– Надеюсь, ты выживешь завтра, – снова легкое пренебрежение в голосе, как будто на самом деле ей просто интересно, сумеет ли Рикиши выкрутиться. – Икари, девочка, я, конечно, очень расстроена, что мы не повидались перед поездкой во дворец, – такое ощущение, что Марими неожиданно забыла о третьем участнике беседы, потому как резко изменилась интонация. Нет, она не стала матерински–заботливой, но нотки стали ощутимо теплее. – К сожалению, – кстати, в передаваемых эмоциях действительно фонило легким расстройством, наверное, от того, что весь завтрашний спектакль пройдет мимо, – я не смогу завтра оказаться там и поддержать тебя. По делам семьи я сейчас нахожусь на другой половине Яхолии и не могу все бросить и вернуться. Ведь официально твоя опекунша – моя сестра. Да и с дроу ей общаться привычнее. Но я уверена, что ты готова к приему и не опозоришь семью Тарнизо. В конце концов, от тебя не так уж много и требуется. Зато, если будешь хорошей девочкой, вместо смерти в каком–то забытом всеми богами мире, получишь жизнь при дворе императрицы Ноакиндомской империи. Ты станешь женой ее четвертого сына. К трону тебя, конечно, не подпустят, но и на дороге ты ни у кого стоять не будешь. Так что у тебя впереди прекрасное будущее, за которое ты должна быть нам благодарна, – тут Марими выдержала небольшую паузу и продолжила: – Я, конечно, обещала тебе помочь создать своего личного нетопыря, и мое обещание в силе. Так что, как наиграешься в Киша…

– Спасибо, леди, – я очень постаралась, чтобы в моей мысленно сказанной фразе действительно прозвучал хотя бы намек на благодарность.

– Не понимаю, почему ты злишься, девочка, – судя по звучащему у меня в голове голосу, Марими, и правда, была в недоумении. – Но очень рассчитываю на твою благоразумность.

– Пусть тогда Сонола держится от моего Рикиши подальше! – буркнула я. – И будет здорово, если она выдаст мне краткий курс выживания среди дроу.

Марими засмеялась, как будто зазвенел серебряный колокольчик.

– С Кишем я чем могла, тем помогла, проведешь обряд – и он твой. Соврать он тебе не сможет после того, как я дала свое согласие на полную передачу прав. То, что Сонолу он постоянно провоцировал – его вина. Если сейчас сестра посчитает, что предел ее терпения наступил… Значит – наступил. Меня их противостояние достаточно долго забавляло, но раб должен знать свое место. Насчет краткого курса выживания…. – Марими снова тихонечко засмеялась. – Я скажу сестре, может, она и захочет тебе помочь.

Что–то я в этом сомневаюсь. Как говорится, ничто не предвещало.

– Простите, леди, – Рикиши вновь напомнил, что нас тут трое, и мы общаемся через его голову. – А можно вас попросить не сообщать леди Соноле, что вы совершили мою полную передачу леди Икари? Оставьте мне маленькую фору в противостоянии с вашей сестрой, пожалуйста! – О, да, мой нетопырь умеет умолять профессионально, сразу до слез пробирает. – Если я выживу, то буду охранять свою новую хозяйку…

Марими задумалась, потом чуть слышно усмехнулась:

– Ну, хорошо, я забуду сообщить сестре о такой мелочи. Иначе, действительно, совсем не интересно будет.

То, что мы остались вдвоем, я заметила не сразу. Нет у меня привычки общаться напрямую через голову, тем более чужую. Никаких гудков – ни вызова, ни занятости, никаких кнопок, ничего привычного, только отсутствие «дыхания» чужого сознания где–то рядом. Зато осталось бледное до синевы тело, запекшиеся губы, закрытые глаза, как будто утончившиеся пальцы, обострившиеся и удлинившиеся ногти… КрасавчЕк!

Ради меня он, значит, жизнью рисковать не готов, а чтобы связаться со своей драгоценной хозяйкой, не отвечающей на его зов…

– И что это было? – поинтересовалась я, поглаживая бледное тело по щеке и обдумывая, что сейчас секс будет чем–то сродни некрофилии, а если поделиться кровушкой, то есть шанс, что до начала приема во дворце не восстановлюсь.

– Эксперимент, – хмыкнул Рикиши, не открывая глаз, но потихоньку розовея, наслаждаясь моей лаской и восстановлением сил. – Ехать во дворец, не понимая точно, что нас там ждет и не имея никаких козырей, было бы чистым самоубийством. Особенно учитывая то, что между приказами леди Сонолы и вашими мне пришлось бы выбирать ее.

