Ужас

Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.

Кино, «Стань птицей»

– Я всю жизнь гнался за любовью, за этим чудом жизни, манящим, как плод в саду Эдема, – всю жизнь гнался, но чем ближе подбирался к ней, тем меньше становилось желание и тем больше пробуждался страх – страх в виде темного проблеска на границе сознания, говорящий о том, что я разом могу потерять все свои таланты.

И это противоречие (к сожалению, мало кому понятное; Господи, совсем никому непонятное!), разрывает меня, будто руки и ноги привязали к двум лошадям, скачущим в разные стороны.

– Ты не думаешь, что этот страх надуман?

– Я понимаю это. Более того: я даже знаю в чем дело. Дело в ней, в первой женщине, которая возникла, когда я как маленький мальчик больше всего тянулся к этой проклятущей Любви, когда я бежал за ней, как собака, – именно в тот момент она перерубила мне ноги, и из кровавых брызг я написал столько прекрасных работ.

Эта боль, как бы я ее ни ненавидел, стала наркотиком

Услышьте меня, я ничего не написал, будучи счастливым!

Быть может, там я вообще ничего не смогу написать?

Все лучшее возникало только от боли, столь невыносимой, но и столь сладостной. Что будет со мной, если я отдамся Любви? Это слишком хорошо, чтобы отказаться, но и слишком страшно, чтобы взять. Понимаете? Возможно, именно поэтому я не решился (см. часть «Рыжая лихорадка»). И только потому, что не решился, были написаны прекрасные стихи.

Меня просто разрывает от этих мыслей день ото дня.

Я… я не хочу потерять свой спасательный круг, кинутый в этом беспощадном океане жизни. Но в то же время я ужасно хочу простых человеческих радостей, крошек тепла и понимания, которые может дать только другой человек.

Это невозможно объяснить, это нужно испытать.

Но кто еще может испытать это уродское ощущение?

Я не знаю, я не знаю,

кто же прав, и как мне быть!

Убегаю, убегаю,

но хочу любить, любить…