– Слава, я хотела сказать тебе… о том, что тогда произошло! – тихо заговорила она и испугалась. Слова вырвались неожиданно. Вдруг он не поймёт, что она имеет в виду то прошлое, которое все замалчивали! И придётся объяснять, оправдываться. Варвара замерла, уже жалея, что начала этот безумный и никому не нужный разговор. Портретов повернулся к ней, в глазах мелькнул жадный интерес. Это подстегнуло её.

– Нам надо поговорить…

– Наверно, немного поздновато.

– Ты так думаешь? – испугалась она.

– Нет, я согласен поговорить, – поспешно добавил он. – Правда, мне нечего сказать.

– Слава, тебе тогда пришлось нелегко из-за меня…

Он улыбнулся. Это придало ей уверенности. Варвара протянула руку и накрыла его ладонь своей. Он вздрогнул, но руки не убрал. Она обрадовалась, их взгляды встретились. Но тут же они отвели глаза, смутившись от неожиданной близости. Разговор предполагал интимность, потому что касался лишь их двоих.

– Я не хотела причинить тебе зла. Я не понимала, что происходит со мной. Моё прошлое оказалось сильнее моей воли. Возможно, это ошибка и ты не хочешь говорить об этом, но мне необходимо объяснить.

– Хочу, Варвара, – тихо ответил он. – Хочу говорить об этом.

– Ты не забыл?

– Нет.

– Тогда я скажу, доверюсь тебе, надеясь на твоё понимание и великодушие.

– Не нужно ничего говорить. Ты любила другого человека. Ты к нему и ушла. Но не понимаю, почему тогда ты не призналась. Я бы понял. Не стал осуждать.

– Любила?

Варвара вдруг поймала себя на том, что не знает, как объяснить ему правду. Она неисчерпаемо находила оправдания самой себе, но никогда не пыталась объяснить это вслух. Слова замерли, будто их заморозила ледяная буря. Портретов внимательно смотрел на неё, пытаясь что-то для себя понять. А та самая правда, которую собиралась открыть Варвара, закружилась, спуталась и стала совершенно недосягаема. Словно отброшенная взглядом Портретова, Варвара готова была заплакать. О ком говорит Портретов? Об Олеге? Это Юля рассказала ему, с кем Варвара ушла в тот вечер? Или он имеет в виду совершенно другое, то, что случилось намного раньше? Другого, того первого мужчину в её жизни?

– Варя, что ты молчишь?

– Я не молчу. И дело не в любви… к другому мужчине.

Она быстро одёрнула руку, когда Алевтина Фёдоровна вошла в комнату. Женщина поставила на стол поднос с горячим чайником, стала расставлять чашки, досыпала в вазочку шоколадных конфет и заговорила о погоде. Варваре пришлось поддержать разговор. Она смотрела на Портретова, который был задумчив и отстранён. У неё тревожно билось сердце, потому что понимала, он обдумывает её слова, её порыв. Варвара ощутила себя счастливой, он думает о ней! Вот в эту самую минуту сидит и думает о ней, забыв своих детей и жену, забыв обо всём на свете. А она от этого так счастлива, что готова перейти черту, которую провела много лет назад. Много времени её душа была выжжена, но оказалось, что Портретов ничего не забыл, он помнит и события прошлого не дают покоя. Он хочет получить ответы, и она готова ему их дать.

Они пили чай, разговаривали. Юля всё не появлялась. Часы показывали пятнадцать минут десятого. Портретов не выдержал.

– Надо сходить за Юлей.

– А вдруг она уснула с Сашей, как вчера? – улыбнулась Алевтина Фёдоровна. – Какие они милые! Я не смогла сдержать слёз счастья!

– Тогда я поцелую их и вернусь.

Но только он поднялся с места, в комнату вошла Юля, будто стояла за дверью и подслушивала. Все взгляды обратились к ней.

– Что с тобой? – испугался Портретов.

– Ничего. Голова разболелась.

– Тогда, может быть, приляжешь? – Он бросился к ней, схватил за руку и начал считать пульс.

– Ничего страшного. – Она улыбнулась ему. Варвара нерешительно завозилась на своём стуле. Вновь подозрение, как вспышка, что всё ошибка! Сомнения бросились раздирать сердце. Зачем она собирается ворошить прошлое? Любовь Портретова к ней давно прошла, растаяла, как облако. К чему приведёт настойчивость общения? К чему объяснения? Они уже потеряли свою силу. Вон он как заботится о своей жене. Нежен. Ласков. От этого пропадают силы. Неприятно и больно. Надо уйти, прекратить эту пытку, это унижение. Ошибкой было приходить сюда.