– Хочешь сказать, что это не Сонола тебя… Это ты сам?! – приду–у–у–урок нетопыревый! И тут глупая надежда сверкнула где–то в глубинах подсознания: – То есть ты все же заботился обо мне?

– О себе! – устало буркнул Рикиши. – Я всегда забочусь в первую очередь о себе, леди! И между вами и леди Сонолой я выбрал вас. Придется много работать над вашим воспитанием, конечно, но я уже как–то привык к тому, что меня любят и с моим мнением считаются, – говоря все это, Рики кривил губы в ехидно–презрительной улыбке, но я чувствовала, что за этой маской пытаются просто скрыть раздражение своей слабостью.

– Ты даже не знал, получится у тебя или нет? – дошло до меня с небольшим запозданием.

– Как–то раньше надобности к такому экстремальному средству связи не было, да и вспомнил я о нем, только когда ту книжку увидел. У леди Марими была такая же.

– А если бы меня рядом не оказалось?! – убью, запорю, упокою. Ух, как я разозлилась… И тут же успокоилась, увидев, как уже начинающее розоветь тело снова бледнеет. Откат был гораздо быстрее. Так, спокойствие, главное, спокойствие! Не сейчас, не сегодня, позже…

Я нагнулась и поцеловала сухие губы, выдыхая внутрь все хорошее, что я испытывала к этой вампирской заразе.

– Ну вот, и как я могу променять вас на леди Сонолу? – Рикиши обнял меня и прижал к себе, крепко–крепко, как будто собирался выкачать из меня все тепло, а я растекалась по его обнаженному телу, расслабленно наслаждалась. И неожиданно вспомнила, что за окном ночь, завтра тяжелый день и, вообще, время спать.

Проснулась я на рассвете от очень плохого предчувствия в кровати в обнимку со своим непутевым нетопырем, который выглядел уже более–менее прилично, хотя и знавал лучшие времена, если уж честно.

Рикиши уже не спал, лежал и смотрел на меня очень задумчиво, как будто обдумывал, правильный ли выбор он сделал.

– Ну что, время проводить обряд? – я натянула на лицо подобие бодрой гримасы, и спрыгнула на пол.

Тэлефию я на сегодня отпустила, так что никто и ничто не должно было нам помешать.

– Вы уверены?

Сомнение в голосе Рики задело меня за живое.

– А ты?!

– Леди! Я – уверен, но вы понимаете, что берете на себя ответственность за мое существование?

– А до этого в течение трех недель, что я делала? Получала удовольствие?

– Надеюсь, – на губах Рикиши появилась самая любимая из моих улыбок. Самоуверенно–довольного засранца.

– Короче, сколько там времени занимает этот обряд?! – я была готова сама надавать себе ремнем за то, что так не вовремя вырубилась в ночи, но уж очень хотелось спать. Да и нетопырь у меня был более готов к обряду упокоения, чем к передаче от хозяина к хозяину. Хотя, если верить методичке, никаких особых энергетических затрат в процессе не планировалось.

– Минут пятнадцать–двадцать, – насмешливо фыркнул Рики.

– Текст договора довольно длинный. Странно, что для этого не нужно присутствие леди Марими… – озабоченно выдала я, успокаивая себя, что обманывать меня, вроде как, никому не зачем. Тем более, как я поняла, это вообще в интересах Рикиши. В книжечке вроде было какое–то упоминание для частных экстренных случаев.

– Просто иногда такой обряд происходит между нетопырем и наследником мага уже после смерти мага–создателя, – точно, именно это.

Ну, мы действительно довольно быстро отмучились. Рикиши говорил текст, я за ним повторяла, почти не запоминая и не вникая в смысл. Причем мне категорически запретили записать текст на бумагу или хотя бы на диктофон, чтобы потом прослушать. «Я повторю вам текст в любой момент, как вы пожелаете, но если он попадет в чужие руки…» Логично, но немного обидно – мне в чем–то клянутся, а я даже не совсем понимаю – в чем. Потом я королевским жестом протянула своему нетопырю руку, чтобы этот кровопийца хлебанул немного для восстановления сил и как часть ритуала, ну, и напоследок он прокусил свое запястье, и уже я глотнула его крови. Солоновато–сладкая, обычная… В общем, одно сплошное разочарование. Проделала что–то жутко важное, а никаких там громов и молний, внутренних изменений, вообще, ничего не произошло!

– Слушай, а со стороны тоже ничего не заметно?

– Нет, – хмыкнул мой нетопырь, только как–то странно.

