Возможно, девушка с сигаретой со стороны выглядит не слишком красиво, но для меня это был божественный опыт. Я чувствовала себя элегантной, как Лорен Бэколл^[1], и крутой, как Марго Тененбаум^[2]. Это было так волшебно – выдыхать клубящиеся облака.

Однажды я пообещала себе, что брошу курить в тридцать, но не смогла. К тому времени это оказалось задачей, требующей почти невозможного уровня желания и самоотверженности – словно научиться кататься на коньках или освоить японский. Сигареты были мне необходимы, как ключи, телефон и бумажник, без которых я никогда не выходила из дома. Благодаря курению я могла устоять перед второй порцией десерта и сбежать «на перекур», чтобы в тишине и спокойствии понаблюдать за прорезаемым фиолетовыми молниями закатом или крошечными белыми мотыльками, парящими, будто снежные хлопья.

Я убеждала себя, что моя привычка никому не вредит. Притупленное обоняние не позволяло мне замечать запах, преследовавший меня повсюду. Я закатывала глаза, слыша разговоры о пассивном курении, и отмахивалась от результатов недавних исследований, согласно которым сигаретные токсины остаются в стенах и мебели и могут повторно всасываться в организм через кожу.

То есть сама по себе я никогда не бросила бы курить. Но на втором курсе обучения по программе творческого письма среди новых студентов была женщина по имени Кера, которая оставила успешную карьеру в Нью-Йорке и бурную личную жизнь, чтобы провести три года в творческом уединении в сельской Джорджии. Совсем как я. За сигаретой мы рассказывали друг другу невероятные истории из жизни. Я – как однажды в канун Рождества ко мне домой нагрянуло ФБР в поисках моего бывшего. Она – как ночевала в квартире настоящей кувейтской принцессы. Курение было последней ниточкой, связывавшей нас обеих с нашим безумным прошлым.

В Джорджии Кера завела новые привычки: печь пироги, ходить в походы и проводить вечера в своей огромной кровати, которую она почему-то называла «Густав». Я же все еще изо всех сил пыталась найти новую себя.

Однажды, когда мы возвращались домой после традиционного ужина в тайском ресторане, Кера зажгла две сигареты и передала одну мне.

– Надо бросать, – сказала она.

Курильщики обычно заводят подобные разговоры, как другие люди жалуются на своих супругов – со смесью усталости и смирения.

Я выдохнула облако дыма и кивнула.

– Точно.

В ответ Кера назначила дату, в которую мы должны выкурить свою последнюю сигарету. То есть она не шутила.

Следующим утром я сидела на крыльце, пила черный кофе и смаковала каждую затяжку, осознавая предстоящие перемены. Так человек, который собрался переезжать, внезапно замечает детали, на которые прежде не обращал внимания.

* * *

Отсчитывая дни, оставшиеся до роковой даты, я пыталась найти в интернете информацию об ожидавших меня симптомах и улучшениях. Советы о том, чтобы объявить о своих планах в социальных сетях и рассказать о них друзьям и семье, я проигнорировала – не хотела, чтобы меня подбадривали. Особенно те, кто никогда ничего подобного не испытывал. Еще я боялась стыда – если у меня не получится, хотя бы никто не будет об этом знать.

Отказ от курения был похож на разрыв с человеком, которого я любила, хотя и знала, что эти отношения пагубны. Свою последнюю пачку я хранила в нижнем ящике тумбочки, будто старое любовное письмо. Я возвращалась к ней дважды, брала в руки и нюхала, прежде чем смыть содержимое в унитаз. Но уже через несколько часов я начала мечтать о покупке еще одной пачки.

Ломка принимала разные формы. Во рту у меня постоянно был кислый привкус. Живот крутило. Кожу обсыпало прыщами. Я страдала от насморка и бессонницы. Выходя на улицу, я чувствовала замешательство, будто потеряла ключи или забыла заплатить за квартиру. Я пыталась заглушить тягу к сигаретам другими удовольствиями, но как только я доедала плитку шоколада или сочный гамбургер, мой разум требовал нового источника утешения. Я глотала мятные леденцы пачками и разгрызала зубочистки в щепки. Мои мысли были похожи на заевшую пластинку: хочу, хочу, хочу, хочу, хочу. Мне снилось, что я курю. Когда я тянулась к кошельку или поднимала руку, чтобы помахать кому-то, то обнаруживала, что держу сигарету, как будто это была неотъемлемая часть меня.

