– Это птица-секретарь, – пояснил Смуга. – Она обитает не только здесь, но и в Америке. Это переходный вид между болотной птицей и ястребом; питается земноводными и пресмыкающимися. Как только секретарь увидит добычу, султан на его голове топорщится, и птица внимательно следит за движением змеи, чтобы одним прыжком броситься на нее, прижать когтями к земле и разорвать на куски. От змеиных укусов секретарь защищается крыльями. Птица охотится на ядовитых змей, пожирая их вместе с ядовитыми железами, что не приносит ей, однако, никакого вреда. Этот полезный во всех отношениях вид находится теперь под охраной.

Секретарь (S. secretarius) отличается от прочих хищных птиц своими необыкновенно длинными плюснами, так что ноги его напоминают ноги журавлей. 〈…〉 На голове замечается хохол, состоящий из 6 длинных перьев, могущих приподниматься. 〈…〉Секретарь питается главным образом пресмыкающимися и амфибиями, но не пренебрегает при случае и другими позвоночными; он не оставляет также без внимания насекомых… 〈…〉 Как искусный истребитель змей, секретарь известен уже издавна; в борьбе с ними он распускает одно крыло и действует им как щитом. 〈…〉 Остается сказать несколько слов о самом имени секретаря, которое может показаться несколько странным. Однако происхождение его вполне понятно, если сравнить эту птицу с писарем, заложившим за ухо перо. (А. Брэм. Жизнь животных, т. 2)

Во время длительной поездки в вагоне Томек развлекался осмотром своего рюкзака. Там лежала разная мелочь. Он показал боцману стеклянный шар с трехмачтовым судном в середине, новый охотничий нож, несколько фотографий Салли и довольно большой запас блестящих вещичек, столь любимых неграми.

Звероловы вели длительные беседы, которые были прерваны только тогда, когда поезд стал приближаться к Найроби. Однако дикие животные в степи не исчезали вплоть до самых пригородов. Это привело Томека в превосходное настроение. Он был теперь уверен, что во время поездки к племени масаи ему не раз удастся поохотиться на африканских зверей.

Мейер, Ганс (1858–1929) – немецкий путешественник, альпинист, исследователь Африки. Предпринял четыре экспедиции для покорения горы Килиманджаро. Во время третьей (1889) поднялся на главную вершину к кратеру Кибо. Материалы, собранные Мейером во время экспедиций, положили начало науке вулканологии.

После двадцати часов пути поезд остановился у вокзала Найроби. Наши звероловы высадились здесь, взяв с собой лишь самые необходимые вещи. Остальной багаж был отправлен далее, в Кисуму. На привокзальной площади их уже поджидала небольшая двуколка, запряженная ослом. Возницей был негр, работающий на плантации англичанина Броуна, одного из первых белых поселенцев Найроби. Хантер дружил с Броуном и во время пребывания в Найроби всегда останавливался у него.

Погрузив багаж на двуколку, охотники тронулись пешком через город. В Найроби только несколько широких улиц. У вокзала находились склады и административные здания железнодорожного управления. Несколько дальше стояли ряды низких белых домов с множеством магазинов, наполненных самыми разными товарами.

Это был начальный период колонизации Кении, поэтому на улицах было совсем мало белых людей. Охотники прошли мимо строящегося дворца английского губернатора, потом оставили позади некрасивую католическую церковь и очутились среди садов, окружавших немногочисленные коттеджи европейцев. За садами виднелись маленькие квадратные, вылепленные из глины негритянские хижины с шатровыми крышами, покрытыми соломенной кровлей.

Имение Броуна находилось на краю города. Англичанин принял охотников очень гостеприимно. Он предоставил им отдельный домик в саду. Однако Вильмовский и Хантер не стали отдыхать. Они пошли к торговцу лошадьми, чтобы приобрести нескольких скакунов. По мнению Смуги, лошади были необходимы при поимке некоторых быстроногих животных. Вильмовский, правда, высказал опасение, что в глубине страны им не удастся сохранить лошадей из-за возможных укусов мухи цеце, но Хантер и Смуга успокоили его, говоря, что цеце встречаются только в низинах.

