– Кажется, я сказал, что в десять часов пришлю машину. – Константин впился железной хваткой в мое запястье. – Или вы думаете, что в этом ветхом заведении от меня можно спрятаться?

– Что вам нужно? – сглотнула я. – Я занята, неужели непонятно?

– Нет, мамочка, папа Евы тоже пришел на праздник! – звонко завопила где-то справа от меня противная Надя. – Вот же он! Вот! – И принялась тыкать в Константина маленьким пальчиком.

Все родители и дети разом обернулись в нашу сторону. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Щеки вспыхнули, и я даже на миг зажмурилась, отказываясь верить в происходящее.

Бесстрастное лицо Константина изобразило изумление, и он выпустил мою руку.

– Ева, Ева, иди сюда! – продолжала кричать во все горло маленькая дрянь. – Твой папа пришел!

Моя дочка удивленно взглянула на стоявшего рядом со мной жуткого монстра. Его охранники непонимающе скривились.

В глазах матери Нади сверкнуло то самое проклятое торжество. Она все поняла.

– Это не папа, милая, – громко произнесла она. – Скорее всего, какой-нибудь коллектор, которому мама Евы задолжала денег. Ее же никто не берет на работу… Поехали лучше в «Маки», купим что-нибудь вкусное.

Они заторопились к выходу. Остальные участники праздника потеряли к нам интерес и снова начали балагурить, лавируя между столами с поделками.

– Мам… я тоже хочу в «Маки». – Ева жалобно взглянула на меня.

– Хорошие девочки не едят в таких ужасных местах, это вредно! – буркнула я. – Иди к бабушке. Она в своем кабинете, готовит призы для победителей. Уверена, мы с тобой обязательно займем призовое место: не зря же трудились над своим садиком.

Ева, окрыленная надеждой на победу, со всех ног бросилась в кабинет свекрови.

– Зачем вы сюда пришли? – Скрестив руки на груди, я взглянула на Константина. – Испортить то, что и так испорчено?

– А вам идет этот свитер, – внезапно улыбнулся «монстр». – Он подчеркивает цвет ваших глаз.

– И что?

– А то, что все папы на этом детском празднике таращатся только на вас. Вы слишком хороши для этого места, Анна. Могу поспорить, что та жуткая мамочка с противной дочкой ненавидит вас исключительно потому, что ее муженек не раз заглядывался в вашу сторону.

– Оставьте меня в покое, Константин! – устало отмахнулась я. – К чему этот цирк? Я – безработная мать-одиночка и совершенно не подхожу на ту роль, которую вы мне приготовили.

– Позовите свою дочку.

– Зачем?

– Мы отвезем ее в «Маки» и купим ей то, о чем она так просила.

– Вы не понимаете? Я не могу позволить себе ее туда отвезти.

– Я вас приглашаю. Вас и Еву.

– Ну, нет. Мы не поедем.

Его глаза сверкнули лукавым блеском.

– А мы спросим у Евы.

– Не играйте на чувствах моего ребенка! Это жестоко!

– И не собираюсь!

– Внимание, внимание! У нас появились победители! – громко заявила свекровь. Впилась пристальным взглядом в Константина и зловеще блеснула голубыми глазами из-под своих очков.

За ее спиной построились еще две преподавательницы. Они с улыбками сжимали коробки, в которых хранились призы победителям.

– И наша победительница – Ева Макеева! Ее поделка занимает первое место!

– Ева, твоя поделка заняла первое место! Скажи, ты делала ее сама или помогала мама? – не спуская глаз с Константина, громко спросила Валентина

– Мама помогала, – засопела дочка и под аплодисменты стоявших рядом родителей покрылась пятнами от волнения.

Ей вручили «чупа-чупс» и какой-то дешевый китайский конструктор – из тех, что даже не собираются по инструкции, потому что детали не подходят друг другу по размеру. Но Ева так радовалась, как будто ей подарили коллекционную куклу, а не дешевый набор.

Мне стало стыдно.

Обернулась на «монстра», но Константин широкими шагами двигался к выходу. Подозвал своих охранников, и они скрылись за дверью.

У меня отлегло от сердца.

«Господи, пусть он исчезнет! Навсегда исчезнет из моей жизни!» – молила я.

