– Ничего, – парировал Миша. – Несколько лет назад Илья Баянов захотел прибрать к рукам Вовкин бизнес. Я так понимаю, что Антон в стороне не остался. Прямых доказательств у меня нет, но точно знаю, что все началось с хакерских атак. И все Вовкины секреты в одночасье оказались у Баяна. Тут же по мановению волшебной палочки подтянулись налоговая с ОБЭПом, и бедный Молоканов не знал куда деваться. Вдобавок жена от него ушла. Володьку это сильно подкосило. А после того, как на него в подъезде напали, Сергей попросил меня обеспечить охрану. Мы еще тогда с тобой даже знакомы не были. Вот я его и охранял. Свел с надежными ребятами из управления К. Он одного из них, Пашу Зайченко, даже на работу взял.

– Знаю я Зайца, редкий придурок, – недовольно пожаловалась Надя.

– Павка? Нормальный чувак, – отмахнулся Дьяконов. – Он, когда узнает, что ты моя жена, резко поменяется.

– Наверное, он и так знает про тебя, – возразила Надежда. – Теперь понятно, почему он меня недолюбливает. А чего Молоканов?

– Да ничего, – пожал плечами Михаил. – Бизнес прежний у него Баян отжал. А Вовка – умный парень, как Феникс из пепла восстал. Он изобретатель от Бога! Придумал новый станок. Термопластавтомат. Это такая машинка, делающая пластиковые бутылки и любые изделия из пластмассы. Только у него она какая-то особенная. Изделия получаются качественные, а материала идет меньше. Теперь у Петровича все по-взрослому. Компьютерная сетка защищена от натисков извне, коллектив хороший. Баян, когда узнал, что Вовка выкарабкался, избить его велел. Так выследили и нашли на море. Несколько человек на одного. В лесу под Геленджиком. Чуть не убили. Серега туда оперировать летал. Думали, не выживет. Но обошлось вроде. Я только одного не пойму. Ритка – хоть и бывшая, но жена Тризуцкого. А он с ней мутит. Не знает, что ли? Или Баян с этого боку зайти решил.

– Нет! – крутанула головой Надежда. – Уверена, что им и без Баяна хорошо. Рита не станет участвовать в гнусных проектах Тризуцкого. Я ручаюсь. Она от него ушла почти два года назад. Сразу после истории с Дашкиными выкройками.

– Ну, ручаться ни за кого нельзя, – философски заметил Дьяконов. – Любой предать может.

– Горбатого могила исправит, да? – фыркнула недовольно Наденька и отвернулась к окну.

– Ты чего? – жалобно заныл Михаил и улегся рядом, поверх одеяла. Он прижал любимую к себе и жарко зашептал в ухо: – Не переживай, пожалуйста. Найду Тризуцкого, последние мозги вытрясу. Люблю тебя!

– Дьяконов, не вздумай! Заклинаю, – яростно прошипела Надежда, рывком поворачиваясь к мужу. Тут же в глазах потемнело.

– Тихо-тихо, рыбонька моя, – запричитал Михаил и нежно погладил жену по спине. – Не делай резких движений. А Тризуцкого я быстро убью, больно не будет.

– Хоппер… – Жена попыталась вырваться из крепких рук Дьяконова. – Даже не шути так!

– Надюшка, какая же ты легковерная, – пророкотал муж. – В рыло я Антону закатаю, а убивать точно не стану.

– То-то же! – хмыкнула Надежда и, повернувшись спиной к Хопперу, задремала.

Дьяконов держал в руках самую драгоценную ношу и думал, что делать дальше. Естественно, Надьку от себя он уже никогда не отпустит. Вот только сразу предложить пойти в ЗАГС или подождать? Пусть все идет по накатанной. И детей нужно завести обязательно. Что ж это за семья без детей? Михаил вспомнил, как за время первой женитьбы на Одинцовой его мать неустанно повторяла, что нужен ребеночек, ну хотя бы один. А они с Надькой отнекивались да отмахивались. Погулять хотели. Вот и погуляли. Только как теперь разбитую вазу не склеивай, все равно трещина останется. И, хоть посторонние ее не увидят, а супруги постараются не вспоминать, но все равно не забудут. Дьяконов, яростно стиснув зубы, лежал неподвижно, боясь пошевелиться. И, хоть Надежда крепко заснула, он все же опасался ее разбудить. Но мысли гадкие лезли в голову.

