– Передник надеть не забудь, – приближаясь к книжному шкафу, съязвил Яматов.

– Ты бы мне, между прочим, тоже мог помогать, – прикрикнула я на Дмитрия.

– Мне есть чем заняться, – взяв с полки что почитать, отозвался Яматов и вернулся вновь на диван.

У нас с Игорем Алексеевичем завязался лёгкий разговор ни о чём. Говорили о разных пустяках, глобальных и важных тем, как, например, не мучает ли его совесть за то, что он бросил нас с мамой, мы не касались. Наверное, у нас духу не хватало сейчас ворошить прошлое. Игоря Алексеевича мысленно нарекла – второй отец, и если он после того, как я выберусь из неприятностей, продолжит со мной знакомство, все вопросы задам и все ответы услышу. А пока присмотрюсь, стоит ли мне с ним общаться в будущем или нет.

Всё время краем глаза поглядывала на Яматова. Он только вид делал, что увлечён книгой, а сам за нами следил. В который раз на нас обернулся, а взгляд всё мрачней и мрачней. Не по нраву ему, что мы с отцом поладили.

– Прелесть, да? – с умилением спросила я, когда Игорь Алексеевич, взяв на руки Блестяшку, её приласкал.

– Впервые вижу такое.

– Дима тоже не знает, как так получилось… – сказала я и поведала второму отцу всю историю с крестиком.

Игорь Алексеевич внимательно выслушал и тоже руками развёл на счёт её превращения и отлучения от воли Яматова.

– Я думаю, Мария, ящерка – это своеобразный твой талисман, и появилась она наудачу.

Отец так умело и ласково обращался Блестяшкой, что я невольно спросила первый личный вопрос.

– Я вижу, вы животных любите, да?

– Люблю и знаю, ты тоже их любишь.

– Ага, – грустно выдохнула я. – Только мама мне не разрешала их заводить, а я так мечтала о карликовом пуделе в своё время.

– И это я тоже знаю. Тебе было одиннадцать лет, ты возвращалась с одноклассниками из школы и хвасталась им, что скоро тебе купят щенка, я шёл следом и решил ускорить процесс. На следующий же день подкинул вам под дверь собаку, постучался и спрятался возле лифта. Помню, чуть не оглох от того как ты визжала от радости, когда дверь открыла.

Ярким всплеском отозвался в памяти этот эпизод из прошлого. После того, как нашла щенка, целых два часа летала в облаках от счастья, а потом целую вечность ревела.

– Тем же вечером мама унесла куда-то щенка. Она сказала, что нашлись его хозяева.

– Прости, – прошептал Игорь Алексеевич. – Лена и правда ему хозяев нашла, ты не думай, не выкинула.

– Не извиняйтесь, хоть и всего несколько часов, но моя мечта лаяла в моём доме, – сказала я и, выдохнув, добавила. – Спасибо вам за это.

У нас за спинами что-то грохнуло, и мы, вздрогнув, обернулись. Как выяснилось, это Дмитрий запустил книгу в угол комнаты.

– Я сейчас от голода сдохну, а вы только и можете шевелить языками, да истории слезливые рассказывать. Ну вас, вижу без меня дело с мёртвой точки не сдвинется. Принимайте подмогу, буду вами командовать.

Пусть Яматов не старается. Он не так есть хочет, как боится, что познакомившись с отцом, поговорю с ним, сближусь, проникнусь доверием и приму его предложение уехать.

Конкуренция – страшная сила. Даже Яматова может заставить взять в руки поварёшку с ножом. Предполагала, что Дмитрий терпеть не может проигрывать и уступать, но что настолько… Ему куда проще сбагрить меня Игорю Алексеевичу и просто подождать, пройду я испытание огнём или превращусь в угольки.

– Допустим, на командный пункт тебя никто не пустит. Прости, но место капитана кухни уже занято, а вот в юнги приму, – хмыкнула я и вручила Яматову луковицу. – Почистишь и нарежешь.

И я, и Игорь Алексеевич, и даже Дима понимали, что нарезанный лук мне нет необходимости добавлять ни в одно утреннее блюдо, но все промолчали. Яматов с важным видом покрутил овощ в руках и, соглашаясь с заданием, кивнул.