Мы подождали, пока подарки вручат всем. Участники праздника постепенно забирали поделки и расходились.

Я помогла Еве одеться, на этот раз слишком быстро, надеясь проскочить незамеченной, на тот случай, если Константин не уехал. А ведь еще надо выпросить у свекрови денег, иначе на выходных нам придется есть одну гречку.

– Ну что, Ева, поедем в «Маки»? – раздался уверенный голос за моей спиной.

Я вздрогнула, но было поздно. Константин оттеснил меня и улыбнулся Еве обаятельной улыбкой.

Девочка растерянно взглянула на меня, потом на него. Глазки предательски вспыхнули восторгом.

– Только с мамой, – смущенно пробормотала она.

– Конечно, а куда же без мамы?

Он улыбнулся мне так обаятельно, что я на миг потеряла бдительность.

Этого оказалось достаточно. «Монстр» подхватил Еву на руки и понес к выходу.

– Догоняйте, Анна. Мы будем ждать вас возле машины, – бросил он мне через плечо.

–Что?.. Нет!

Сердце ушло в пятки. Он уносил моего ребенка, а я ничего не могла сделать!

– Кто это такой, Аня?! – взвизгнула рядом со мной свекровь.

– Я не… не знаю!

– Как – не знаешь?! Он взял на руки Еву, а ты его не знаешь?!

Я бросилась к выходу, на ходу натягивая пальто.

Выскочила на порог школы и растерянно застыла.

«Монстр» уверенно нес Еву на руках, а она… она смотрела ему в глаза и смеялась. Я вдруг поняла, что ей нравится. Нравится, что у нее тоже есть некто, похожий на «папу».

– Постойте! Константин! – Запыхавшись, я побежала следом за монстром.

– А вот и мама! – Он одарил Еву доброй улыбкой и осторожно поставил ее на землю.

– Мама! Мы же поедем в «Маки», мамочка? – Ева впилась в мою руку своими маленькими пальчиками, и ее глаза засияли, как медные пятаки.

Я закусила губу. Как объяснить ребенку, что дядя, к которому она так доверчиво забралась на руки, – самый страшный человек в городе? Как объяснить, что ему приписывают жуткие преступления и у него столько денег, что он может купить все, что пожелает, даже наши с Евой жалкие жизни?

– Я приглашаю, Анна, – твердо произнес Константин. – Раз уж я вмешался в вашу жизнь и поставил вас в неловкое положение, позвольте сделать подарок девочке. Вас это ни к чему не обязывает, поверьте. Просто… позвольте своей дочке побыть счастливой. Мы пообедаем там, где она хочет, а потом я отвезу вас домой.

Он подошел ко мне поближе и аккуратно застегнул пуговицы на моем пальто.

Я растерянно следила за его пальцами. Серебряная печатка с деликатными графическими узорами, украшенными бриллиантами, на безымянном пальце правой руки подчеркивала брутальность владельца. Взгляд серых глаз прожигал насквозь. От аромата истинно мужского парфюма кружилась голова.

– Пожалуйста, – приблизившись настолько близко, что я перестала дышать, мягко произнес он.

– Вы обещаете, что с моей малышкой ничего не случится? – чувствуя, как сердце бьет набатом в виски, выдавила из себя я.

– А что с ней может случиться? – Константин приподнял бровь. – Мы пообедаем вместе, только и всего. О наших личных делах поговорим позже.

– Ладно… хорошо… – Кажется, я сошла с ума, соглашаясь. Но мне казалось: если откажу ему, будет еще хуже. Константин был монстром, но почему-то я чувствовала: он не станет мне лгать. Ему просто хочется сделать приятный сюрприз моей дочери, которая так наивно доверилась его обаянию.

В «Маке» было шумно. По субботам обычно всегда много посетителей. Нам повезло: освободился столик рядом с входной дверью, и я быстро нырнула на свободное место.

– Пойдем на кассу, Ева, – Константин взял мою дочку за руку. – Выберем тебе обед.

– А игрушку можно? – с надеждой посмотрела на «монстра» Ева.

– А здесь продают игрушки? – удивился Константин. И мне сразу стало ясно, что у него никогда не было детей.

– Даже шарики дарят, – сообщила я.

– Ну, тогда идем, – подмигнул Еве Покровский.

