– Пошли спать. Утро вечера мудренее и все такое. И вообще, кажется мне для дозы окситоцина достаточно только обнимашек, вот. Ну, я в душ первая. И одна.

Когда я вышла из его кабинета, там что-то сломалось. А потом еще что-то.

Осторожно приоткрыв двери, увидела, что Эрих доламывает стол, а шкафу и креслу уже ничего вообще не поможет.

– Полегчало? – спросила сочувственно.

– Любимая, пожалуйста, на пару секунд закрой дверь с той стороны, – очень ласково попросил Эрих.

Да без проблем – закрыла.

В кабинете еще что-то грохотнуло, затем разбилось, а после внизу раздались крики охраны «Неопознанный диван на территории!». Ну, твою ж мать, вот за что он так с диваном, а?

Открыла дверь, посмотрела на разъяренного мужика и решительно высказала:

– Дагрэй, не беси меня! Пошли спать, кому сказала!

Он промолчал, только глаза закрыл и стоял теперь, тяжело дыша и явно пытаясь успокоиться.

И тут в нашу счастливую троицу – я, он и его стресс, ворвалась четвертая лишняя составляющая.

Маман в трехслойном шелковом халате, срамя мой убогий клочок темных волос своей роскошной золотистой шевелюрой длиной до пола, вплыла в кабинет Эриха и дрожащим, полным невыразимых страданий голосом с душевным надрывом пролепетала:

– Дорогой, мне приснился чудовищный кошмар!.. Это было ужасно! Мне требуется поддержка, а возможно дивное украшение, способное восстановить мой хрупкий душевный баланс, и искренняя сыновья забота!

Однако настроение у Эриха было явно не соответствующим ее запросам.

– Искренне сочувствую, матушка, выпейте успокоительное.

И решительно пройдя мимо оторопевшего памятника хрупкой душевной организации, отправился прочь, не оглядываясь.

– Но… Эрих, – сдаваться сие дивное видение, на котором мне до сих пор чудился слой фарша, явно не умело, – мне же приснился кошмар!

И Дагрэй остановился.

Затем резко развернулся, дошел до дверей в свой кабинет и разъяренно ответил:

– Приснившийся кошмар это мелочи, матушка. А я вот, например, в этом кошмаре живу!

И на этой фразе, Эрих подхватил меня на руки и утопал вместе со мной, оставив мать в полнейшем ошеломлении.

Коварно помахала ей ладошкой на прощание, не удержалась просто.

* * *

Мыл меня Эрих. Я даже не рыпалась, потому что настолько злым его еще не видела.

Не смотря на с трудом сдерживаемую ярость, прикасался Эрих нежно и бережно, волосы ополаскивал с нескрываемым наслаждением, а потом завернул меня в полотенце и отнес на кровать.

– Эм, ты меня забыл одеть, – осторожно намекнула ему.

– Серьезно? – переспросил Эрих.

– Угу, – несмотря на титаническую выдержку архонта, я почему-то сейчас его немного побаивалась. – Но ты не переживай, я сама пижаму надену.

– Да? – и тон его мне вдруг как-то вконец не понравился. – А, напомни, где твоя пижама?

– Да там, в шкафу… – напряженно ответила я.

Секунд через пятнадцать внизу раздалось истеричное: «Неопознанный шкаф на территории!». Но почти сразу прогремел выстрел, и крик охранников сменился на: «Неопознанный пожар на территории».

Нормально так.

Когда Эрих вернулся, в глазах его читался откровенный вызов. Но день сегодня выдался непростой, так что я пошла на компромисс:

– Не парься, надену твою майку, вполне сойдет за ночнушку.

Помрачневший Эрих, и вскоре очередное раздавшееся внизу «Новый неопознанный шкаф на территории».

На этом я психанула, кое-как вытерла волосы и пошла спать.

А итак психованный Эрих пошел мыться.

* * *

Когда Эрих вернулся, я уже спала и сквозь сон ощутила, как он осторожно придвинулся ко мне и еще осторожнее обнял. Несмотря на первый семейный скандал, усугублять ситуацию Дагрэй дипломатично не стал и лег спать в пижамных штанах, но когда он меня обнял, стало ясно, что целостности брюк явственно угрожает некий определенный орган, который ощущался как что-то твердокаменное.

