…А вот когда отвоюем, тогда буду учиться. Хочется быть морским инженером и поступить на литературный факультет. Оба эти пути мне доступны…

Стихотворения Леонида Крапивникова^[3]

О тебе деревья говорят

1

Надвигается сумрак серый,

И печален заброшенный сад.

Молодые, как пионеры,

За окном деревья шумят.

День на западе остывает,

Торжествует упрямая мгла.

Где ты бродишь, моя дорогая?

Где тропинка твоя пролегла?

2

Он такой печальный, этот вечер,

Звезды загораются в пруду.

Неужели я тебя не встречу,

Звездочкой своей не назову?

Не поймаю глаз лучисто-серых,

Не пойду с тобой в наш старый сад,

Не скажу: шумны, как пионеры,

О тебе деревья говорят.

1 мая 1928 года

Автору 6 лет^[4]

О старости

Словно вор, крадется старость,

Злая старость – седина.

Только мы с тобой остались

Непокорны, как весна.

Только мы с тобой остались

Молодыми навсегда.

Словно птицы, разлетались

По далеким берегам,

Словно птицы, собирались

Теплым мартом по домам.

Если утро песней брызнет —

Отвори пошире дверь.

Если песня та о жизни —

Этой песне ты не верь.

Эта песня – только вестник

Горькой тяжести потерь.

До 1937

* * *

Журавли над озером хлопочут,

Млечный Путь уходит в синь до дна.

Очень много ярких звезд у ночи,

Только девушка одна.

Птицы улетают на рассвете —

Наша осень птицам холодна.

Очень много дальних стран на свете,

Только девушка одна.

Но опять весна лучами брызнет,

И земля проснется, голодна.

Очень много есть дорог у жизни,

Только девушка одна.

Каждый день с упрямой жизнью споришь,

А она по-прежнему бледна,

Много есть у человека горя,

Только девушка одна.

Я вернусь

Покидал я город на рассвете.

Я да ветер шагали в тишине.

Только дети, маленькие дети,

Испугавшись, плакали во сне.

Матери от крика просыпались.

Наши матери чисты, как грусть.

Только тополя со мной прощались.

Это им ответил я: вернусь!

Я вернусь таким же утром синим.

Песню ту, что прежде, запою.

Я глаза оставлю молодыми,

Только волосы посеребрю.

А пока прощайте, дорогие,

Ветер свеж – дорога далека.

По небу уходят молодые,

Быстрые, как птицы, облака.

Птица

Сын засыпал.

И сквозь сумрак весенний

в угол склонялись бесшумные тени.

Важно кивали друг другу навстречу

и убегали, сгущаясь, как вечер.

Вдруг он спросил, тишины не расстроив:

«Мамочка, что это – счастье – такое?

С кем оно дружит и где оно ходит?

Кто его утром, проснувшись, находит?»

«Милый, – ответила мать, улыбаясь, —

счастье, сынок, это птица такая.

Светлая птица заденет крылом.

Птица умчится – и нет ничего».

Выросла ночь.

А ребенку не спится —

в черной кайме пролетает жар-птица,

Яркие искры роняет кругом,

спинку кровати задела крылом.

В раме оконной зажгла, погодя,

свежий огонь наступившего дня.

Песня про девушку

Несчастлива эта девушка, что пилота полюбила

За упрямые, глубокие, темно-серые глаза.

У проснувшегося вечера потемневшие ветрила,

У проснувшегося вечера потеплевшие глаза.

Пусть гитара затаенная брызнет радостными струнами,

Тишину многоголосую долгим эхом оборвав.

И, обычно молчаливая, до росинки каждой лунная,

До травинки каждой звездная, ночь трепещет, как струна.

Пробужденьем дня напуганы – видишь – звезды стали холодны,

Серп луны, такой заманчивый, голубой рассвет украл.

Небо ждет нас посветлевшее, неспокойное, как молодость.

Небо грозное, как молодость, нам покорно, как штурвал.

