Следом – дыхательную гимнастику, кусочек из которой я использовал, готовясь нырять с обрыва. Этот простой комплекс мне показали уже на гражданке, и жаль, что не был с ним знаком ранее. Эффект – как от разныривания. Вначале неспешные вдохи-выдохи с разведением рук, чтоб восстановить газообмен в организме. Затем выдохи от диафрагмы, резко выталкивая воздух сокращениями мышц брюшины. После, на задержке дыхания: вращения руками, махи и т.п. И в заключении «вакуум» – хорошее такое упражнение, даже крайняя благоверная любила. Но ей-то для осанки, а мне – чтоб толерантность к гипоксии развивать. И так несколько кругов.

А затем стандартный комплекс, практикуемый и нашей спецурой и ихними «котиками». Круговая: отжимания, пресс, бёрпи, подтягивания… Блин, подтягиваться тут негде. Придется потом что-нибудь придумать. Но! Малой интенсивности, ибо перетрен «после вчерашнего», мне нафиг не нужен.

Недовольно отметил – в первом подходе всего семь отжиманий. Семь, блин!

– Ну, Хеху… Если ты не уважаешь свое тело, кто будет уважать тебя́?

Уважение – это для старейшин. И вождя. Я простой земледелец

– Опять глупости говоришь.

С ногами, кстати, дело чуть лучше. Но – чуть! Эх-х…

Ночью много думал, не спалось. Как и ранее, упор надо делать на выносливость. Всё равно, генетику не обманешь, коль у Хеху и отец и дед не блистали арнольдовой бицухой, Шварца из меня не получится. Значит, как и раньше – ставка на скорость и ловкость.

После полез в воду, это вместо бега. До «кокосов» и обратно. Постепенно вошел в режим: вдох на два гребка, но это пока, буду наращивать. Так и пошел нарезать круги: гребок-вдох, гребок -выдох. Вдох из-под руки, выдох «бурбулируя» в воду…

«Весь покрытый зеленью (вдох)

Абсолютно весь (выдох)

Остров невезения (вдох)

В океане есть» (выдох)

Я и раньше, для задачи ритма при плаваньи и во время бега что-нибудь про себя напевал. Сегодня, почему-то привязалось вот это.

В итоге получилось десять кругов, потом просто перестало хватать дыхалки. Эх, Хеху-Хеху…

Наконец рухнул на песок. А всего-то минут сорок прошло!

Я не могу двигаться! Что ты сделал со мной? У меня всё болит!

На счет «не могу двигаться» – чушь. Тебе себя просто жалко. Жалеть себя – плохая привычка, парень, с жалости к себе все проблемы начинаются. Запомни, никто тебя в этой жизни жалеть не будет, разве что мама, и та недолго. Вот и ты себя не жалей. Ну-ка поднялся, ленивая жопа, и марш умываться!

Позавтракал свеженаловленными моллюсками и кокосом. Протеин, это то, что мне сейчас нужно. На одном батате, считай картошке, я мышцы лишь угроблю. Кстати, желательно разнообразить белковый рацион ещё чем-нибудь. И надо вспомнить – ведь растут же в тропиках лекарственные растения, из которых можно тонизирующие настои варить? Эх, оказалось бы тут кофе…

Ты когда собираешься домой вернуться?

– Зачем, Хеху? Тебя там ждут?

Но ведь нельзя жить вне семьи, вне общины!

– Ещё как можно! … Впрочем, успокойся, я и не собираюсь. Никогда не мечтал стать Робинзоном, тем более тут та-а-акие девчонки… Но и тупо играть в возвращение «блудного сына» нам с тобой не с руки. Слишком уж убедительно тогда орал тот «людоед». Да и отец этого Кая, как его? Ситу. Тоже сомневаюсь, что остыл.

И что же мне… и что же ты собираешься делать?

– Мы, Хеху, мы. Раз уж так получилось… В общем так, боец, ближайшая задача – выяснить, что мы с тобой накосорезили и что за это грозит. И лишь потом – как из этого всего выпутываться. Ну, так что, идеи есть?

К-какие?

– Блин! Идеи, у кого инфу добывать будем? … А-а-а-а! С кем поговорить можно, парень! Так, чтоб этот кто-то не побежал тут же стучать этим… людоедам. Ну?

Можно… поговорить с Хаэа́той.

– Это кто?

Сестра. Она всегда была добра ко мне. Вступалась, если ругался отец или подшучивали братья.

– Старшая, младшая?

Старшая.

– Замужем? Муж, дети?

