Однако определенную положительную роль для СССР эта школа все же сыграла. За три года (к апрелю 1932 г.) через «Каму» прошло 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей. При модернизации ряда советских танков был использован германский опыт, полученный на «Каме». Конкретно, в танке Т-28 применили подвески «тяжёлого трактора» Круппа, в Т-26, БТ и Т-28 использовали метод сварки корпусов германских «тракторов». В танках Т-26, БТ и Т-28 применили приборы наблюдения, прицелы, идею спаривания орудия с пулемётом, электрооборудование и радиооборудование, как на германских «тракторах».

От «Камы» мы перейдём к опытному танку ТГ (танк Гротте). В марте 1930 г. в СССР прибыла группа германских инженеров во главе с Эдвардом Гротте, который должен был организовать группу по проектированию новых советских танков. Вся эта затея принадлежала техническому отделу ЭКУ ОГПУ, который в это время начал создавать первые «шараги».

Начальник отдела ЭКУ некий товарищ Уюк в апреле 1930 г. выдал Гротте техническое задание на проектирование танка весом 18–20 т, скоростью 35–40 км/час и толщиной брони 20 мм. Вооружение должно было состоять из двух пушек калибра 76 и 37 мм и пяти пулемётов. Остальные параметры (размещение и установка вооружения, боекомплект, запас хода и т. д.) оставлялись на усмотрение конструктора. Для проектирования и постройки опытной машины на заводе «Большевик» было создано конструкторское бюро АВО-5.

За проведением работ непосредственно наблюдали представители Реввоенсовета и правительства. Так, 17–18 ноября 1930 г. К. Е. Ворошилов лично посетил завод «Большевик», о чем и доложил Сталину: «Готовность танка на сегодня составляет 85 %. Осталась незавершённой достройка моторной группы, коробки скоростей и ряда дополнительных агрегатов. Образец изготавливается в специальной мастерской, где сегодня заняты около 130 рабочих и техников. В настоящее время постройка танка задерживается из-за тяжёлой болезни самого Э. Гротте, но наши инженеры предполагают, что 15–20 декабря опытный образец все-таки будет закончен».

Однако в течение последующих месяцев танк так и не был достроен. Главной причиной этого стала ненадёжная работа специального танкового двигателя воздушного охлаждения конструкции Гротте. Поэтому в апреле 1931 г. для проведения первого цикла испытаний на танке ТГ временно установили авиационный двигатель М-6. Поскольку габариты М-6 были несколько больше габаритов двигателя Гротте, потребовалась переделка некоторых агрегатов танка. Только к началу июля 1931 г. танк более-менее был готов к испытаниям.

Танк ТГ имел довольно оригинальную конструкцию. Вооружение его было двухъярусным. В верхней части корпуса в каземате (боевой рубке) размещались 76-мм пушка и три 7,62-мм пулемёта «максим» в шаровых установках. В верхней вращающейся башне была установлена 37-мм пушка ПС-2.

В качестве 76-мм танковой пушки была использована зенитная пушка Лендера обр. 1915 г. Первоначально за её модернизацию взялся П. Сячентов и назвал её «76-мм танковая пушка ПС-19» (А-19). Сячентов хотел использовать дульный тормоз, но руководство УММ РККА^[8] категорически воспротивилось. Гротте пришлось кардинально переработать проект пушки. В частности, он убрал из-под ствола противооткатные устройства и поместил их справа и слева от ствола, изменил конструкцию люльки, сконструировал гильзоулавливатель и новый щелевой дульный тормоз. Пушка ПС-19 в ходе испытаний показала себя неплохо, но при ведении непрерывной стрельбы отмечены отказы полуавтоматики. Замечу, что по проекту 76-мм пушка должна была находиться во вращающейся башне, но из-за ошибок при строительстве танка нижняя башня превратилась в неподвижную цитадель.

37-мм пушка ПС-2 была разработана Сячентовым на базе качающейся части 3,7-см германской противотанковой пушки «Рейнметалл». Теоретически из нее можно было вести и зенитный огонь, но практически эффективность стрельбы из нее по самолётам была нулевая.

