Бросаю взгляд из-за плеча Ксанора – девицы от досады едва ли не скрипят зубами, недовольные возможной рокировкой, которую, я очень надеюсь, сейчас произведёт тёмный.

Пара секунд молчания, после чего он залпом допивает архес и бросает:

– А ты и правда дерзкая. И строптивая.

– Быть другой мне скучно.

Короткий взгляд на рыже-блондинистый дуэт, и высший отталкивается от барной стойки:

– Счастливо оставаться, девочки. – Берёт меня за руку и ведёт за собой.

Не успеваю я порадоваться, что всё так замечательно складывается, как он заявляет:

– Ищи свободный столик, дерзкая. Я голоден как йорг.

Он что, ужинать со мной собрался? Вот какого?!

Скрипнув от досады зубами, я всё-таки начинаю мысленно ругаться.

Столик обнаруживается до противного быстро. И минуты не проходит, как передо мной галантно отодвигают стул. Кто бы мог подумать, что мы вообще так умеем – быть внимательными с девушкой. Джен небось тоже обхаживал перед тем, как опоить и трахнуть.

Мерзавец.

– Я бы на твоём месте снял маску. Испачкаешь, – замечает Хорос, скользя взглядом по меню.

Передо мной точно так же, как и перед ним, раскрывается голограмма, но мне сейчас не до изысканных, а порой и непонятных названий. Не до еды и ни до кого вокруг.

Всё моё внимание сосредоточено на мужчине напротив.

С тех пор как я в последний раз видела его вживую, да ещё и так близко, прошло два года. И сейчас, несмотря на полумрак, который так старательно стирает всё вокруг, я ловлю себя на том, что вглядываюсь в его лицо. Черты его немного огрубели, стали ещё более хищными, опасно-сексуальными. Не зря же по нему сходит с ума половина незамужних девушек Грассоры.

Да и замужние тоже.

Раньше он был просто сероглазым красавчиком с небрежной небритостью на скулах и зашкаливающим уровнем самоуверенности и себялюбия. Сейчас просто красавчик стал мужчиной с таким ярко выраженным магнетизмом, что от одного его взгляда каждая вторая, а то и первая, уверена, готова раздеться и позволить ему делать с собой всё, что захочется этому… этому животному.

Вот он кто!

Неровный свет голограммы касается его лица, а значит, и моего тоже. Откидываюсь на спинку стула, стараясь укрыться в полумраке, и слышу:

– Что-нибудь выбрала?

– Я не голодна.

– Модель? – понятливо усмехается Хорос.

– И довольно успешная, – поддерживаю его версию.

Тёмный отправляет заказ. Скользящее движение пальцев по столешнице, и меню рассеивается. Остаётся лишь одинокая свеча в центре стола в широком стеклянном подсвечнике, окрашивающим в красный тусклые отблески света.

– И как зовут нашу довольно успешную модель?

– Мириам, – называю первое пришедшее на ум имя.

– Надеюсь, что оно не настоящее, – разглядывая меня, как необычного зверька, заявляет тёмный.

Я напрягаюсь.

– Что ты имеешь в виду?

– Оно тебе не подходит. Такой дерзкой колючке нужно что-нибудь яркое и запоминающееся. Такое же дерзкое, как и его обладательница.

– Все претензии к папе с мамой. К тому же, скажу тебе по секрету, – копирую его тон, когда он шептал мне на ухо возле бара, – я не всегда дерзкая и не всегда колючка. Я могу быть очень милой девочкой. А временами даже послушной.

– Не поделишься инструкцией? Как включить эту милую, а главное, послушную девочку?

Неопределённо пожимаю плечами.

– Опытный мужчина всегда найдёт в женщине нужные кнопки.

– Можно поискать, – усмехается высший, недвусмысленно намекая, что совсем не против начать искать и в процессе поисков сделать со мной всё, что собирался сделать с рыжей и блондинкой.

А вот это уже другое дело.

– Как насчёт сейчас? – Подаюсь к нему, призывно закусывая губу.

– У кого-то проснулся аппетит? – вскидывает брови высший, имея в виду голод иного рода. – А как насчёт просмотра вариантов?

– Я просмотрела и сделала выбор.

– И опять забыла про «выбирают мальчики».

– Я думала, ты тоже за разнообразие. – Встаю из-за стола, предлагая ему сделать то же самое.

