– Давай, Надь, хоть чаю попьем, – потер переносицу Молоканов, а потом огладил стройную ножку в черном чулке. Юристка взбрыкнула, как молодая кобылка.

– Сейчас заварю, а ты подпиши, – фыркнула она и кинулась в приемную заваривать чай.

– Ты где Новый Год встречаешь? – спросил Молоканов, лениво проводя ладонью по Надькиной шее.

– Дома! – ответила она. – Мы никуда не хотим ехать. Лишние хлопоты…

– Мы? – уточнил Вова. И, как бы шутя, поинтересовался. – Кто такие мы?

– Я живу у подружки, – объяснила Надежда. – И сейчас не то настроение, чтобы затевать праздник. Вот и решили просто поесть оливье перед теликом и спать завалиться.

«А, кажется, топ-сплетники не ошиблись,» – подумал Вова, но уточнять ничего не стал. Зачем?

– А ты где, Владимир Петрович? – Надька хитро глянула близорукими зелеными глазищами.

– Я у сестры отмечаю. Там племянники, – в голос Молоканова закралась такая теплота, что Надежда изумилась перемене в начальнике. – Они же подарки ждут. Пингвины маленькие.

– А что подаришь?

– Железную дорогу! Они давно просят. Деду Морозу письмо написали, – он по-мальчишечьи улыбнулся. Но через мгновение улыбка пропала. – Давай закругляться, Надь, мне еще сегодня поработать нужно. Завтра на корпоративе увидимся. Может, ко мне завалимся?

– Я не пойду, – буркнула Надька, мотая головой.

– Нечего надеть? – поддел Молоканов, отправляя в рот шоколадную конфету и возвращаясь к рабочему столу.

– Есть! Я себе в Праге убойное платье купила. Если в нем приду, все полягут от зависти.

«И опять правы любители приватных бесед», – отметил про себя Вова, а вслух спросил:

– Так в чем же дело?

– Здоровье сотрудников берегу! Прям не платье, а оружие массового поражения!

– А если серьезно?

– Я же тебе говорю, нет настроения.

– А как же корпоративный дух? Лояльность компании?

– Не взрывайте мне мозг дурацкими лозунгами, Владимир Петрович, – поморщилась Надежда. Она достала из маленькой сумочки зеркальце. Подкрасила губы, поправила макияж.

– Я на завтра отгул взяла, помнишь?

Молоканов кивнул.

– Встретимся в новом году, – проговорила она томно и направилась к выходу. Вова поплелся за ней, вынул из общего шкафа купе слегка потрепанную норковую шубку, подал даме. Поправил воротник и приказал Надькиному затылку:

– Езжай аккуратно!

– Яволь! – смеясь, отсалютовала Надежда и, повернувшись, крепенько поцеловала его в губы.

Потом хлопнула входная дверь, и наступила полная тишина. Он остался в офисе один. Вова любил это время и пустой офис. Думалось легче, работалось споро. Но, прежде чем углубиться в новый проект, Молоканов решил, что хорошо бы завтра дать задание службе безопасности провести небольшое расследование и узнать во всех подробностях загадки и тайны ведущего юриста. Не из-за любопытства, а исключительно ради дела. Надо же знать, с кем собираешься заняться любовью?!

Но утром все пошло наперекосяк. И этот вопрос отошел на задний план, а служба безопасности в полном составе рисковала остаться без новогодних каникул.

Двести тысяч рублей торговой выручки, доставленные из кассы филиала и положенные в сейф главного бухгалтера, в непонятный момент времени обрели ноги и отбыли незнамо куда.

Главбух вместе с финдиректором пили попеременно то коньяк, то валерьянку и выдвигали версии, кто же мог покуситься на деньги компании? Версии строились на основании двух вопросов – кто знал? И кому это выгодно? Миссис Марпл в квадрате, твою мать!

От слезливых причитаний и маловероятных версий у Молоканова разболелась голова и, вернувшись в свой кабинет, он позвонил зятю и попросил о помощи.

– А ментам позвонить не желаешь? – ехидно спросил bro in low.

Вова принялся терпеливо объяснять, почему не хочет вызывать милицию. Главная причина заключалась в том, что в сейф влез кто-то свой и сажать человека на пять-семь лет нет смысла. Нужно просто вернуть свои деньги обратно и поганой метлой прогнать мерзавца или мерзавку. С волчьим билетом, чтоб неповадно было.

