В этой чаще тоже нашлось на что посмотреть, только здешнее «население» вызывало скорее благоговейный трепет и опасения, чем восторг. Ветра здесь не было, но всё равно листья то и дело дрожали, постоянно звучали шорохи, тихий хруст, крики и писк, на фоне которых хлёсткие удары трока терялись, – жизнь кипела и бурлила, заставляя напряжённо озираться. Нидар казался совершенно невозмутимым, и то обстоятельство, что он настороже, выдавали только беспокойные уши и нервный хвост.

Я шла на два шага позади, чтобы не отставать и не лезть под руку. На мгновение замерла, когда сбоку, по ощущениям совсем рядом, пронзительно закричало нечто, очень похожее по звуку на человека, а когда развернулась…

– Нир? – окликнула напряжённо, потому что впереди рыжего не было. Сплошная зелёная стена без следа повреждений. – Нидар! – закричала громче, медленно отступая назад, потому что стена зашевелилась, потекла слоями длиннющих верёвок-щупалец. – Ты где? Ты там?!

Погуляли. Его что, сожрало… вот это?

И, похоже, не наелось, потому что щупальца стремительно двинулись по земле, явно намереваясь взять меня в кольцо.

– Ни-ир! – заорала в голос, лихорадочно соображая.

Не могу же я его бросить!

И куда бежать?! Да меня сожрут по дороге!

Но чем я могу помочь?! Вряд ли на это подействует «Оса», тем более когда она в рюкзаке…

Ближайшие щупальца с неожиданной прытью метнулись ко мне, и это стало последней каплей: ноги приняли решение вместо головы.

Прорубленная харром дорога оказалась отличным – и единственным – возможным путём отступления. Сзади слышались нечеловеческие крики и шелест, зелёное нечто явно продолжало преследование. Но оборачиваться и проверять, насколько оно близко, я не стала: не хватало ещё, как в плохом кино, споткнуться в этот момент, упасть и быть сожранной!

Сбавила темп я только тогда, когда сообразила, что позади всё стихло, а дыхание всерьёз сбилось. Быстро глянула через плечо, не увидела погони и, наконец, остановилась, чтобы оглядеться внимательней. От погони действительно удалось оторваться, и это была хорошая новость. Плохая… чаща с прорубленной тропой осталась где-то позади, и теперь я понятия не имела, где именно нахожусь. Вряд ли убежала далеко, но толку-то от этого?

– Приехали, – пробормотала себе под нос.

Лес притворялся мирным и безопасным. Как будто ничего не случилось.

Вот же повезло с проводником… А такое хорошее впечатление производил! Вин… И что мне теперь делать посреди леса?! Я же понятия не имею, в какой стороне храм, тут же никакие средства навигации не работают!

Так. Стоп. Главное – не паниковать. У меня есть оружие и я пока жива, это главное. А если оружие есть, надо держать его наготове.

На этом простом деле я для начала и сосредоточилась. Нельзя останавливаться, нельзя позволять себе мрачные и унылые мысли, а то точно расклеюсь. Потом обдумаю, что и почему случилось, когда окажусь в безопасности, а пока надо шевелиться. Движение – это жизнь.

Сняла рюкзак, достала «Осу» и прикрепила кобуру к поясу. Рюкзак на место, проверить оружие. Так.

Теперь что? Теперь нужно определиться с дорогой. К храму соваться смысла нет, туда я точно не доберусь, даже если бы знала точное расположение. Значит, нужна река, цивилизация – за ней. Теперь самое сложное: определиться, с какой она стороны.

Я с тоской оглядела ближайшие деревья – толстенные, увитые лианами. Единственное, что приходило в голову, это залезть на одно из них и оглядеться оттуда, причём лезть надо на самое высокое. Как выбрать? Наверное, оно должно быть самым старым и толстым в окрестностях.

Вроде бы логично, да? И даже влезть можно, если постараться. Главное, чтобы лиана не оказалась ядовитой.

Я осторожно, с оглядкой, подошла к выбранному дереву, внимательно осмотрела, вспоминая всё то, что успела узнать о местной растительности, и пытаясь определить знакомые опасные формы. Жаль, местная флора почти не описана нашими учёными: тут работы на многие годы не одному институту, а занимаются ей пара кафедр. Слишком много интересных живых планет и слишком мало биологов.