Я не удержалась от улыбки: слишком забавно они смотрелись у кассы в очереди – Ева и огромный «монстр» в стильном кашемировом пальто.

Они вернулись с целым подносом еды.

– Скупили все, что было в меню? – усмехнулась я.

– Просто мы не спросили, что ты будешь. А кричать через толпу было неудобно. – Константин приземлился напротив нас с Евой и принялся раскладывать коробки с гамбургерами и картошку.

Этот переход на «ты» всколыхнул тревогу. Я боялась этого «ты»: ведь оно запускало свои ледяные щупальца в мою душу, и та начинала откликаться.

– Мы сходим руки вымыть, – выдавила из себя. Поднялась из-за стола и потащила Еву в дамскую комнату.

Когда мы вернулись, Константин задумчиво пил кофе из бумажного стаканчика.

– Знаешь, Анна, я передумал, – скользнул по мне взглядом он. – У нас с тобой ничего не выйдет. Извини, что испортил вам с Евой праздник и дал повод для сплетен.

Я растерянно подняла на него глаза.

– И лучше тебе уехать из города. Возвращайся с дочкой к родителям. Здесь ты больше не найдешь работу, твой бывший работодатель об этом позаботился.

Натянуто улыбнулся, допил кофе и подмигнул Еве.

– Не скучай, малышка.

Поднялся из-за стола и положил на поднос пятитысячную купюру.

– Прощай, Анна. На деньги купи вам еду и заправь машину. Этого должно хватить.

Развернулся и быстро зашагал к выходу сквозь толпу желающих поесть гамбургеры.

Я сидела и ошеломленно смотрела в широкую спину, обтянутую кашемировым пальто. Спина растворилась в толпе, а меня пронзила горечь потери. Что-то едва уловимое шевельнулось в сердце и тут же померкло. Теперь я не хотела, чтобы он уходил. Но он решил по-своему. Оставил меня одну накануне ноября.

Глава 6

На город опустился вечер. Ева смотрела мультфильмы по телевизору, а я мерила шагами кухню, смотрела в окно и курила у открытой форточки. Я не находила себе места.

Если Константин прав, мне нечего делать в городе. Мой муж растворился в закате, а без работы ипотеку и все счета я не потяну. В родном городе есть, где жить, пусть всего лишь «двушка» на четвертом этаже девятиэтажки, но мама и папа меня не прогонят. Поищу работу по профилю, глядишь, все наладится.

Затушила сигарету и набрала номер телефона матери. Рассказала все, как есть.

– Возвращайся, что-нибудь придумаем, – вздохнула она. – Я скажу папе, что ты завтра будешь дома. И подай, наконец, на развод. На черта тебе такой муж?

– Я считаю, что у меня больше нет мужа.

– В паспорте стоит печать о браке. От нее надо избавиться.

– В суде госпошлину надо платить, а мне нечем.

– Не затягивай с разводом, Аня. Денег он не дает, дочкой не занимается.

– Ладно, ладно…

До позднего вечера я собирала вещи. Поместятся ли наши с Евой шмотки в багажник моей машины?

– Возьмем самое нужное, а за остальным я вернусь на выходных. В конце концов, летние наряды вряд ли понадобятся нам до поздней весны, а на носу зима, – вслух рассуждала я. Но Ева сосредоточенно таскала за мной следом своих кукол и мягкие игрушки.

–Положи самых нужных в свой рюкзачок, – командовала я.

– И сервиз для кукол, мама?

– И сервиз.

– А карандаши?

– Карандаши тоже клади.

Треск ломаемой входной двери раздался внезапно. В следующие три секунды она просто слетела с петель и с грохотом повалилась на пол в прихожей.

Ева, вздрогнув, бросила игрушки и кинулась ко мне.

Я с ужасом смотрела на четверых мужчин в черных масках с автоматами.

– Где фотографии? – ткнул дуло автомата мне в горло один из них.

– Какие…фотографии? – едва слышно прохрипела я и заслонила собой дочь.

– Которые этот ублюдок обещал отдать очень нехорошим людям!

– Я не понимаю…

Удар по лицу наотмашь заставил меня громко вскрикнуть. На языке появился солоноватый привкус. Я схватилась за щеку и разбитые губы. Ева вцепилась мне в ногу и заревела.