– Ладно, сейчас телефон скину смс-кой, это частное агентство. Позвони сам шефу, он тебя помнить должен, – пророкотал Сергей и отключился.

Через пару часов офис наводнили люди в штатском, но с армейской выправкой. С сейфа сняли отпечатки пальцев, затребовали личные дела сотрудников и по одному начали вызывать народ в кабинет начальника отдела кадров. Опрашивать. От всей этой гнусной истории хотелось выть на луну. Вова наполнил большую чайную чашку коньяком и время от времени прихлебывал, позволяя дубильным веществам расширять сосуды и успокаивать нервы.

К вечеру стало понятно, что отпечатки на сейфе стерты, или их и не было вовсе. А круг подозреваемых сузился до участников злополучной планерки, молокановской секретарши, кассира, оприходовавшего деньги в кассу, и пары охранников, доставивших их из филиала.

Но охранники филиала дальше кассы не проходили и даже не знали, где находится кабинет главбуха. У кассира заболел ребенок, и она после обеда умчалась домой. Оставались топ-сплетники и Надежда Одинцова.

Расходились поздно, так ничего и не выяснив. Дома Вова плюхнулся в постель, в глубине души надеясь на продолжение сна, эротического и экзотического. Но сразу впал в глубокое забытье, спугнув Русалку коньячными парами.

Следующим днем, пришедшимся на 30 декабря, он безвылазно просидел в офисе, присутствуя на опросах сотрудников. Все как один подозревали Надьку. Секретаршу Леночку обязали найти Одинцову, и через час с небольшим она приехала в офис в джинсах, толстовке и лыжной куртке. Вся такая спортивная и дерзкая. Но, увидев сыщиков, разом растеряла весь боевой задор, занервничала, отвечала на вопросы невпопад и уехала домой весьма расстроенная. Мысль, что деньги украла его без пяти минут любовница, казалась кощунственной, и Вова прогнал ее прочь.

– Это не Надежда Андреевна, – сказал, важно оттопыривая губу, главный сыщик, словно прочитав молокановские мысли.

– Почему вы так думаете? – выйдя из оцепенения, спросил Вова.

– Интуиция, – пожал плечами сотрудник агентства и, помолчав немного, добавил. – И факты.

– Какие? – дернулся Вова.

– У вас очень плохо работает служба безопасности, – подвел итог разговора с нанимателем главный сыщик и довольный, словно обнаружил вора, отбыл из офиса, на ходу строча смс-ку.

В последний день уходящего года Вова не смог заставить себя приехать на работу. Поэтому, даже не позавтракав, сел в машину и поехал к Ириске, своей старшей сестре. Он помогал крошить салаты и смешивать соусы, чистил картошку, нянчился с младшей племянницей. И даже один раз покормил ее из соски. Потом с племянниками, прозванными зятем пингвинами, собирал железную дорогу, пускал по ней поезда к великому восторгу детей.

Но за пару часов до боя курантов в квартире раздался звонок, и до Вовиных ушей донесся из коридора знакомый голос. Молоканов насторожился и тихонько на цыпочках подкрался к двери. Племянники захихикали, предвкушая новую игру. Сквозь приоткрытую в детскую дверь он увидел знакомую фигуру с оттопыренным задом, острыми, как у козы, сиськами и длинной белесой гривой. Катерина – бывшая жена. Он думал, что хуже уже быть не может, но ошибался. Такого вероломства от сестры Вова не ожидал и собирался уже высказать этой доморощенной свахе все свои претензии.

В детскую быстро зашел зять и плотно прикрыл за собой дверь.

– Это теща пригласила Катьку, Ира тут не причем! – решительно бросил он, заметив, как подобрался Молоканов.

– А я хочу сибас-с-са, сибас-с-са побыстрее, – тихо, чтобы не слышали племянники, пропел Вова дурашливым тоном песенку из «камеди клаб» и серьезно добавил. – Но с тебя, Серый, штрафной. Гони бутылку хорошего шампанского!

– «Кристалл» подойдет? – хмыкнул зять. Молоканов кивнул.

Сергей спокойно вышел из комнаты и ленивым шагом прошел на кухню и обратно, затем вынул из шкафа-купе Вовкино пальто, и со всем этим скарбом вернулся в детскую.

– Играем в шпионов! – сказал он сыновьям. – Дядя Вова уходит под прикрытием.

