Я так хохочу в ответ, что не успеваю расслышать, как за моей спиной открывается дверь спортивного зала – скорее реагирую на мгновенно изменившееся лицо Сашки, так и продолжающего держать меня за плечи. Пульс обрывается, а затем лихорадочно начинает частить раньше, чем я нахожу в себе силы повернуться к тому, кто пришел.

– Можешь у меня реванш попросить, – тем временем громко и нарочито спокойно заявляет Дамир, кидая спортивную сумку на скамью вдоль стены, – Я, в отличие от девушки, не против. Только её отпусти.

Саня в какой-то прострации сначала сдавливает мои плечи сильнее, а потом медленно убирает руки прочь. Рассеянно хмурится, разглядывая Дамира, и смутное узнавание рябью искажает черты его лица.

– Женька? Этот тот хмырь из клуба, что ли? – через пару тягучих секунд ошарашенно пыхтит Емельянов, переводя округлившиеся глаза на меня, – Которому ты по роже дала, а нас потом выставили?

– Тот – тот, – кивает Дамир, рывком стягивая галстук и начиная расстегивать рубашку.

– Сань, тут такое дело…– начинаю я.

Но Сашка и не думает меня слушать. При виде переодевающегося в спортивное прямо при нем Дамира у него натурально из ушей начинает идти пар. Изумленный взгляд наливается кровью, а раздувающиеся как паруса бригантины крылья носа уже несут Санька вперед.

– Слышь, хмырь, а ну – ка вали, пока цел. Это частный зал, у нас оплачено, – бурчит он, отпихивая меня себе за спину и выступая вперед, скрестив мощные руки на не менее мощной груди, – Ты че? Девочку преследуешь теперь? Ты больной, что ли? Жека, ты че молчала? Он больной?

– Сань, он не больной, – раздраженно дергаю Емельянова за каменное плечо в бесплодной попытке развернуть к себе, пока Дамир, оперативно переодеваясь, хмуро взирает на нас, – Он…

Тут мне приходится набрать воздуха для смелости, и еще я вижу, как у Керефова вопросительно выгибается бровь.

– …Мы встречаемся, Саш. Это я его позвала, – выпаливаю наконец, – Извини, что не предупредила. Я не знала, приедет Дамир или нет.

Добавляю похоронным голосом, смотря в ошарашенные Санины глаза. Смотреть на Дамира духу не хватает, но я кожей ощущаю его кривую холодную полуулыбку. Вот реально хмырь…Совсем не помогает мне…Бедный Санек.

Вид у Емельянова и правда удручающий. Квадратные челюсти скрипят, нижняя выезжает вперед, потом слегка отваливается.

– Не понял…Как? – сипит он, опять пялясь на уже с деловитым видом снимающего брюки Дамира.

– Она на меня работает, – подает голос Керефов, надевая длинные спортивные шорты, – На следующий же день и встретились после клуба. Женя разве тебе не говорила?

С такой невинной интонацией это спрашивает, что мне хочется его придушить. Но я, конечно, не душу, а совершенно позорно и заметно краснею, виноватым взглядом поглядывая на Санька.

– Нет, – бормочет он, – Хотя я б такое ей рассказал.

– Ну, значит, не такие уж вы и друзья, да, Са-ань? – хмыкнув резюмирует Керефов, обматывая руки бинтом.

– Дамир, – вставляю с укором, не выдержав.

И все-таки поворачиваюсь к нему, чтобы перехватить взгляд и через него передать все, что думаю о его выпадах.

Бесполезно. Дам и не думает смотреть в мою сторону. Кажется, я вообще ему больше не интересна. В его черных поблескивающих глазах полыхает болезненный азарт, полностью направленный на Емельянова.

– Ну что? Драться будем? А то в прошлый раз как-то смазано получилось, – интересуется он у Санька.

– Да я только "за", – басит тот, оживляясь и наконец тоже начиная слабо ухмыляться.

При виде этой его ухмылки мне становится как-то нехорошо. Санек – то реально профессионал. Боже, о чем я думала вообще? Да, похоже, ни о чем. Только о себе. Решила, что они просто поздороваются??? Дура…Больше никогда так не поступлю! Никогда!!

– Сань, только без мордобоя, да? Просто спарринг…– почти беззвучно прошу Емельянова, умоляюще заглядывая ему в глаза.