– Слушай, если ты там опять перемудрил со своими способностями и у тебя детородные элементы окаменели, учти сразу – я спасать и лапать тебя не буду.

Помолчав немного, Эрих хрипло ответил:

– Расслабься, это исключительно физиологическая реакция, с моими способностями архонта она не имеет ничего общего.

– А, ну тогда ладно, я спать, – сонно решила.

И уже практически заснула, когда интуитивно ощутила что-то неладное.

Сначала это были прикосновения – нежные, почти неощутимые. Затем столь же легкие поцелуи по плечу и изгибу шеи. Затем ладонь Эриха сделала то, чего почти никогда не делала раньше – мягко обрисовав изгиб талии, сместилась на живот, оттуда вверх, каким-то уверенно-собственническим жестом накрывая грудь.

И я проснулась.

Эрих сделал вид, что спит, а то, что он мне тут под бюстгальтер маскируется, это так – сущие мелочи.

Пару минут я молчала, осознавая происходящее, потом не выдержала и честно призналась:

– Эрих, меня это пугает.

– Что именно? – и по голосу стало ясно, что тут вообще никто ни разу не спал.

Поразмыслила на тему «Что именно» и пришла к определенному выводу:

– Ты меня трогаешь так, словно я твоя собственность. И мое тело твоя собственность. И вот именно это и напрягает, если честно.

Архонт мягко развернул меня к себе лицом, приказом включил приглушенный свет, посмотрел мне в глаза и ответил:

– Ну, по сути, так и есть – ты принадлежишь мне. И я не понимаю, почему тебя это напрягает. Это просто факт.

– Иди нахрен! – ответила не раздумывая.

Эрих нахмурился, я тоже лежала злая как не знаю кто.

– Ты… – начал было он, почти нависая надо мной, – ведь понимаешь, что я могу и сорваться? И не будет ни твоей команды, ни работы под прикрытием, ни…

Зря он так.

– Эрих, – я взяла его за подбородок и заставила посмотреть мне в глаза, а то до этого он пялился в гипотетические очи у моей груди, – а ты вообще понимаешь, что я могу разозлиться, и тогда у тебя не будет ни планеты, ни врагов, и даже на угрозы сил не останется!

Темно-серые глаза угрожающе прищурились.

– Иди лесом, – я злилась все сильнее.

На его губах промелькнула мягкая усмешка, и вместо того чтобы двигаться в заданном курсе, Эрих наклонился и нежно поцеловал. Очень нежно, очень осторожно, не давя, не прижимая к кровати, не принуждая, и вся моя злость не то чтобы испарилась, она куда-то там заныкалась до востребования, а голова почему-то начала кружиться так, словно я опять в баре на Франциске и выпила не один «Секс в космосе», а штук десять. А Эрих не останавливался вообще. Его свободная рука, мягко соскользнув по моему плечу, впилась в простынь, и пальцы сжались с такой силой, что послышался треск порванной материи, но ко мне Дагрэй прикасался все так же очень бережно и осторожно. И это опьяняло. Вкус его губ, запах тела, от которого кружилась голова, ощущение силы, которую жестко и уверенно сдерживали, и понимание того, что в любой миг, если я этого захочу, Эрих остановится. И когда это понимание окончательно утвердилось, мои ладони скользнули по его широкой груди, и сошлись где-то то там, на спине, ощущая как перекатываются под загорелой кожей сильные мышцы.

– Моя сладкая, – прошептал Эрих, практически не прекращая поцелуй, – такая нежная, хрупкая, мягкая…

И на этом дар речи его оставил, потому что язык теперь другими делами был занят. Сначала он мягко прошелся по моим губам, затем проник между ними и настиг мой собственный, чтобы нежно и мягко прикасаясь к нему, вызвать у меня по телу сначала дрожь, потом мурашки, потом волну тепла, потом снова мурашки, потом…

«ВТОРЖЕНИЕ!!!» – вдруг заорала система безопасности.

Да гори оно все огнем! Я лишь прижалась к Эриху всем телом, вообще не намереваясь все вот это вот останавливать. Потому что всяческих вторжений в моей жизни были тысячи, а вот того, что происходило сейчас – вообще впервые. Совсем впервые. Такого вообще никогда не было.