Знаменитая муха цеце (Glossina mor sitans), которая обитает в Центральной Африке, считается страшным врагом местных жителей и домашних животных. Своим острым хоботком она легко прокусывает даже кожу животных и пьет кровь. При этом она отличается назойливостью и не отстает от человека и животного, к которому привязалась. Последствием ее укушения является опухоль и набухание подъязычных желез. Собаки от укушения цеце легко погибают, для них даже является отравой молоко укушенной цеце коровы, между тем как теленок сосет это молоко без малейшего вреда для себя.

Томек и Смуга, не желая терять даром время, пошли на плантацию кофе. Томек с интересом рассматривал кофейные деревья, буйно растущие в тени высоких раскидистых пальм. Дело в том, что вместо кофейных зерен на ветвях висели ягоды бордового цвета, напоминающие по форме маслины или небольшие сливы.

– Но ведь эти ягоды совсем не похожи на кофе, – обратился Томек к Смуге.

– А ты думал, что кофейные зерна растут прямо на ветках? Если так, то ты ошибался, – был ответ. – В середине этих плодов, называемых плантаторами «вишней», находятся два полукруглых, приплюснутых твердых боба, которые превращаются в кофе только после соответствующей обработки.

– Это очень интересно, – сказал Томек. – А почему Броун не прикажет вырубить пальмы, которые заслоняют кофейные деревья от солнца?

– Кофейные деревья очень нежные растения. Они не переносят прямых лучей солнца, поэтому пальмы заменяют им зонтики, – пояснил Смуга. – Сразу видно, что Броун прекрасный специалист. Посмотри только, как буйно обсыпаны плодами ветви деревьев. На одной и той же ветке можно заметить уже зрелые «вишни» и только что распустившиеся цветы… По всей вероятности, Броун вскоре начнет собирать урожай, потому что перезрелые плоды чернеют и засыхают. Поэтому кофейные бобы надо доставать из свежих плодов.

– Насколько я понял, даже только что снятые с дерева бобы еще не похожи на кофе, имеющийся в продаже, – сказал Томек.

– Ты прав. После того как бобы будут освобождены от мягкой оболочки, их очищают щетками, чтобы снять верхнюю, похожую на пергамент кожицу, благодаря чему бобы теряют способность к прорастанию. Только после этого их полируют на специальных машинах. Теперь кофейные зерна можно уже жарить, после чего они получают специфический цвет и запах жареного кофе, идущего в продажу.

– Ого, я и не думал, что неграм приходится столько поработать, прежде чем выпить чашку кофе, – сказал Томек. – Пожалуй, не всякий может купить машины для обработки плодов, их очистки и полировки и всего, что необходимо для приготовления кофе!

– Правильно, Томек, поэтому туземцы добывают зерна из кофейных «вишен» при помощи брожения. Мякоть плодов при высокой температуре распадается, после чего зерна собирают, сушат на солнце и снимают пергаментную кожицу примитивными способами. Кроме того, негры не пьют кофе. Они жуют мякоть кофейных плодов во время длительных маршей, так же как и орехи кола^[30].

– Неужели мякоть кофейных «вишен» питательна?

– Говорят, что она укрепляет силы и возбуждает энергию человека^[31].

– Ах так? Я обязательно должен ее попробовать! Я хочу спросить еще вот о чем. Все ли плоды содержат по два кофейных боба?

– Нет, Томек, есть и дикорастущие сорта африканского кофе, «вишни» которых содержат только по одному зернышку, известному под названием «жемчужина».

Смуга с интересом прогуливался между рядами кофейных деревьев. Томек шагал рядом с ним, но не задавал больше вопросов. В конце концов Смуга обратил внимание на молчаливость мальчика. Он взглянул на него. Правда, Томек шел следом за ним, но видно было, что кофейные деревья его перестали интересовать.

Томек, насупив брови, следил за летающими вокруг насекомыми.

– О чем ты задумался? – спросил Смуга.

– Я беспокоюсь о Динго, – ответил мальчик.

– А что с ним случилось? Почему ты не взял его с собой?