Подумав, я нацепила куртку, чтобы по возможности защитить кожу. Жаль, перчаток нет, они в мой список необходимого не вошли. Если выживу, непременно учту на будущее.

Лезть оказалось не так уж трудно. Будь это неохватное дерево голым, и мне бы осталось только походить вокруг, облизываясь, но природа подыграла и устроила почти лестницу, обтянув ствол лианами. Сложнее всего оказалось находить мысками ботинок просветы в густом зелёном ковре.

О постороннем я по-прежнему старательно не думала. Рука, рука, нога – толчок, вторая нога – толчок. Рука, рука, нога… Размеренно, не задерживаясь надолго, не зависая на одном месте, потому что от этого только сильнее устаёшь.

Как здорово, что я в хорошей физической форме. И как замечательно, что порой ходила ради собственного удовольствия на скалодром: до профи мне далековато, но путь наверх хотя бы не пугает, даже при отсутствии страховки. А как потом полезу вниз – лучше пока не думать.

– Стой, маленькая урши! – окликнул меня снизу знакомый голос. – Спускайся.

Я глянула через плечо вниз.

Нидар. Живой.

На мгновение замерла, прикрыв глаза. Ткнулась лбом в лианы, пару раз глубоко вздохнула, задавливая в себе все эмоции – и хорошие, и плохие. А потом медленно и аккуратно двинулась в обратный путь: нога, нога, рука, рука…

Вниз своим ходом сложнее, чем наверх, это тебе не на страховке съехать, а забралась я на добрых метров тридцать.

– Цела? – спросил харр, к которому я подошла на подрагивающих от напряжения и облегчения ногах.

– Что это было? – спросила мрачно. Рыжий выглядел слегка потрёпанным, открытые участки кожи пестрели царапинами и какими-то бурыми пятнами. – Какого?..

– Крумикар, хищное растение, – ответил мужчина. – Его нельзя заметить заранее. Почему ты побежала, я же велел стоять! Он реагирует на движение и шум.

– Ты пропал! – проговорила, стараясь следить за голосом и не начать орать на своего единственного союзника здесь. – Только что был, я под ноги посмотрела, опять взгляд подняла – впереди зелёная копошащаяся стена! Откуда я могла знать, что нужно стоять?! – голос всё-таки негодующе взлетел.

– Я ратил, – чуть нахмурился он. – Ты же вроде понимаешь.

Негодование тут же сдулось, я почувствовала себя круглой дурой и виновато опустила взгляд.

– Я… в общем, я шимку отключила, много помех, – призналась нехотя. – Я же ею эти ваши сигналы улавливаю. Извини, надо было сказать. Я… сложно привыкнуть к этому вашему способу общения, да и в прошлый раз мы прекрасно обходились без них.

– Ладно. Главное, обошлось. Устала? – после короткой паузы проговорил Нир и ободряюще сжал моё плечо.

Не стал обострять и ругаться, предпочёл просто закрыть тему, и за это я была ему очень благодарна. Всё-таки хорошего мне проводника Бетро сосватал!

– Нормально, – поморщилась в ответ и всё-таки подняла взгляд на харра. – Ты как? Это не опасно? – показала на широкую ссадину на его плече.

– Нормально, – улыбнулся рыжий. – Он не настолько ядовитый. Пойдём.

– Я сильно увеличила наш путь? – спросила мрачно.

– Не особенно, – ответил Нидар спокойно, уверенно двинувшись в выбранном направлении. – Может, пару часов. Сейчас дойдём до ручья, попьём и немного отдохнём.

– Расскажи мне про этого крумикара. Что это?

Тварь оказалась из той экзотики, подобную которой на Земле точно не встретить, да и в местных джунглях это был редкий зверь. Аборигены считали её растением, а куда отнесли бы наши биологи – я не представляла, потому что упоминаний о ней не встречала. Не удивлюсь, если окажется, что наши с этим существом ещё не сталкивались.

Тело – или корневище – крумикара обычно пряталось под землёй, но могло при необходимости перемещаться, правда, медленно и на небольшие расстояния. Из него росло множество лиан-щупалец, которые тянулись вокруг «гнезда» на многие десятки метров и просеивали окружающее пространство, поджидая подходящую жертву. Зазевавшегося бедолагу щупальца хватали, спелёнывали и подтаскивали к туловищу, где в него впрыскивался яд, он же пищеварительный сок.