– Жек, не кипишуй, – фыркает нарочито весело Санек и легонько отталкивает меня в сторону, чтобы ушла с дороги.

Хмурюсь отходя. Он услышал меня вообще?

– Правда, нормально все, Жень, – вторит ему Дамир, надевая перчатки, которые похоже, взял на ресепшне, – Разберемся.

– Только не по лицу. Мне через три дня в важную командировку, – уточняет Керефов таким обыденным деловым тоном, каким, обычно начинает совещание, отчего у меня вдоль позвоночника по влажной от пота коже тянет холодком.

– Добро, – бухтит, лыбясь, Емельянов, выходя на середину резинового мата, – Мне моя морда тоже дорога.

– Встречаетесь, значит, ну-ну…– разминает шею Санек, становясь в исходную позицию.

Дамир ничего не отвечает, криво улыбнувшись и сверля его черными глазами. Постучав перчатками друг о друга, становится напротив. Я пячусь к стене. Под ложечкой характерно нервно сосет. Меня так штормит от кома разнообразных эмоций, что кажется, я немного глохну, а картинка перед глазами, воспринимается ярче и замедленней.

Ровно до того момента, как Саня начинает с джеба и попадает в блок. Дамир уворачивается и контратакует, доставая Емельянову по корпусу, но тот будто даже не замечает и, сгибая руку в локте, со всей дури бьет Керефову по уху. Я испуганно охаю, потому что вижу, что Дамира ведет, и потому, что это никакой не простой спарринг!

– Эй, ребят…– пищу неуверенно ломким голосом.

Но меня будто нет для них. Дамир уже отряхнулся, и снова кроссом достал Емельянова, тот попытался провести апперкот, но не вышло, еще по корпусу. Так быстро, что я не успеваю следить. Шумное дыхание, злые взгляды, глухие звуки встречи перчаток с телом…

– Э-эй! – говорю громче, отрываясь от стены. Разнимать- нет? Я пока не понимаю.

И тут Санин хук достигает своей цели, и перчатка четко заряжает Дамиру в бровь.

– Бл..ть, – отпрыгивает Керефов от соперника, закрывая лоб рукой.

Тяжело дышит, смотря на Саню исподлобья, и медленно отрывает перчатку от лица. Я шумно охаю, потому что бровь у него моментально разбухла, нависая, а по виску уже побежала тонкая кровавая струйка.

– Сказал же, – рычит Дамир, размазывая перчаткой кровь по щеке.

– Извини, – лыбится Саня, очевидно, и не думающий испытывать сожаление.

Очевидно это не только мне, но и Дамиру, потому что он с глухим рыком рвется вперед. Хук – блок – джеб – я невольно жмурюсь, пища "ну хватит уже!" – открываю глаза – и взбешенный Дамир все-таки достает сильно Саню полуапперкотом, и теперь уже приходит очередь Емельянова мыча резко отшатываться, прижимая перчатку к лицу. Когда он убирает ее, угрюмо взирая на соперника, я начинаю истерично ржать, потому что тонкие губы Сани превратились в две кровавые пельмешки, достойные самой ярой поклонницы силикона.

– Бл…ть, – едва шлепает ими Саня возмущенно, упирая руки в бока, и Дамир тоже начинает улыбаться, опуская перчатки, которые держал в блоке.

Саня качает головой, посмеиваясь басом.

– Что, хмырь, не вышло у нас не по лицу, да?

– Дамир, – Керефов зубами срывает перчатку и протягивает руку.

Саня повторяет его жест и крепко жмет протянутую ладонь.

– Александр. А ты ничего. Разряд есть?

– Да, в школе занимался. Сейчас так, чисто форму поддержать.

– Ясно, ну, я сразу понял. Слева у тебя вообще хорошо.

– У тебя получше, что уж, – честно признает Санино превосходство Дамир.

– Ну это же моя работа практически, – разводит руками Санек.

– А кем ты работаешь?

– В "Альфе" ФСБшной, – скалится Емельянов, наблюдая, как у Дамира на миг округляются черные глаза, а потом дёргается кадык, когда он шумно сглатывает.

– Какие интересные у Жени знакомые, – хрипит он.

Саня ржет, подходит к нему и от души хлопает по плечу.

– Это да, так что помни. Обидешь, могу и маски шоу устроить, да? – подмигивает напрягшемуся Дамиру, хлопает еще раз по плечу и отпускает.