– Двенадцать нападающих, – скользя губами по моей шее, прошептал Эрих.

– Пусть сваливают и закопаются где-нибудь, – рвано дыша, пробормотала я.

Тихий смех и его губы снова на моих губах.

И да гори оно все огнем раз так сто!

И надо же было такому случиться, но тут в нашу дверь забарабанили.

Я выругалась. Эрих выругался тоже.

Но он же и среагировал первым, быстро укрыв меня, едва дверь распахнулась.

В том, что это была моя свекровь можно было даже не сомневаться, просто кто бы еще посмел.

– Я быстро, – пообещал Эрих и встал.

Только когда он ушел, я заметила, что порвана была не только простынь, но и накидка на матрас, и даже частично сам матрас. Думать о том, насколько тяжело было для Эриха сдерживать свое желание ко мне прикоснуться, я не хотела. Просто вот не хотела и все тут. А еще, я поняла, что не только гаракхай могут руками порвать экзоскелет. Кажется, Эрих тоже вполне был на такое способен.

И где-то на этом моменте я вырубилась.

* * *

День начался с пробежки. Пробежка закончилась в апельсиновом саду рядом с охреневшим Тамраном.

Я сначала подбежала узнать, чего это он охренел так, но увидя закопавшихся по горло наемников тоже охренела. Правда наше общее с Тамраном охренение не шло ни в какое сравнение с тем, насколько охреневшими были закопавшиеся наемники, судя по татуировкам на лбах принадлежащие к Четвертой комете.

– Народ, вы чего? – на языке астероидного братства потрясенно спросила я, оглядывая двенадцать татуированных лбов.

– Мы не знаем, – хрипло ответил ближайший ко мне, у которого помимо летящей кометы имелась еще татуха взорванной планеты – короче он тут главный был.

– В смысле вы не знаете? – не поняла я.

И пиратский наемник растерянно сообщил:

– У нас было задание. Мы атаковали, когда получили на то приказ. А потом, почему-то, развернулись, пришли сюда и закопались. А ты кто? Наша?

– Не, я из спецслужб, – обозначила наше явно враждебное положение.

В смысле я служитель закона, а они преступники, так что мы категорически были врагами. И наемники, по идее, должны были бы это понять. Но вместо ругательств, я услышала тихое с подвыванием:

– Помоги…те, пожалуйста.

Гребанный навигатор, куда катится моя жизнь?

– Тамран, надо бы их откопать как-нибудь, – перешла я на тайремский.

Офицер Эриха весьма скептически отнесся к моему предложению, и сообщил:

– Эрих улетел встречать твою новую служанку. Кстати, с каких пор тебе понадобились слуги?

– С появления в доме матери Эриха, – ответила я.

– Ясно, – Тамран все чаще понимал меня с полуслова. – Возвращайся в дом, я найду кого-нибудь для раскопок.

Ну, как бы…

– А чего я там в доме не видела? – поинтересовалась невинно.

Тамран был вынужден со мной согласиться, и начал вызывать народ по рации. Я же, чтобы не терять время даром, начала растягиваться, потягиваться и разминаться заодно. И тут мужик, который со взорванной планетой, то есть главный короче, тихо спросил:

– Слышь, девка, ты в курсе, что за тобой Нельсвер охотится?

Прогибаясь и располагая обе ладони плашмя на земле, спокойно ответила:

– Да в курсе я, давно уже.

Мою откровенность оценили, и решили нагло продолжить допрос:

– А что в тебе, а?

Хм, не ну они первые начали.

– А у меня там это, щелочка не вдоль, а типа поперек, – до конца я не понимала что это, в целом подобное с трудом соотносилось с анатомией, но наши сержанты говаривали, что если бабу с такой аномалией найдут, то ни за что не отпустят.

И, как оказалось, наемники придерживались того же мнения.

– Ооо, – только и протянул главарь.

Тамран же молча наградил меня очень укоризненным взглядом. А я что? Стандартная пошлая шутка, вполне себе соответствует ситуации.

– Короче вы шли брать меня живьем? – догадалась я.

Мужики, заинтересованно взирающие прицельно в одно конкретное место, молча кивнули.