Я медленно обернулась и встретилась с небесно-синими глазами Гидеона. Кто-то оттолкнул его в сторону. Молодая рыжеволосая девушка в униформе охотника. Половину ее шеи изуродовал ужасный шрам, но это было далеко не все, что причиняло Лиззи боль.

Как только подруга обнаружила причину, по которой брат застыл соляным столбом, на глаза у нее навернулись слезы. Она дернулась ко мне, но Гидеон ее придержал. Его раздирали сомнения и шок.

– Кхм… да, – пришлось заговорить мне, когда через несколько секунд ситуация стала относительно неловкой. – Теперь вы явно сомневаетесь, я это или нет, или думаете, не завладел ли посторонний моим телом. Остальные уже проверяли, так что… – Я пожала плечами. – Если хотите спросить о чем-нибудь, известном мне одной, то… сейчас или никогда.

– Кстати, я уже дал клятву, что она действительно Ари, – вставил Бел. – Ну, это на случай, если кто-то придает хоть какое-то значение моему слову.

Лиззи поднырнула под руку брата и повисла у меня на шее.

– На фиг тесты и клятвы, – пробормотала она. – Как будто я и так не узнаю свою лучшую подругу.

После этого она от души расплакалась, заразив и меня, и все вокруг нас отошло на второй план. Было слышно, как Белиал в двух словах посвятил Гидеона в происходящее. Упомянул он и имя Тристана, из-за чего Гид чертыхнулся. Но даже это было не важно, пока я могла обнимать любимую подружку.

– Прости меня, – прошептала я ей на ухо. – За всё, что ты вытерпела! – Тяжелое ранение, смерть ее папы, Аарона, моя… а еще ее парень переметнулся к врагам.

– Главное, ты здесь, – засопела она в ответ.

– Эй, сестренка, можно и мне тоже? – понизив голос, поинтересовался Гидеон. И, не дожидаясь, пока та от меня отстранится, заключил в объятия нас обеих. Лиззи тихо рассмеялась. Ее брат присоединился, и в этот короткий миг темной ночью я просто наслаждалась чувством, что меня любят.

– Так, – сказал наконец Гидеон, завершая групповые обнимашки. – По этому поводу просто необходимо закатить вечеринку в честь воссоединения, но прямо сейчас для нее не время и не место. А теперь, будьте любезны, поведайте мне, почему Райан в настоящий момент торчит у верховного мастера и разыгрывает самый яркий отвлекающий спектакль в своей жизни!

Объяснение последовало незамедлительно и заставило Гидеона выругаться еще раз. Однако он не был бы собой, если бы подвел нас. Вытащив телефон, Гид набрал парочку сообщений, прежде чем, передвигаясь от тени к тени, провести нас к черному ходу столовой. В этот раз мы были вынуждены целиком полагаться на свои человеческие способности, поскольку любой вид магического камуфляжа сразу пробудил бы сигнализацию. Лиззи при этом вела себя настолько спокойно и уверенно, что я даже задалась вопросом, правда ли эта охотница-профи – моя старая подруга. Шесть недель? За шесть недель с Лиззи произошли такие метаморфозы?

Перед дверью столовой Гидеон провел своей ключ- картой по электронному замку. Мигнула красная лампочка.

– Давай же… – проворчал он себе под нос, попробовал второй раз и… загорелся зеленый огонек, а дверь разблокировалась.

– А вот и вы, в конце-то концов, мои маленькие воришки-медвежатники, – поприветствовал нас Викториус драматическим полушепотом. Очевидно, он давно дожидался внутри и тут же сунул Гидеону в руки сверток, содержимое которого по форме и звукам напоминало стеклянные шарики. Это что, кристаллы-призмы? Как, ради всего святого, Викториус умудрился справиться с такой скоростью?!

– Хотелось бы мне пойти с вами, но верховный вызывает меня к себе, – проинформировал он. – Я избавлю вас от него, насколько смогу продержаться, и, между прочим, хорошо бы вы не забыли обо мне, когда будете сматываться. Сделайте то, что должны, отважные мои спасатели! Addio!^[4]

Изобразив эффектный уход, включающий в себя жесты мученика, он скрылся за раздвижной дверью, ведущей из кухни в обеденный зал. Я еще отлично помнила последний раз, когда была здесь. Тогда я должна была нанести Танатосу визит в темницу.

