Дальше он шел молча. Конечно, дело было в его возрасте. Профессор был старше меня лет на пятнадцать и знал, что мне не требовались разговоры. Он ждал, пока я сдамся сама. Возможно, думал, я затрону эту тему после моего отказа пересечь парк, но я не собиралась это обсуждать. Дойдя по Манхэттен-авеню до дома, я сказала:

– Спасибо, профессор.

– Не за что, Мирен. Ты же знаешь, я просто пытаюсь помочь…

Я с благодарностью обняла его. Было приятно чувствовать себя в некоторой степени защищенной.

Внезапно он взволнованно оттолкнул меня, и мое настроение упало.

– Это… это неправильно, Мирен. Я не могу этого сделать. Мне нужно вернуться в редакцию.

– Да я просто… просто обняла тебя, Джим, – возмутилась я с серьезным и сердитым видом. – Ты совсем с ума сошел?

– Мирен, ты знаешь, я не… Я не могу. Мне нужно идти. Этого не должно было случиться. Если нас увидят…

– Это правда так срочно? – Я старалась не принимать близко к сердцу его отказ.

– Нет, просто… – Он колебался. – В общем, да, я не могу остаться.

– Прости, я… Я думала, мы… друзья.

– Нет, Мирен. Дело не в этом… Просто мне нужно вернуться в редакцию. Правда.

Я заметила, что он нервничает больше, чем следовало бы, и ждала продолжения.

– Дело в звонке матери Киры Темплтон в полицию, – наконец сказал профессор. – Ситуация сложная. И я не думаю, что это хорошее решение.

– Можешь рассказать подробнее? Я выбрала Киру Темплтон для своего расследования на этой неделе.

– Ты не занимаешься утечкой? – удивился он. – Я думал, ты хочешь получить зачет.

Я была рада, что мы замяли тему объятий и напряжение между нами рассеялось.

– Да, но я не хочу быть как остальные. Эту тему возьмут все. Это легкая добыча. Но Кира заслуживает того, чтобы кто-то изучил ее дело без знака доллара перед глазами.

Шмоер кивнул в знак согласия.

– Ладно. Я скажу тебе только одну вещь об этой записи.

– Что же?

– Этот звонок родителей в 911…

– Что с ним не так?

– Кажется, они что-то скрывают.

Глава 6

Звонок Грейс Темплтон в службу спасения

26 ноября 1998. 11.53

– Девять-один-один, что у вас случилось?

– Я… я не могу найти свою дочь.

– Не волнуйтесь… Когда вы видели ее в последний раз?

– Недавно… несколько минут назад… Мы были здесь на… на параде, и… она ушла с отцом.

– Она сейчас с отцом или потерялась?

– Она была с ним… а теперь нет. Она потерялась.

– Сколько ей лет?

– Ей два, почти три. Завтра у нее день рождения.

– Понятно… Где вы находитесь?

– Эээ…

– Мэм, где вы находитесь?

– На… на пересечении 36-й улицы и Бродвея. Здесь много людей, и она потерялась. Она совсем малышка. О боже!

– Когда вы видели ее в последний раз, во что она была одета?

– Она… секундочку… точно не помню. Голубые брюки и… не знаю.

– Какая-нибудь кофта? Помните цвет?

– А, да… Розовая.

– Можете ли вы вкратце описать свою дочь?

– Она… брюнетка, с короткими волосами. Она всем улыбается. Рост 34 дюйма^[4]. Она… она невысокая для своего возраста.

– Цвет кожи?

– Белый.

– Хорошо.

– Пожалуйста, помогите.

– Вы уходили с места? Осмотрели окрестности?

– Здесь повсюду толпа. Это невозможно.

– Ваша дочь была одета в пальто или куртку?

– Повторите, пожалуйста.

– Было ли на ней что-то поверх розовой кофты, которую вы упомянули? В Нью-Йорке идет дождь.

– А, да… Куртка.

– Вы помните цвет?

– Ох… белая, с капюшоном. Да, точно. С капюшоном.

– Хорошо. Оставайтесь на линии. Я сейчас соединю вас с полицией. Хорошо?

– Да.

Заиграла музыка, и несколько секунд спустя на другом конце заговорила другая женщина:

– Мэм?