И дорогами знакомыми нас оно встречает ветрами,

За крылом, мотором взорвана, уплывает тишина.

Отзвук ночи, голос девушки погребен под километрами.

И гитара громкострунная навсегда заглушена.

Нет, несчастлива та девушка,

Что пилота полюбила,

Что пилота целовала

В темно-серые глаза.

Геньке

Навсегда мы в сердце сохранили

Солнечные пятна на стене.

Мы ладонью зайчиков ловили.

Не поймали. Нет.

Нынче наше детство миновало.

Отзвенело, как ручьи весной.

Мы с тобой шагали от вокзала

Незнакомой улицей прямой.

Только глаз одних не позабыли,

У которых смех на самом дне.

Счастье мы ладонями ловили.

Не поймали. Нет.

1938–1940

1. Парашютно-десантная рота авиации Черноморского флота, 1941 г.

2. Одесса. Осень 1941 г.

3. Рисунок из книги стихов «Возвращени изданной в Киеве в 1984 г.

4. Бойцы морской пехоты в Одессе. Октябрь 1941 г.

5. Учетно-послужная карточка Леонида Крапивникова

Алексей Лебедев 29 лет

«Полгода замуж не спеши…»

Командир штурманской боевой части подводной лодки «Л-2». Погиб в боевом походе в ночь на 14 ноября 1941 года на траверзе маяка Кери в Финском заливе.

Жена Вера вспоминала: «Леша не любил трескучих фраз, таких обязательных в то время, очень чувствовал ложь. Он как-то сказал, когда нам на глаза попалась фамилия очень тогда модного Лебедева-Кумача: «Я рад, что я просто Лебедев. Лебедев без кумача».

Алексей родился 1 августа 1912 года в Суздале.

Отец – юрист, мать – учительница. Дед по материнской линии – священник суздальского храма Николая Чудотворца.

Семья часто переезжала из города в город в связи со служебными назначениями отца. В 1927 году переехали в Иваново-Вознесенск, где Алексей окончил школу № 27.

В начале 1930-х отца арестовали и расстреляли. Алексей уехал на Север, служил юнгой и матросом.

В 1933 году Алексея призвали в армию, служил на Балтийском флоте. В 1936 году поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище имени М. Фрунзе.

Первая публикация – в 1934 году в газете «Красный Балтийский флот». Первый сборник стихов выпустил в 1939 году. В том же году Алексей был принят в Союз писателей СССР В 1940 году вышла его вторая книга «Лирика моря». 11 ноября 1941-го Алексей послал жене письмо. В нем были и стихи:

Зелено-льдистый небосвод

Над невысокими горами,

Давно разбитый бурей бот

Изглодан солнцем и ветрами.

Четыре буквы на корме,

Позеленевшие литеры

В холодной синей полутьме

Слагают кратко имя Веры.

Рисунок бронзовых литер,

О, как напомнил он о многом

Во глубине Аландских шхер,

У берегов, забытых Богом…

В ночь на 14 ноября 1941 года на траверзе маяка Кери в Финском заливе подводная лодка «Ленинец-2» подорвалась на мине и потеряла ход. Экипаж боролся за спасение своего корабля, но в час ночи раздался второй взрыв, разрушивший всю кормовую часть. Лодка начала тонуть. Лейтенант Лебедев отдал свой спасательный жилет товарищу, а сам погиб в студеных водах Балтики. Из экипажа спаслись всего три человека.

Алексею было 29 лет. В его офицерской карточке в графе «где похоронен» написано: «Предан морю».

Уходя в последний поход, Алексей предвидел свою гибель. И писал об этом поэт с той же твердостью и ясностью, с какой командир штурманской боевой части лейтенант Лебедев отдавал приказы.

… И если пенные объятья

Назад не пустят ни на час

И ты в конверте за печатью

Получишь весточку о нас, —

Не плачь, мы жили жизнью смелой,

Умели храбро умирать —

Ты на штабной бумаге белой

Об этом сможешь прочитать.

