Татьяна Фишер: В тебе есть всё. Психология полноты жизни

© ООО ТД «Никея», 2022

© Фишер Т.А., 2022

К читателю этой книги

Мне представляется, что смысл психотерапии в частности и пути внутреннего роста в целом – включить в свой внутренний мир однажды исключенные части. Не усовершенствовать, не прокачать, не отрезать лишнее или надставить чужеродное, а как раз заново включить когда-то исключенное, вернув тем самым изначальное совершенство человеческой души, в которой по праву рождения уже есть все.

Есть идея, что человек рождается с неосознаваемой целостностью. Быть может, каждый младенец – это изначально совершенная в своей наполненности вселенная, в которой равномерно и беспрепятственно течет энергия, но еще не развернувшаяся, не проявившаяся во всей своей мощи, не осознавшая себя. Потенциальное все и одновременно блаженное ничто.

А дальше, первую половину жизни, мы теряем эту изначальность, адаптируясь от системы к системе, переживая травму за травмой, вынужденно отщепляя от своего внутреннего мира кусочек за кусочком.

И эта постепенная потеря частей себя – данность жизни. Не существует ни идеальных родителей, ни тем более идеального мира, который смог бы сохранить хрупкую душу, много раз не поранив. Распадаться на осколки (ровно так же, как однажды начать собирать их) – просто часть игры в «жизнь», нравится она нам или нет.

И если очень повезет, к середине пути мы попадаем в кризис, который вынуждает впервые задать себе многие вопросы. Кто я? Куда иду? В чем мой смысл? С кем мне по пути? И начинается путешествие внутрь себя, сбор этих самых осколков, включение когда-то исключенного, вспоминание былой достаточности, по возможности восстановление целостности без деления на «хорошее» и «плохое», «правильное» и «неправильное», «подходящее» и «не очень».

Возможно, это самая короткая инструкция к невидимой глазу игре в жизнь.

Вернуть себе силу и здоровый нарциссизм, скрытые во Внутреннем критике.

Вернуть себе уязвимость и нежность, скрытые во Внутреннем ребенке.

Вернуть себе витальность и одержимость, скрытые в Зависимости.

Вернуть себе последовательность и каркасность, скрытые в Контроле.

Вернуть себе страсть и мощь, скрытые в Теневом.

Вернуть себе принятие и любовь, хранящиеся в самом основании Самости.

Но, пожалуй, главное – вернуть себе милосердие к собственному завершенному содержимому, чтобы однажды почувствовать себя богатым собой…

Перед вами книга, в которой я предлагаю «поиграть», соприкасаясь через тексты с разными состояниями, внутренними частями, забытыми опытами и когда-то запрятанным подальше сложным. Словно походить по разным комнатам своего внутреннего дома, поразглядывать каждую из них и попробовать присвоить «и это тоже я», «и с этим/этой мной тоже все нормально».

И, быть может, пройдя эту книгу сквозь, НАВЕРНОЕ, ЛУЧШЕ пройдя сквозь эту книгу, стать немного ближе к ощущению собственной достаточности, наполненности и признанному совершенству той конструкции себя, какая она есть.

Ведь слово «совершенный» происходит от латинского perfectus, что означает «завершенный». Не «идеальный», не «безошибочный», а «завершенный» – включающий все, собранный воедино, законченный.

1. И начинается путь

Однажды утром или вечером, в хрущевке или элитном коттедже, трезвому или пьяному, на секунду замершему и случайно посмотревшему на себя человеку приходит страшное и давно живущее где-то внутри знание – внутри него огромная дыра. Дыра, которую он пытается заполнить отношениями, деньгами, путешествиями, карьерой, алкоголем, телевизором, интернетом. Человек все время куда-то опаздывает, все время что-то не успевает, все время занят чем-то, все время на пути к какой-то новой сверхцели, а все только для того, чтобы, не дай Бог, не остановиться и не увидеть себя самого…

Но рано или поздно этот момент настает. «Я пустой. Я не понимаю, для чего живу. Я никого не люблю. Я не знаю, кто я. Мне больно. Я больше так не хочу, а как хочу, я не знаю… Меня нет». Боль этого осознания бывает так велика, что заставляет начать поиск. Что со мной не так? Когда это отверстие величиной с душу появилось во мне? Почему мои представления о жизни не делают меня счастливым и наполненным?