– Школьные столовые всегда ассоциировались у меня с пытками, – прокомментировал Бел, инспектирующий пищеблок, пока Гидеон вел нас к коридору в дальнем конце помещения. – Не совсем мой стиль, но довольно интересно.

Понятно, что концепт тюрьмы в столовой Бела весьма восхитил. Я же смотрела на это иначе: с тех пор как тогда узнала, что реально творилось на этой кухне, а точнее под ней, по возможности избегала есть в школе.

– Вы только посмотрите, – ахнул праймус, увидев холодильник, окруженный интенсивным свечением. – Замо́к Шатим. А к вам в гости, должно быть, заглядывала парочка серьезных ребят.

Энергия этого магического замка бросалась мне в глаза, еще когда я была человеком, сейчас же я сумела по-настоящему увидеть защитное заклинание и воспринять его всем своим существом. Он состоял из бесчисленных линий и узоров, которые сплетались в различные охранные заклятия, написанные Ангельским алфавитом.

Гидеон сдвинул в сторону тяжелый рычаг, открывая проход в темницу Плеяды. Мне темный туннель, где продолжались волшебные письмена, был уже знаком. Бел же при виде его присвистнул.

– Полагаю, мы с Ари подождем снаружи? – насмешливо полюбопытствовал он. Я уже давно знала, что ни один праймус не способен переступить этот порог, разве что закованным в специальные цепи. И все же после долгих месяцев, думая, что Люциан мертв, я так хорошо выучила язык праймусов, что теперь сама могла прочесть, на какой масштаб размахнулась Плеяда, строя эту тюрьму.

– Ничего другого я бы вам и не рекомендовал, – на полном серьезе произнес Гидеон. – Лиззи и я приведем Марека, но будьте настороже. Обход охранок на клетке занял бы несколько дней. Следовательно, как ни крути, а тревога сработает. И у нас останется минут пять, пока не объявится толпа охотников.

– Пять минут? – Щедро, учитывая, как близко расположены дежурные посты.

Лиззи заговорщицки ухмыльнулась:

– Есть тут у нас один гик, который сменил коды доступа. Но больше пары-тройки минут Джимми для нас не выиграет.

Джимми! Тот факт, что компьютерный гений все еще с нами, не мог не вызвать у меня улыбку.

– У него глаза на лоб полезут, когда он тебя увидит! – рассмеялась Лиззи, а брат потянул ее в коридор.

– Патрия – наш единственный способ выбраться отсюда, – на ходу предупредил Гидеон. – А значит, если вернемся без Люциана – у нас крупные проблемы.

Мы с Белом кивнули, давая понять, что поняли. Для меня все равно не существовало опции «без Люциана».

– К нам присоединятся еще трое праймусов, – поставил Бел в известность семейство Росси, прежде чем они углубились в темницу. Гидеон на миг замешкался, но потом дернул плечом.

– Если считаешь, что это необходимо.

С этими словами они с Лиззи завернули за угол, оставив нас с Белиалом в одиночестве на лицейской кухне.

Вау, а моя смерть объединила людей, которые до того буквально не выносили друг друга. Это было немыслимо, но в данный момент второстепенно. Скрестив руки на груди, я смерила Бела скептическим взглядом.

– Трое?

Светловолосый праймус послал мне снисходительно-самодовольную улыбочку и начал чертить в воздухе призывные символы. С каждым движением воздух все больше пропитывался демонической энергией. Ох, это нехорошо. Если он продолжит в том же духе, то спровоцирует сигнализацию раньше, чем это сделают Гидеон и Лиззи.

Но я ошибалась. Когда раздался оглушительный вой сирены, Бел еще не влил критическую долю магии. Это изменилось молниеносно: заверещавшая тревога стала стартовым сигналом. Он проскандировал обычные строки заклинания призыва на языке праймусов и выкрикнул три имени, из которых я узнала лишь одно.

