За спиной женщины, наградив похожих друг на друга парня и девушку с пшеничными волосами нечитаемыми взглядами, замерли двое молодых людей в одинаковых белых пиджаках. У одного из них, с неестественно яркими фиолетовыми глазами и бледной кожей, были белые волосы, собранные в короткий хвостик. У другого, с глазами цвета сапфира, волосы были аккуратно уложены и имели нежно-голубой цвет, что немало удивило Пайпер. Поймав ее взгляд, обладатель сапфировых глаз улыбнулся так же приветливо, как и женщина, с которой он пришел.

– Не пялься так, – услышала она тихий голос темноволосой девушки рядом с собой. – У каждого из народа фей свои отличия, которыми они гордятся, но они не любят, когда такие невежды, как ты, откровенно глазеют. Кстати, я Марселин.

Пайпер, скрипнув зубами еще сильнее, отвела взгляд в сторону.

– Это рекорд, – громко объявил Данталион, нарушив затянувшееся молчание. – Обычно ты опаздываешь как минимум на тридцать минут.

– Дорогой мой, – промурлыкала женщина, сверкнув аквамариновыми глазами, – я не могла пропустить встречу, которая потом войдет в историю нашего мира. Тебе, пьющему темную кровь, этого не понять.

– Когда-нибудь я выпью и твою кровь, – не остался в долгу Данталион.

– Не раньше, чем я выбью тебе зубы, – вмешался Гилберт. То ли ему не нравилось, что двое грызутся через него, то ли он действительно хотел защитить эту прекрасную женщину. Пайпер не знала. Но она, смотря на женщину, поняла, что второй вариант вполне возможен. Женщина была так прекрасна, что и у Пайпер появилось желание заступиться за нее.

«Сопротивляйся», – прозвучал голос в ее голове.

– Итак, – откашлявшись, произнес старик с редкими волосами, – мы можем начать собрание?

– Не злитесь, господин Армен, – как ни в чем не бывало произнесла женщина, даже не посмотрев на него. – Трудно стерпеть присутствие этого тявкающего щенка, когда я даже не знаю точно, ради чего эти мучения.

– По крайней мере, – вмешался мужчина с острыми ушами, – Ваше Величество может снять чары.

– Чары? – с усмешкой переспросила женщина. Затем в ее взгляде что-то изменилось. Она, сведя брови, повернулась к замершим за ее спиной молодым людям и укоризненно произнесла: – Нокс, хватит!

– Прошу прощения, моя королева, – с виноватой улыбкой отозвался обладатель нежно-голубых волос. Кажется, его и звали Ноксом. – Чары трудно контролировать, особенно… Сейчас.

– Ох, ну вы же знаете этих наследников, – вновь улыбнувшись и словно позабыв о своем раздражении, королева махнула рукой. – К тому же таких молодых. Считайте, что я, пришедшая на ваше собрание так рано, тоже поддалась этой магии.

– В таком случае, мы должны начать, – едва слышно проговорил лысый старичок. Несмотря на то, как далеко он находился и как тихо говорил, Пайпер даже не пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его слова. – Полагаю, право начать собрание принадлежит нашему юному королю, собравшему нас так скоро, – продолжил он, указывая на Гилберта.

– Дайте ему несколько минут на то, чтобы отрепетировать речь, – съязвил вампир.

– Ох, заткнись, Данталион, – раздраженно бросила королева. – Я здесь, чтобы познакомиться с Первым сальватором этого мира. Ну-с, и долго ты еще будешь молчать, моя дорогая?

– Королеве лучше отвечать сразу, – шепотом подсказала Марселин – но ты можешь немного подождать. В конце концов, ты поважнее будешь.

– Дорогая? – не унималась королева. – Боги всемогущие, Джонатан, чем ты так испугал девочку, что она даже рот боится открыть?

– Я ее ничем не пугал, Ваше Величество, – невозмутимо ответил Джонатан. Однако Пайпер, скосив на него глаза, заметила, как тот сжал зубы. – Учитывая ее статус, моя племянница вправе решать, стоит ли вам отвечать.

«Ой», – только и успела подумать Пайпер.

– Дерзкий мальчишка, – с улыбкой произнесла королева. – Все мужчины вашей семьи были дерзкими.

– Благодарю за то, что поделились со мной этими сведениями.

