– Схожу переоденусь и вернусь. – Я тяжело вздохнула.

– Да ладно тебе, нечего строить из себя героя, Сашка присмотрит за новеньким: благо сегодня не пятница. Иди, я ему передам. А то сляжешь ещё с температурой, да ещё и нас заразишь.

 Согласившись с её доводами, я поплелась домой. Дождь перестал, но в холодной одежде я всё равно дико замёрзла. Из гостиной доносились голоса: точно, Лета и её подруги…

– Здравствуйте, тётя Кира! – хором крикнули девочки.

– Ма, а что так рано? – Это уже была Лета.

– Под дождь попала, – я еле шевелила замёрзшими губами.

– Вот и как ты так умудрилась? – Дочь покачала головой. – Вроде не маленькая уже, да и зонтик есть.

– Так получилось. – Я побрела к себе, на ходу сражаясь с пуговицами непослушными пальцами. Тёплый душ как-то привёл в чувство, по крайней мере, двигаться стало гораздо легче. Закутавшись в махровый халат, я рухнула на постель, завернулась в одеяло и моментально провалилась в глубокий мутный сон.

Седьмая глава

– Кира! Кир! – Кто-то настойчиво пытался пробиться в мой уютный, выстланный тёплыми пуховыми перинами мир. – Просыпайся уже! – Обладатель голоса настойчиво стащил с головы подушку и радостно закричал: – Смотрите, она не спит! Я же говорил, что она не спит!

 Я недовольно отобрала подушку у пятилетнего мальчугана, оказавшегося сыном Дениса. Кем именно, я не знала: они близнецы, их и Денис-то не всегда различает. Но это, кажется, Костик – Дима вроде бы потише.

– Вставай, Кир, мы уже пришли! – заорал на ухо милый ребёнок. Точно, это Костик, Дима вон, в углу стоит, сосредоточенно ковыряется в моём блокноте.

– Прости, Кир, мы не знали, что ты спишь. – В комнату вошла Маруся. Сама забота. – А ну кыш отсюда! – Это уже детям.

– Сейчас спущусь. – Смирившись с тем, что мой оздоровительный сон откладывается на неопределённый срок, я вылезла из кровати. Внизу уже правил хаос. Почему от таких крошечных детей всегда так много шума? Будто перед тобой целая футбольная команда, а не два пятилетних мальчика. Щёлкнув по дороге чайник, я, зевая во весь рот, прошла в гостиную и забралась с ногами в кресло. Маруся устроилась напротив, даже не делая попыток утихомирить разошедшихся детей. Голова начала медленно, но верно раскалываться.

– Ты за Денисом, надеюсь?

– Вообще-то я хотела бы оставить его у тебя на совсем, – нервно рассмеялась Маруся.

– И не надейся! – Я попыталась поддержать шутку. – Чай будешь?

– Дети, вы будете чай? – Почему, вот почему всегда так? Почему мамы начинают спрашивать детей, будут ли они то или иное из того, что обычно предлагают взрослым людям? И почему они всегда соглашаются, и потом этот чай стынет в кружках, а гостиная полна крошек от кексов и перемазана яблочным джемом?! Я тоскливо рассматривала новое пятно на обивке дивана и прикидывала, как легче его оттереть.

– Я не знаю, что мне делать. – Маруся, закончив, так сказать, светскую беседу о погоде, наконец приступила к цели своего визита. – Он приползает от друзей пьяный в стельку, орёт, обижается, если я с ним не разговариваю, обижается, если разговариваю не так, снова орёт…

– Ты решила мне рассказать, как ведёт себя мой бывший муж, когда напьётся? – я скептично хмыкнула. – Марусь, мы с тобой не раз уже это проходили. Наутро он тише воды, ниже травы. Просто не обращай на него внимания. Он никого не тронет.

– Ну да, конечно. Ты же как-то его терпела… – Она покосилась на меня, скептично поджав губы. Она почему-то была уверена, что мы развелись из-за какой-то мутной истории, связанной с побоями. Понять, что люди просто устали друг от друга, Маруся в упор не могла.

– Просто не трогай его. – Я отпила остывший чай. – Он и пьёт-то редко, было бы из-за чего скандалы устраивать.

– Мне бы твоё спокойствие! – Маруся театрально закатила глаза. – Я так устаю с ними… – Взгляд на детей. – Я совершенно ничего не успеваю! Ни приготовить, ни убрать!