Черные лучи стеклись в комнату, связавшись в беззвучном взрыве и оставив на своем месте три фигуры. Три молодых человека – три древних праймуса в телах юношей. Все пребывали в крайне плохом расположении духа, которое ухудшилось, как только они заметили Бела, и достигло максимально низкой отметки, стоило им посмотреть на тех, кого вызвали вместе с ними.

Я же в эту секунду могла сосредоточить свое внимание лишь на одном из пришедших – высоком темноволосом праймусе, чье появление выбило меня из колеи. Просто его глаза и манера двигаться болезненно напоминали мне о любимом мужчине.

Элиас не выглядел удивленным, обнаружив живую и здоровую меня рядом с Белиалом, как будто эти двое уже обменялись парой фраз о моем воскрешении. Его сила устремилась ко мне. Аромат солнечных лучей, играющих на переливающейся речной глади, наполнил все мои рецепторы. Невидимые пальцы прощупывали мою сущность, и далеко не деликатно. Я инстинктивно зашипела, глаза затопило чернотой. Элиас сразу отступил.

– Извини. Это было излишне. Я лишь должен был удостовериться.

Ого… такого прямого столкновения со старшим братом Люциана я не ожидала. Ладно, школьная столовая и фон из ревущих сирен в моем воображении тоже отсутствовали, но нельзя же получить сразу всё.

– Я тоже рада тебя видеть, – буркнула я в ответ.

На лице Элиаса отразилось чувство вины. Он сделал шаг в мою сторону, но затем замер. Момент, когда мы могли бы расслабиться и обнять друг друга, давно прошел.

Бел с издевательской усмешкой схватился за сердце:

– Невероятно! Ваша нежность растрогала меня до глубины души.

Его сарказм не удостоился ответа, потому что в тот момент вмешался один из праймусов. Его сила ощущалась как бурная река с льдистыми порогами.

– Как это понимать, Бел? – резко спросил он. У него были длинные светло-каштановые волосы, завязанные в пучок. В сочетании с его телосложением и трехдневной щетиной это создавало идеальный образ дровосека-хипстера. – Я верен своему слову, однако ни место, ни компания мне не нравятся.

Дьявол спокойно подошел к праймусу-хипстеру, невзирая на то, что снаружи уже раздавались крики и кто-то начал отчаянно колотить в дверь кухни.

– Мне абсолютно параллельно, что тебе нравится, а что – нет, Алексиан, – сказал Бел. В голосе отчетливо сквозила исходящая от него опасность. – Ты будешь делать то, что я прикажу.

Тем не менее упомянутый Алексиан не испугался. Он равнодушно выдержал взгляд Бела.

– И что же это?

Стук в дверь становился громче. Я взглянула на морозильную камеру. Где застряли Лиззи и Гидеон?

Третий праймус тихо хмыкнул. Черты его лица производили впечатление мягкого и задумчивого человека, однако в черных как смоль глазах светилось что-то непредсказуемое, от чего мне стало не по себе. Почти как если соединить красоту Дориана Грея^[5] с хладнокровным самураем.

– Ай, да брось ты, Лекс. Не можешь сложить дважды два?

От него пахло горным озером в лунном свете, а голос соответствовал картинке: тягучий и таинственный. Как ни странно, это завело хипстера еще больше.

– Нет, не могу, – рыкнул тот и сделал два угрожающих шага к темноволосому праймусу. – Но, может, ты хочешь мне рассказать, умник?

– Прекратите немедленно! – встал между ними Элиас. – Бел призвал нас, чтобы мы вместе вразумили Люциана.

– Мы? – презрительно захохотал Алексиан. Но улыбка застыла, как только до него дошло, что именно это и подразумевал замысел Белиала. Он сложил здоровенные ручищи на груди и подозрительно воззрился на Элиаса.

– А ты делаешь это добровольно или тоже задолжал ему услугу?

Элиас пожал плечами.

– Я могу закрыть глаза на кое-какие разногласия и недостатки, когда речь идет о благе семьи.

– Сказал любимый сын, – язвительно вставил самурай.

– О, захлопни уже пасть, Константин, – рявкнул Элиас.

Бел поднял руки и выпустил свою силу.