Он как-то так лихо себя накрутил, что уже видел между деревьев серебристый бок упавшей тарелки – она острым краем вошла в землю, срезав деревья, – слышал запах гари, даже перепикивание приборов различал. Причем все это должно было быть аккурат на месте, где раньше стоял дом. Сам-то он строения не видел, но по рассказам представлял ветхую избушку на курьих ножках, ну или прогнивший сруб – был такой на острове Мантинсаари.

Все на самом деле оказалось не так, и Славка даже был слегка разочарован. Он долго шагал по дороге – она в самом деле неплохо сохранилась. Запоминал как можно больше деталей, чтобы потом было что рассказать – поваленные деревья, вывернутые с корнем пни, пара мухоморов, странные черные грибы. Все здесь было подозрительно – и тишина, и отсутствие комаров, и слишком накатанная дорога. И только дом никакого удивления не вызвал. Дом и дом. Большой, двухэтажный, с тусклыми окнами без штор, с зарослями крапивы вокруг, особенно около крыльца. За домом виднелся заметно покосившийся большой железный сарай. Сарай нарушал общую теорию, что место законсервировано, что призрак все поддерживает в определенном состоянии. На сарай у призрака сил не хватило – сарай был готов вот-вот упасть. Дом ничего такой, целый. Стены только потемнели от времени.

А еще дверь.

Она оказалась открыта.

Заметив это, Славка выставил баллончик перед собой. Сверху на дверь был накинут коврик. Словно вернувшиеся хозяева первым делом стали все сушить и проветривать – после долгой зимы вещи залежались. Такой же вязаный коврик валялся на крыльце. Пока Славка с удивлением разглядывал простой узор коврика, на него ступили ноги. В ногах было удивительно только то, что их обладатель хоть и был обут в красивые босоножки, но надел их на носки. Так уже сто лет никто не ходил. Все остальное – юбка, рубашка, приветливая улыбка – было нормальным.

Увидев вышедшую на крыльцо женщину, Славка опустил руки. Слабая мысль, что надо сначала брызгать, а потом бежать, еще колыхалась в его голове, но ее уже перекрывало четкое осознание, что если он это сделает, то уже вечером на пороге его дома появится эта улыбчивая женщина, а может, и кто еще, и все расскажет отцу. А отец… О том, что потом сделает отец, лучше не думать.

– Здравствуйте, – ошалело произнес Славка.

Улыбка женщины не изменилась, и она все так же продолжала смотреть на него, словно ждала, что ее сфотографируют. Она была не старая, с гладким красивым лицом, на лбу лежала светлая челка. Смущали только застывшие глаза: она смотрела на него – и не видела. Смотрела очень внимательно, не моргала.

– Здравствуйте, – произнесла вдруг женщина звонким голосом.

– А вы здесь что… – конфузливо пробормотал Славка. От неожиданности он совсем не мог придумать, как продолжить разговор. Потому что, по всем законам жизни, женщина вряд ли ответит, что она тут, скорее задаст встречный вопрос – это же он пришел к ее дому, а не она. И вот на этот вопрос он сейчас точно не мог ответить. Что делает, что делает… Ловит инопланетян. Если он так скажет – его засмеют. Баллончик еще этот в руке. Славка нелепо качнул рукой с аэрозолем.

– Что? – Женщина перевела все такие же напряженные глаза на его руку.

– Это так, ничего, – заторопился Славка, тыкаясь крышкой в баллончик и никак не попадая в пазы. – А вы хозяин, да?

– Да, хозяин, – подтвердила женщина, и в голове у Славки пронеслось море картинок, в которых еще были инопланетяне, но совершенно мультяшные. А главное – он сразу представил, как приходит в деревню и всем рассказывает, что ничего страшного в старой заимке нет, что призраки – это байки Квадро и ему надо со своими фантазиями в телевизоре выступать. Вот прямо в вытянутых трениках и топать туда. И завтра они уже смогут сюда прийти с Ильей. Теперь-то уж ничего страшного нет.

Женщина продолжала улыбаться, улыбка была приклеена к ее лицу. У Славки заломило мышцы на щеках – он бы от такой улыбки уже устал. Затянувшаяся пауза требовала слов. Ответ родился сам собой:

– А я так, шел мимо. За грибами.