 «Ну да, на маникюр и парикмахера времени и денег у тебя хватает», – я не удержалась от оценивающего взгляда. Кажется, она поняла, о чём я подумала, и покраснела. Но тут же вызывающе посмотрела на меня.

– За собой тоже надо находить время следить!

– Непременно, – поддакнула я. – Но сейчас речь не об этом. Денис живёт здесь. Это неправильно. Забирай его домой.

– Он алкоголик, который пьёт без просыху!

– Раз в месяц встретиться с друзьями, по-твоему, без просыпу?

– Ты всегда его поддерживала! – Она посмотрела на меня так, будто обвиняла во всех смертных грехах разом.

– И что? – я устало пожала плечами. Спать хотелось неимоверно. Даже невзирая на крики. Так бы и уснула прямо здесь, в кресле, обмазанная яблочным джемом. И пусть из чайника поливают, как на Сумасшедшем Чаепитии, я не проснусь.

– А как же женская солидарность? – Маруся так натурально удивилась, что я не выдержала и хмыкнула.

– Марусь, – медленно, как ребёнку, принялась объяснять я, – мы с тобой знакомы вот уже шесть лет. Ты так и не поняла, что я всегда за справедливость, а не за солидарность? Мужскую, женскую, неважно какую? Денис не виноват, ему тоже хочется иногда расслабиться, так же, как тебе.

– Но я же не пью!

– Так причина в тебе, а не в Денисе, – я удовлетворённо улыбнулась. – Меняйся.

 Не считаю себя мелочной, но Маруся иногда раздражает. А когда она начинает говорить о Денисе как о своей собственности, меня немного клинит. Совсем чуть-чуть.

– Спасибо за совет. – Маруся ядовито улыбнулась и прикрикнула на детей, чтобы шли обуваться.

– Всегда пожалуйста. – Да не пробьёшь ты меня своим презрением! Мне на тебя вообще наплевать. И ведь не пытаюсь скрыть своего к ней отношения. Так нет, всё равно каждый раз приходит и жалуется, просит совета, будто мы лучшие подружки! Дверь за шумной частью семьи бывшего мужа захлопнулась, и я осталась наедине с бардаком. Не буду убирать. Не хочу.

***

 В «Пьяной утке» было на удивление спокойно. Новый бармен развлекал Карину, немногочисленные гости потихоньку попивали пиво, на кухне колдовала Ира. Окинув идиллическую картину общения бармена и официантки, я красноречиво кивнула последней, намекая на двух посетителей, рассаживающихся за столиком у окна.

– Смотрю, ты со всеми уже познакомился? – Я кивнула Славе, отметив быстрый взгляд, который кинула на меня Карина, вставая со стула. Серьёзно? Ревность? А как же любовь до гроба со своим Женей? Или как там его…

– Да, у вас здесь хорошо. – Из-под русой прядки сверкнули светлые глаза. Он повернул рычажок, наливая светлый статут в кружку.

– Хорошо. – Не знаю, к чему я это сказала. Мы встретились глазами, и я вдруг почувствовала себя неуютно и быстро шмыгнула на кухню к Ире, но там она объясняла Лёше, как резать лук соломкой, а этот момент всегда вызывал во мне слёзы. Пришлось вернуться в бар.

 Я устроилась в углу, притащив вниз ноутбук: Сашка был занят, а приглядывать за новеньким всё-таки кому-то стоило. Но тот на удивление легко справлялся – может, потому, что народу действительно было слишком мало. А может, из-за широченной улыбки, не сходившей с лица. Я смотрела, изредка ловя себя на мысли, что попросту зависаю над этой улыбкой, над ленивой грацией, с которой Слава перекидывал бутылки из руки в руку, или же наливал пиво, или убирал пену, или… Мать моя женщина, да у меня просто давно не было мужика! Пора навестить секс-шоп. Успокоив себя, я решительно отвернулась от стойки и уткнулась в экран, разбирая счета. Невероятно увлекательное дело, хочу я вам сказать.

 Вечер постепенно набирал обороты, бар заполнялся привычной толпой туристов вперемешку с местными завсегдатаями. Шум, смех, выкрики и обсуждение очередной серии нового популярного шоу вконец отвлекли меня от цифр и колонок. Я раздражённо захлопнула ноут и выдохнула. Нет, ну а чего я ждала? Хочешь работать – иди в кабинет. Или найми наконец бухгалтера на полставки. Скряга.

 Заинтересовавшись, я сунула ноутбук под мышку и подошла ближе, прислушиваясь.