– Да?

– Вы видели, в какую сторону пошла ваша дочь?

– Ох… нет. Она ушла с моим мужем и не вернулась. Она потерялась.

– Ваш муж рядом?

– Да. Он здесь.

– Можете дать ему трубку?

– …

– Да? – ответил Аарон прерывающимся голосом.

– Сэр, вы видели, в какую сторону пошла ваша дочь?

– Нет. Я этого не видел.

– Хорошо… Вы можете назвать точное время, когда это произошло?

– Не более пяти минут назад. Здесь слишком много людей. Мы не можем найти ее.

– Мы найдем ее.

– …

– Сэр, вы меня слышите?

– Да, да.

– Пеший патруль направляется на угол 36-й и Бродвея. Ждите там.

– Вы думаете, они найдут ее? – уточнил Аарон.

Где-то на заднем плане послышался голос Грейс – она что-то неразборчиво говорила мужу.

– Грейс, сейчас не время, – отрезал он.

– Не волнуйтесь, сэр. Ваша дочь найдется.

Вдалеке снова послышался голос Грейс:

– Аарон, сотри кровь.

– …

– Сэр? – позвала оператор.

– Слава богу, – сказал он.

В отдалении послышался глубокий мужской голос – это был полицейский.

– Вы родители?

Глава 7

Надежда излучает свет, и только он способен развеять самые мрачные тени.

27 ноября 2003

5 лет с момента исчезновения Киры

Мирен появилась в полицейском участке в черном костюме с юбкой и пиджаком поверх белой блузки. Ее каштановые волосы были убраны в аккуратный высокий хвост. Аарон увидел из приемной, как она решительно подошла к стойке и попросила позвать его. Полицейская указала в сторону Аарона, и Мирен, подписав форму согласия, повернулась и подошла к нему с серьезным лицом.

– Идем? – спросила она вместо приветствия.

Прошел год с их последней встречи, но эта ситуация не стала для нее неожиданностью. В первые годы после пропажи Киры она то и дело встречала Аарона и наблюдала, как его все сильнее засасывает в воронку печали и отчаяния, которая поглощает все, до чего дотягивается. Но шло время, и повседневная жизнь, а также тот факт, что Мирен теперь работала в «Манхэттен пресс», привели к тому, что они отдалились друг от друга, а их встречи стали нерегулярными. Последний раз они виделись ровно год назад, в день рождения Киры, когда Аарон заявился в редакцию с воплями и обвинениями в нарушении обещаний.

– Спасибо, что пришла, Мирен… Мне некому больше было позвонить.

– Понимаю. Ничего страшного. Не нужно, Аарон. Не объясняй.

Было четыре часа дня, и движение на севере города начало приходить в норму. Парад закончился, детский смех утих, и все разошлись по домам, чтобы успеть приготовить ужин. Мирен направилась к своей машине, «Шевроле Кавалер» цвета шампанского, припаркованной на стоянке между двумя полицейскими машинами. Мирен села за руль и подождала, пока Аарон усядется рядом.

– Мне жаль, что ты видишь меня таким, – начал Аарон. От него разило спиртным, и выглядел он жалко.

– Да какая разница. Я почти привыкла к этому. – Мирен стала раздражаться.

– Сегодня восьмой день рождения Киры. Я просто… это выше моих сил.

– Я знаю, Аарон.

– Я не выдержал. Парад, день рождения, и все в один день. Столько воспоминаний. Я так виноват. – Он поднес руки к лицу.

– Не нужно оправдываться. Не передо мной, Аарон.

– Я не… Я хочу, чтобы ты поняла, Мирен. В последний раз, когда мы виделись, я вел себя как…

– Аарон, не нужно. Хватит. Я знаю, как тебе тяжело.

– Как отреагировало начальство?

– Ну, они были не в восторге. Но ты не оставил им выбора. Едва ли кому-то понравится, если отец самой разыскиваемой девочки в Америке заявится пьяным в приемную и будет кричать, что все наши публикации – выдумки, ведь ты прекрасно знаешь, что это не так, – заметила она, и Аарон отвел взгляд. У него дрожали губы и правая рука, словно горе обрело контроль над некоторыми частями его тела.

