Я жду, пока все примут правила, потом убираю руку и разминаю пальцы. Указываю на большой дуб посреди двора.

– Вон там будет домик.

– Ясно, – Шей моргает. На какой-то момент её глаза темнеют, но тут же снова становятся зелёными.

Я делаю шаг назад. У меня какое-то странное чувство.

– Что-то не так? – замечает Ниа.

– Да нет, солнце слепит… что-то показалось.

– Ну, давайте, лузеры, – Карла подталкивает меня плечом.

Мама говорила, что не стоит пренебрегать словом «нечто». Вот Карла – нечто, поэтому я её терпеть не могу? Похоже, так и есть.

Я даю всем время сориентироваться и иду к одинокому дубу между крыльцом и столами с угощением. Его ветки поникли от жары. Я поворачиваю бейсболку козырьком назад, закрываю глаза и утыкаюсь лицом в сложенные руки. Жёсткая кора отпечатывается на коже. Надо мной жужжит пчела. Этот звук отдаётся в ушах. Я встряхиваюсь, чтобы сосредоточиться на игре.

– Пора – не пора, иду… – кричу я.

– Не пора! Не пора! – отвечают мне игроки с разных сторон.

Жаркий ветер срывает сухие листья. Они дождём сыплются на меня.

– Пора – не пора, иду…

– Не пора! – я узнаю голоса Карлы и Лирика, которые ещё не успели спрятаться.

– Пора – не пора, иду!

Никакого ответа. Тишина. Все спрятались. Я медленно поворачиваюсь. Сухая трава шуршит на земле. Обёртки мороженого и фантики словно гоняются друг за другом.

Охота начинается.

Я медленно отхожу от домика, обшаривая взглядом двор. Замечаю движение у крыльца. Карла. Она как-то ухитрилась втиснуться в маленькое пространство. Под ногой хрустит ветка, когда я бросаюсь, чтобы осалить её. Ветер задирает скатерть на столе. Оттуда выныривает Ниа и бежит к домику. Я бросаюсь вдогонку, но безуспешно.

Она стучит по дереву и радостно скачет.

– Я в домике! Я первая! Круто!

А я направляюсь к Карле. Она так скрючилась, что станет лёгкой добычей.

– Шей прячется за домом! – кричит она.

– Так нечестно! – восклицает Ниа.

– Нельзя… – я спотыкаюсь, а Шей выскакивает из-за угла. Она смотрит на меня не мигая, губы её кривятся. Зубы блестят… У меня мороз по коже.

– Ты играешь? – спрашиваю я. – Надо дотронуться до дерева. Ты помнишь?

Она не отвечает и не двигается с места.

Кар, кар! Вороны срываются с верхушки дерева, разбрасывая листья. Я подскакиваю от неожиданности.

– Шей, что…

Внезапно распахивается дверь сарая, оттуда вылетает Квинси. Он шарахается, увидев меня так близко. Потом приходит в себя и мчится к дереву.

– Догони его! – кричит Ниа.

– Не трогай моего брата! – Карла выползает из-под крыльца вся в грязи и паутине. – Я тебе наподдам!

С воплем из своего укрытия вылетает Лирик.

– Не трогай его! – кидает он Карле.

Я кручу головой во все стороны. Шей. Карла. Квинси. Лирик. Что творится? Просто хаос.

– Вы жульничаете! – Лирик устремляется за Квинси.

Ниа преграждает Квинси путь, вытянув руки так, что он не может приблизиться к дереву.

Лирик хватает его за рубашку и оттаскивает назад. Сцепившись, они валятся на землю. Зарычав, Карла бросается на меня. Она замахивается, и вся моя короткая жизнь проносится у меня перед глазами. Но трагическая музыка не звучит: вместо этого я слышу в отдалении радостный звон колокольчика на тележке мороженщика. Внезапно Карла застывает, разинув рот.

Я резко поворачиваюсь. На заднем крыльце стоит Зак. Очки криво сидят на его худом лице.

– Его руки, – говорит Ниа дрожащим голосом.

На его руках длинные вспухшие царапины. Под ярким солнцем они прямо пылают. Я сглатываю.

Лирик подскакивает и выдыхает.

– Что…

Он делает шаг вперёд. Мы все отшатываемся.

– Привет, Зак, – Шей машет рукой. – Ты соскучился по мне?

– Нет! Сюда нельзя! Зачем ты здесь? – кричит он.

Я перевожу взгляд с Шей на Зака. В чём дело? Они никогда не были друзьями, но Зак так не грубил ей. Он бы не прогнал её.