– За разнообразие, – соглашается тёмный, а спустя пару секунд тоже поднимается. – Но я всё ещё голоден, Дерзкая, и из-за тебя рискую остаться без ужина.

– Посмотрим, что мы можем сделать с твоим голодом. – Поворачиваюсь к нему спиной, чуть подаваясь назад, чтобы ощутить его собой.

А там уже есть что ощущать.

Тёмный на миг прижимает меня к себе, провокационно медленно скользя ладонями по моим бёдрам, а потом отпускает, прежде опалив шёпотом:

– Ну что ж, Дерзкая, похоже, сегодня ты станешь моим ужином.

– Ничего не имею против, – чуть повернув голову, улыбаюсь ему, и мы выходим из зала.

По лестнице (такой же вычурной, как и всё в этом элитном борделе) поднимаемся на второй этаж. Направо и налево раскинулись крылья коридоров со множеством закрытых дверей. Одним богам известно, что за ними происходит.

Высший берёт меня за руку и увлекает за собой в левое крыло. Постепенно коридор расширяется, а свет, наоборот, становится более приглушённым. Наверное, для создания интимной обстановки.

С каждой секундой сердце в груди начинает стучать всё быстрее. Я иду рядом с Хоросом, соприкасаясь с ним рукою, и чувствую, что ноги перестают слушаться, а в горле становится сухо.

Он останавливается возле одной из дверей. Сжав пальцы в кулак, прижимается массивным перстнем к мерцающему устройству на стене. Никаких сканеров и считывания личного кода. Ещё одна странность этого клуба для тёмных.

Створка бесшумно открывается. Продолжая строить из себя сонора Галантность, Ксанор сторонится, пропуская меня вперёд.

– Прошу.

Стоит мне переступить порог спальни (а это и есть роскошная спальня с огромной, ну просто гигантской кроватью под тёмно-бордовым покрывалом), как бра на стенах начинают разгораться. Тоже приглушённо-красным. Видимо, хозяин клуба помешан на этом цвете. Ну или ему просто не повезло с дизайнером.

И такое бывает.

– Могу сделать свет ярче, загадочная моя.

Шорох одежды – тёмный снимает с себя пиджак, небрежно бросает его на диван.

– Лучше оставь так, – шепчу, оборачиваясь, и не успеваю даже вздохнуть, когда меня резко притягивают к себе и целуют.

Требовательно и жадно… возбуждающе жадно. Ловлю себя на том, что мне не хочется, чтобы это прекращалось. Что мне это нравится.

Идиотка Кара…

Скольжение языка по губам, лёгкий укус, от которого меня ведёт, и снова глубокий поцелуй, под жадным напором которого хочется раскрыться ещё больше, почувствовать всю его сладость, втекающее из него в меня пламя. Как чувствую прикосновения ладоней тёмного к бёдрам, поглаживающие, дразнящие, собственнические.

Забывшись, лишь на короткий миг, отвечаю на его поцелуй, сама его целую. Тянусь к пуговицам рубашки и тут же отстраняюсь, почувствовав, как пальцы Хороса, убравшись с моей задницы, теперь пытаются снять с меня маску.

– Не так быстро, – качаю головой. – Куда-то торопишься?

– Нет, Дерзкая, я весь твой, хоть на всю ночь, – хрипло заявляет высший и снова, привлекая к себе, упрямо пытается стянуть с меня маску. – Уверен, тебе нечего стесняться. А без неё нам будет удобнее целоваться.

– Стесняться мне точно нечего, но может, я не хочу, чтобы ты меня видел. Достаточно и того, что я назвала тебе своё имя.

– Боишься, что буду искать? – На губах высшего появляется усмешка, которая яснее ясного даёт понять, что не в его привычках искать снятых на ночь моделек.

– И такое бывало. Поэтому я останусь в маске. Но без одежды, – обещаю жарко, оставляя поцелуй на его щеке.

Короткая щетина царапает и без того ставшие чувствительными губы, и меня всю внутренне встряхивает. Встряхивает от его взгляда, от запаха его одеколона: будоражащая, концентрированная горечь дыма, диких трав и жгучего перца.

Умопомрачительный аромат.

– Мне нужно в туалет. А ты пока сними с себя всё это. – Игриво скольжу пальчиками по его рубашке, цепляясь за пуговицы ногтями, а потом отступаю к двери ванной, не сводя с него взгляда.