«С кем все-таки она шарахалась? Его шпионы доносили о начавшемся романе с Молокановым. Но ошиблись. Вон Вовка с Риткой оторваться друг от друга не могут. Кто же тогда? Узнаю, Надюшке ничего не скажу, а тому козлу ноги повыдергаю», – решил про себя Дьяконов и не заметил, как сам задремал. Он проснулся от посторонних звуков за окном, будто кто-то стучал железом по кирпичу. Странный противный звук. Тем более непонятно, ведь участок огорожен забором, и просто так зайти во двор никто не может. Но стук продолжался. И Михаил понял, что не привиделось в минутном сне, а за окном действительно кто-то есть. Посторонний!

Дьяконов аккуратно выпростал руку из-под Надькиной головы и в полшага оказался у окна. Только усилием воли он заставил себя не заорать. Во дворе, среди грязного серого снега и обломков соседского дома, бродил странный человек в камуфляжной куртке, явно что-то выискивая среди строительного мусора. Михаил почувствовал, как холодеет спина и на затылке поднимаются волосы. Что за…? Мать вашу! Он скатился со второго этажа и как есть выскочил на мороз. От охватившей ярости Дьяконов не чувствовал холода.

– Какого…? – рыкнул он незваному гостю.

– А я ваш сосед, – захихикал мужик. Узенькие глазки, глуповатая ухмылка и тонкие усики.

«Мерзавчик, – вспомнилось Дьяконову словечко из бабушкиного обихода. – Точно, мерзавчик!»

– Тут чего забыл? И как попал на участок? – еле сдерживаясь, прорычал Михаил.

– Так мы …это …соседи ваши, – снова захихикал «мерзавчик». – Вон и калиточка имеется. – Сосед махнул в сторону забора, за которым виднелся разрушенный дом 01999c. – Газ у меня взорвался, один баллон в доме, другой – в летней кухне. Что-то я неправильно соединил. А когда АГВ стал дистанционно включать, оно и бабахнуло. – Мужичонка потер затылок и, усмехаясь, добавил. – Хожу вот теперь, смотрю на последствия.

– Пошел вон отсюда, – разгневался Дьяконов.

– А что вы так заводитесь? – пролепетал обиженно сосед. – Подумаешь, обломки к вам прилетели. Я все уберу. Огонь Терещенки потушили. Вас вообще не коснулось. И никто не пострадал, – глуповато рассмеялся мужичонка.

Михаил понял, что сдерживаться больше не в состоянии.

– Давай вали к себе! – проревел он, сжимая кулаки.

– Вы какой-то агрессивный, – по-бабьи всплеснул руками «мерзавчик». – С соседями по-доброму надо!

– Я тебе сейчас дам по-доброму! – заорал Дьяконов и точным ударом приложил свой кулак к пухлой мордочке соседа. Тотчас же фонтаном брызнула кровь из носа, оставляя на снегу бурые пятна.

– Я этого так не оставлю, – тонким голосом заверещал «мерзавчик». – Я сейчас полицию вызову.

– Давай, – согласился Михаил. – Они тебя уже ждут.

Он раздраженно оглядел футболку, по белой ткани которой расплывались красные пятна. И, хоть майка эта покупалась в оптовом магазине и стоила копейки, Дьяконову стало обидно за испорченную вещь.

«Не отстирается, придется выкинуть», – мысленно крякнул он в сердцах и заспешил к дому. Швырнув футболку на стиральную машину, Дьяконов сразу прошел в спальню, где, уткнувшись носом в подушкуи отбросив одеяло в сторону, спала Надька. Он аккуратно накрыл любимую и, взяв со стула точно такую же майку, быстро напялил на себя. Хоппер почувствовал, как в кармане завибрировал сотовый. С момента, как его жене в голову прилетел обломок балки, телефон все время находился на беззвучном режиме. И Михаил мало кому отвечал и даже не перезванивал. Но, увидев знакомый номер, выскочил из комнаты и нажал на кнопку приема вызова.

– Миша, – ласково проговорила тетя Таня Танеева. – Я для Надюшки супчик сварила. Ты сам придешь, или мне Александра Дмитриевича прислать?

– Сам, сам, – заверил Дьяконов. – Сейчас прибегу.

И, повесив трубку, быстро засобирался к выходу, по пути размышляя о превратностях жизни.

«Вот Риткин отец, известный адвокат Танеев. Его все судьи боятся, прокуроры уважают, а прикажет прекрасная Татьяна Алексеевна, так готов с супчиком через две улицы бежать, только бы угодить своей Танечке. Эх, любовь, любовь!»

Глава 8

2 января

В гости они опоздали. Вова, пока Маргарита укладывала Сашку спать, отыскал камеры видеонаблюдения и перерезал тонюсенькие проводочки.

