Третий зам – Виктор, был вежливым, любезным и непереносимо въедливым типом. Он постоянно подозревал что «Тиграм мяса недодали», кропотливо пересчитывая каждую сумму, приходящую к нему на счёт. Правда, потом смешно извинялся и приносил тортики к чаю. Он не пылал гениальностью, не владел связами, а брал упорством и феерической убежденностью в собственной правоте, короче, измором.

– Кстати, у всех трёх есть ключи от сейфа Евгения. У директора тоже есть, но ему не с руки свою же фирму гробить! – соображала Даша, собирая оборотки с пола.

– Так, ладно… Куда девать договор я придумала. Полежит несколько дней, попылится… а потом как-нибудь подсуну документы Евгению, и он сам найдёт пропажу! Желательно в присутствии директора. А вот с сумкой-то что делать? Будет подозрительно, если я её всюду буду с собой таскать! Если оставлю, и кто-то решит проверить, на месте ли договор, да не обнаружит его, опять будет плохо!

Дарья снова призадумалась. Этим воспользовался страшный хищник-Марик и выпрыгнув из-за кресла кинулся на хозяйку, постучав по её рукам мягкой лапой.

– Засада! Точно! Придумала! – пискнула Дашка. – Не котики, а ходяче-прыгучее вдохновение.

Сейчас вряд ли можно было бы увидеть в Дашке нечто серое и неинтересное – глаза сверкали азартным блеском, ноздри хищно раздувались, в лице появилось что-то кардинально новое.

– Мышка, да? Нет уж, уважаемые! Мне кошкой больше нравится! Я теперь сама поохочусь! – хмыкнула она.

– Берём примерно такое же количество листиков и укладываем на дно под подкладку, – бормотала Дашка, аккуратно подбирая бумаги. Вместо договора вложу… чего я вложу? А! Вот! Черновик с попытками нашего завхоза списать несписуемое, то есть объяснить, куда за неделю делись два ящика хозяйственного мыла общим количеством аж сорок восемь кусков. Самое то! Во-первых, объёмчик сходный – старался бедолага, вон сколько написал, а во-вторых, точно не коммерческая тайна, да и на обороте подобного мусора мы черновики свои распечатываем, так что всё очень даже нормально. Осталось только уголок загнуть, как на договоре, вон, аж трубочкой закручено! Странно… кто это так изгалялся над оригиналом…

Дашка подкрутила уголки подложных бумаг, на шорох тут же пришла Коша и заинтересовано постучала лапой по бумажной шуршалке.

– Не-не, моя хорошая, это не тебе игрушка, а мне! Я тебе лучше ненужный листик отдам поиграть, – Дашка хищно улыбнулась. – Так, а теперь засада!

Конечно-конечно, самым простым и лучшим способом была бы установка скрытой камеры, нацеленной на Дашкину сумку или заполнение подподкладочной ёмкости Дашкиной сумки специальным несмываемым порошком.

– Да-да, было бы круто! Только вот у меня нет скрытой камеры, да и порошка, окрашивающего руки так, чтобы это можно было бы увидеть под ультрафиолетовым излучением, у меня тоже не наблюдается! – рассказывала Дашка котятам. – Зато… зато у меня есть боевое средство ароматерапии – духи от тётушки Зоечки!

Она хихикнула и покрутила носом. – Ооооо, это не духи даже, это oружие массoвого пoражения! Кто обоняет – поражается чуть не до обморока! Сумку, правда, жалко, но оно выветривается! Нет, правда-правда! Недельку-две-три на балконе, и она будет вполне безопасна для окружающих. Нужно только мои хорошие вещи, которые я ношу в сумке, заменить на то, что выбросить будет не жалко!

Тётушка Зоя очень любила делать подарки! Правда, никто ими не пользовался по причине невозможности одновременного использования и мирной жизни с подарочком, но главное-то ведь внимание, правда?

Знаменитые тётьзоечкины духи представляли собой крохотный пузырёчек с очень чутким распылителем и таким ядреным содержимым, что даже наиболее авантюрным особам из Дашкиного семейства обычно хватало просто понюхать закрытую крышечку…

– Э-э-э йиииууух гхм-кх-кхууу… – такая реакция была вполне-вполне достаточной для дарительницы. Сразу и без слов понятно – человек в восторге.