– Я пришла взять своё. Ты не играл, а твои друзья играли, – отвечает Шей. – Теперь я получила всё, что хотела. Разве не здорово?

Зак яростно качает головой. Его взгляд пробегает по нашей группе и останавливается на мне.

– Что ты наделал?! Не надо мне этого! Ты не должен был приходить!

Моё сердце готово выскочить из груди.

– Зак…

– Оно придёт из тьмы, чтобы забрать ваши жизни. Вы сыграли в его любимую игру и поставили метку на своей судьбе. Скоро вы всё узнаете. Метка проявляется, вам пора идти, – выговаривает Зак. – Идёт последний отсчёт, скоро вы узнаете счёт.

– Ой, – произносит Лирик.

Квинси отступает на несколько шагов.

– Что это с ним?

– Плохо, – говорит Карла. – Ему снова плохо.

Глаза Зака так и бегают вверх-вниз, вверх-вниз. Теперь ясно, зачем засовы на двери его комнаты.

Шей хихикает, но это больше похоже на рыдание.

– Не смешно…

Я вмешиваюсь:

– Не связывайтесь с ним! Он…

– Я вам не позволю! Уходите! – Зак спрыгивает с крыльца и бросается к нам.

Кто-то вопит. Мы бросаемся врассыпную, словно тараканы.

03

Зак бросается вперёд.

– Ему нельзя выиграть! Прекратите это!

– Я смываюсь! – Карла бежит за Ниа, обгоняет её и ныряет в кусты.

– Подожди меня! – кричит Квинси, пытаясь догнать её. Они удирают через калитку.

Вытаращив глаза, Лирик бросается бежать, как только Зак направляется в его сторону.

– Ой, спасайтесь! Что же это творится? – размахивая руками, Лирик натыкается на стол, угощение разлетается по всему двору.

Шей вся пошла пятнами. Мне приходилось бегать кроссы, но я никогда не видел, чтобы кто-нибудь двигался так стремительно. Она исчезает за углом.

Я не могу двинуться от изумления, и это мне дорого обходится. Зак налетает на меня. Я ударяюсь головой об землю с такой силой, что перед глазами мельтешат чёрные точки. Он сильно прижимает меня сверху. Меня пробирает до костей.

– Привет, Джастин, – шепчет он. Его слова еле слышны. Ветер относит их прочь, едва они срываются с его губ.

Я смотрю в его безумные глаза.

– Привет, при… вет… Зак…

Его губы кривит грустная улыбка. Он склоняется ниже. Я чувствую запах нафталина и детской присыпки.

– Это за мной.

– Это? Ты о чём? – Я выползаю, прижимаясь к земле. Камешки и прутики колют мне спину.

Он резко поднимает голову и оглядывает двор. Тело его напряжено.

– Наблюдает, – шепчет он.

Осторожно приближается Ниа.

– Зак, в чём…

Он выходит из транса.

– Оно явилось из темноты, чтобы посмотреть. Я провалил тест. Оно не проигрывает. Правила нечестные. Теперь вы будете жить в страхе. – Его костлявые пальцы стискивают моё запястье. – В один прекрасный день ты уйдёшь отсюда, чтобы сразиться с тем, чего боишься.

Его слова словно пронзают меня. В мозгу зарождается страх. Я пытаюсь вырваться, но Зак не уступает.

– Уйди, слезай!

– Сейчас оно сильнее. У него больше власти. – Он хватает меня за плечи и трясёт так, что двор и небо сливаются. – Не надо было вам приходить. Я не хотел, чтобы вы приходили. Я пытался ей сказать. Почему она не послушала? Я пропащий. Теперь вы тоже пропащие.

Внезапно Зак куда-то исчезает, и я могу отдышаться. Я осматриваюсь и вижу, как Лирик борется с ним на земле. Зак извивается и бьётся, как рыба на суше.

– Не трогай меня! Не трогай! – кричит он.

Я смотрю на это, и меня трясёт. Зак хватал меня, но не хочет, чтобы его трогали?

– Как ты? – Ниа помогает мне сесть.

Как я?! Мой друг напал на меня.

– Джастин, пожалуйста, обещай, что прекратишь это, – просит Зак неожиданно нормальным, не скрипучим голосом.

Я вздрагиваю. Обещания. Ненавижу обещания! Это глупо. Будущее всегда упаковано и перевязано бантом разочарований. Это все знают.

– Пора – не пора, иду… – механическим голосом напевает Зак. Он пытается освободиться от Лирика.

– Успокойся, я тебе плохого не сделаю, – Лирик сидит на ногах Зака и держит его за руки.

