– Кстати, я Винни, – сказала она уже почти из-за двери. – Только не ржать, а то подстрелю.

Да что там смешного, подумалось Хрому. Ну, была в детстве пухлой, с кем не случается.

– Зато сейчас красивая, – отозвался он. – А я Вася Хром. Благодарю за суп.

– Это Шиза варил.

Дверь закрылась, снова превратив подвал в камеру хранения. Стало неуютно. Хром намазал мазью все свои повреждения и жалел, что девчонка не оставила ему больше сигарет. Он был уверен, что к готовке супа, батону и валенкам причастна какая-то женщина, и вот снова всплыло нечто странное, связанное с этим Шизой: никаких знаний, видений, ощущений, только левая деза, чего с Хромом еще не случалось приблизительно никогда.

Глава 5. Без подсказок

Судя по тому, что узоры внутри прямоугольника на полу выглядели совсем не так, как их изобразил вчера Хром, ковер в какой-то момент времени успел составить компанию буфету.

– Привет, ковер. Я по тебе даже соскучился. Чё за мультики покажешь?

В прямоугольнике красовалось всего несколько линий, поэтому раздумывать особо было не над чем – то ли пуля, то ли палец, то ли помада. Когда рядом возникла еще и круглая хрень с крышкой, похожая на пудреницу, Хром решил – точно помада.

– Баба, ну, – проговорил он. – Это я и так знаю. Притарахтела в ночи, ты, по ходу, еще отсутствовал.

Махнув рукой, он зевнул. Захотелось сплюнуть, потому что сосало в желудке не от голода, а от отсутствия утренней сигареты, но Хром сдержался. Харкаться там, где живешь, не принято ни в одном кругу местных и не только джентльменов, и неважно, что он тут меньше суток. Было бы прекрасно, если отпустят сегодня – проблем с работой ему не надо. Богдаша, конечно, если что, прикроет, даже несмотря на родившую супругу, но до этого хорошо бы не доводить.

Справляя малую нужду в ведро, Хром с холодным недовольством – нужно его сильно довести, чтобы выбесить, – прикидывал, сможет ли хоть пару раз отжаться или лучше не кантовать отбитые бока. Так-то по работе он регулярно форму поддерживал в качалке, но зарядку в принципе с детства не пропускал, даже когда болел, и сейчас давать слабину тоже не собирался. Потому, отойдя к стене, шумно втянул воздух носом и медленно, по-стариковски, присел. Стекла в книжной полке задребезжали.

– Ладно, не истери, – сдался Хром на третьем приседе. – Сам чувствую, что мандец. Хоть понаклоняюсь. Лучше мне жвачку организуй, в вазочке лежала. А то во рту как… Ладно, сказал же! Видишь, уже встал.

Размахивая руками из стороны в сторону как курица общипанными крыльями, он с небывалой тоской думал о душе, зубной щётке в стакане рядом с тюбиком пасты, горячем кофе и жаренной на сале картошке, которой вдруг захотелось так сильно, что хоть вой. Когда стекла полки звякнули с ноткой особого возмущения, Хром обернулся. На пыльных справочниках лежали полпачки жвачки и яблоко.

– И то спасибо, – хмыкнул он, вгрызаясь в свой «завтрак».

Перед тем, как снаружи послышались шаги, Хром еще раз обратил внимание на прямоугольник на полу, только теперь там не было вообще ничего – даже тех узоров, что он сам намалевал. Пусто. Дотащился до кресла, плюхнулся в него, весь на измене, и неотрывно смотрел, как в дверь поочередно заходят вчерашние тощий человек-табуретка, Бабай, девчонка и последним – дылда в темно-зеленой брендовой толстовке. Цену на нее Хром однажды видел на одном подохранном объекте с космическими ценниками и тогда еще подумал, что людям совсем деньги девать некуда, раз они тратят такие суммы на шмотье, которое он бы и задаром не носил. Ладно, задаром бы, может, и носил, но вряд ли бы ему такое пошло. А дылде шло, он был сегодня как те пацанчики в рекламе Гуччи, типа закос под дворовых ребят, но при понтах. Этот модник допинал до Хрома ближайшую коробку и сел на нее, расставив ноги. Вдоль его локтя, под закатанным рукавом толстовки Хром увидел татуху – «Бей первым».

