– Тю. А как же дух приключений?

– Обойдусь, – «колобок» угрюмо покосился на меня. – За эти дни накушался этим духом на всю оставшуюся жизнь.

– Через месяц скучно же станет.

– Может быть. Но у меня есть сила воли, я буду мужественно скучать в тишине и спокойствии.

Поиски моих развалин затянулись. Время близилось к рассвету, а мы все ещё катались между заброшенными «дачами». Торквин привозил нас то к одной старой вилле, то к другой, но каждый раз это было не то.

– Вы же говорили, что помните?

– Говорил, – смешно огрызнулся «колобок», – и снова повторю: я всё помню. Кроме того, что забыл. Вот он!

– Это?!

– Никаких сомнений.

На месте старой постройки лежала проплешина пожара. Пепелище, где больше не было никакого дома. В свете двух заходящих лун чёрная сажа блестела искорками. Остатки стен торчали как обломки выбитых зубов.

– Вон туда!

Торквин, не говоря ни слова, послушно толкнул тележку. Поднимая облачка пепла, мы пересекли участок и остановились перед огрызком стены. Ну, маленькая, ну, чёрная, но ведь моя!

– Казна, – я не стал кричать, а просто назвал по имени, как зовут старого друга.

– Владыка!

Дверь распахнулась так стремительно, что могла убить кого-нибудь неосторожного!

– Владыка! Я так рада, так рада! Простите, что не могу стать больше, тут места нет.

Да уж, она и правда была маловата. Размером не больше калитки для гномов.

– Неважно. Дитя, вперед!

Подождав, пока девочка зайдёт в дверь, я перевалился через бортик тачки, бодро прополз три шага и нырнул в спасительную Казну. Выкусите эльфы, я дома!

Глава 5

– Владыка, мы так волновались! Так волновались! Переживали, просто места себе не находили, – Казна тараторила без перерыва. – Не делайте так больше, пожалуйста.

– Это уж как получится.

Я оглядел коридорчик, который открыла Казна. По стенам была размазана чёрная сажа, словно здесь прогулялся огонь, а косяк двери обуглился.

– А чего ты такая обгорелая?

Моя любимая «кладовка» тяжело вздохнула.

– Простите, Владыка. Ваш особняк так неожиданно взорвался, что я не успела вовремя среагировать.

– А за что прощать? Это же не ты взрыв устроила.

– Ваш старый дом, откуда вы вошли, я спалила. Надо было сбросить пламя, а в Калькуару я побоялась.

– Ерунда, не бери в голову. Я там всё равно жить не собирался. Что с дедушкой, Сеней и Клэр?

– Ой! А что такое? Им грозит опасность?

– Казна, не придуривайся. Они живы? Взрыв их не задел?

– Тёмные боги с вами, Владыка! Что им сделается? Я их вытащила, пламя, говорю же, сбросила в ваш старый дом. Никто не пострадал.

– Фух, успокоила.

– У меня очень строгие противопожарные инструкции. Даже огнетушителей десять штук есть. Хотите, покажу?

Я обернулся, собираясь поинтересоваться – а где Торквин? Он что, собрался остаться снаружи?

«Колобок» был внутри только наполовину. По пояс он пролез в дверь, а ноги оставались снаружи.

– Торквин, входите быстрее.

Толстяк засопел:

– Я бы с радостью, но что-то не могу. Простите, – толстяк икнул, – застрял. Первый раз в таком глупом положении. Вроде достаточно места было.

Он попытался впихнуться, покраснел от натуги, но даже на сантиметр не сдвинулся с места. Я чуть не расхохотался – не «колобок» он, оказывается, а совсем другой персонаж.

– Вам смешно, – с укором вздохнул шпион, – а я волнуюсь. Представляете, как это снаружи выглядит? Вдруг кто-нибудь появится?

Мне показалось, что дверной проём вокруг «колобка» дрогнул и чуть-чуть уменьшился.

– Казна!

– А? Что?

– Ты моего гостя зажала?

– А? Этого лысого? Да, я, – в голосе Казны послышалось удовлетворение. – Смотрю – лезет какой-то незнакомый. Может, ограбить хочет? Или ещё чего плохого задумал. Без моего разрешения никто войти не сможет!

– Впусти его, пожалуйста.

– Точно? Может, лучше его наружу выпихнуть? Или так оставить, для смеха. Пусть торчит себе, сообщает погоду снаружи.