До смерти напуганный человек вдруг задается вопросами, над которыми раньше смеялся и которые презирал. «В чем смысл моей жизни? Есть ли Бог? Что такое любовь?»

И, улыбаясь, Вселенная начинает раскрывать перед дрожащим маленьким человеком новую реальность. Реальность, в которой есть психологи, группы взаимопомощи, сообщества зависимых, тренинги, ретриты, есть вера и дух. Новая реальность, в которой он встречает таких же остро чувствующих необходимость заполниться людей.

С недоумением и облегчением человек вдруг видит: «я не один» – и робко делает маленький шаг вперед. Замерший и замороженный, стоящий всю жизнь на месте и требующий от реальности соответствовать его представлениям, не верящий и подавленный, он находит в себе силы сделать этот шаг. Возможно, очень маленький шаг для тех, кто его видит, но невообразимо большой для него самого. Так начинается путь.

Сначала человек учится доверять и слышать тех немногих, кто оказался рядом. Он протягивает им руку и аккуратно пробует переставить ногу. Шаги его неуверенные, часто он может останавливаться и стоять на одном месте и даже падать, как любой ребенок, который учится ходить. Со временем движения становятся увереннее и смелее. Он идет на боль и страх и, проживая их, освобождает место для давно забытых любви и благодарности. Улыбающийся человек чувствует острое счастье от этих перемен, чувствует близость и тепло других, чувствует, как наполняется жизнью, он чувствует…

Однажды на своем пути он встречает другого человека – замершего, мерзнущего, до смерти напуганного. «Я пустой. Я не понимаю, для чего живу. Я никого не люблю. Я не знаю, кто я…» – говорит тот. Человек протягивает человеку руку: «Пойдем». И начинается путь…

2. Помнить про ведро

Есть классная метафора про субъективность реальности: тот, кто смотрит на ведро сбоку, будет утверждать, что это перевернутая трапеция, а тот, кто смотрит на ведро сверху, будет видеть круг. И ведь и то, и то правда. Просто не вся.

Часто самый привычный вариант – прожить жизнь в борьбе друг с другом за свою правду того, как выглядит ведро. За свою правду того, как нужно дышать, чувствовать, принимать решения, проживать депрессии и ставить цели. В борьбе, скрывающей страх потерять свое видение и себя и из этого страха уничтожающей все, не совпадающее с личной правдой.

А другой вариант – это бесконечное исследование, восхищение, удивление чужой реальностью. Надо же, как это в тебе устроено. Я стараюсь найти в себе то, чем восхищаюсь в тебе. Через то, что вызывает во мне раздражение, – я вижу непринятые части себя. Отношения как ежедневное знакомство с необъятной и меняющейся вселенной другого и через нее – знакомство с собой.

И, конечно, никто и никогда не увидит это ведро целиком. Но мир как минимум может превратиться из плоского в объемный, наполненный и многогранный, а жизнь и отношения – в постоянное открытие нового, в бесконечное знакомство и расширение.

Если всего лишь почаще напоминать себе про то самое ведро…

3. Жить в реальности вины

Это было много лет назад. Семейные сессии с первым психологом. Тогда я была очень плоха. Я настолько запуталась, потерялась и обессилела от болезненности жизни, что мой внутренний крайне нарциссичный всезнающий критик начал сдавать позиции и мне удалось начать слышать и допускать возможность некой реальности глубже парадигмы «виновата – не виновата», «правильно – неправильно», «должна – не должна».

Честно скажу, было страшно. Страшно увидеть, что если смотреть на себя из концепции «что-то я делаю из любви, а что-то из страха», то оказывается, что все, как я живу и строю отношения, мотивировано исключительно страхом. В том числе страхом оказаться виноватой. А соответственно – бесконечной войной за собственную невиновность и виновность другого.