– Ка-ка-как здоровье, Вася? – псевдо-заботливо поинтересовался Шиза, краем глаза все равно следя, как Бабай заходит сбоку почти за самую спину Хрома и становится там, держа руку на поясной кобуре.

– Не жалуюсь, – произнес Хром, затолкнув жвачку языком за щеку. Надо было выплюнуть, теперь, когда начнут бить, он ее проглотит.

– Это ха-арашо, – кивнул Шиза. – Давай сделаем с т-т-тобой так, чтоб и дальше не на что было. Жаловаться. Мы с т-тобой не до… ну… не дотрещали про человечка а-адного.

Хром быстро глянул в сторону Винни, которая стояла вместе с тощим у двери, лицо у нее было незаинтересованное и расслабленное, но мускул на щеке все равно дернулся. Выглядела она на зависть бодро, учитывая произошедшее недавно, а вот человек-табуретка читался, как открытый справочник по садовым растениям: от него волнами исходило негодование, злость и горечь. Убитые не были ему сильно близки, но общее с ними детство не могло оставить его равнодушным. Шиза выпрямил руки, вытягивая их и щелкая пальцами, что видимо входило в его привычки, поэтому Хром, тоже по привычке, отметил, что вены чистые. И ногти будто отполированные, чего ждать от такого персонажа было сложно. Тем более от коней – у них же автомастерских по всему городу больше, чем у некоторых прыщей на жопе. А еще Хром заметил, что волосы у Шизы будто уложены, как из салона, и блестят, и пахнет от него странно – ландышами, что ли. От бабы приехал? Так Хром не помнил, чтоб девки из блядушников такими пользовались, тем поядренее подавай. Да и вообще такой запах нечасто встречал, разве что давным-давно у бабушки в буфете стоял флакон духов. На нем тоже ландыши были.

– Все, что знал, я уже рассказал, – медленно и спокойно повторил он, на секунду улавливая чужой страх – тощий у двери испугался, что их командир без долгих предисловий перейдет к делу.

– Ой, к-какой ты душный, – цокнув, Шиза вытащил из кармана пассатижи и с деланым равнодушием подкинул их в ладони. – По-хорошему, значит, н-н-никак.

Винни стояла как и прежде – как статуя, а человек-табуретка сглотнул и отвернулся. И без подсказок провидения ясно: то, что может произойти с Хромом, скорее всего, происходило раньше и не раз. Чужих методов он не осуждал, на самом деле пара ногтей не то же самое, что оконце в затылке. Хром не увидел, а представил себя лежащим среди елок на снегу и смотрящим в небо стеклянными глазами, но в душе ничего плохого не откликнулось. Точно не сегодня.

– На, – он шлепнул ладонь прямо Шизе на колено и растопырил пальцы. – Только инфы в моей башке от этого больше не станет.

Тот на мгновение вышел из образа, чуть дернувшись от неожиданности, но быстро взял себя в руки. Пожал плечами, мол, извиняй, братан, раз так, значит, так, и подтянул рукава толстовки выше. Хром руку не убирал, но чувствовал, как колено у Шизы напряглось. Потом тот схватил его за запястье и принялся пристально разглядывать палец за пальцем, будто решая, с какого начать. Человек-табуретка у двери ожидаемо сдался первым:

– Шиз, ты в натуре это делать собрался?

– А я не-не-не знаю, это от Васи за-за-зависит, – произнес тот, наклоняясь еще ближе к Хрому и сверля его взглядом. – Вась, слышь, п-последний раз спрашиваю. Или я ть-тебе… н-нос отгрызу.

Сложно было понять, блефует или нет, но что-то внутри подсказывало Хрому, что Шиза на такое способен. Если и вез своего гостя сюда точно без намерений пришить, то теперь, после двух смертей, надеяться, что он отстанет просто так, было бы совсем тупо. Хром двинулся в кресле, чтобы сесть удобнее, но на плечо легла рука Бабая, и он оставил эту попытку.

– Я ему верю, – внезапно прозвучало за спиной. – Сам покумекай, Шиз, он бы щас мог насвистеть нам, чтоб мы его отпустили, а потом дорулить до своих и приехать тележить уже с друзьями.

– Так нету у-у-у него д-друзей, – заметил Шиза, продолжая сверлить Хрома сузившимися в точки зрачками. – Он сам по себе, а-а-адиночка.

