– Да, – поднял чашку с кофе Марсель.

Что мне еще оставалось, как поднять бокал с глинтвейном? Мы чокнулись, отпили по паре глотков, а Виктор выпил коньяк залпом, поморщился, встал, пожал руку Марселю, поцеловал меня в щеку, и заторопился на выход. За эти пять минут он съел мясо. Его тарелка сияла чистотой. Мы же с Марселем съели только половину. И еще осталось, что выпить. Поэтому, когда Виктор ушел, мы молча все доели и допили, а потом я закурила.

Было страшно неловко. Да, меня заинтересовал этот проект. И я хотела видеть Марселя. И вот это-то все ломало. Всю мою прежнюю, спокойную, сытую жизнь в довольстве. Довольство миром, собой, мужем.

– Давно вы женаты? – услышала я голос Марселя и вздрогнула.

– Что?

– Сколько вы женаты с Виктором?

– Три года.

Я потушила сигарету и посмотрела в глаза Марселя. В его взгляде теперь и в помине не было добродушного идиотства. Он смотрел на меня пристально и серьезно. Вот только прежней насмешки в его взгляде я по-прежнему не обнаружила.

– И как?

– Хорошо, – быстро ответила я, занервничав. Что за допрос?

– А дети у вас есть?

– Не получились пока. Может, так угодно богу? – ехидно добавила я вопрос.

– Лиз, пожалуйста, не трогай мой сан, хорошо? Я не хочу говорить об этом. Я очень не хочу говорить об этом.

– А я – тем более, – зло бросила я.

Когда-нибудь я тебя расколю, Марсель. Обязательно. Ты остался атеистом. Я слишком хорошо успела узнать тебя, чтобы не верить в твое божественное прозрение. Нет, ты – все такой же. Это просто новая роль. Новые обстоятельства. Я все узнаю. Все. Зачем мне это? Не знаю. Нужно. Нужно, и все. Потому что с того момента, как я увидела его сегодня, мое сердце бьется синкопой и иногда от этого перехватывает дыхание. Я все так же сходила по нему с ума, как тогда, в тот первый раз, как увидела его пять лет назад… Если бы у нас снова, прямо сейчас, произошло то, что произошло тогда, пять лет назад… Но я смотрела на этого нового Марселя и понимала: повторения не будет. Это был чужой Марсель… Он словно ставил перед нами невидимую преграду. Я не могла даже коснуться его руки. А мне так хотелось коснуться его руки… Просто положить свою ладонь на его руку, и держать. И закрыть глаза. И молчать. И просто чувствовать…

– Ты счастлива?

– Что? – встрепенулась я. – Что?

Я отряхнулась от воспоминаний, мотнув головой, и непонимающе посмотрела на Марселя.

– Что? – снова спросила я.

– Ты счастлива?

– С мужем? Или вообще?

– И с мужем. И вообще.

– Да. Вполне.

– Ты уверена?

– Вполне.

– Странно…

– Что?

– Ты должна была просто ответить «да» на мой вопрос, счастлива ли ты. Счастье – оно вообще. Ты не можешь быть счастлива, если не счастлива с мужем. Но ты уточнила, счастлива ли ты вообще или с мужем. Вот это и странно. Вероятно, это означает, что ты не любишь мужа так, как хотела бы его любить. И ты не совсем счастлива вообще. Вполне счастлива – это не счастлива в полной мере. Просто довольна тем, как сложилась твоя судьба. Хотя она могла бы сложиться лучше.

– О, – выдохнула я. – Как же я забыла, что ты всегда увлекался психологией. Но ты одно не учел: я не верю в психологию. Психология, философия, религия – все это одного поля ягоды. Пустые, чужие размышлизмы.

– А статистика?

– Статистика для масс. А среди массы много индивидуальностей, для которых не подобраны ни психология, ни философия. Ты сам счастлив?