Ниа хватает меня за руку.

– Что это с ним? Почему он так себя ведёт?

Со скрипом открывается дверь, выглядывает миссис Мёрфи.

– Ну вот, кекс готов. Идите…

У неё перехватывает дыхание, когда она видит нас на земле. Шоколадный кекс падает из рук прямо на ступеньки.

– Закария? – она спотыкается, поскальзывается и неловко приземляется рядом с сыном. Она обнимает его и укачивает как младенца. Он дрожит. – Что случилось, миленький?

– Он совсем слетел с катушек, – внезапно вырывается у меня.

Миссис Мёрфи гладит его грязное лицо дрожащими руками.

– Деточка, как ты?

– Мама! – стонет он, утыкаясь ей в грудь.

Я сглатываю и отвожу глаза. Мучительное зрелище.

– Не стоило собирать компанию… Слишком рано. Мне очень жаль, – бормочет миссис Мёрфи. Слёзы текут ручьём. – Он так расстроился, когда я сказала ему, так рассердился, – голос её прерывается.

– Это он устроил погром в гостиной? Стекло разбил, стены ободрал? – спрашивает Ниа.

Миссис Мёрфи кивает.

Я тяжело вздыхаю. Зак сказал, что он пропащий. То есть он не может собой управлять? Может, ему надо пообщаться с моим психотерапевтом? Как-то же можно ему помочь.

– Я просто хотела, чтобы всё стало как обычно, – говорит миссис Мёрфи. – Надеялась, что общение с друзьями поможет ему быстрее прийти в норму, что мой Зак вернётся, – она шмыгает носом. – С вами всё в порядке?

Разбитая губа ноет. Болят руки, которые сдавил Зак. Спина, наверное, вся в синяках, но мне не хочется расстраивать миссис Мёрфи.

– Нормально.

– Всё хорошо, – отзывается Лирик, но как-то неубедительно. – Не волнуйтесь.

– Да. – Ниа слабо улыбается. – Подрались слегка… и я чуть не описалась… – Она почти шепчет.

– Что с ним случилось? – спрашиваю я. – Эти шрамы…

Миссис Мёрфи кривится словно от боли.

– Не знаю. Когда его нашли…

Зак громко стонет и вырывается из маминых объятий, как будто хочет убежать.

– Надо отвести его в дом и уложить, – говорит миссис Мёрфи. – Тише, тише. Я здесь.

Зак успокаивается. Она поднимает его на ноги. Его качает. Я хочу его поддержать, но он отшатывается.

Он смотрит на меня несчастными глазами.

– Прости.

Ему за многое надо бы извиниться – за то, что мучает маму, за сломанные вещи, за вопли, за драку с гостями, за нападение на меня – но я чувствую, что он не это имеет в виду.

– За что ты извиняешься? – Я пытаюсь поймать его взгляд, надеясь увидеть снова своего друга.

Слёзы текут по его грязным щекам.

– Тик-так. Тик-так. Пока, Джастин.

Я отворачиваюсь. Что всё это значит?

– Он не в себе, – произносит миссис Мёрфи. – Пойдём, я уложу тебя, Закария.

– Раз, два, три, четыре, пять. Оно пришло и хочет посчитать. Пять, шесть, семь, восемь, теперь ваша участь – тьма и ужас. Четыреста – особое число. Отличается от всего этого бреда! – кричит Зак, а мама тянет его в дом.

Дверь захлопывается.

Лирик вздыхает.

– Что это он…

Меня бросает то в жар, то в холод. Я сжимаю заледеневшие руки в кулаки и несколько раз глубоко вздыхаю.

– Что это он считает? Какой счёт? – удивляется Ниа. – Участь? Мусор?

Лирик ерошит свою шевелюру.

– Я даже перепугался. Какая-то мешанина. Что же с ним произошло? Я понимаю, что он травмирован и страху натерпелся. Но старина Зак никогда бы не набросился на нас!

Лирик продолжает рассуждать, но его голос похож на бессмысленное жужжание. Мышцы мои задеревенели. Трудно дышать. Вдох. Выдох. Я снова хватаюсь за головоломку в кармане.

Что, если Зак таким и останется?

Я хватаю бейсболку и бегу прочь со двора.

– Эй, – кричит Лирик. – Погоди!

Я ускоряю бег, неловко. Я бы хотел бежать быстрее, но всё тело болит…

– Джастин! – зовёт Ниа. – Помедленнее!

Раз… два… три… воздуха не хватает. Я сворачиваю и бегу через улицу. Что, если Зак потерян навсегда?