– Друзей нет, – кивнул Хром. – Но есть те, кто мне должен.

– А ты, т-типа, а-авторитет? Тебе, типа, ссутся долг не отдать? А если не отдадут, то чё будет, Вась? Трусами за-а-акидаешь, как м-меня?

– А у тебя, смотрю, пунктик на этом.

Взгляд у Шизы сразу прибавил в весе пару тонн, и Хром подумал, что вот сейчас его точно будут бить. Главное, чтоб опять не по лицу. Но Винни, дошагав до Шизы, стукнула того кулаком в плечо, привлекая внимание. Нахмурившись, Шиза мигом вскочил и навис над ней, сверкая глазами. Человек-табуретка и Бабай, как показалось Хрому, на месте девчонки точно бы стухли, но она даже голову не опустила.

– Ты чё, тоже п-пожалела бедного Ваську? Ж-женская с-а-а… сука… лидарность? – спросил Шиза, а она, не отступая, проговорила медленно и с расстановкой:

– Я бы тебе втащила, но слишком у тебя сегодня красивое лицо. Да и люблю я тебя. Уважаю, ценю, прислушиваюсь, как и все мы, но не буду тебе подыгрывать, когда ты совсем берега теряешь. Ты же сам видишь, какой он, был бы чмом – сразу бы просек. А он нормальный мужик, по своим понятиям живет, не по чужим.

Хром мысленно даже присвистнул: вот так, при других, ставить под сомения решения командира… Понятно, чего Шиза теперь был такой разъяренный. Даже без особых способностей это легко читалось по его напряженной спине и затянувшейся минуте молчания.

– И что теперь п-предлагаешь, отпустить этого п-педрилу? – Шиза наконец убрал пассатижи в карман и сложил руки на груди, но остался стоять на том же месте.

Человек-табуретка шикнул:

– Сам же нас за маты гонял, на!

– Леший, завали. Это не мат, это ф-факт. Я его с-сейчас отпущу без компромата, а завтра вас всех п-п-положат на Козлах.

На Козловской, как помнил Хром, у коней была самая топовая точка. Даже сам когда-то думал на своей птичке прилететь, под капотом все перебрать. Если уж они за Козлы боятся, значит, плохо дело.

– Да ни к кому я не пойду, – очень устало, а потому искренне произнес он. – Мне ваши проблемы не тарахтели, вы сами тем более. Мне бы помыться, пожрать и отоспаться, а не бежать про вас рассказывать. Я знать не знаю вообще, что про вас рассказывать, кому и с каким интересом, я просто, сука, хочу домой! Что непонятного тут? Вам самим охота постоянно думать, что я свалю и стукану на вас, пока вы спите? Жрать мне таскать сюда, ссанину за мной выносить. А я напомню, что скоро не только ее. Кто это будет делать?

Человек-табуретка, который Леший, выразительно сморщился, а Бабай кашлянул в сторону. Шиза, не обращая на Хрома внимания, словно вместо него была пустота, обратился к Винни:

– Ты же з-знаешь, что нам надо за-за-затихариться. Я н-никуда его сейчас не отвезу.

– Мы можем взять его в дом, – ответила та, и Шиза громко хмыкнул:

– Ага, и с-сидеть на одном диване по вечерам, смотреть с-сериалы.

– Я парашу не буду выносить, – вклинился Леший. – И так на этой неделе сортиры мою.

– Завали, сказал же! Чё т-ты заладил!

– Я за него отвечаю, – сказала Винни. – Если он что-то вычудит, пристрелю, а потом спросишь с меня.

– Влюбилась, что ли? – Шиза сощурился издевательски, потом приблизился к Хрому и навис уже над ним, пальцами сгребая футболку на его груди: – Если надумаешь с-с-свалить раньше, чем я скажу, то ва-а-абще не свалишь. У нас ёлка б-большая во дворе, п-под ней закопаю. С того света будешь на белочек с-смотреть.

Леший у двери выдохнул с облегчением, а Хром покосился на Винни: у нее, конечно, свой интерес пообщаться с ним поближе и совсем не любовный, но спасибо и на том.

***

– Короче, правил у нас для тебя три: за забор не выходишь, пацанов по фигне не дергаешь, грязь не разводишь, – пояснял Бабай по пути в дом.