Почему-то сейчас Гилберт не возмущался, что его перебивают. Он сидел, все так же держа руки на столе перед собой, и смотрел на Пайпер. На лице – ни тени раздражения. Голубые глаза внимательно следили за ней, все еще держащей руки под столом, не сказавшей ни слова.

Возможно, в этом и заключалась одна из способностей сальваторов: чувствовать изменения, происходящие с людьми вокруг. Однако Пайпер так и не получила ответа на свой вопрос, касающийся Гилберта, который она задала дяде Джону буквально этим утром перед их разговором в картинной галерее. Она до сих пор не знала, был ли Гилберт настоящим королем (хотя все называли его так), а если и был, то как долго длилось его правление в Сигриде. Обострившиеся чувства Пайпер говорили ей, что с Гилбертом что-то не так.

От него тянуло чем-то, что не принадлежало земному миру. Пайпер прекрасно это понимала, – он, как-никак, из Сигрида, если верить дяде Джону, – но было в нем что-то еще. Несмотря на внешнюю робость, которую Пайпер отметила изначально, сейчас Гилберт ей казался куда более сильным и опытным человеком. Он был примерно одного с ней роста, худой и с растрепанными волосами, укладывающимися в легкие кудри, из-за чего казался похожим на непоседливого ребенка. Таким он напоминал Пайпер Эйса. Но сейчас, сидящий между скалящим зубы Данталионом и ежесекундно вздыхающей королевой фей, Гилберт выглядел по-настоящему взрослым. Словно все, что здесь происходило и произносилось, он уже встречал и совершенно этому не удивлялся.

Пайпер прекратила следить за развивающимся спором. Королева, кажется, не меньше двух раз успела напомнить, ради чего она сюда явилась так рано. Господин Армен, старичок с редкими волосами, постоянно осаждал ее. Господин Илир (имя которого Пайпер каким-то чудом все же услышала), второй старичок, являвшийся воплощением спокойствия и дружелюбия, не вмешивался в их разговор. Он лишь изредка вставлял какую-нибудь реплику, заставлявшую сидящего рядом с ним темнокожего мужчину широко улыбаться. Застывшая за спинкой стула Гилберта Шерая с негодованием смотрела на всех спорящих. Сидящая рядом с Пайпер Марселин иногда поясняла что-то, но девушка ее не слушала. Гилберт не делал никаких попыток вмешаться.

Пайпер себя не понимала. Она так рвалась сюда. Так хотела получить ответы на свои вопросы. Но уже оказавшись здесь, в окружении настоящих сигридцев, как минимум часть из которых пережила Вторжение, молчала.

«Спроси о северном заклятии», – прозвучал голос в ее голове. Пайпер показалось, что и Гилберт его услышал. Он подозрительно сощурил глаза и уже открыл рот, но Пайпер его опередила.

– Я хочу узнать о северном заклятии, – произнесла она, ее голос эхом разнесся по всему залу.

Данталион презрительно хмыкнул и откинулся на спинку стула. Джонатан удивленно покосился на племянницу, в то время как королева фей, улыбнувшись, словно нежащаяся под солнечными лучами кошка, протянула руку к Гилберту. Пайпер сама не знала, чего ожидать, но все равно была сильно удивлена. Королева медленно провела ладонью по непослушным темным волосам Гилберта, и он не отстранился. Даже Шерая не наградила королеву испепеляющим взглядом. Но, выждав несколько мгновений, Гилберт все же повернулся к ней, и та убрала руку, с притворным сокрушением покачав головой.

– Откуда ты знаешь об этом? – осторожно спросил Гилберт. Внешне он никак себя не выдавал, но Пайпер чувствовала: ее слова задели его.

– А это важно? – уточнила она, проведя пальцем по краю стола. – Я хочу знать, что это такое.

– Это миф о божественной каре, когда-то очень давно насланной на великанов и мой народ, – не поведя и бровью, ответил Гилберт.

– Кстати, о великанах. Дядя Джон сказал, что в этом мире многие из Сигрида. Феи, эльфы, люди. Но где великаны?

Пайпер заметила, как Данталион заинтересованно скосил глаза на Гилберта. Тот вздохнул, покрутил кольцо на пальце, которое Пайпер заметила только сейчас, и ответил:

– Великаны были истреблены во время Вторжения, начавшегося на севере.

– А ты у нас?..