– Казна!

– Да шучу я, шучу. Пусть заходит, не держу.

Торквин, извиваясь как червяк, вполз внутрь и встал на ноги.

– В отставку, однозначно в отставку. Больше никаких приключений, – тихо бубнил он себе под нос.

– Будьте другом, Торквин, помогите мне подняться. Не возражаете, если я вас в качестве костыля использую?

– Вы ранены? – спохватилась Казна. – Что-то серьёзное? Не двигайтесь! Сейчас всё будет! Никаких костылей, сейчас носилки организую!

Дверь за спиной «колобка» захлопнулась, тут же увеличилась в размерах и открылась снова. Отпихнув бывшего шпиона, в казну ввалились бабушка, мумий и Клэр.

– Ваня!

Троица рванулась ко мне, чуть не уронив обратно на пол, и заключила в объятья.

– Я тебя дальше ворот больше не выпущу! – бабушка чуть не задушила меня. – То исчезаешь на полгода, то под взрывы лезешь. Сиди дома!

Мумий, в чуть-чуть обгоревших бинтах, согласно качал головой:

– Не выпустим.

– Ай!

Я не удержался, опёрся на сломанную ногу, зашипел от боли и чуть не упал.

– Угук!

Сеня, возникший рядом, подхватил меня. Поднял щупальцами и понёс к выходу.

– В башню его тащи, – услышал я голос бабушки, – сейчас лечить буду!

Пусть лечат, решил я и откинулся в тёплых щупальцах монстра. Пропишите мне постельный режим, на месяц. Буду лежать, есть, читать, и никаких эльфов с интригами Старейшин. Без меня, судари!

* * *

Смотреть, как меня будут лечить, собралась куча народа. Только упирающуюся, но сонную Дитя Тьмы увела Клэр. Впрочем, уложив её в постель и убедившись, что та действительно заснула, девушка вернулась обратно.

– Отойдите, – ворчала бабушка, – мешаете.

Все отшатывались, делали пару шагов назад, но потом всё равно медленно приближались.

– Ба, у меня…

– Тс-с-с! Не сбивай мне диагностику. Сама разберусь, что там у тебя болит.

Бабушка провела руками надо мной, от макушки до пяток.

– Так-с… Горло не болит, в лёгких чисто, печень не увеличена, желудок… Меньше всухомятку питайся, а то гастрит заработаешь. Селезёнка в норме. Так-так. Нога сломана. Со смещением.

Она выпрямилась и с хрустом размяла пальцы.

– Будем вправлять и сращивать.

– Не надо! Без наркоза не дамся!

– Ты главное не беспокойся, ерундовая операция. Сколько раз делала, – ни одной жалобы.

Я попытался отползти на кровати, но бабушка не дремала.

– Лежать! Ох, горе ты моё, на, выпей.

Она протянула мне крохотный пузырёк с густой синей жидкостью.

– Глотай сразу, а то горчить будет.

Ничего себе «горчить»! На вкус как недозрелый грейпфрут, обсыпанный растворимым цикорием.

– Тьфу!

– Будешь плеваться, дам тебе вторую порцию. Поехали!

Не дав мне опомниться, бабушка склонилась над ногой и что-то там сдвинула. Я не почувствовал ничего, вот совершенно.

– Видишь? А ты боялся. Теперь гипс наложим, и лежи себе, отдыхай. Неделю поваляешься и будешь здоров.

«Гипс» оказался странного синего цвета. И наматывала бабушка его на ногу из большого рулончика. Будто синей изолентой облепили, честное слово.

– Вот и всё. Не надо так смотреть, быстрее от этого не заживёт. Ложись и спи.

– Да я не хочу…

– Спать, я сказала.

Бабушка сурово посмотрела на меня и щёлкнула пальцами. Брык! Мне будто свет выключили, и я мгновенно провалился в сон.

* * *

Проспал я сутки. То ли устал сильно, то ли бабушкина магия так подействовала. Но глаза я открыл бодрый, свежий и готовый ко всему. Если бы не нога, вскочил бы и занялся чем-нибудь жутко полезным: зарядку сделал или объявил поход на светлых.

Стоило мне открыть глаза, как рядом с кроватью я увидел Шагру. Похоже, она караулила, когда я проснусь.

– Доброго утра, Владыка.

Орка тут же сунула мне в руки чашечку кауаффия. Вот только выглядела она совсем не весёлой.