Дмитрий, не промыв луковицу под водой, положил её на разделочную доску и, замахнувшись, отрубил ей сначала один хвостик затем другой. Блестяшка, вытянув шею, понаблюдала за горе поваром и на всякий случай убежала из кухни. Потом Яматов ногтями снял с овоща шкурку и разрезал на четыре разных по величине дольки.

– Готово!

Дима произнес это с такой гордостью, а я старалась не засмеяться, но не выдержала и от души расхохоталась.

– Что не так? – потребовал объяснить мою реакцию Яматов.

– Дим, всё хорошо, всё так, не переживай. Просто не удивляйся, когда я сегодня на обед подам суп, а там будет плавать вот это, – показывая на здоровые куски лука и едва сдерживая смех, пояснила я.

– Я не хочу сегодня суп на обед, – прищурившись на своё художество на доске, заявил Яматов.

Когда в тарелках дымилась каша дубль два, и вместо глазуньи я поставила на стол омлет, мы жадно накинулись на еду. Яматов расправился с кашей и, выковыривая собой же оставленные скорлупки в омлете, обратился к Игорю Алексеевичу:

– У меня к тебе просьба. Съезди в город и купи Маше одежду, а то у неё кроме моего халата и тех вещей, что были на ней, когда я её сюда привез, ничего нет.

– А можно мне тоже поехать?! – оживилась я, и оба мужчины резко на меня с осуждением посмотрели. Но если отец промолчал, то Яматов высказался.

– Нет. Тебе что, мало приключений на попу?

Как по столу не треснул для весомости слов.

– Я же просто спросила, – обиженно пробубнила я и уткнулась в тарелку.

– Машенька, не переживай, я кулю всё, что захочешь, ты мне только список напиши и пожелания, – строго глянув на Дмитрия, очень мягко сказал мне отец. – А пока я не вернусь, у тебя есть время подумать, с кем ты останешься – с Дмитрием или со мной.

Не успел Игорь Алексеевич закончить фразу, как Яматов подавился отпитым только что глотком кофе.

– Опять двадцать пять, – прокашлявшись, возмутился Дима. – У тебя пластинку заело?

– Помолчи, щенок, не тебя спрашиваю, а Марию.

Мой бывший директор сначала посмотрел на задумчивую меня, потом на уверенного в том, что теперь расстановка сил изменилась Игоря Алексеевича, и заметно занервничал. В комнате повисло молчание, и обстановка накалилась. Но самое настораживающее, что попахивает предстоящим мордобоем. Дима уже кулаки сидит сжимает.

– Не торопись, как следует всё взвесь, – улыбнулся мне отец.

– Машка, да не слушай ты его. Допускаю, он любит тебя, дочь как-никак. Но у него сил не хватит тебя подготовить, – Яматов отбросил свой любимый властный тон с надменными нотками. В данный момент он уговаривал как человек, который искренне обо мне беспокоится. – Останься со мной, – попросил Дмитрий и накрыл своей ладонью мою. – Я клянусь всем, чем только можно, приложить максимум усилий, чтобы жизнь тебе сохранить.

Только я повернула голову к Игорю Алексеевичу, чтобы сказать, что как ни кути, но пока что Дмитрий мне ближе, как заметила на его губах едва заметную довольную улыбку, и мне стало в миг всё понятно. Отец придерживался такого же мнения, что и Яматов. Он знал, последний на самом деле качественней меня подготовит, а спектакль под названием «Поехали дочка со мной» был разыгран с одной единственной целью – заставить Яматова дать клятву или что-то вроде того, что он выложится на все сто процентов.

Ну и жук же у меня отец номер два.

Дмитрию на будущее надо учесть, на любого манипулятора найдётся другой, более искусный игрок на человечески слабостях и страстях. Если мне досталась лишь капля таланта Игоря Алексеевича как стратега, постараюсь её развить. Если до смерти не зажарят, умение манипулировать и поворачивать ситуацию к себе лицом пригодится.