Где Зоя именно закупила целый ящик этого ядреного добра, никто не знал, но вопроса куда ЭТО девать у тетушки никогда не возникало – она, как человек щедрый, не скупясь одаривала ближних своих флакончиками под кодовым названием «ой, посмотри, какие дивные духи».

В оправдание можно было сказать, что сама Зоя запахи почти не чувствовала из-за хронического ринита, правда эти самые духи пробивали даже её нескончаемый насморк, но из-за особенностей тетиного обоняния, были ею признаны вполне себе приятными. Ну, ладно-ладно… терпимыми и годными для подарков.

Большинство осчастливленных ею гражданок, как только тётушка скрывалась за горизонтом, сопровождали подарочки прямиком в помойку, заставляя страдать местных крыс и тарканов. Даша тоже собиралась избавиться от аромабoмбы, но попросту запамятовала об этом, замотавшись с работой и племянниками.

– Вот! Вот как полезно иногда забывать о выбросе мелкого мусора! – одобрила Дашка свою забывчивость. – Итак… нужные вещи из сумки эвакуируются, ну, то есть с ковра эвакуируются в безопасные места – в мою вторую безразмерную сумочку. Я потом её на работу буду носить! А эта набивается до нужного объёма чем-нибудь похожим на обычное дамское сумконаполнение и заправляется атакующим средством. Главное, не забыть снимать колпачок с распылителя, когда буду уходить с рабочего места. Ой, нет! Главное, не забывать его обратно ставить, когда буду возвращаться, а то сама себя изловлю.

Оригинал договора был упрятан в толстенную пачку обороток, и мастерски закамуфлирован этими бумажками, противными для любого нормального офисного работника.

– Все привыкли к тому, что я постоянно таскаю туда-сюда кипы обороток, так что вряд ли это кого-то смутит! А потом… Я же серая мышь! Глупая серая и трусливая мышь, которая годится только для того, чтобы сунуть голову в мышеловку, чтобы кто-то ушлый цапнул свой кусок сыра. Угу, счас! – фыркнула Дашка.

На самом деле, как она не бодрилась, было ей страшновато… Да что там! Просто страшно. Очень уж большие суммы, слишком большая ответственность в случае проигрыша, потому что Дашка отлично осознавала – эта игра всерьёз, и мелкой сошке в должности заместителя главбуха в этой игре предусмотрена роль весьма незавидная.

– Очень хочется с кем-то посоветоваться! Нине позвонить или вообще Матвею. Только вот не поверят! Да, Нина меня знает лучше, но она может засомневаться… Это же может быть проверкой её благонадёжности, типа, доложит ли директору или утаит? С его-то мнительностью…

Дашка вспомнила, как первое время удивлялась странным перепадам настроения директора, который из вполне себе приятного человека периодически превращался в исключительно подозрительного типа, который окапывался в бухгалтерии и проверял каждый оплаченный счёт, даже самый копеечный.

– Подкосила его та история с Марковским, – как-то объяснила ей Нина. – Вот иногда и клинит. Не обращай на это внимания – идеальных людей нет, а идеальных директоров тем более!

– Угу… если его так клинит из-за увеличения на рубль тридцать шесть копеек ежемесячного платежа за офисный телефон, то что же будет завтра, когда он осознает, что может потерять и заказчиков, и все деньги, и саму компанию. И тут я такая с нелепейшей историей про телепортировавшийся в мою сумку договор! Причём обнаружила я его только после того, как Матвей сказал про полицию! Ага… поверит он мне, как же! Да в лучшем случае просто уволит!

Дарья поёжилась и вздохнула. Она прекрасно понимала, что люди на работе вовсе не обязаны ей верить, входить в её положение, как-то особо к ней относиться. Да, они могли вместе шутить, ругать начальство, пить чай, кофе или что-то покрепче, когда приходили праздники или чьи-то дни рождения. Да, могли поделиться чем-то личным. Да, могли помочь. Но могли и подставить, посплетничать, позавидовать и просто напакостничать. Всё, всё, что угодно и хлеба можно не давать!