Страшно увидеть, что любить я не просто не умею, я даже не знаю, как это, если не опекать, во мне это место, из которого любят, даже не выросло.

Но еще страшнее было увидеть, что если все мое поведение – это лишь игра в агрессор-спасатель-жертва, если все, что я делаю, – это бегаю из роли в роль, то я не имею ни малейшего представления ни как вести себя по-другому, ни, самое ужасное, – кто я, если не прокурор или подсудимый.

Первый раз я убрала свой взгляд от внешнего мира и посмотрела внутрь себя. А там пустота. И одновременно, если начать присматриваться, такой переполненный хаос неизвестно чего, что кроме как огромной паникой это содержимое никак назвать было невозможно.

Страшно в тридцать с лишним лет осознать, что все, что я называла «Я», – не более чем невротическая оболочка неизвестно чего. Страшно осознать, что еще никакого Я и нет, Я еще не родилось, не оформилось, не покрылось мясом и кожей. Страшно увидеть, что ты не более чем пожиратель тех, кто рядом, в попытке не чувствовать себя ничем, уродом, плевком на асфальте. Страшно понять, что ты не можешь сказать «нет», но можешь лишь обвинить; страшно, что ты не можешь сказать «да», но только проманипулировать другим, чтобы он догадался. Страшно, когда у тебя нет своего голоса, страшно, что если ты зазвучишь, то как будто будешь виноват в своей неудобности другим. Страшно, что искренне просить прощения и признавать свои косяки невозможно, как будто это тебя разрушит и уничтожит. Страшно, что уязвимость равна унижению, а агрессия – обвинению. Страшно увидеть тотальную слепленность с другим, когда если я злюсь, значит, ты виноват, а если тебе грустно, значит, виновата я. Страшно узнать, что во всем этом нет ни капли любви, уважения и поддержки, а лишь самоутверждение друг за счет друга, чтобы, не дай Боже, не почувствовать себя полным г…

Страшно осознать, что так жили мои родители и родители моих родителей и что тот же самый мир, где ты не имеешь права быть, где любое неловкое движение – и ты виновен, мир пустых чужих правил, я передаю своим детям.

Все это увидеть было очень непросто, но одновременно это был выход, хрупкая надежда, что можно по-другому, один процент на миллион, а вдруг счастье, довольство собой и миром все же возможны. Тогда этот процент был всем, за что можно ухватиться.

Сейчас мой мир объемен и наполнен. Сейчас я знаю, кто я, и мои опоры состоят не из «правильно – неправильно», а из внутреннего переживания своего Я и понимания собственных мотивов. Сейчас я устойчивый взрослый с довольным ребенком внутри, а не испуганный, едва живой ребенок в оболочке из псевдовзрослого, которому выдали правила игры.

Сейчас я могу сказать – вся моя жизнь, каждый ее час боли, страдания, одиночества, растерянности и моря вины стоил того, чтобы я однажды стала тем, кем стала. Я рада себе. Я достаточна для себя. Я выбираю свою жизнь целиком.

А начиналось все с идеи, что, быть может, вина – не лучшая опора достаточности жизни, быть может, все устроено по-другому…

4. Благодарность

Один мудрый человек сказал: «Счастье – побочный эффект благодарности».

Вообще благодарность ведь очень зрелое чувство. Для благодарности нужен опыт, нужно достаточно прожить собственного эгоизма и неоправданных ожиданий от других, чтобы научиться ценить тонкое, хрупкое, малое, теплое, рассмотреть в пестроте самое важное.

Ребенок не умеет быть глубоко благодарным. Он радуется подарку, вкусняшке, праздникам, достижениям – чему-то особенному, ведь остальное – любовь, забота, уважение – часть единственной ему знакомой реальности. Ребенок не может сказать: «спасибо, что ты есть», потому что нет опыта утраты, ему неизвестна боль реальности «тебя нет».

Взросление – это поиск через боль и ошибки настоящих ценностей и переживание благодарности за них.