– Главное, ты с себя ничего не снимай, – с видом донельзя довольного хищника предупреждает высший. – Я всё сделаю сам.

Оказавшись в ванной комнате, на несколько секунд прикрываю глаза, ожидая, пока выровняется дыхание и сердце перестанет стучать как ненормальное.

Включаю воду и под шум струи вытряхиваю из плетёной корзины полотенца, свёрнутые в аккуратные рулончики. Закидываю в неё наручники, к которым заранее прицепила розовые меховые помпончики. Для маскировки.

Скользнув взглядом по чёрному кафелю и чёрным глянцевым шкафчикам, раскрываю каждый, с удивлением отмечая, что здесь такого добра навалом: наручники, шёлковые ленты и даже плётки. Чем не витрина секс-шопа?

Бросив в зеркало взгляд, поправляю волосы, медленно выдыхаю, шёпотом желаю себе удачи. А потом, оттолкнувшись от мраморной столешницы, беру корзинку и возвращаюсь к высшему.

Хорос, послушный мальчик, уже успел раздеться, оставшись в одних боксерах, которые более чем явно выдают его полную боевую готовность.

Тёмный лежит, заложив руки за голову, на чёрных шёлковых простынях. Покрывало кровавой лужицей растеклось по полу. На нём я и пытаюсь задержать внимание, чтобы не задерживать его на теле монстра. Сильном, мускулистом, тренированном.

Хорос окидывает меня взглядом расслабленного хищника, который понимает, что теперь жертва никуда от него не денется, поэтому нечего делать лишних телодвижений. Напасть он может в любое мгновение.

– Босоножки мы тоже оставим.

Наверное, этот хриплый голос на многих действует как наркотик.

– Как скажешь, – соглашаюсь и с улыбкой добавляю: – Видишь, я могу быть покладистой.

– Иди сюда, покладистая, – подзывает он нетерпеливо. – Снимем с тебя всё лишнее.

Высший приподнимается на локтях, не сводя с меня тёмного, жадного взгляда. Приближаюсь к кровати, забираюсь на неё и, прежде чем Хорос успевает ко мне потянуться, оказываюсь на нём и прижимаюсь ладонью к его груди, заставляя откинуться обратно на подушки.

– Я тут нашла несколько интересных штучек. – Наклоняюсь к нему, устраивая корзинку рядом, и шепчу, почти касаясь его губами: – Как ты смотришь на то, чтобы разнообразить свои ощущения? Сделать их ярче и острее?

Дразнящее движение бёдер, чтобы ещё больше раззадорить охотника. Мужчина подо мной напрягается, каменеет, и в меня из него ударяет звериным возбуждением.

– Ничего не имею против, когда девушка сверху. – Взгляд высшего темнеет, становится непроницаемым. Удар сердца, прерывистое дыхание, и вот уже я, даже не успев воспротивиться, оказываюсь под хищником. – Но конкретно с тобой, Дерзкая, сверху хочу быть я.

А вот это уже нечестная игра!

– Какие же вы тёмные предсказуемые! – шиплю я, пока этот предсказуемый пытается справиться с застёжкой платья.

Не забывая при этом скользить губами по моей шее, ласкать плечи, обжигать поцелуями, даже через ткань, напряжённо ноющие соски. Чуть прикусывает чувствительную кожу, заставляя выгнуться от сладко-желанной боли, и тут же, будто извиняясь за свой животный порыв, проводит языком по ложбинке груди, зализывая укус. Дразня и распаляя, нагло со мной играя.

Но мне сейчас никак нельзя распаляться, а играть я привыкла по своим правилам. Если это не прекратится, он с меня всю маскировку слижет, а мне совсем не надо, чтобы эта тёмная ищейка потом шла по моему следу!

– Я привык держать руку на пульсе событий, Дерзкая.

Молния, предательница, сдаётся, с тихим вжиком протягивается вдоль позвоночника, и я понимаю: сейчас или никогда. Добровольно высший не позволит пристегнуть себя к кровати, а просто врезать ему и убежать будет означать, что все усилия насмарку.

Другой вариант, с ним переспать, я даже не рассматриваю.

Спасибо, уже плавали.

– В этом мы с тобой похожи, Хорос. Я тоже люблю всё контролировать.