Мальчишки радостно закивали.

– Мама с бабушкой накрывают в зале стол, тетя Катя им помогает. Идите, поканючьте что-нибудь жалостливо, – велел им отец, объяснив обстановку.

Через минуту из зала донеслись тонкие голоса, наперебой просящие что-нибудь поесть. И попить.

– Быстро! – подмигнул зять Молоканову и протянул пакет. – Шампанское и лукошко клубники. Езжай с Богом!

Уже в машине он набрал номер Одинцовой и напросился в гости. Хорошо хоть, со двора не выехал.

Ехать никуда и не пришлось. Только перейти через двор комплекса «Белая усадьба», где жила его сестра, из одного подъезда в другой и подняться на пятый этаж. И опять высокооплачиваемые сплетники оказались правы!

Надежда открыла дверь и удивленно посмотрела на шефа.

– Быстро вы до нас доехали, Владимир Петрович!!

– На ковре самолете прилетел! – ухмыльнулся Вова и, набравшись наглости, прошел мимо ошалевшей Одинцовой в квартиру.

– Что происходит? – вскинулась она напряженно.

– Вот, держи! – Вова сунул ей в руки пакет с шампанским. – Там сверху еще клубника имеется!

– Тебя что, выгнали из гостей?

Вова внимательно посмотрел на Надежду в красной блузке и джинсах. Ни грамма косметики, длинная челка заправлена за ухо.

– Практически! – театрально развел руками Вова и закончил жалобно. – Ты-то, надеюсь, не прогонишь?

– Куда ж деваться? – выдохнула она. – Раздевайся и проходи на кухню, мы там стол накрыли.

Молоканов хотел было пошутить по поводу степени раздетости, но не решился, прекрасно понимая, что по дому ходит Надькина подружка. Он снял пальто и огляделся. Огромная квартира поражала дизайном в стиле хай-тек. Кругом стекло, темное дерево венге и еще какая-то слишком простая, но очень дорогая фигня, придающая дому особенный стиль.

На кухне же наблюдался прованс, так любимый дизайнерами. Состаренная мебель, люстра с фарфоровыми розами, круглый белый стол, ломящийся от закусок. Вова огляделся по сторонам и застыл как соляной столб. Около окна стояла его Русалка. Стояла и смотрела на него. Как вкопанная.

– Знакомься, Анютка, – входя, заявила Одинцова, прерывая затянувшуюся паузу. – Это мой шеф, Владимир Петрович Молоканов!

– Очень приятно, – слегка улыбнулась Русалка и, протянув руку, представилась. – Маргарита!

– А почему «Анютка»? – обалдев от прикосновения к русалкиной ладони, поинтересовался Вова.

– Моя фамилия Танеева, – тихим голосом объяснила Русалка, словно этим все объяснялось.

– Понимаешь… – начала Надька.

Но Молоканов прервал ее.

– Я понял. Анна Танеева-фрейлина императрицы. Но странное прозвище…

– Да! Прилипло, не отцепишься, – усмехнулась Маргарита. – Этим я Надежде обязана. Как скажет, что припечатает.

– А ее как зовете? – спросил Вова Маргариту, развеселившись и кивая на Надьку.

– Огурцова! – весело отрапортовала Маргарита.

– А меня, Надежда Андреевна? – продолжал веселиться Вова. – Меня как называете за глаза?

Одинцова смутилась.

– Давайте за стол садиться, а то Новый Год скоро, а мы старый еще не проводили! – быстренько нашлась Маргарита.

«Интересно», – подумал Вова. Наверняка, Русалка знает, как меня Надька окрестила.

А вслух предложил:

– Давайте шампанское пить. «Кристалл» – самый настоящий!

Вова открыл бутылку и начал наливать пузырящуюся влагу по бокалам, когда у Одинцовой звякнул мобильник.

– Да! – сказала она напряженно. – Конечно. Сейчас открою.

Положив трубку, посмотрела на собравшихся. Взгляд стал тяжелый и тусклый.

– Быстренько изобразите из себя пару, – скомандовала она Вове и Маргарите.

Рита уставилась на нее с немым вопросом во взгляде.

– Деннис Хоппер приперся, собственной персоной! В лифте поднимается. Хоть сядьте поближе!

– Что случилось? – спросил Вова. Но прозвенел звонок, и Надька метнулась к двери.