Я скучала по мысленному диалогу с самой собой – когда, мечтая о перекуре, я уговаривала себя потерпеть еще немного, чтобы получить эту маленькую награду. Время, больше не разбитое на короткие отрезки перерывами на сигарету, тянулось бесконечно. И еще я постоянно хотела есть.

Кера переживала отказ от курения иначе. Пока я фантазировала о десертах, она утверждала, что уже сыта. Да и вообще выглядела куда более счастливой: раздавала другим пончики, приготовленные на выходных, и отказывалась от приглашений на ужин, потому что копила деньги на поездку в Джошуа-Три^[3].

Единственное, что не давало мне почувствовать себя неудачницей в ее компании, – наша утренняя тренировка. Тренажерный зал был моей самой любимой формой управления стрессом. Я ездила туда шесть дней в неделю. Кера присоединилась ко мне после того, как мы бросили курить. Я планировала наши тренировки и следила за прогрессом. Несмотря на то что мое тело, казалось, чувствовало себя хуже, я стремилась стать сильнее и выносливее.

В один из дней, когда я подвозила Керу после тренировки, она попросила меня остановить машину. Я подумала, что она хочет рассказать мне очередную историю. Но вместо этого она сказала, что уезжает. Она решила, что наша учеба ей не подходит, так что завтра ее уже не будет в городе. Она попыталась смягчить эту новость, признавшись, что ждала до последней минуты, потому что знала, что я попытаюсь отговорить ее. Она была права, но мне все равно было больно.

Наутро, когда она уехала на своем арендованном грузовике, я чуть не закурила снова. Но потом просто отправилась на пробежку. Оказалось, что мне снова нравится проводить время наедине с собой. Поэтому я пошла бегать и на следующее утро, и еще на следующее, отдаваясь успокаивающему ритму собственного дыхания.

Обычно я пробегала стандартные пять километров, но однажды преодолела семь, а потом – восемь. Я остановилась только через час и обрадовалась, поняв, что оказалась куда сильнее, чем думала. Мир вокруг меня больше не был пустым – просто я стала свободной.

Лаура М. Мартин

Вечер пятницы

Способность быть в настоящем моменте является важным компонентом психического здоровья.

Абрахам Маслоу

Однажды меня спросили:

«Что вы делаете в свободное время?»

Не самый сложный вопрос – по крайней мере, для большинства людей. Но я чувствовала себя так, словно мне на голову вылили целый ушат холодной воды. Потрясение было сильным. Внезапно я прозрела.

Что вы делаете в свободное время?

Ничего.

Я не могла придумать ни одного ответа.

Я жила одна и работала из дома. По идее, такой режим давал мне полную свободу. Однако я сама не заметила, как работа, растекаясь, подобно лаве, затопила все вокруг, и граница, охраняющая мое личное время, исчезла. Осталась только работа, которой не было конца.

Хуже всего было то, что я не могла оценить то, что сделала за неделю. Чего я добилась? Райдер Кэрролл^[4] пишет: «Мы пытаемся разобраться с кучей разных вещей одновременно, так сильно распыляясь, что не можем ничему уделить достаточно внимания. Мы часто говорим: «Я занят». Однако занятость – совсем не то же самое, что продуктивность».

Я не была продуктивна и не была счастлива. Я была бесконечно занята. Я ничего не делала в свободное время, потому что у меня его просто не было.

Со всем этим срочно нужно было что-то делать. И тогда появилась Трикси.

Собаки всегда были частью моей жизни, но к этому новому щенку я предъявляла особые требования. В моем доме в разное время жили джек-расселы, лабрадоры и бельгийские тервюрены. Каждая из этих пород была выведена с особой целью: решать задачки, выслеживать, приносить добычу или пасти. Однако теперь мне нужен был кто-то, кто просто будет находиться рядом со мной. Собака, которая, лежа у меня на коленях, будет выполнять свое предназначение. Я мечтала когда-нибудь отправиться в путешествие на моем фургоне, посетить новые места, познакомиться с новыми людьми. Мне нужна была собака, которая была бы рада составить мне компанию. После долгих исследований я выбрала свою породу: гаванец^[5].