Корпус ТГ был полностью сварным, что для СССР являлось новшеством. Также новшеством была противоснарядная броня (лоб корпуса и башни – 50 мм). Ходовая часть ТГ состояла из пяти опорных катков большого диаметра, четырёх поддерживающих катков среднего диаметра и двух катков малого диаметра. Независимая подвеска на спиральных пружинах, допускавшая вертикальное перемещение опорных катков на расстояние до 220 мм, вместе с пневматическими шинами типа «Эластик» должна была обеспечивать танку чрезвычайно мягкий ход.

Экипаж танка состоял из пяти человек: механика-водителя, командира (он же был наводчиком 37-мм орудия), пулемётчика и двух человек, обслуживавших 76-мм орудие.

Испытания танка ТГ начались 27 июня 1931 г. и продолжались с перерывами до 1 октября. Танк показал максимальную скорость движения 34 км/час. В ходе испытаний выяснилось, что из-за тесноты в цитадели практически невозможна одновременная стрельба из 76-мм пушки и хотя бы из одного «Максима». Выявилась также неудовлетворительная работа бортовых тормозов и недостаточная эффективность гусеницы на мягких и вязких грунтах, поскольку высота гребней траков была очень мала.

4 октября 1931 г. по распоряжению правительства была создана специальная комиссия для изучения танка Гротте. После ознакомления с машиной и доклада конструктора комиссия вынесла следующее решение: «Считать, что танк ТГ в данном виде является чисто экспериментальным типом танка, на котором должны быть опробованы в работе все механизмы, представляющие практический интерес». Комиссия отметила также целый ряд интересных технических идей Гротте, никогда ранее не использовавшихся в танкостроении. Но из-за огромной стоимости танка ТГ, составившей 1,5 млн рублей (к примеру, стоимость танка БТ-6 составляла всего 60 тыс. рублей), даже при устранении всех отмеченных недостатков танк ТГ не мог быть принят для серийного производства.

Опытный образец танка ТГ хотели продемонстрировать на военном параде, дабы напугать супостата. Однако нарком Ворошилов решил, что танк «слишком секретен», и в начале 1934 г. ТГ был переведен на полигон в Кубинку под Москвой.

В то время отечественная промышленность была не готова к производству тяжёлых танков Гротте с противоснарядной бронёй. И все эти проекты остались на бумаге.

Вскоре УММ РККА отказалось и от услуг самого Эдварда Гротте, объяснив это тем, что конструктор ранее не занимался танкостроением, а работавшие с ним во время работы над ТГ советские инженеры получили большой опыт по постройке такого сложного танка и изучили лучшие заграничные танки.

Таким образом, ни один наш серийный танк не имел германского прототипа.

В ходе войны в Испании советские специалисты ознакомились с захваченным германским лёгким танком Т-1.

В середине 1930-х гг. в Чехословакии был создан неплохой лёгкий танк LTvz.35, вооружённый 37/39 мм/клб пушкой «Шкода» А-3 с бронепробиваемостью 52 мм по нормали на дистанции 100 м. Толщина лобовой брони танка составляла 25 мм, борт и корма – 16 мм.

Чешский танк превосходил польский танк 7ТР и советский Т-26 обр. 1933 г.

Югославская и польская армии поспешили с заказами LTvz.35, но получить танки не сумели по политическим причинам.

Зато Румыния с 1 сентября 1938 г. по 22 февраля 1939 г. от фирмы «Шкода» получила 126 танков. В румынской армии LTvz.35 получил обозначение R-2.

Просили LTvz.35 и немцы, но чехи отказали, а попытки абвера получить техническую документацию на танк закончились дипломатическим скандалом.

10 танков LTvz.35 закупил у «Шкоды» даже афганский шах, они были изготовлены, но из-за начала войны в Афганистан не попали.

Надо ли говорить, что наше ГБТУ крайне заинтересовалось чешской новинкой. Переговоры с фирмой «Шкода» начались в середине 1938 г. Советская сторона предложила испытать два образца танка LTvz.35 в СССР и в случае успеха планировала начать его лицензионное производство. В ответ чехи предложили предоставить два прототипа танков Š-II-a, конструктивно почти не отличавшихся от серийных машин, и вскоре это соглашение было подписано. Один прототип предназначался для испытаний, а второй был резервным.

В СССР для сборки и испытаний танков прибыла чехословацкая делегация – два водителя (Kriz, Levy), шесть сборщиков и три офицера. Водители прибыли вместе с танками 8 сентября 1938 г., а 11 сентября приехали сборщики с офицерами.