Он повел рукой. Женщина проследила за его жестом. Что-то ее постоянно настораживало – хоть она и продолжала улыбаться, взгляд не менялся.

– А тут что-то упало, вы не слышали?

– Упало?

Славка оглядел поляну. Никаких следов падения, встречи «КамАЗа» с самосвалом или вдруг открывшейся воронки. Если тут что и упадет, то сарай. Но этого они в деревне не услышат.

Женщина резко развернулась и ушла в дом. Славка пожал плечами. Без ее присутствия на крыльце стало легче, голова заработала. По-хорошему надо, конечно, бежать отсюда. Если где-то и бумкнуло, то не здесь. Вряд ли приезд хозяев заимки ознаменовался таким мощным подземным толчком. И пока есть время, пока светло, надо пройти краем леса – может, чего и найдется.

Сделать всего этого Славка не успел: в доме странно скрежетнуло. Словно попытались провернуть старинное железное колесо. Оно со скрипом стронулось с места, но ржавь все застопорила. Хозяйка явно не могла ничего тяжелого повернуть. Кто же там орудовал старинной техникой?

– Вам помочь? – крикнул Славка, запрыгивая на ступеньки и заглядывая в дом.

Обычно у домов бывают темные предбанники. А в больших заонежских избах по центру дома всегда идет длинный коридор. Здесь же все начиналось просторной комнатой. Она была неправильно завалена вещами. Их как будто специально выгребли в самый центр. Искали подходящий размер – и не находили. У окна стоял стол, покрытый сильно выцветшей клеенкой. На клеенке лежал открытый журнал. Женщина стояла около стола невероятно прямо и, сильно склонив голову, изучала страницы.

– Помочь, – разрешила она.

Славка подумал, что его сейчас попросят что-то прочитать. Английский он знал не очень, но в игрушках более-менее все слова понимал. Наверное, и со статьей тоже справится.

Он смело подошел – заметив все же, что хозяева только приехали и ничего не успели сделать: пол завален мусором, клеенка на столе – в каких-то заскорузлых остатках от последней трапезы, – и посмотрел на журнал. Это была статья о спортсменах. На левой стороне была размытая фотография атлета, размахнувшегося копьем. Стояла подпись «Янис Лусис». А на правой – фотография девушки. В клетчатой рубашке, юбке и босоножках с носками. Волосы у девушки были пушистые, темные, лохматая челка прикрывала лоб. Девушка улыбалась, обнажив верхние десны. Была она симпатичная и приветливая. И только взгляд настороженный. Славка еще успел подумать, что где-то он эту девушку видел, хотя этого быть и не могло, потому что в верхнем уголке страницы – пожелтевшей и заметно выцветшей, словно она давно лежала в таком распахнутом виде, – стояла дата «1966 год».

Холод узнавания скатился с затылка по спине к копчику. Славка резко поднял голову. Женщина улыбалась, взгляд ее был все так же насторожен. Помимо поразительного сходства с фотографией – прямо одно лицо – Славка понял еще одну странность: женщина так ни разу и не моргнула. Он зачем-то глянул через окно на сарай, вспомнил про баллончик в кармане и успел пожалеть, что не нажал с самого начала, а начал разговор.

Женщина кивнула.

– Помочь, – повторила она механическим голосом и присела, отведя длинную клеенку. От времени она стала твердой, колко топорщилась. Женщина что-то пыталась выдернуть из-под стола, но это что-то не двигалось. Клеенка мешала.

Тихо надеясь, что на помощи все и закончится, что потом он сможет сбежать, Славка наклонился, заглянул под клеенку.

Под столом стоял гроб. Его женщина и пыталась вытащить.

– Лечь, – сказала женщина, показывая на гроб. Улыбаться она при этом не перестала.

Глава 3
Приглашение в гости

Аринка поймала себя на том, что смотрит на дорогу. Руки машинально крутят из травинок куколку, а глаза все ловят движение среди зелени. Легкие сумерки уже накрывали гуреевский стожок. Противное время, когда много чего начинает казаться. Вроде бы дерево от ветра качается – а кажется, что человек идет. Вроде бы звуки шагов – а это чайка скрипит.