Реагировал крумикар на громкие звуки и быстрое движение, тогда как радиосигналы игнорировал вовсе, так что я своими воплями сделала только хуже.

– Выходит, я ещё и тебя подставила?

– Подставила… Наверное. Ты повела себя неправильно, но я ждал чего-то подобного.

– Извини, – вздохнула тяжело. – Я понимаю, что я тут скорее обуза, но…

– Никто не заставлял меня соглашаться, – спокойно пожал плечами мужчина. – Я прекрасно знал, за что берусь. Но, надеюсь, впредь ты будешь осторожнее.

– Я сделала выводы, – вздохнула нервно. – Спасибо, что не ругаешься. Только этого… крумикара тоже жалко, из-за меня пришлось убить редкого зверя…

– Убить его не так-то просто, – возразил Нидар. – Когда я порезал несколько лиан, он понял, что добыча не по зубам, и предпочёл отступить.

– Вот оно что, – задумчиво заметила я. – Говорят, звери не дерутся до последнего, это черта разумных.

– Спорно, – не согласился он. – Но для крумикара верно.

– А почему же они такие редкие, если такие осторожные? Мне казалось, вы бережно относитесь к собственной природе и не убиваете зверей массово, какими бы ценными они ни казались, а само оно как будто достаточно живучее. Неужели есть ещё более страшный естественный враг?

– Насколько знаю, таких врагов у него нет, только паразиты, – легко признался Нидар. – Но я не знаю, как оно размножается. Может, сложность в этом?

– Логично. Да, и шимку я включила, и отключать не буду, можешь ратить, если что.

– Полезное устройство, – похвалил харр, оглянувшись через плечо. – И красивое.

– Да уж, что нам ещё остаётся, с такой-то несовершенной конструкцией организма! Только компенсировать устройствами, – усмехнулась в ответ и рассеянно потёрла лоб. От пережитого волнения, не иначе, опять разболелась голова. Только на этот раз уже вяло, тупо и назойливо – можно терпеть, но настроения не улучшает.

Перед привалом мы сделали ещё одну короткую незапланированную остановку: Нидар достал из рюкзака небольшой полотняный мешок и сложил в него несколько крупных ярко-фиолетовых овальных плодов, сорванных с травянистого растения вроде банана. На моё любопытство предсказуемо ответил, что это наш обед, отличный и питательный фрукт с длинным названием «тамрикартук», вполне пригодный и для людей: подобные харры выращивали целенаправленно и уже испытали на инопланетных гостях. А на ужин проводник пообещал поймать что-нибудь мясное.

До привала я шла, надеясь перетерпеть боль, и эта мысль отвлекала от всех прочих, в том числе – от анализа недавних событий и взглядов по сторонам. Шла, смотрела под ноги и на спину Нидара, боясь снова потерять его из виду, и на ходу массировала то лоб, то виски, то мочки ушей, смутно припоминая, что что-то из этого должно облегчать неприятные ощущения.

Но то ли помнила неправильно, то ли это был не мой случай, но на привале пришлось лезть за аптечкой, устроившись по указанию проводника в паре метров от мелкого ручья прямо на земле. Воду, заверив в её безопасности, рыжий набрал сам в небольшой кожаный мешок и положил рядом.

– Что-то случилось? Поранилась? – насторожился Нидар. Похоже, старинный символ – красный крест на белом поле, который украшал небольшую сумочку, – мужчина знал.

– Голова болит, – пояснила спокойно. – С момента прибытия. Наверное, к новому миру привыкаю. Сегодня уже совсем слегка.

– Странно, – задумчиво качнул головой рыжий. Но продолжать расспросы не стал, рассёк первый фрукт троком на две половины, обнажив нежно-розовую мякоть с крупными жёлтыми косточками. – На, попробуй. Шкурку не ешь, она противная и жёсткая, а вот семечки тоже можно погрызть, вкусно.

С сомнением оглядев липкую мякоть, которую харр умудрялся ловко выгрызать прямо так, я достала из рюкзака ложку. Мужчина понимающе усмехнулся.

Плод действительно оказался вкусным, нечто среднее между персиками и бананами, я даже узнала этот вкус, что-то такое на Индре уже пробовала. И сытным: к концу первого я почувствовала, что наелась.