Мирен завела машину и молча поехала на юг.

– У тебя были какие-нибудь проблемы из-за этого? – спросил Аарон.

– Ультиматум. Я должна оставить дело Киры, потому что это тупик.

Аарон посмотрел на девушку и сказал таким тоном, будто давно об этом думал и наконец решился:

– Исчезновение Киры пошло тебе на пользу.

Мирен нажала на тормоз. Она и без того злилась, что ей пришлось ехать за ним и снова видеть его пьяным, особенно в этот день, но его слова ранили ее в самое сердце.

– Как ты мог, Аарон? Ты же знаешь, я сделала все, что могла. Никто больше не приложил столько усилий для поиска твоей дочери. Как у тебя хватило наглости?..

– Я всего лишь сказал, что тебе это пошло на пользу. Сама посуди… Ты теперь работаешь в «Манхэттен пресс»…

– Вон из машины, – взбесилась Мирен.

– Ну что ты…

– Вон из машины!

– Мирен… пожалуйста…

– Послушай меня внимательно, Аарон. Ты знаешь, сколько раз я перечитывала полицейское досье Киры? Знаешь, скольких людей я опросила за последние пять лет? Никто не потратил столько времени на ее поиски, сколько я. Знаешь, от скольких материалов я отказалась, лишь бы продвинуться на шаг вперед и узнать, что с ней случилось?

Аарон понял, что задел ее за живое.

– Прости, Мирен… Я просто не могу больше… – его голос надломился. – Я не могу… Каждый год, когда приближается этот день, я говорю себе одно и то же: «Давай, Аарон, в этом году ты улыбнешься хотя бы раз на День благодарения. В этом году ты встретишься с Грейс и вспомнишь, какая у вас была замечательная семья». Я проговариваю это перед зеркалом, когда просыпаюсь, но как только думаю о ней и обо всем, что мы потеряли, обо всем, что ждало нас впереди и так и не случилось, о каждой… о каждой улыбке, которую мы не увидели, – я не могу этого вынести.

Мирен только щелкнула языком, наблюдая, как он плачет, но через несколько мгновений не выдержала.

– К черту, – бросила она, положила руки на руль и нажала на педаль газа.

– Отвезешь меня домой? Мне нужно поспать.

– Я разговаривала с Грейс.

На этот раз застонал Аарон.

– О чем?

– Она звонила тебе весь день, а ты не брал трубку. Потом Грейс позвонила мне, чтобы спросить, не знаю ли я, где ты. Она была сама не своя. Этот день бередит чувства и вскрывает старые раны.

Аарон посмотрел на Мирен. Ее голос звучал серьезнее, чем он помнил. Деловой вид девушки и почти отстраненный взгляд лишь сильнее укрепили то чувство, которое он всегда испытывал к ней: Мирен была слишком холодна.

– Когда ты позвонил, я, разумеется, с ней связалась. Перезвонила и рассказала, где ты, и она попросила, чтобы я немедленно привезла тебя к ней. Что-то срочное.

– Не хочу, – тут же отрезал Аарон.

– Это не обсуждается, Аарон. Я обещала Грейс. Сказала, что привезу тебя лично.

– Ты с ума сошла, если думаешь, что я готов встретиться со своей бывшей женой в день рождения Киры. Сегодня я меньше всего хотел бы быть рядом с ней.

– Мне все равно. Я должна отвезти тебя. Это пойдет тебе на пользу. Вам обоим тяжело. Только вы двое понимаете, что переживает другой. Грейс тоже нуждается в том, чтобы кто-то о ней позаботился. Ей было так же плохо или даже хуже, чем тебе, но она при этом не напивается и не воюет со всем миром.

Аарон ничего не ответил, и Мирен восприняла это как знак согласия. Она выехала с территории полицейского участка двадцатого квартала по Западной 82-й улице и вскоре спустилась до берега реки Гудзон. По дороге на юг Мирен молчала, а Аарон с отвращением смотрел в окно на город, который так любил. Позади остались счастливые годы: карьерные взлеты, игры на заднем дворе, ласковые поглаживания живота Грейс в ожидании рождения Майкла. Все это исчезло вместе с белым воздушным шариком, улетевшим в облака.