– Я запер Динго в комнате, чтобы его не укусила муха цеце, – озабоченно сообщил Томек. – Теперь я очень жалею, что взял с собой в Африку собаку.

– Ах вот в чем дело! Мне кажется, ты беспокоишься совершенно напрасно.

– Правда? Но вы слышали, что говорил папа? Укус мухи цеце смертелен для лошадей, быков, овец и собак.

– Это правда, но не всякая муха цеце разносит сонную болезнь. Кроме того, мы все будем подвержены опасности заболеть. Ты уже знаешь, что укус мухи цеце может и у человека вызвать смертельную хворь. Будем надеяться, что провидение не даст нам погибнуть. Мне уже приходилось охотиться в районах, где царила эпидемия спячки, но я, к счастью, не заболел.

– Неужели нет способов спастись от укусов этой опасной мухи? – заинтересовался Томек.

– Муха цеце отличается большой осторожностью и летает почти бесшумно. Поэтому на нее трудно заранее обратить внимание. Она не садится на светлые вещи, на которых ее легко обнаружить. Лучшая защита от этих насекомых – одежда белого цвета. Туземцы часто отгоняют их метелками или носят украшения из перьев и хвостов животных, которые при движении отпугивают мух.

Томек тяжело вздохнул и далее шел в молчании. Он не любил ждать опасности сложа руки, поэтому теперь сосредоточенно думал, как спасти Динго от укусов предательской мухи. Однако не прошло и часа, как снова он повеселел и, насвистывая веселую мелодию, помчался по направлению к дому.

IV
Выстрел среди ночи

На другой день ранним утром Хантер привел и привязал возле веранды пять верховых лошадей и одну вьючную. Вместе с боцманом Новицким они вынесли подготовленные заранее вьюки с имуществом экспедиции, закрепили их на спине вьючной лошади. Вскоре из дома вышли остальные звероловы, вооруженные ружьями и пистолетами.

– А где же Томек? – спросил Вильмовский, заметив отсутствие сына, который обычно первым был готов отправиться в любую поездку.

– Он теперь постоянно куда-то исчезает, улетучивается, словно камфора^[32], – пошутил Смуга, приторачивая ружье к седлу.

– Томек! Томек! Скорее! – звал Вильмовский.

– К чему весь этот шум? Клячи и так не убегут, а Томеку, наверное, повредило то, чем нас кормят у Броуна, – пробурчал боцман Новицкий, пожимая плечами. – Вы, Хантер, уж скажите своему приятелю, чтобы он экономил коренья. И дешевле, и людям спокойнее. Что уж тут удивляться Томеку, когда я сам чувствую…

– А это что такое? Что это за маскарад? Ты, видно, рехнулся, парень! – воскликнул Вильмовский, прерывая речь боцмана о способе приготовления блюд.

Все повернули головы и увидели Томека, тянущего на поводке недовольного Динго. Мужчины, словно по команде, разразились хохотом.

И мальчик, и его собака выглядели странно: на Томеке была белая блуза и длинные брюки, заправленные в голенища сапог, покрытых белым лаком. На голове торчал пробковый шлем с муслиновым платком, спущенным на плечи. К шлему были прикреплены какие-то хвосты, свободно ниспадающие вокруг головы. Из-под закатанных выше локтей рукавов блузы на голые руки тоже спускались куски меха. Не менее странно выглядел Динго. На нем была надета специальная сбруя с прикрепленными к ней меховыми хвостами, развевавшимися при каждом движении, словно флажки. Собака гневно ворчала на них и явно выражала свое неудовольствие, отказываясь повиноваться хозяину.

– Что это такое, Томек? – сердито спросил отец. – Мы все вынуждены тебя ждать, а ты неизвестно зачем устраиваешь глупые шутки.

– Вы считаете, что я шучу, – ответил Томек, обиженный смехом товарищей. – Ну что ж! Пускай! Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я уверен, вскоре все вы последуете моему примеру!

– Да что за идея пришла тебе в голову, сынок? С какой целью нам надо строить из себя гороховые чучела? – спросил Вильмовский.