– Нет. И знаешь, оглядываясь назад, я понимаю, что никогда не был счастлив – вообще. Если только это некоторые мгновения…

У меня дрогнули пальцы. Так хотелось пожать его руку. Руку товарища по несчастью. Оглядываясь назад, я тоже не видела своего счастья. Если это только мгновения. Мгновения с ним. А сейчас я вполне счастлива. Марсель прав во всем. Я не люблю своего мужа так, как хотела бы любить мужа. Но я довольна тем, как сложилась моя судьба. Я довольна мужем, нашим с ним бизнесом, нашими с ним стабильными отношениями. Но это не счастье – вообще. Мне не хватает с мужем таких разговоров, какие бывали у нас с Марселем. Вот как сейчас, хотя бы. Не хватает общих точек соприкосновения. Мы с Виктором выбрали друг друга головой, а не эмоциями. Это был брак по расчету. По хорошему расчету. Но… Все-таки, это был расчет…

– Ох, Марсель, – не выдержала я.

И он сам положил ладонь на мою руку и сжал ее. Я закрыла глаза. И мы сидели так некоторое время. В меня словно вливались новые силы. Я открыла глаза и улыбнулась.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, Марсель.

– Как ты? – улыбнулся он.

В его глазах я увидела знакомую насмешку.

– Ты мне не веришь? – я не собиралась сдаваться.

– Главное, что ты себе веришь.

– Верю. Себе и мужу.

Я выдернула руку и допила глинтвейн.

– А как же ты, Марсель?

– А что я? – пожал он плечами.

– Как же твое счастье?

– Ты – дизайнер моего счастья.

На миг у меня перехватило дыхание. Потом я поняла, что Марсель имел в виду, и снова задышала.

– Тебе так важна эта гостиница?

– Да. Это мое главное дело на данный момент. И не будем об этом больше.

Что-то неуловимо изменилось за пять лет… Неужели я ему больше не нужна? Неужели он меня не любит? Неужели он никогда меня не любил? Это же Марсель… Сердце больно сжалось где-то в животе… Еще хотелось спросить: «Как ты меня нашел?» или «Ты искал меня?» или что-то в этом роде, но я спросила:

– Как ты попал в наш с Виктором ресторан?

– Случайно, – пожал он плечами.

Именно это я и ожидала услышать. Это всего лишь случайность. Он не искал меня. И не хотел меня искать.

– И не удивился даже? – усмехнулась я.

– Еще как удивился, – улыбнулся он.

– Однако, ты отлично научился скрывать свои истинные чувства, – заметила я.

В первую нашу встречу Марсель не скрывал своих чувств… Но зря я плыла по воспоминаниям. Марсель резко выдернул меня оттуда.

– Думаю, я не должен был дать понять твоему мужу, что мы давно знакомы.

– Почему же? Что тут такого? Ты не единственный мой друг мужского пола.

– Я был тебе не только другом.

– Это можно было опустить.

– Я думал, что не стоит рисковать. Мало ли. Кто знает, какой он – твой муж.

– Что ж…

Марсель не желал раскрывать свои карты. Но он и не уходил.

– Что ж. Ты все еще согласен на это проект? Ты согласен, чтобы этим проектом занималась я? Ты согласен день изо дня сталкиваться здесь со мной? Мы с Виктором тут живем. Ты можешь отказаться. Я найду, что сказать мужу.

– Я не понимаю… С чего бы… Мне приятно видеть тебя. Ты дорога мне. Ты близка мне. Ты… Ты против того, чтобы я был тут? Это как-то помешает вам с мужем?

– Нет, что ты. Дела давно минувших дней, – с болью сказала я, опуская взгляд. Главное, чтобы он не понял, как мне больно говорить так. – Мне интересен этот проект. Если ты откажешься, я найду другого католического священника и начну все с начала, честное слово.

– Ты все так же быстро сдаешься и быстро загораешься, – шепотом, быстро сказал он, а я покраснела. – Ты – настоящая художница, – завершил Марсель.

И это была контрольная пуля в лоб. Никаких чувств более и вылазок в воспоминания. Никакого прошлого. Мы – просто друзья. Люди, которые понимают друг друга, потому что знакомы и оба художники. Только и всего.

Может быть, в самом деле, отказать Марселю в этом проекте? Найти нужные слова для него и Виктора. А потом начать этот проект с другим священником, который будет для меня только священником. Или просто психологом. Все священники, на самом деле, отличные психологи, поэтому к ним ходят чаще, чем в клинику нервных расстройств. К тому же, это бесплатно. Не считая благотворительных денег на свечи. Но и тут можно схалтурить: просто не давать их. Подумают, что ты просто не в состоянии дать денег на благотворительность и еще, может быть, помолятся за твое благосостояние. Даже приятно. Простое участие, всего лишь. А мне это нужно.