– Все, кина не будет! – довольно ухмыльнулся он, искоса глянув на соседнюю дверь. Оттуда не доносилось ни звука. Молоканов еще раз прошелся по квартире, но без специального оборудования найти прослушку и камеры оказалось невозможным. «Наверное, только в туалете и в ванной ничего нет», – раздраженно подумал Молоканов и потянул Маргариту в душ, где снова слизывал скользящие по Риткиной груди капли, гладил загорелую спину и чувствовал, как мышцы любимой плотно сжимаются вокруг «вовчика». От охватившего восторга хотелось орать во весь голос. Маргарита льнула к нему, а он поддерживал ее, слегка прижимая к мозаичной стенке. А на темечко падали тяжелые капли душа «Африканский ливень». И если бы Вове кто-нибудь предсказал, что через каких-то пару часов все закончится, он бы не сдержался и полез в драку. Риткины ладони скользили по его спине, а голова покоилась на плече. Лишь мокрые волосы, будто преграда, снова и снова падали между ними. Из ванной удалось выбраться, только когда проснулся и заревел малыш. Рита принялась наводить красоту и выбирать наряд, а Владимир Петрович на кухне кормил Саньку яблочным пюре из банки. Молодой человек пребывал в дурном настроении, хныкал, косился на мать и выплевывал пюре, которое Молоканов тщетно пытался затолкать обратно.

Когда, наконец, Вова с Маргаритой заявились к Яковлевым, остальные гости давно сидели за обеденным столом. Молоканов получил тычок в бок и выговор от старшей сестры. Зато с Маргаритой Ириска обнялась и общалась, как с хорошей знакомой. Может, так оно и было?

Доктор Сапрыкин, добродушный гигант с гривой седых волос, поднялся из-за стола, приветствуя своего давнего пациента.

– Спасибо вам, Олег Иванович! Не дали помереть калеке, – пошутил Молоканов, попадая в медвежьи объятия доктора.

– Наше дело маленькое, – весело отмахнулся тот. – Что оторвалось – пришили, а что поломалось – собрали. Тут главное – время, Володя. А в твоем случае его хватило в обрез. И если бы не твоя невеста. – Сапрыкин повернулся к Рите, ошарашено смотревшей на него. – Это вы тогда привезли Володю к нам в больницу? Я узнал вас! – Сапрыкин игриво погрозил пальцем. – Хорошо, что вы вместе! Я видел в окно, когда вы после операции уезжали на красном «рендж ровере». Всегда думал, что просто люди добрые помогли бедолаге!

Вова таращился на побледневшую Риту, краем глаза заметив, как в дверях застыла Ириска с бужениной в руках, как тяжелым взглядом Сергей охватывает всю мизансцену.

Молоканову казалось, что он умрет на месте. Снова предательство. И нож поглубже, в самое сердце.

– Ты бы хоть поостереглась. – От досады Владимир Петрович будто выплевывал каждое слово. – Видишь, из-за мелочи весь план сорвался. Красный «рендж» Баянова – приметная машина. Не дает покоя Илюше мой бизнес, раз тебя дважды подложить под меня пытается. А ведь почти получилось! – Молоканов повернулся к ошалевшему Сапрыкину. – Спасибо, доктор! А ты. – Он снова зло глянул на Маргариту. – Возвращайся к своим сутенерам и сообщи, что ничего не получилось.

– Хорошо, – растерявшись, пробормотала Рита. И тут же в ее глазах заплескалась такая ярость, что для пожара хватило бы искры. Маргарита смерила незадачливого жениха уничтожающим взглядом и бросила:

– Дурак ты, Юлий! – и, развернувшись, направилась к выходу. Следом за ней понеслась Ириска.

– Рита, подожди, нужно спокойно сесть и все выяснить.

– Кому нужно? – отрезала Маргарита. – Мне и так все ясно. Передай своему брату, пожалуйста, что обратной дороги нет. Я не прощаю людей, вытирающих об меня ноги.

– Не рассчитывай, милая! – крикнул из комнаты Молоканов.

– Отлично, – кивнула Рита и вышла из квартиры.

Она спускалась в лифте, прижимая Саньку к груди и горько сожалея, что вот так, с наскока, впустила Вову в свою жизнь. Никто не догонял ее, не бежал по лестнице сломя голову, не просил вернуться. Она не надеялась, но все-таки.

Выйдя на улицу, Маргарита поняла, что в мире ничего не изменилось. Все так же на площадке играли дети. А около подъезда на лавочке сидел пьяненький сосед дядя Коля, приветствуя проходивших мимо громкими возгласами:

– С Новым годом, дорогие россияне!