– Да ладно, тебе что, действительно никто ни разу этого не говорил?

– Ни разу, – подтвердил Слава и, кивнув мне, вернулся к разливанию эля.

– Не может такого быть! – не терпящим возражений тоном заявил кто-то ещё. – Ты же вылитый Горелов!

– Кто? – я нахмурилась, подходя ближе. – О чём речь?

– Смотри, Кир! – Ко мне повернулись две любительницы мартини, которые просиживали в «Утке» практически все вечера в надежде встретить свою любовь. – Он же вылитый актёр, Станислав Горелов! Ну же, посмотри внимательнее!

– Не слышала о таком. – Я пожала плечами, но всё-таки позволила себе бросить заинтересованный взгляд на Славу. Харизмы у него хватало. Так и хочется смотреть и слушать, не вникая особо в смысл слов. Голос приятный. Мог бы читать Шекспира со сцены на местных праздниках…

– Да ну тебя, – махнула рукой одна из девушек, снова поворачиваясь к Славе и прищуриваясь. – Хотя да, ты прав, у тебя подбородок толще. И он вроде бы выше… Выше же, да Кать? – И она обернулась к подруге. Та с готовностью кивнула и скептично покачала головой.

– Отдалённое сходство, конечно, есть, но до Горелова ему далеко. Очень далеко.

– Что я и пытался вам доказать, – широко улыбнулся Слава и хитро подмигнул мне. Я фыркнула и, обойдя стойку, пошла наверх. Видно, тут и без меня все справляются.

Восьмая глава

 Отчёт был готов к девяти, к тому же времени бар начал пустеть, напоминая о том, что пятница только завтра. Несколько столиков ещё были заняты, но Карина уже убрала посуду с остальных, а Слава натирал пивные кружки, задумчиво уставившись в одну точку. Я остановилась на середине лестницы и, пользуясь тем, что снизу меня не видно, позволила себе понаблюдать за ним. Уверена, даже оказавшись в комнате, полной незнакомцев, он бы легко перетянул на себя всё внимание. А сейчас, в практически пустом зале, где и смотреть-то больше не на что…

 Красивые мужские руки – моя слабость. Я обращаю на них внимание везде: в автобусе, в метро, в магазине и, конечно, на работе. Я могу уставиться на чужие руки и просто любоваться ими, пока меня не окликнут или пока обладатель этих рук не заметит этого и не смутится. Но никогда ещё эти самые руки не возбуждали так сильно, как руки Славы. Наверное, я фетишистка. Может, попросить его руки себе на память, когда будет уходить?

 Длинные пальцы скользили по ободку, то и дело проникая внутрь, иногда выскальзывая из полотенца и снова возвращаясь, чтобы мягкими движениями пройтись по стеклу. Подняв бокал на свет, он отставил его в сторону и принялся за следующий, а я невольно выдохнула, чувствуя слабые, но так легко распознаваемые признаки возбуждения. Надо же, какие умелые пальцы… Попробовать бы их в деле… Стоп. Выдохни. Успокойся. Ты же не семнадцатилетняя нимфоманка, в самом-то деле! Взрослая, самодостаточная женщина. Вон, даже кот есть.

– Что-нибудь налить? – Его голос наконец выдернул меня из медитативного ступора, в котором фигурировали его пальцы. Я вздрогнула, отведя глаза от мужских рук, и, встречаясь со взглядом, почувствовала, как вмиг запылали уши – как давно он понял, что я стою здесь и наблюдаю за ним?!

– Я не пью на работе. И тебе не советую. – Кажется, получилось слишком строго. Я нервно провела рукой по волосам, заправляя выбившийся локон за ухо. Кисло улыбнувшись, я спустилась и присела за стойку.

– Я придерживаюсь тех же правил, – серьёзно ответил Слава, отставляя в сторону очередной бокал. – Алкоголь расслабляет. Я позволяю себе пить только дома. Или, очень редко, в кругу друзей. Может, чаю?

– Можно. – Теперь я улыбнулась искренне. Кажется, подкалывать меня по поводу моих вуайеристских наклонностей он не собирался. – Я ещё не говорила, но я рада, что ты нашёлся. Пусть ненадолго, но ты нас выручишь. Спасибо.

– Это тебе спасибо, что решила принять на работу незнакомца из тёмного переулка. – Он хитро сверкнул глазами. Почему-то появилось желание подвинуться и рассмотреть его ближе и лучше.