– Шагра, что случилось?

Грустно вздохнув, она махнула рукой.

– Плохо всё. Дэймон раненый лежит, помирать собирается. А Буке левую руку в бою отрубили. Лежит весь грустный, плохие мысли думает.

– Бабушка Дэймона смотрела?

– Ну, она-то говорит, что всё хорошо будет. Но он же бегать не может, а Бука его обещал убить.

– Бука про него плохое думает?

– Про себя. Не знает, что делать будет, как на ноги встанет. Говорит, что его даже в дворники не возьмут.

– Та-а-а-к. Придётся мне им мозги вставлять, обоим сразу.

– Бабушка запретила вам ходить.

– Вот как раз ходить-то я и не буду. Вызови мне Йорика.

Болтливый скелет сразу понял, что мне нужно, и убежал. Пока я одевался с помощью Шагры, он явился в компании четырёх других скелетов. Стальные мертвецы тащили большое кресло, кажется, взятое из каминного зала на первом этаже.

– Ага, сюда ближе несите.

Осторожно, чтобы не беспокоить ногу, я перетёк с кровати на средство передвижения.

– Всё, я готов. Несите меня в госпиталь. Кстати, где он?

– Мы его в правом крыле сделали, в большом танцевальном зале.

– Владыка, – забеспокоился Йорик, – а мы вас на лестнице не растрясём? Магистресса Матильда сказала, что вам нужен полный покой.

Услышав про бабушку, скелеты дружно отошли от кресла, словно и не собирались меня нести. Ох и запугала мертвецов железная старушка!

– Спокойно, никаких лестниц. Поедем через Казну.

Ровно через полторы минуты меня торжественно внесли в импровизированный лазарет. Ну, что сказать – профессионально сделали. Ряды коек, разделённых ширмами, чистота, у каждой кровати столик с выставленными лекарствами. Между рядами ходит «дежурная медсестра» – скелет в белом халате, и меряет всем больным по очереди температуру.

– Где они?

Шагра показала рукой на крайний ряд. Буку и Дэймона положили на соседних койках, так что они вяло и уныло переругивались через тонкую ширму.

– Так-так, вижу, ничего не изменилось.

– Владыка!

Они бы вскочили, но я запретил им жестом.

– Расстраиваете вы меня, оба. А мне бабушка запрещает расстраиваться, говорит, вредно для выздоровления. Бука, чего это ты решил со службы уйти? Надоело быть генералом?

– Владыка, так ведь, – орк продемонстрировал левую руку, превратившуюся в культю, – нельжя мне шлужить.

– Ты вроде правша, топор всегда в правой держал. Или ты без левой командовать не можешь?

– Эм… Владыка, у наш, у орков, калека не может быть вождём.

– Во-первых, ты служишь у меня, а не где-то «у орков». А мне без разницы, сколько у тебя рук. Я тебя сделал генералом, будь добр, никаких самоволок. Во-вторых, мы тебе железную руку сделаем.

Глаза Уру-Буки загорелись дикой надеждой, но он всё ещё сомневался.

– Владыка, так ведь это не по правилам.

– И что? Ты видел хоть раз, чтобы я по чьим-то дурацким правилам поступал? Делать надо как лучше, а не как принято.

Орк наморщил лоб. Было почти слышно, как в зелёной голове крутятся мысли. Ну давай, соображай!

– Д-да, – Уру-Бука кивнул, – вшё правильно. Я не могу оштавить шлужбу. Кто вам будет шоветы давать? Кто прикроет швоей грудью в шлучае опашношти? Никуда не уйду, я и одной правой вшех победю.

– Молодец, правильно!

Он чуть не подпрыгнул на кровати, когда осознал, что может остаться и командовать дальше. С торжеством он огляделся вокруг, ища, кому можно похвастаться. За перегородкой тяжело вздохнул Дэймон. Бука нахмурился и рявкнул:

– Уберите ширму!

– Брат, не надо! – попыталась вмешаться Шагра.

– Любишь его?

– Угу.

– А ты?

Бука посмотрел на Дэймона.

– Да.

– Раж я нарушаю традичии, то и вам жапрешать не имею права. Учти, обидешь шештру – приколочу жа уши к воротам. Понял?

Шагра бросилась к Дэймону, а Бука перевёл взгляд на меня.

– Владыка, вы не шутили про жележную руку?