Глава 32

После завтрака, каждый из нас занялся своим делом: Игорь Алексеевич порадовал желанием убрать со стола, Дима достал брошенную им книгу, уселся в кресло и снова читал, я же составляла список нужных мне вещей. Сразу для себя решила, что лишнего не попрошу, но и особо не поскромничаю. Как же правильно я поступила, что осталась писать его на первом этаже, а не поднялась к себе в спальню, а то пропустила бы важный разговор.

Отдраив кухню до блеска, второй отец сел в кресло напротив Димы и предложил ему проверить, как у меня светится аура.

– Я ещё вчера это сделал, – захлопнув книгу и бросив её на пол, невесело и как-то устало отозвался Яматов.

– И что?

Ну это Яматов с его театральными паузами! Надоел уже. Вот чего он задумался и молчит. Между прочим, некоторые тут сидят, ногти от волнения грызут.

– Паршиво всё. Аура у Машки вполне заурядная, как у обычного среднестатистического человека, даже намёка нет, что один из родителей магически одарённый.

– Ты внимательно её осмотрел? Может, мне стоит взглянуть? – явно расстроился Игорь Алексеевич.

– Внимательней некуда. Но-о, – протянул Дима и как бы задумался, озвучивать дальнейшие слова или нет. – Была, правда, одна аномалия, тусклое красное пятно возле солнечного сплетения.

– Люди не светятся красным, – оживился отец, – этот цвет исходит от нас.

Яматов поморщился и показал с помощью большого и указательного пальца расстояние в миллиметр.

– Вот такусенькое пятно ничего не значит.

– Я не согласен, – резко поднявшись с кресла, заявил Игорь Алексеевич. – Тем более, если пятно находится возле солнечного сплетения, именно там сконцентрирована наша сила.

– Не принимай желаемое за действительное, – следя за тем, как отец нервно нарезает круги по гостиной, посоветовал Дмитрий.

– А если Машеньке всё-таки передалась моя сила, но по какой-то причине не развивалась и не росла вместе с ней, и до сих пор дремлет в зародыше?!

– Чисто теоритически такое возможно, но тогда Маша должна была до подросткового возраста перенести какую-то травму или получить серьёзный стресс. Такое разве случалось? – поинтересовался Яматов, причём не у меня, а у отца. Почему? Разве кто-нибудь лучше меня знает, как я жила.

– Нет, Машенька росла на редкость здоровым счастливым ребёнком. Но всё же стоит покопаться в архивах, может, где-нибудь есть упоминание о схожем случае.

– Хоть я и считаю, что ты хватаешься за соломинку, но на всякий случай, конечно, проверь, – видно Яматов не верит в перспективность затеи, а вот я наоборот больше склоняюсь на сторону Игоря Алексеевича. Мне кажется, если есть хотя бы один шанс на миллион, что это пятно поможет мне выжить, им обязательно стоит воспользоваться.

Второй отец уехал за покупками, Дмитрий плескался наверху в ванной, а я как Золушка отдраила весь нижний этаж.

Такая злость на Яматова обуяла, когда я вся взмыленная, с ведром и тряпкой поднималась по лестнице, чтобы убраться наверху, а он весь такой свеженький и чистенький спускался вниз. Чуть на него не зарычала.

– Маш, как тебе папаша? Понравился? – спросил Дмитрий, когда мы оказалась с ним на одной ступени.

– Не знаю, разве так скажешь, – пожала плечами я.

– А почему нет? Первое впечатление, говорят, самое верное.

– Ну вроде бы ничего, нормальный. Помогал мне, старался понравиться, но…

– Что «но», давай, Машуня, договаривай, что смущает?

– Можно ли доверять тому, кто однажды бросил тебя, единолично посчитав, что так лучше. Как мама пережила то, что мужчина, от которого она забеременела, ушёл и больше никогда в её жизни не появился, – встав на место мамы, я ощутила всю ту возможную боль, которую она перенесла, и голос осел. – Вряд ли он причину ей объяснил. Она наверняка получила неизгладимую пощёчину и не одну ночь проревела в подушку. А стоило оно того? Меня всё рано вычислили и нашли.

Дима слушал внимательно, не перебивал. Его весёлость улетучилась почти сразу, как рот открыла, а когда у меня увлажнились глаза, он предсказуемо опустил голову вниз, чтобы отвести взгляд.