Все виделось, что идет Славка. Но это был не он. Это было дерево. Это была чайка. И так весь день – не он. Илья успел куда-то сбегать, потом стал ходить мимо, пристроив на пояс корягу. Издалека коряга была похожа на бластер. Но это был не бластер, это была коряга березовая.

Это все из-за разговоров про инопланетян. Если бы не Квадро, сейчас бы уже сидели на мостках и играли в карты. А так только Илья с бластером. Вдвоем в карты играть неинтересно. Тем более с Ильей. Он долго думает и постоянно пытается переиграть, меняет карту и кричит, что нечестно бить его короля козырной шестеркой. Славка его за это щелкает по носу. А теперь кто будет щелкать?

Подозвала Мурсу. Кот недоверчиво повел ушами. Долго принюхивался к ее рукам, перепачканным травой, присматривался, но все же забрался к хозяйке на колени, затарахтел, распушился.

Славки не было. Либо Аринка его пропустила – и тогда стоит сбегать к соседу и проверить, – либо он еще не вернулся. Но и это пока лучше не делать. Во-первых, они поссорились, и не надо показывать, что сдалась первая: она поэтому и сидела в доме, чтобы никто ничего не подумал. Во-вторых, Славка мог не сказать, куда пошел, или сказать что-то такое, о чем Аринка не знала, и легко можно заложить его перед родителями. В-третьих, вот так сидеть и ждать было интересней, чем все знать: это придавало заметное разнообразие их деревенской унылости.

Предположим, что Славки все еще нет, тогда можно придумывать всякие истории, как он там в лесу, как отбивается от инопланетян. Как он, весь грязный и израненный, приходит в деревню, зовет их с собой, и они уже вместе добивают незваных пришельцев. Аринка будет стрелять из бластера. Очень метко. Космическая тарелка взлетит, но последний выстрел пробьет двигатель, и она рухнет. С грохотом, с треском, с поваленными деревьями. Испуганные птицы разлетятся во все стороны. Дрогнет земля. Как в обед. А потом они наберут трофеев – Аринке достанутся очень красивые бусы и браслет – и вместе пойдут домой. Бабушка напечет пирогов в честь победы. Прибежит Квадро и начнет расспрашивать. Дядя Петя подъедет. Ну и дядя Леша подойдет. Потреплет Славку по плечу. Может, тогда они перестанут ссориться?

Шарахнула дверь в дом. Аринка вздрогнула. Тракторное мурчание на коленях прекратилось.

– Бабушка ужинать зовет, – сообщил Илья, появляясь на крыльце.

Аринка обернулась на дорогу, где таял образ врезавшейся в землю инопланетной тарелки. Уходить с наблюдательного пункта не хотелось.

– Сейчас приду, – ответила она, пытаясь поймать убегающего Мурсу. Кот извернулся, спрыгнул под лавку, оставив на пальцах прилипшие волоски. Аринка потерла ладони, собирая шерстяные катышки. Кот линяет – это к теплу или к холоду? За лето Мурсиной шерстью можно подушку набить.

По дороге прошел Квадро. Тащил полную сумку, словно в магазине побывал.

– Иди давай, – напомнил о себе Илья.

Аринка проводила соседа взглядом. Среди розовых метелок иван-чая показалась корова. Скоро ее хозяин в сарай загонит, и она там будет полночи громко мычать.

– Иду, – сказала, но никуда не пошла.

На дороге стало пусто. Неожиданно громко мяукнул Мурса. Аринка приподнялась на лавке, заглядывая в кусты у калитки. Они шевелились – там явно шла охота.

– Иди! – настаивал Илья.

– Иду, – не спорила Аринка.

Кусты шевелиться перестали. Мурса затих.

– Вставай, – не сбавлял накала настойчивости Илья. – Сегодня яичница. Бабушка сала нажарила.

Аринка поморщилась. Бабушка убеждена, что они очень худые, а в городе так вообще голодают, и кормить их летом надо посытнее. Поэтому все топит в масле или жире. Аринке поначалу нравилось. А потом надоело. Ей уже хотелось съесть просто огурец. Но просто огурцов не давали – только со сметаной. И то и другое появлялось у них в доме одновременно и сразу же съедалось.

– Кис-кис-кис, – позвала она Мурсу. Вредный кот не откликнулся. Мышь доедает, делиться не хочет.

– Пойдем!

– Иду!