Но Варвара также понимала, что не сможет остановиться. Не хочет. Им необходимо поговорить о том, что произошло десять лет назад. Никакой ошибки нет, просто нервы расшатались. Ещё бы, столько впечатлений за один день! И она отгоняла сомнения, заставляла себя поверить в то, что письмо – ложь.

– Как дети?

– Таня читает Сашеньке «Волшебные сказки».

– Она же знает всю книгу наизусть!

– Поэтому ей легко читать.

Разговор казался личным, интимным. У Варвары похолодели ладони, она решительно не хотела слышать ничего подобного! Удивлялась своей боли, своему желанию зарыдать. Машинально потёрла виски, глубоко вздохнула, нацепив на лицо вежливую улыбку.

– Идите же чай пить! Сейчас всё остынет, – позвала она, оглядываясь на Алевтину Фёдоровну, ожидая поддержки. Юля не шла, и Портретов оставался подле неё. Варваре хотелось подойти и надавать пощёчин сестре, ядовитый гнев душил, и женщина еле сдерживала его. Зачем набивать себе цену и держать Портретова при себе? Что за манера доказывать очевидное – он её муж! Муж, который достался случайно, по ошибке.

– Наверно, я всё-таки прилягу.

– Так сильно болит голова? – ещё сильнее забеспокоился Портретов.

– Я не знаю. Как-то не по себе.

– Пойдём, я провожу тебя.

– Нет-нет, оставайся, пей чай, ведь ты хотел чаю!

– Но…

– Меня Варя проводит!

Она сразу поняла, что сестра собирается поговорить наедине. Но о чём? Неужели действительно подслушивала под дверью? Варвару мучило чувство, что она когда-то уже слышала и видела всё это. Но не знала, что будет дальше. Улыбнулась одной из своих печальных, беззащитных улыбок, отставила в сторону чашку с недопитым чаем, поднялась. Кивнула Портретову, обещая, что всё будет хорошо. Но сердилась и жалела, что не успела сказать ему главное. Как жаль, что нельзя остаться ненадолго одной, чтобы разобраться в себе. В голове ком слов, и нельзя понять, где нужные, а какие не стоит произносить вовсе. Давно она не находилась в таком возбуждении.

Сёстры прошли дальше по коридору и вошли в спальню. В комнате полутемно, горел маленький ночник, хорошо пахло поздними осенними цветами, которые стояли в вазе на подоконнике. Юля плотно закрыла дверь, остановилась, поправила волосы, необыкновенно гладкие, будто залаченные. От этого казалось, что волос на голове мало. Варвара бросила быстрый взгляд на кровать с деревянными спинками. Узкая, одному-то тесно. Неужели они спят на ней вдвоём? Никакой пользы тесниться, Портретов, скорее всего, не высыпается. Юля высокая, полная. К тому же беременная. Надо предложить ему пожить у них, мама не будет против. В этом случае они смогут общаться, когда захотят. Все вечера их! Варвара затаила дыхание. Хорошо, что мысли нельзя подслушать.

– Как твоя голова? – холодно спросила она.

– Как-будто тебе есть до этого дело!

– Представь себе!

– Ах, Варька!

– Ложись, я погашу свет.

– Варя, скажи мне правду!

Резкий шёпот сестры заставил Варвару вздрогнуть. Или можно подслушать мысли, когда все желания написаны на лице? Ей нужно добиться репутации ничего не понимающей, немного рассеянной и меланхоличной. Для этого она зевнула и потянулась, пожала плечами. Движения плавные, кошачьи. Юля никогда так не сможет. Медведице никогда не стать пантерой.

– Варя, не молчи!

– О чём ты?

– Умоляю, скажи мне правду! Ведь ты не просто так пришла к нам в такую погоду! У тебя было такое лицо!

Проницательность Юли была ошеломляющей. Варвара опустилась на старую кровать, не понимая, как станет вести себя в этой ситуации. Признаться в том, что хотела увидеть Портретова? Хотела остаться с ним наедине? Что собирается открыть тайну своего прошлого, о котором только он ничего не знает? Такой разговор с сестрой невозможен. И снова волной накатила ярость. Портретов – её мужчина! Она должна была за него выйти замуж! Сестра воспользовалась ситуацией! Это подло. Нечестно.