Я перестала разглядывать себя в зеркале и обернулась. Рикиши изучал небольшую татушку у себя на плече. Приглядевшись, я заметила, что она изменилась. Был орнамент из прямых линий, стал – из витиеватых и что–то мне очень напоминающий… М–да! Узор обоев на моей кухне… Как его там продавец назвал–то, вспомнить бы еще. Как–то красиво, что–то со сталью связано или с ножиками. Точно! Дамасский орнамент, вот! Еще втирал долго о том, что у меня хороший вкус, и это один из знаменитых растительных орнаментов, потому что удивительно красивый. Для меня же тогда главным был цвет обоев – кофе с молоком, и то, что они – моющиеся. Ну, и узор был красивый, да. Запоминающийся.

– Под одеждой незаметно будет, – буркнул Рики и посмотрел на меня: – Но зато сразу видно, что у меня произошла смена владельца.

– Как ты думаешь, какое платье…

Тут дверь в номер распахнулась, и, вылетев из комнаты, я наткнулась на стоящую в коридоре Сонолу.

– Пришлось воспользоваться личным порталом, – пояснила она мне, небрежно отодвигая меня в сторону.

Рикиши, уже одетый, склонил голову в вежливом поклоне.

– Проспался? – с презрением в голосе поинтересовалась Сонола. – Это хорошо! А то уж я было решила, что придется все переигрывать. А у меня столько планов на вас двоих завязано, прямо сама себе удивляюсь. Есть, конечно, пара–тройка вариантов для подстраховки, но они не такие интересные. Ладно, отбросим лирику в сторону, – Сонола сделала едва заметный жест пальцами, и мне в руки упало бирюзовое платье, а под ноги – темно–голубые туфли. – Надеюсь, ты вдосталь начиталась об этикете дроу?

Я пожала плечами, позволяя Рикиши запихивать меня в выбранный Сонолой наряд.

– Ну, не разочаровывай меня, – усмехнулась моя опекунша. – Ты две недели вела себя предсказуемо, не с чего тебе вдруг на третьей было провернуть что–то оригинальное. Тем более, тебе же наверняка Ноакиндомскую империю выдали как тему реферата.

Я кивнула, чувствуя, как начинаю тихо озверевать. Еще немного, и сорвусь, нарычу на эту стерву.

– Впечатления полной дурочки ты не производила, значит, сообразила, что подмена настоящей Алисы на тебя произошла именно из–за этого брака с принцем дроу. Не хочу я родную дочь ссылать в эти катакомбы. К тому же, после того, как сама там прожила семь лет.

Точно, сейчас озверею! Правда, пока я просто согласно кивнула.

– Ничего более подходящего, кроме потери памяти, мне тогда в голову не пришло, – Сонола почти пожаловалась, признавая, что идея была не самая умная, но времени на что–то более оригинальное у нее не оказалось, вот и пришлось как–то выкручиваться. Ей. Ну, и мне потом…

– Надеюсь, ты понимаешь, что если вдруг решишь с кем–то поделиться правдой, я просто печально констатирую факт, что болезнь вновь проявилась и, мало того, начала прогрессировать? Да, выдать втихую мою девочку удачно замуж здесь же на Яхолии уже не получится, но даже в монастыре ей будет лучше, чем в пещерах этих мерзких поклонников пауков… – Сонола вся передернулась от омерзения. – А вот ты просто возвращением в свой мир и тихой смертью не отделаешься. Я очень изобретательна, когда злюсь, можешь спросить у этого… – последовал небрежный кивок в сторону Рикиши. – Сестра уверена, что ты и так должна быть благодарна нашей семье после того, как узнала, что мы подарили тебе вторую жизнь. Ну, а я люблю, знаешь ли, подстраховаться, тем более дроу попросили короля пересмотреть условия брачного договора, и этот олух согласился! Так что ты не будешь доучиваться в академии, а сразу из дворца отправишься в пещеры вместе со своим мужем. Без права возвращения на родину! – Сонола хмыкнула и посмотрела на меня с легким сочувствием. – Поэтому знания, даваемые в академии, тебе не понадобятся, и дальнейшее оттягивание брака бессмысленно, – женщина подошла ко мне, и неожиданно сама надела мне на шею полагающееся к данному платью ожерелье. – Изображать, что мне тебя жаль, и что, вообще, испытываю к тебе какие–то чувства, не буду, – почти ласково проворковала она, любуясь нашими отражениями в зеркале. – Но ты столько времени была умной и послушной, что заслужила небольшой подарок.

Сонола достала из глубокого выреза маленькую заколку и воткнула ее мне в прическу:

– Это украшение много раз спасало мою жизнь. Вместительность у этого артефакта небольшая, но на что–то очень важное и необходимое – хватит.

Я прямо чуть не прослезилась от умиления, сжимая зубы, чтобы не сказать какую–нибудь колкость.