Мы чокнулись и сделали по глотку.

Все же странный он. Любит курить, но не любит алкоголь. По мне, так лучше иногда выпивать, чем смолить свои легкие. По статистике, сигареты в два раза больше жизней сгубили, чем алкоголь.

– М-м-м, слушай, – обратилась я к Джэхи, разминая пюре вилкой. – А почему именно я? Почему именно Россия?

Нарочито медленно прожевав котлету и пригубив пива, Джэхи воззрился на меня своими темными глазюками и сказал:

– Из-за твоего комментария.

– Моего комментария?! – поперхнулась я. – Какого еще… Ах, да!

Я уже и думать забыла про тот пьяный комментарий. Надо же, к чему он привел…

– Я была уверена, что его никто, кроме самых ярых твоих фанатов, никогда не прочитает, – сказала я, продолжая мучить пюре.

– Так уж вышло, что у меня образовалось много свободного времени. – Голос Джэхи показался мне немного грустным.

Оторвавшись от своей тарелки, я посмотрела на парня. Понадеялась поймать взгляд его темных глаз, но не получилось – Джэхи уже смотрел в тарелку, а его глаза скрывались за влажной челкой.

– То есть ты читал комментарии, увидел мой и решил спрятаться в России? – продолжила выпытывать интересующую меня информацию я.

Джэхи коротко кивнул, хрустя огурцом. Я думала, что этим он ограничится, но нет. Актер медленно прожевал, сделал небольшой глоток пива и, повторяя за мной манипуляции с картошкой, сказал:

– Изначально меня заинтересовал борщ, а потом уже ваша страна как место, где можно спрятаться. Ну и по счастливой случайности ты оказалась сотрудником правоохранительных органов. А этот факт в сочетании с тем, что ты моя фанатка, которая желает мне добра, обеспечит мне надежное пребывание в России.

– Звучит бредово, – прокомментировала я его слова.

Закончив мучить картошку, я окунула вилку в банку с огурцами и с удивлением обнаружила, что Джэхи почти все их съел. И когда только успел?

– Моя история тоже звучит бредово, но она правдива, – пожал плечами Джэхи, внимательно наблюдая за тем, как я пытаюсь выудить маленький и весьма юркий огурчик.

Добившись успеха, я отправила огурец в рот и довольно захрустела. Дело Джэхи не казалось мне бредовым. Наоборот, самым обычным. Куча людей в мире становится свидетелями преступлений, однако одно дело – работать с этими людьми, и совсем другое – быть на их месте.

– Допустим, все эти нелепые стечения обстоятельств правдивы, и ты здесь действительно из-за моего комментария, – медленно заговорила я, указав на Джэхи вилкой и прищурив один глаз.

Парень кивнул, соглашаясь то ли с моим «допустим», то ли с тем, что все действительно произошло из-за моего комментария.

– Тогда, – продолжила я, – нам надо проявлять друг к другу больше дружелюбия, не считаешь? А то наше знакомство явно не заладилось.

Не поднимая головы, Джэхи снова кивнул и произнес:

– Потерять такого фаната было бы непростительно с моей стороны.

Я не обратила внимания на его поменявшийся тон и продолжила:

– Вообще-то, я не фанатка. Скорее поклонница.

– А разница?

– Не знаешь разницы? Серьезно? – удивилась я. – Ну ты даешь! Фанат – это…

– Избавь меня от подробностей. Я лучше перед сном в интернете почитаю, – отмахнулся от меня Джэхи. – Надеюсь, у тебя ноутбук есть?

– Есть, – сквозь сжатые зубы ответила я.

Нет, ну договорились же быть дружелюбными! Что опять за тон?!

Доев, Джэхи отодвинул от себя пустую тарелку и, поднявшись, вышел из-за стола.

– Вкусно было? – на автомате спросила я. В нашей семье тот, кто готовил, всегда задавал этот вопрос после еды. И всегда получал положительный ответ, потому что стряпать худо-бедно умели все.

– Нет. – Джэхи даже не соизволил повернуть ко мне свое звездное личико. Пардон, уже не звездное, а совершенно обычное.

– Ты хоть понял, что ел?! – разозлилась я.

– Я по-твоему идиот и не знаю вкус картошки и мяса?