– Ребнезарец, – с улыбкой ответил Гиберт.

Пайпер нахмурилась. Дядя Джон показывал ей карты Сигрида, и, кажется, там была страна с похожим названием. Ребнезар.

– В чем суть этого заклятия?

– Ты позволишь мне рассказать об этом после? – слегка наклонив голову, спросил Гилберт. – Это не слишком приятная история. Я не хочу вновь заливаться слезами перед всеми.

Данталион вновь хмыкнул.

– Это уже интересно, – не обратив внимания на него, проворковала королева. – Сальватор, которая знает то, что наш дорогой птенчик прячет глубоко в себе. Как же ты узнала об этом, моя дорогая?

– Пожалуйста, не называйте меня так.

– Я бы сказала, что вижу в тебе Йоннет, Первую из Сигрида, но это было бы нечестно по отношению к тебе. Если ты позволишь, я не буду сравнивать тебя с ней. По крайней мере, до тех пор, пока ты не попросишь. Договорились?

Королева была похожа на хищницу, приготовившуюся атаковать свою добычу. Пайпер больно сжала кулаки под столом, надеясь, что это ощущение позволит ей отвлечься.

– И все-таки, – едва слышно зашептала Марселин, – ответить ей стоит.

– Я подумаю, – выдавила из себя Пайпер.

Джонатан с Шераей кидали ей предупреждающие взгляды. Данталион, расплывшийся в широчайшей улыбке и обнаживший свои клыки, кивнул ей.

– Дай знать, когда будешь готова, – королева лениво махнула рукой. – Я обязательно отправлю тебе приглашение на один из своих вечеров. Хочу познакомить тебя с нашими наследниками.

– Очень интересно, – добродушно отозвался господин Илир. – Ваше Величество, как проходит обучение наследников?

– Старик, не лезь с этой ерундой, – попытался осадить его Данталион. – Мы здесь ради знакомства с сальватором.

– Которое вы мне не даете начать, – пробормотал Гилберт.

– Что же, дерзай! – повысил голос вампир. – У моего клана есть дела, так что я не хотел бы задерживаться. К тому же, ночь вот-вот настанет.

– Клан Данталиона, несмотря на то, что они не являются вампирами в прямом смысле этого слова, все же предпочитают работать ночью, – тихо пояснила Марселин.

Пайпер удивленно обернулась к ней и выпалила:

– Он вампир?!

– Ну да. А тебе не говорили?

Пока Пайпер под смех Данталиона открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить ни словечка, мужчина с острыми ушами сказал:

– Думаю, не стоит тратить время на пустую болтовню. Я бы хотел знать, для чего Джонатан собрал нас.

– Король Джевел, – все так же тихо представила Марселин. – Это так, если ты не знала.

– У девочки есть к нам вопросы? – промурлыкала королева фей, сверкнув глазами.

– Да, – ответила Пайпер, – и очень много.

«Не забывай, зачем ты здесь». Пайпер не была уверена, что голос в ее голове имел в виду то, о чем она успела подумать. И все же она решилась:

– Я хочу знать, за что Третий был вычеркнут из истории.

Пайпер едва не выругалась. Это было совсем не то, что она хотела сказать. Слова просто сорвались с ее языка. Но, заметив настороженность на лицах, Пайпер постаралась принять уверенный вид.

– Откуда ты знаешь о Третьем? – спросил темнокожий мужчина, сидящий по правую руку от Данталиона.

– Лерайе, – легко соврала Пайпер.

– И давно она с тобой говорит? – недоверчиво спросил Гилберт.

– С сегодняшнего утра.

– Тебе в подробностях? – не дав никому даже осмыслить услышанное, уточнил Данталион. Он, наплевав на все предостережения господина Армена, закинул ноги на стол и скрестил руки на груди, с вызовом посмотрев на Пайпер.

– Для начала можно и в общих чертах.

– Данталион, – тихо обратился к нему господин Илир. Он наверняка хотел сказать что-то еще, но господин Армен, громко хлопнув ладонью по столу, зашипел:

– Неслыханная дерзость! Чтобы темное создание с таким рвением рассказывало о Предателе!

– Если ты еще раз назовешь меня темным созданием, старик, – прорычал Данталион, – я выпью всю твою кровь и вырву сердце, сожгу его на костре и преподнесу Ночи как подарок.