Трикси едва исполнилось одиннадцать недель, когда я принесла ее домой. Она была самой маленькой собакой, которую я когда-либо видела, весила всего два килограмма и двигалась, как заводная игрушка. Я решила сразу начать ее социализировать – водить на еженедельные тренировки, организованные местным дрессировщиком, приучать к компании других собак и людей.

Помню, как вошла в комнату с крошечным щенком на руках. При виде других щенков, которые прыгали, бегали и дрались между собой, мне захотелось плакать.

– Я не смогу, – пробормотал я и повернулась, чтобы уйти.

– Стойте, – окликнула меня одна женщина. – Садитесь рядом со мной и посадите собаку к себе на колени.

Я послушно села. Женщина оказалась хозяйкой кавалер-кинг-чарльз-спаниеля примерно того же возраста и размера, что и моя Трикси. Оба наших щенка были немного застенчивыми.

Через пару недель Трикси уже носилась, уворачиваясь от больших собак и забираясь на игрушки и ящики, чтобы казаться крупнее. И еще она подружилась с Зигги. Он тоже был гаванцем, но на три месяца старше. Теперь эти двое боролись друг с другом, игнорируя всех остальных. Было видно, что они без ума друг от друга. Поэтому мы с хозяйкой Зигги договорились тренировать наших собак вместе. Хозяйку звали Джейн.

В первый раз мы встретились у Джейн дома. Мы пили чай и почти три часа наблюдали, как безостановочно кувыркаются щенки. Для меня это было похоже на медитацию – успокаивающую, завораживающую, выводящую на новый уровень. Стресс исчез. Я чувствовала себя как после сеанса расслабляющего массажа.

Шло время, и наша дружба крепла. Оказалось, что нас объединяет не только любовь к собакам. Мы обе хотели путешествовать по Монтане и окрестностям, и нам обеим нравилось готовить. Так зародилась традиция пятничных встреч. Мы осваивали новые рецепты или устраивали дневные вылазки.

В этом году Трикси и Зигги исполнится пять лет. Наша стая пережила много приключений. Мы ездили на автофургоне в Йеллоустон^[6], национальный парк «Глейшер» в Канаде и в более короткие путешествия по всему штату. Фотографировали медведей, лосей, орлов и водоплавающих птиц.

У нас есть свой список мест, куда еще можно поехать, чудес, которые нужно повидать, и рецептов, которые необходимо попробовать. Планирование доставляет мне такое же удовольствие, как и сами события. Мои недели больше не проходят бессмысленно, неотличимые одна от другой. Я предвкушаю приключения и с нетерпением жду наступления пятницы.

Все мы можем достигнуть гораздо большего, переключившись с суеты на осознанность. Надо только понять, сколько мы теряем, не проводя границы и не уделяя времени действительно важным вещам.

Если теперь меня кто-то спросит: «Что вы делаете в свободное время?» – я не растеряюсь. О боже, чего я только не делаю!

Линн Киннаман

Стрекоза

Вы заслуживаете тихого мгновения. Вы заслуживаете того, чтобы глубоко вдохнуть, замедлиться и успокоиться.

[1] Лорен Бэколл (1924–2014 гг.) – американская актриса, признанная Американским институтом кино одной из величайших кинозвезд в истории Голливуда.

[2] Героиня популярного сериала «Семейка Тененбаум» (США, 2001 г.). Роль Марго в сериале исполнила Гвинет Пэлтроу.

[3] Национальный парк США, расположенный в юго-восточной части Калифорнии.

[4] Райдер Кэрролл – автор бестселлеров New York Times, дизайнер цифровых продуктов и изобретатель метода планирования Bullet Journal.

[5] Гаванский бишон, или хаванез (исп. bichón habanero) – порода собак группы болонок, по международной классификации входит в группу «Декоративные собаки и собаки-компаньоны».

[6] Национальный парк США, расположенный на территории штатов Вайоминг, Монтана и Айдахо. Объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, знаменит многочисленными гейзерами, является старейшим природным парком в мире.