– Это пюре и котлеты! – обиженно исправила его я. – Классическая русская еда.

– Без разницы. Было невкусно. В следующий раз закажи из ресторана. И кимчи купи! Не могу без кимчи.

– У нас такое не продается. Есть квашеная белокочанная капуста. Такую альтернативу рассматриваешь?

Отсутствие кимчи в наших магазинах Джэхи озадачило. Он медленно повернулся и хмуро уставился на меня. У-у-у, противный! А я еще хотела тебе комплимент отвесить, что ты и без штукатурки хорош. Хрена тебе тертого теперь, а не комплемент!

– А если сделать ее самим? Ингредиенты приобрести можно?

– Лучше сделай морковку по-корейски, – посоветовала я, грустно глядя на опустевшую банку пива. Может, еще вскрыть?

– Это как? Что это вообще такое? – изогнул изящную черную бровь Джэхи.

– Морковка в маринаде. Советские корейцы придумали. Попробуй, тебе понравится.

– И как это делать?

Я даже не поленилась встать, достать из холодильника пару морковок и вручить их Джэхи со словами:

– Вот тебе морковка, а вон там, в шкафу, терка. Соль, перец, растительное масло на столе. Бузуй! – последнее слово было чисто русским. Не знаю, почему оно у меня выскочило.

– Бу… что? – не понял Джэхи.

– Делай. Готовь. Твори, – исправилась я. – А если еще и посуду за собой помоешь, так вообще будет круто. Пятерку тебе поставлю и разрешу ноутбуком целых двадцать минут пользоваться!

Не дожидаясь, пока Джэхи сообразит, что ответить, я ринулась из кухни в ванну. Настала моя очередь плескаться.

* * *

Нежась в горячей ванне, я уяснила два факта.

Во-первых, Ли Джэхи совершенно не хочет общаться со мной по-хорошему. А во-вторых, я больше не его поклонница! Премерзкий характер Джэхи перечеркнул в моих глазах все его актерские достоинства. Даже расхотелось смотреть дорамы с его участием!

Да вообще бы его рожу не видеть! И вернуться в Москву! Пойти на привычную работу, стебать Витальку, расследовать преступления, тырить с Юркой у Кравцова его драгоценные кексики, а не вот это вот все!..

Эх, да что ж за напасть такая?! Утопиться, что ли, с горя?

– Буль-буль-буль, – выдохнула я под водой. – Буль-буль.

С другой стороны, задание-то у меня важное. Наверняка с президентом даже все это обсуждалось. Без него же такие дела не проворачиваются, так ведь?

– Ох, божечки-кошечки! – воскликнула я, обхватив лицо ладонями. – Меня же, наверное, утвердил сам президент…

Мда, вот тебе и «буль-буль»!

Надо будет потом у Кравцова разнюхать, насколько это дело важно и до какой из верхушек правительства дошло. Очень уж любопытно.

А сейчас, конечно, надо взяться за работу. Теперь, когда Джэхи, благодаря своему скверному поведению, больше не воспринимается мной как обожаемый кумир, я могу полностью сосредоточиться на его деле.

Сделав воду чуть похолоднее, я вытерла мокрые руки и потянулась за лежащим на полочке телефоном. Пока ехали в Алексеевск, я сфотографировала все документы по делу Джэхи, чтобы они всегда были под рукой.

Пролистав фотографии, я нашла протокол с показаниями Джэхи и принялась его перечитывать.

«21 марта 2020 года в шесть вечера я вышел из своей квартиры, которая расположена по адресу: Сеул, Чамсиль, Самбон-ро,83, оставив там свою сестру, Ли Джэён, которая ожидала прихода друзей. Я направился к своему другу Ким Сонджуну, который проживает по адресу: Сеул, Чамсиль, Мендон, 39. По пути я зашел в круглосуточный магазин рядом с домом друга, купил пива и закусок. Около семи вечера я уже был в квартире Сонджуна, где пробыл до полуночи. Когда я вышел на улицу и дошел до ресторана «Счастливый цыпленок», то решил вернуться к Сонджуну и провести ночь у него. Я зашел в магазин напротив и купил еще пива и закусок. Расплатившись, я вышел на улицу и пошел назад. По пути позвонил Сонджуну, чтобы предупредить о своем возвращении. Он не ответил. Решив, что Сонджун в душе, я остановился у сквера, сел на лавочку и закурил. Минут через десять перезвонил Сонджуну, но он так и не ответил. Тогда я встал и пошел к его дому.