Юля неуклюже опустилась на пол у ног Варвары.

– Варя, скажи, не молчи! С мамой случилось несчастье?

– С мамой? – Варвара очнулась от мрачных раздумий. Неожиданный поворот привёл её в чувство. И снова появилась кошачья пластичность, тягучий голос. – Ты с ума сошла?

– Ты ведь прибежала из-за неё, ты была расстроена! Я никогда не видела у тебя такого потрясённого лица. А увидела нас и не решилась сказать! Ты нас пожалела! Варя, что с ней?

– Ничего с ней не случилось, успокойся.

– Ты можешь говорить правду, не обращая внимания на мое положение! Слава говорит, что беременные женщины – это обычные женщины, им не надо ничего запрещать, они должны жить полной жизнью. А мама весь вечер жаловалась на боли в груди! Она была отстранённой, какой-то постаревшей. Это сердце, правда?

– Твой Слава – дурак! – невольно вырвалось у Варвары. Она вдруг рассмеялась, ощущая себя хозяйкой положения. – И ты – дура! Беременные – обычные женщины! Нет, не обычные, а особенные, и относиться к ним надо по-особенному! Понятно? А мама просто под впечатлением от вашего приезда. Шутка ли, впервые увидеть внуков! Надо было чаще приезжать.

– Ты права, я жалею, что мы столько времени не виделись. Но не получалось.

– Да, у вас то дети болеют, то собаку не с кем оставить. Ну, слава богу, в этот раз куда-то её пристроили.

– Да, соседи у нас прекрасные люди.

– И что у вас за собака?

– Мы её взяли в приюте. Похожа на овчарку, но точно сказать сложно, что это за порода.

– Зачем вам такая большая собака?

– Она живёт во дворе, в дом не заходит. Детям нравится.

– Живая игрушка.

– Мы считаем Герду членом семьи. Она не игрушка! Таня ходит с ней гулять по городу. Но ты точно говоришь правду? С мамой действительно всё хорошо? Варька! Ты меня хочешь с ума свести?

– Хочешь знать, почему я прибежала к вам?

– Конечно, хочу!

– Хорошо, я скажу! Мама пришла от вас и сообщила, что ты собираешься на каток!

– Ну и что? – растерялась Юля.

– Это правда?

Варвара смотрела строго, будто учительница спрашивала у ленивого ученика домашнее задание. Юля пожала плечами, не понимая проблемы. Беспокойство ещё не ушло из её глаз.

– Да, мы хотели, но коньки оказались старыми и рваными. Но при чём тут…

– Ты уже взрослая женщина, Юля, у тебя двое детей! Ты не подумала о том, что могла бы оставить их сиротами!

– Не понимаю.

– Тогда бесполезно объяснять, – вздохнула Варвара. – С тобой мог произойти несчастный случай! Да он бы обязательно произошёл, если бы не эти коньки, которые, возможно, спасли твою жизнь.

– Ты так усложняешь, потому что любишь меня, но уверяю, Слава ни за что не допустил бы.

– Не допустил чего?

– Чтобы со мной что-то случилось.

– Он не Господь Бог! Ну что ты смеёшься?

Юля радостно улыбалась, сидя на полу в нелепой медвежьей позе. Испуг внезапно ушёл из её глаз, и сразу стало легко, напряжение исчезло.

– Я тебя так люблю, Варька! Я всех люблю! Столько много любви во мне! Как я по вам соскучилась!

– Ну вот ты уже и успокоилась! – насмешливо заметила Варвара. – Голова не болит?

– Прошла!

– Удивительно.

– Это от большой любви ко всем вам!

– Было время, когда ты всех ненавидела.

– Нашла, что вспомнить. Я была одинока. Глупый подросток.

– Почему ты была одинока? А как же мы с мамой?

– Мама всегда любила тебя больше, потому что ты красавица, – мягко произнесла Юля.

– Ну что ты несёшь?

– Правда-правда!

– Не говори глупостей! Мама любит нас обеих, а не потому, что кто-то кого-то красивее. И почему я должна эти элементарные вещи объяснять тебе? Какая ты дурочка! Ну, настоящая дурочка!