Переживи внезапный холод,

Полгода замуж не спеши…

Жена Алексея Вера Петрова-Лебедева до конца жизни отказывалась верить в его смерть и замуж больше не выходила.

Она его любит, как прежде,

И сердце, объятое тьмой,

Не может не биться в надежде,

Что Леша вернется домой…

И долгие-долгие годы

Все ждет-поджидает вдова,

Когда же придет из похода

Подводная лодка Л-2…

Это строки «Баллады об ожидании» поэта Бронислава Кежуна.

Алексей Лебедев был посмертно награжден медалью «За оборону Ленинграда» и навечно занесен в списки воинской части ВМФ.

В Иванове, Суздале и Кронштадте именем Алексея Лебедева названы улицы.

В ивановском Литературном сквере установлен бюст Лебедева и мемориальные доски – на здании школы № 27 и Инженерно-строительной академии (бывший индустриальный техникум). Мемориальная доска на доме, где он жил, установлена в Суздале.

В 2017 году мемориальная доска появилась и на школе № 29 в Костроме, где учился Алексей. В августе 2008 года в Суздале открыт памятник Алексею Лебедеву.

Стихотворения Алексея Лебедева

* * *

Ты помнишь скамейку на Марсовом поле

И ветра сквозняк ледяной,

Какою родною до взрыва, до боли

Была ты, девчонка, со мной?

И все это было, как жизни начало.

И радость не знала краев.

В руках твоих тонких и милых лежало

Тяжелое сердце мое.

Расстались… И, вновь уходя, как в изгнанье,

С холодным норд-остом в борьбе,

Шепчу, подавляя скупое рыданье:

«О нет, мы не лгали себе».

1941

* * *

Или помните, или забыли

Запах ветра, воды и сосны,

Столб лучами пронизанной пыли

На подталых дорогах весны.

Или вспомнить уже невозможно,

Как видение дальнего сна.

За платформой железнодорожной

Только сосны, песок, тишина.

Небосвода хрустальная чаша,

Золотые от солнца края,

Это молодость чистая ваша,

Это нежность скупая моя.

* * *

В июне, в северном июне,

Когда излишни фонари,

Когда на островерхой дюне

Не угасает блеск зари,

Когда, теплу ночей поверив,

Под кровом полутемноты

Уже раскрыл смолистый вереск

Свои лиловые цветы,

А лунный блеск опять манил

Уйти в моря на черной шхуне, —

Да, я любил тебя, любил

В июне, в северном июне.

1939

* * *

Метет поземка, расстилаясь низко,

Снег лижет камни тонким языком,

Но красная звезда над обелиском

Не тронута ни инеем, ни льдом.

И бронза, отчеканенная ясно,

Тяжелый щит, опертый о гранит,

О павших здесь, о мужестве прекрасном

Торжественно и кратко говорит.

1941

Тебе

Мы попрощаемся в Кронштадте

У зыбких сходен, а потом

Рванется к рейду серый катер,

Раскалывая рябь винтом.

Под облаков косою тенью

Луна подернулась слегка,

И затерялась в отдаленье

Твоя простертая рука.

Опять шуметь над морем флагу,

И снова, и суров, и скуп,

Балтийский ветер сушит влагу

Твоих похолодевших губ.

А дальше – врозь путей кривые,

Мы говорим «Прощай!» стране.

В компасы смотрят рулевые,

И ты горюешь обо мне.

… И если пенные объятья

Нас захлестнут в урочный час,

И ты в конверте за печатью

Получишь весточку о нас, —

Не плачь, мы жили жизнью смелой,

Умели храбро умирать —

Ты на штабной бумаге белой

Об этом сможешь прочитать.

Переживи внезапный холод,

Полгода замуж не спеши,

А я останусь вечно молод,

Там, в тайниках твоей души.

А если сын родится вскоре,

Ему одна стезя и цель,

Ему одна дорога – море,

Моя могила и купель.

Август 1941

1. Обложка книги стихов Алексея Лебедева «Огненный вымпел»