Не. Жених есть, Эне́ле зовут. Но пока его отец добро не даст, обряда не будет.

– Понятно, – я отмахнулся, – детали потом. Лады, принимается, как рабочая версия плана. В общем, слушай боевой приказ: скрытно выдвинуться в поселение людей земли для встречи с потенциальным информатором. И получить у неё развернутую информацию.

Мелькнула мысль: за такую постановку задачи наш начштаба сожрал бы с потрохами! Усмехнулся: да ну и хрен с ним! Я боевик, а не штабист. Это он на каждую операцию заводил десяток планов, на все случаи жизни. Мой девиз, даже за годы службы не вытравленный: «Война план покажет!»

***

Перед выдвижением из лагеря экипировался. Из размочаленной лианы сделал что-то типа пояса, и пристроил кремневый нож на него спереди, параллельно земле. Идея так себе – как бы режущая кромка импровизированный подвес не перере́зала. Можно в самый неподходящий момент без оружия остаться. Деревянный кинжал пристроил на правую икру, с внутренней стороны. Привычка, да и любой рукой достать можно. Раньше всегда водолазный ножик только там таскал. Вместо фляги на перевязь пристроил пару кокосовых орехов. Запас воды, и при случае можно неплохо метнуть… Кстати! Как я забыл про пращу? Ладно, сейчас ею заниматься некогда, надо ещё и навык восстановить… скорее – заново выработать. Но как вернусь – обязательно.

Не знаю, что меня тут ждет, но, как говорил Аль Капоне: «Добрым словом и пистолетом можно сделать гораздо больше, чем одним добрым словом». Даже если вместо пистолета – праща и каменный нож.

Поскольку от пляжа действительно было не пройти, пришлось отплыть в сторону, за бамбуковую рощу. Там и выход на берег был подходящий, и вроде склон не такой отвесный.

Дорогу назад я плюс-минус представлял – двигался вдоль побережья, до знакомого обрыва, а дальше фактически по следам, в обратном направлении.

В поселок людей земли – а Хеху упорно разделял: деревня – это поселение на берегу, где жили рыбаки, воины, шаман и вождь, а скопление хижин людей земли – это «дом» – я решил дуром не переть. Как говорится: лучше перебдеть чем потом обделаться, и береженого сами знаете кто бережёт. Жаль только из средств визуальной разведки только глаза. Ну и ладно, глаза у Хеху зоркие, даром что в лесу живет, такое зрение, кстати, скорее можно было бы ждать от морехода.

Для начала изрядно покружил, вокруг предполагаемого места «рандеву с информатором». Чему Хеху, кстати, поначалу вовсю возражал, мол он это место знает как свои пять пальцев. Пришлось спросить: «А скажи мне тогда, не подглядывая, на каком из пальцев на левой руке есть заусенец?» после чего «шиза в башке» заткнулась.

Я уже знал, что каждый день девчонки касты земли ходят к небольшому водопадику в сотне метров от крайних домов. Простирнуть одежду, набрать воды для готовки, почесать языками.

Как раз в этом месте склон горы заканчивался десятиметровым обрывом и переходил в плато́, на котором, прямо посреди леса, и были поставлены хижины.

Там, где вода падала, образовалось даже не озеро, скорее – большая и глубокая лужа, в которую человек мог погрузиться до пояса. Берега же этой «купели» оказались выровнены и вытоптаны, что в свою очередь задачу усложняло – незаметно подобраться будет непросто.

Перебрал кучу вариантов, вплоть до на первый взгляд фантастических: обмазаться грязью и залечь под бережком или проползти по руслу, дыша через трубочку. Второй вариант отпал сразу – глубина в ручье дай бог по колено и вода прозрачная. Первый тоже отбросил – вряд ли получится поговорить с сестрой так, чтоб это было незаметно. Тогда вымазанный грязью человек привлечет куда как больше внимания.

В итоге просто затаился в кустах неподалеку, и, выбрав момент, когда девчонки уже собрались расходиться, кинул в спину сестре маленький, специально подобранный камешек.

– Эй! – встрепенулась Хаэата, оглядываясь. – Чьи это шутки?

Я, на секунду показал из кустов свою физиономию и поманил девушку пальцем.

– Хеху? – изумилась та, и замолчала, увидев мои гримасы и прижатый к губам палец. Надеюсь, это всем понятный жест.

Оглянувшись по сторонам, сестра рассеянно приблизилась. Остановилась.

Блин, ну что она делает? Можно подумать разговаривающая с кустами девушка ни у кого не вызовет подозрений? Пришлось схватить за руку и втянуть в заросли.