И уже 14 сентября начались испытания, которые продолжались до 9 октября включительно. Всего танк прошел 1503 км по просёлку, дорогам с гравийным покрытием и пересечённой местности. Первоначальные результаты были весьма обнадеживающими. При первом пробеге на 450 км танк развил максимальную скорость 36 км/ч при движении по шоссе, и 32,4 км/ч по просёлку.

На огневых испытаниях в составе экипажа присутствовал советский артиллерист. В целом табличные значения орудия А-3 были подтверждены, причём стрельбы проводились как днём, так и ночью. Всего было сделано 50 выстрелов осколочно-фугасными снарядами и 49 выстрелов бронебойными снарядами.

В отчёте об испытаниях чехословацкого танка «Шкода Ш-2А» скоростные характеристики, манёвренность и подвижность танка на местности оценивались как приемлемые. 37-мм пушка А-3 могла успешно бороться с любым танком, бронирование которого не превышает 25–30 мм, на дистанциях до 500 м. Пулемёты работали безотказно и показали высокую точность стрельбы. Однако нашлись и недостатки. Советские специалисты отметили тесноту в боевом отделении и его недостаточную вентилируемость (правда, это было свойственно и всем советским танкам), неудобные кресла, повышенный износ резиновых бандажей опорных катков и перегрев двигателя. Бронирование и защищённость танка Ш-2А были признаны недостаточными.

Чехи не сообщали данных о технологии изготовления танка без покупки лицензии. Тогда наши пошли на хитрость, дабы провести анализ чешской брони. Поскольку незаметно отпилить или отвинтить что-то от танка было невозможно, инженер Н. Ф. Шашмурин, принимавший участие в испытаниях, нашёл следующий выход. По его эскизу изготовили точную копию броневой заглушки заливной горловины топливного бака. На очередной заправке (а танк ездил много) заглушку подменили.

К 1936 г. модернизация лёгкого танка Т-26 привела к тому, что его ходовая часть оказалась сильно перегруженной. Заводские доработки дали лишь частично положительный эффект, и тогда в НКАП решили позаимствовать часть узлов у танка фирмы «Шкода». Но за предоставление патентованной технической информации нужно было заплатить большие деньги, а это советскую сторону не устраивало. И вот в одну из ночей охрана у ангара с чехословацким танком «внезапно» исчезла, и советские инженеры за несколько часов обмерили танк, в первую очередь подвеску. Затем был изготовлен один опытный образец танка Т-26 с подвеской типа «Шкода», который проходил испытания в 1939 г.

После испытаний советская сторона согласилась купить только один танк, да и то по более низкой цене, чем просила «Шкода». От закупки лицензии наши отказались, и чехи справедливо решили, что русские будут копировать LTvz.35 по купленному экземпляру.

В результате чехи получила деньги только за аренду танков. Отъезд технического персонала из СССР начался 11 октября. Последними 17 октября уехали техники.

После оккупации Чехословакии трофеем вермахта стали 244 танка LTvz.35, которым немцы присвоили индекс Pz.35(t) или 35(t). Любопытно, что наши командиры в начале войны и послевоенные историки в 1950–1970-х гг., не разобравшись, считали 35(t) «тридцатипятитонными немецкими танками».

Стоит упомянуть и об испытаниях в СССР весной 1940 г. трофейного танка Т-III (германское название PzKpfw III, но для удобства читателя я буду называть германские танки Т-I, T-II, T-III и т. д.).

У читателя возник уже вопрос: а не опечатка ли «1940 г.»? Может, 1942-й? Нет, все верно. В ходе похода Красной армии осенью 1939 г. для освобождения Западных Белоруссии и Украины от польской оккупации произошло несколько боестолкновений с германской армией, наступавшей на Польшу с запада. В ходе них было захвачено два танка – Т-II и Т-IIIF.

Ещё в Польше по Т-III с дистанции 400 м из нашей 45-мм пушки было произведено два выстрела, не пробивших бортовой брони толщиной 32 мм. Штатный бронебойный снаряд БР-240 оставил в борту две выбоины округлой формы глубиной 18 мм и 22 мм, но тыльная часть листа повреждений не имела, только на поверхности образовались выпучины высотой 4–6 мм, которые покрылись сеткой мелких трещин.