– Это просто работа, место, где я зарабатываю деньги! Только и всего! – периодически напоминала себе Даша. – «Коллектив-семья» это просто ерунда. Может, и бывает такое, когда люди много-много лет вместе работают, но это исключение! А я не в исключении работаю, а в реальности!

Глава 8. Люблю себя в искусстве

Вполне ожидаемый ураган бушевал над Дашкиным местом работы, громыхая раскатами грома, вспыхивая молниями коротких конфликтов, которые неизбежны, когда вокруг все так раздражены.

– Женька! Это ты потерял договор! Если бы не ты, всё было бы нормально! – вопил Артём на Евгения Евгеньевича.

– Да если бы не я, мы бы его и не подписали! – огрызался Евгений, лихорадочно перекапывая в сотый раз свои и чужие бумаги – все, которые находил.

Нина Ивановна ледяным непоколебимым айсбергом восседала в бухгалтерии, остужая горячие головы, врывашихся туда в поисках договора сотрудников.

– Ты мне его отдавал? Нет? Тогда не лезь в папки! – неизменно отвечала она желающим порыться в бухгалтерских документах. – Нет, можешь попробовать, конечно, но только через твой труп!

Дашка тихо, как мышка, нет, как насторожившаяся серая кошка сидела за своим столом и размышляла: – Идея подложить в наши папки для сохранения – правильная, а вот как потом вернуть? Все же с ума сходят!

Правда, после очередного визга из коридора, который оповещал офис о том, что искали уже везде, кроме проклятой бухгалтерии, а тамошняя главгидра только гонит всех, сочувствия к коллегам у Дашки мигом поубавилось.

– Ах, вы так… Ну и ищите, а я пока в засаде посижу. Может, конечно, никто и не станет проверять, на месте ли бумаги, тогда буду думать, как вернуть, но пару дней подожду…

И стоило только ей принять такое решение и с чистой совестью отправиться на обед, как события стали развиваться очень быстро. Отголосок знакомого до дрожи запаха издалека подсказал ей, что ловушка сработала!

– Ой, что у нас так… ффффффоняет? – зафырчала красавица Альбина – вторая племянница директора. – Словно парфюмерный склад разбился, перемешался и сконцентрировался!

– Ну, надо же! А она талант, оказывается! – одобрила про себя Даша. – И ведь лучше не скажешь!

Мимо Даши по коридору промчался один из замов, устремляясь в мужской туалет. За ним широкой удушающей волной стелился тётьзоичкин подарочный аромат.

– Да елки-палки! Кто бы мог подумать, что это он! Я ведь уверена была, что он ни при чём! – сквозь зубы простонала Дашка.

– Что это у нас в бухгалтерии такое случилось, а? Ну, неописуемо трудно дышать! – простонал Матвей Александрович, подходя к заветной двери, за которой по-прежнему невозмутимая Нина Ивановна, широко распахнув все окна утешала Дашку.

– Ниночка Ивановна, я хотела уборщице флакончик отдать. Она жаловалась, что в курилке очень сильно пахнет и запах табачный ничем не перебить. А я же знаю, что ЭТОТ запах, – Дашка покрутила в воздухе рукой, – Перебивает вообще всё! Ну, вот… принесла, а уборщицы ещё на месте не было. Но флакон в сумке стоял! Закрытый! А сейчас колпачок снят и вонь такая!

– Кошелёк? Кошелёк у тебя там был? – уточнила Нина Ивановна. – Ты же знаешь, что у нас иногда кто-то деньги таскает!

– Нее, кошелёк и смартфон с собой ношу, как раз после тех случаев! – Дашка мысленно поблагодарила воришку, благодаря которому ей удалось, не вызывая подозрений эвакуировать из сумки нужные ей вещи.

– Вот! Вот! Матвей Иванович! У нас опять воришка активизировался! – Нина Ивановна отлично знала, что лучшая защита – это нападение, а лучшее нападение – сразу в горло! К Дашутке в сумку залезли за кошельком! А всё вы!

– Да я-то что! Я не лазил! – открестился директор, напоминая собой Вовочку из анекдота, который утверждает, что Карфаген разрушил точно-точно не он!