– Ну, а сейчас я, наверно, к Яночке на ресешпн пойду. Пусть меня полечит. Губу щиплет, зараза…Женя, потом поговорим.

– Ага, – невразумительно киваю я, смотря, как Санек, подхватывает свою спортивную сумку со скамейки.

– Ну все, пока.

– Пока, – недружно мычим мы с Керефовым, пока за Саней захлопывается дверь.

Ее стук оглушает нервным осознанием, что мы остались одни. Перевожу настороженный взгляд на Дамира, встречаюсь с пытливым его и тут же отвожу глаза, испытывая странную нервную неловкость.

– Дам, ты сядь, тут тоже аптечка была, – начинаю суетиться.

Он без вопросов делает, что говорю, и устраивается на скамейке, вытянув длинные мускулистые ноги, откинувшись затылком на стену и прикрыв глаза. Я лезу в навесной железный шкафчик, достаю оттуда перекись, ватные диски и со всем этим добром присаживаюсь рядом с Дамиром. Он так и не открывает глаза. Аккуратно прикладываю мокрый диск с распухшей брови. Дамир чуть хмурится, вижу, как трепещут его длинные прямые ресницы.

– Не думала, что вы с Саньком до этого дойдете, – шепчу, вытирая подсыхающую кровь на его скуле и виске.

– А что думала? – хмыкает тихо Дамир, не открывая глаз.

– Не знаю, – едва касаюсь ранки и признаюсь, – Вообще не думала, похоже. Я глупо поступила, что позвала, прости…

Дамир перехватывает мое запястье и открывает глаза. Прожигающий пытливый взгляд словно берет в капкан, и я замираю словно кролик перед удавом, смотря в его черные глаза.

– Это ты мне так говоришь, что жалеешь, что я здесь? Даже не поздоровалась, – шепчет мне в лицо с укором. Взор чертит зигзаг, замирает на губах и вновь возвращается к глазам.

Улыбаюсь почему-то от этой высказанной вслух претензии, в груди разрастается мягкое тепло. Аккуратно касаюсь его рассеченной брови и шепчу.

– Привет…

– Бросилась сразу ФСБшнику своему что -то объяснять, а мне и слова не сказала, – бурчит дальше Дамир.

– Привет, – повторяю ему на самое ухо, наклонившись, – Я правда рада, что ты пришел. Правда…Очень…

Голос неожиданно сипнет и садится от вдруг нахлынувших эмоций. Ломается на последнем слове. И я не нахожу ничего лучше, как просто поцеловать Дамира, лишь бы не продолжать говорить. Его губы, горячие и твердые, упрямо поджаты, но меня это только сильнее подначивает. Обвиваю его шею руками, трогаю сомкнутые губы языком, ощущая их терпкий сладковатый вкус. Дамир как-то тяжко вздыхает и наконец отвечает на поцелуй, обхватив одной рукой мой затылок и крепко прижимая к себе. Крепко и горячо.

– Здесь душ есть отдельный? – отпускает через пару секунд.

Растерянно облизываю припухшие губы, моргая и не сразу понимая, о чем он.

– Душ? Да, следующая дверь, ключ там лежит, – киваю на железный подвесной шкафчик.

– Пошли? – Дамир поднимается с лавки.

– Вместе? – туплю я, краснея.

– Жень, ну, конечно, – ухмыляется Дамир, щуря повеселевшие глаза и забавляясь моему внезапному смущенному румянцу, – Давай, вставай.

Тянет меня с лавки, и я покорно поднимаюсь за ним.

***

От спорткомплекса мы отъезжаем ближе к десяти. Я не знаю, как так вышло, что машина моя осталась стоять на стоянке, а я сама сижу сейчас на переднем пассажирском сидении джипа Дамира. В голове пусто, тело растекается и ощущается ватно- тяжелым от полученной физической нагрузки и короткого оргазма в душевой. На улице собираются тучи, влажный ночной воздух пропитан озоном и особой духотой, которая бывает только перед сильным дождем, но в салоне автомобиля Дамира это все, конечно, не чувствуется. Здесь царит прохлада климат контроля, аромат кожаной обивки и дорогого пластика, и запах самого хозяина, терпкий, острый, оставляющий приятное чувство сладкой горечи на языке.