Минут пять я шел по улице, как вдруг передо мной выскочила девушка. В полумраке я не сразу понял, что она была с ног до головы в грязи и крови. Только потом, когда она подбежала к фонарю, я смог лучше рассмотреть это.

Заметив меня, девушка протянула вперед руки и упала. Тут же из тени появился мужчина в черном. Он быстро подошел к девушке, схватил ее за волосы и приподнял. Он что-то говорил ей, но что именно, я не слышал. Девушка плакала и пыталась вырваться. Затем мужчина достал из кармана куртки нож и замахнулся, а затем нанес девушке несколько ударов в живот.

Когда я собрался тихо уйти, убийца заметил меня. Мужчина стоял под фонарем, и я сразу разглядел его лицо. Ему было лет тридцать-сорок, нос прямой, небольшой, глаза без двойного века, кожа светлая, губы тонкие, скулы высокие.

Испугавшись, что убийца рассмотрел мое лицо, я бросил пакет с едой и убежал. Миновав несколько улиц, я остановился только когда выбежал на оживленный проспект. Затем дошел до ближайшей остановки, там вскоре поймал такси.

Вернувшись в свой район, я расплатился с таксистом и, выйдя из машины, направился к дому. Зайдя в холл, я поздоровался с консьержем Со Минсоком, поднялся на пятнадцатый этаж и вошел в свою квартиру. Дома было тихо и темно. Я заглянул в свою спальню и обнаружил там спящую Джэён. Сил на то, чтобы застелить постель в гостевой спальне у меня уже не было, поэтому я дошел до дивана в гостиной, лег на него и сразу же уснул.

Проснулся я от резкого удара в стену. Спустя некоторое время до меня донесся какой-то странный приглушенный звук. Я не мог понять, откуда он доносится. Встал с дивана, дошел до выключателя и зажег свет. Сразу же в глаза бросились валяющиеся в разных углах коридора кроссовки, которые я оставил прямо перед дверью. В голову сразу пришла мысль о том, что в дом забрался убийца, который меня увидел.

Я кинулся в свою спальню, распахнул дверь и увидел в полумраке черный мужской силуэт, который склонился над постелью. Я выкрикнул имя сестры. Мужчина замер. В его руке был нож. В этот момент Джэён, которая с головой была под одеялом, толкнула ногами мужчину, тот отлетел в сторону и упал на письменный стол. Я подбежал к сестре и загородил ее собой. Мужчина застонал и схватился за спину. На его лице была черная маска, однако одежда была та же, что и на убийце, которого я сегодня видел.

Мужчина сбежал, выронив нож. Я не стал его задерживать, потому что был с сестрой, которой он успел нанести ножевое ранение в правую часть живота.

Я вызвал службу спасения. Рассказал все полицейским, а затем поехал в больницу».

На этом показания Джэхи заканчивались. Пролистав остальные документы, я отметила про себя, что надо будет чаще звонить Мине, чтобы узнавать у нее о состоянии Джэён. В бумагах было сказано, что девушка перенесла две операции и сейчас находится в коме. Состояние тяжелое. Может, поэтому Джэхи так себя ведет? Возможно, так у него проявляется волнение за сестру.

Мой взгляд зацепился за профайл предполагаемого убийцы по прозвищу Сеульский мясник. Весьма скудный профайл, в котором было описано лишь то, как он убивает своих жертв (наносит несколько ударов в живот и шею, а затем расчленяет, складывает в мешок для мусора и подкидывает в помойки) и как выглядит (опять же, со слов Джэхи).

– Мда, с таким фотороботом его будут искать очень долго, – сказала я, глядя на портрет убийцы.

А еще не факт, что это тот самый Сеульский маньяк, но это не мое дело, конечно. Я же не самые лучшие сеульские детективы, которые занимаются этим делом. Моя работа – следить, чтобы ничего не случилось с Ли Джэхи. В моих интересах лишь то, чтобы дело скорее закрыли, и я смогла помахать мистеру Мерзкому Характеру ручкой и вернуться в Москву.

С этими мыслями я отложила телефон и продолжила нежиться в горячей ванне.