Переехав сюда с Виктором, я стала одинока. Только муж. Только бизнес. Только всемирная паутина. В ней – мои настоящие друзья. Мои многочисленные приятели.

– Что ж, – опять повторила я, закуривая сигарету.

– Ты так много куришь?

– Нет. Ты же знаешь.

– Только когда нервничаешь. Что за волнение?

– Это не волнение. Ты забыл еще один нюанс, – хмыкнула я. – Похмелье.

– С днем рождения тебя.

– Оставь. Ты же знаешь, я все это ненавижу, – отмахнулась я, радуясь, что похмелье пришлось так кстати, замаскировав мое волнение.

Было даже обидно, что Марсель так спокоен. Хотя, это же Марсель…

– Но праздник, судя по всему, удался.

– Нет. Это я… Напилась и рыдала… да…

– Тебе всего-то исполнилось 26.

– Что ты понимаешь…

Мне 26, я тут, одна, и так, как я живу, я, возможно, проживу всю свою жизнь. А я хочу жить в другом городе. В другой стране, возможно. Не бояться самолетов. И путешествовать. И любить.

– Что ж, – снова повторила я и потушила сигарету. – Предлагаю устроить тебе экскурсию. Ты должен знать, что и где находится. И где будет располагаться твоя гостиница для гордых католиков. И где можно будет найти меня или Виктора.

– Хорошо.

Глава 2

– Раньше этот дом принадлежал семье Виктора. Его бабке и деду, матери и отцу. Его начинал строить еще прадед Виктора. Дед достроил. А Виктор… Виктор реализовал себя, – я улыбнулась. Марсель тоже.

– А где же все семейство?

– Из всего семейства остался один Виктор.

– Прости.

– За что? Я никого из них не знала. Бабка и дед Виктора прожили долгую жизнь, а вот родители мужа умерли рано. Сначала мать. Потом отец. Они хотели, чтобы этот дом был их родовым гнездом, мечтали, что в нем всегда будут жить старые и новые поколения…

– Но твой муж – не романтик. Как и ты, впрочем, – протянул Марсель.

– Да. Я познакомилась с Виктором, когда он уже отделывал часть дома под ресторан, – улыбнулась я. – Собственно, он искал дизайнера.

– И нашел тебя.

– Да.

– Хорошая история.

– Да… Дом построен с двумя разными входами-выходами. Он и был так задуман, как дом на две семьи: для старых и молодых. Чтобы были все вместе, но и не мешали друг другу. Между зданиями имеется дверь для перехода на другую часть. Теперь она всегда запирается. Чтобы попасть в другую часть, нужно просто набрать на двери код. Здорово, да? Прекрасная идея. Раньше эта дверь всегда стояла нараспашку… Виктор рассказывал… Теперь в левой части находятся наши с мужем комнаты, в правой – ресторан.

– Где же будет расположена гостиница? Или есть еще пристройка?

– Да. Именно пристройка. То есть, раньше ее не было. Это затея Виктора. Отделить наши комнаты и часть здания. Сделать как бы пристройку.

– Зачем?

– Вторая часть дома слишком большая для нас двоих.

– У вас могут появиться дети.

– Это с учетом на двоих детей. Больше я не рожу. Зачем? Так что для частной квартиры, так сказать, нам хватило и четверти помещений. Оставшуюся часть Виктор и задумал сделать под гостиницу.

– В этом ты тоже ему помогала?

– Да. Вот как встретились и он показал мне этот дом и посетовал, что вторая его часть слишком большая для него… И вот мы делали-делали… и поженились.

– Ты и в самом деле вполне счастливо устроилась, – улыбнулся Марсель.

– Да. Я этого от себя не ожидала.

Мы рассмеялись. Я немного смутилась.

– Словом, я хотела сказать, что на тот момент, когда я встретила Виктора…

Я была одинока, подавлена и мне было все равно, как жить и что делать в этой жизни. Но, конечно же, об этом я Марселю не скажу.

– Я была готова ко всему новому, – элегантно соврала я.

Ложь во спасение – шикарная философия. Вроде бы, и не соврала даже. Просто преподнесено несколько иначе, в другой плоскости. Ну, если разобраться.