– Привет.

Чтоб уменьшить силуэты я потянул её вниз, и мы уселись друг напротив друга на корточках.

Сестра Хеху резко отличалась от девчонок, виденных на пляже. Ширококостная, приземистая, с очень широко расставленными глазами на почти плоском лице. На голове – что-то типа венка из листа, уж очень похожего на папоротник, из-за чего «головной убор» напоминал зеленую корону. Фигуру скрывало «платье» из растительных волокон, прямое, закрывающее от подмышек до колен. Но, всё равно, я разглядел короткие полные ножки, а такие же пухлые ручки были на виду.

Однако по телу пробежала тёплая волна – Хеху явно был рад сестре.

– Братец, ты всё-таки жив! – Хаэата с трудом сдерживала слезы радости.

– Да что со мной сделается? – как можно небрежнее заявил я.

– А эти воины… Ну, что побежали за тобой… Они сказали, что ты упал с обрыва и утонул.

– Как видишь, – усмехнулся, – слухи о моей смерти несколько преувеличены.

– Это правду ты, братик, – сестра коснулась моей щеки, провела пальцами по лицу, затем потрепала по коротким и жестким волосам. – Так что же мы сидим? Пойдем скорей домой, надо обрадовать маму, отца…

– Сто-оп-стоп-стоп! – я изобразил останавливающий жест. – Не так быстро, сестрёнка. Расскажи-ка мне лучше, что говорят… ну, по поводу э-э-э… меня… и этого… как его? Водяного. И отца его… И того воина…

– Какого воина? – брови Хаэаты взлетели вверх.

– А что? Ничего не говорили? – удивился я.

– Я слышала, как Ману́ распекал одного из своих людей за неуклюжесть… Ты про это?

– Ману?

– Правая рука отца войны, – пояснила сестра. – Говорят ты ударил мальчика из касты людей глубин? Это был сын его брата.

– Ага, – кивнул я, – тот татуированный «людоед».

– Ты что, Хеху? – вылупилась на меня Хаэата. – В нашем племени нет каннибалов! Храни нас лесная заступница и все духи земли и моря от этих порождений…

На секунду мне показалось, что девушка осеклась в конце фразы, но поскольку меня интересовало другое, пропустил мимо сознания.

– Слушай. А что говорят о той драке? Ну, там, я ударил парня.

– Человека глубин, – поправила меня сестренка. Пожала плечами. – Это нехорошо, братик. Ты же знаешь – поднимать руку на людей этой касты – табу! Но у нас говорят, что Кай – так звали парня – ещё не прошел инициацию как полноценный ныряльщик, и сурового наказания быть не может.

– А что может?

– Не знаю, – опять пожала плечами девушка, – все же считают, что ты утонул.

– А как бы узнать? Просто, понимаешь, – принялся я пояснять, – когда этот… татуированный людо… Когда Ману заорал на меня, я так испугался… Что рванул куда глаза глядят, не помня себя!

– Наконец-то я узнаю тебя, Хеху, – с мягкой улыбкой проговорила Хаэата, наклонив голову набок, – а то я ненароком подумала, что в тебя ночью вселился какой-нибудь злой дух! Больно уж ты странно говорил вначале. И взгляд… – её глаза тревожно скользнули по моему лицу, – мне показалось, взгляд у тебя стал другой.

Блин! Чуть не спалился! Эй, Хеху, ну-ка помогай! А то обвинят нас с тобой во всяком… А там и шаман со своей киянкой пожалует.

Как там Кири?

– Кстати, как там Кири?

– Кири? – улыбка на губах Хаэаты стала лукавой. – Думаешь о ней?

– А то!

Так, Кири, кто это? А-а-а! В голове тут же замелькали весьма откровенные картинки, по телу пробежала сладкая дрожь. Точно! Это та подруга Хаэаты, что «пожалела» пацаненка-девственника… Кстати, ну и страшная же она! Более толстая и рыхлая копия сестренки.

Не смей так думать о Кири! Она… Она… хорошая!

Да-да, парень, понимаю, первая любовь, первый секс в жизни, всё такое…

– Я вижу, – понимающе покивала Хаэата, – ты на неё запал… Я расскажу, что видела тебя, – подмигнула девушка, – и передам привет.

– Да, конечно! – против воли чуть ли не выкрикнул я.

Так, пацан, стоп. Мы тут не вагиностраданием занимаемся, а проводим разведмероприятие. Ну-ка отставить вмешательство в процесс!