И вот настал день, когда несколько экипажей заехало во двор замка. Его обитатели вывалили на крыльцо встретить столь долго отсутствовавших хозяев.

Из первой кареты, к которой подскочили слуги, чтобы открыть дверцу и откинуть ступеньку, вышел граф Шовеллер – высокий, статный мужчина, виски которого обильно посеребрила седина. Следом за ним выбралась его располневшая супруга – графиня Алель, которая то складывала, то раскладывала веер, стеная и жалуясь на дорогу, пыль и жару. Одновременно с ее выходом вторая карета разродилась ворохом цветного атласа и кружев. Это прибыли графские дочери, сопровождаемые гувернанткой. Силинда и Чарис превратились в чудесных барышень, отчего не видевшие их пять лет служанки заахали и заохали, поражаясь их столичному лоску.

Дверцы третьей кареты открылись с треском, и из нее вывалился толстяк с пунцовым лицом и заплаканными глазами. Запнувшись, он нескладно упал на колени, но, не удержав свой вес, уперся в землю руками. Воспользовавшись им как ступенькой, из кареты вышли двое молодых людей, явив встречающим слугам одинаковые физиономии.

Повариха не преминула заявить, что близнецы стали похожи на графа в молодости: с такой же прекрасной осанкой, высоким ростом и надменным выражением лица.

Оглядев толпу слуг, отметив замершие в восхищении лица женской части прислуги, близнецы гордо проследовали в дом.

Как только братья показались, Свон спряталась за мощную спину Берты, наблюдая за ними из-за крыльев ее чепца. Хотя все служанки пялились с неприкрытым интересом на это парное чудо, Свон разглядела и холодный блеск глаз, и презрительную кривизну губ, и нервно сжимаемые пальцы рук. Молодые люди вернулись еще более развращенными вседозволенностью, чем были до этого.

Несчастный Дак, поднялся с помощью подбежавших слуг, и, не стесняясь своих слез, растертых по лицу вместе с пылью, поплелся в дом, ноя и всхлипывая.

Так вернулось в свой замок родовитое семейство Шовеллер, сопровождаемое городскими слугами, гувернерами и лекарем. Караван из повозок с вещами из столичного особняка подошел к вечеру. На возах громоздились новая мебель, сундуки с посудой и всякий нужный и ненужный скарб. Один из возов предназначался для женских нарядов, уложенных в большие баулы. Привезли все, чем семейство советника короля разжилось за последние годы.

В доме воцарился хаос. Слуги бегали как угорелые, пытаясь угодить графине и ее дочерям: тем требовались то горячая вода, то легкие закуски, то свежевыжатый сок, то нюхательная соль и прочие женские штучки. Коверкал слова лекарь-иностранец, отчитывая кухарку за нерасторопность в приготовлении успокоительного отвара для хозяйки. На кухню пришел так и неумывшийся Дак и ныл, что проголодался, наседая на Берту и требуя от нее еды. Позже забежала заплаканная горничная, перестилавшая постель в комнатах близнецов. Она была облаплена ими, но, когда дала отпор, получила пощечину и испорченную блузку, ворот которой теперь закрывала трясущимися руками.

Прибывший с господами управляющий, разрываясь на семь частей, молился богу, чтобы быстрее наступила ночь, и все домочадцы разошлись по своим комнатам. Тогда можно было бы спокойно руководить процессом налаживания жизни в замке.

Свон старалась не показываться на глаза младшим представителям семьи Шовеллер, помня их последнюю встречу. Она до сих пор гадала, что вызвало их столь скорый отъезд из замка на утро после происшествия. Предположения мучили все эти годы. Видел ли охотник тех, кто бросил ее в воду? Может быть, незнакомец на самом деле был влиятельным человеком и поэтому смог прислать королевского лекаря, а потом заставил детей графа Шовеллер покинуть замок? Могло случиться совпадение, но Свон хотелось верить, что кто-то из сильных мира сего посочувствовал сироте и встал на ее защиту.

Через неделю начали собираться гости. Слугам объявили, что на торжество прибудет сам король, поэтому замок чистили, мыли, развешивали новые занавеси, ковры и гобелены. Пустовавшее ранее западное крыло открыли и туда занесли новую мебель, привезенную из столицы на пятнадцати возах, оборудовав таким образом покои для венценосных особ.

На задний двор то и дело приходили телеги с овощами, фруктами, винами и клетками, в которых шумели гуси, куры и индейки.

Жизнь кипела, но Свон посчастливилось ни разу не столкнуться с кем-нибудь из семьи Шовеллер. Она бралась за работу где угодно, лишь бы не попасть в восточное крыло.

В день приезда короля Свон отправили в ближайшее селение, чтобы отобрать расторопных крестьянок для временного служения в замке. Она обрадовалась, так как хотела быть подальше от замка и его благородных обитателей, на которых без устали жаловались слуги. Молоденькие горничные отказывались ходить в покои близнецов. Теперь туда посылали только женщин в годах, приплачивая им за «вредную» работу. Женская часть и Дак тоже не отставали от близнецов: донимали капризами, бестолковыми приказами, которые зачастую сами же и отменяли, давая еще более бестолковые. Только благодаря многоопытному управляющему, все работало, подчиняясь главной цели: достойно провести праздничный прием и не ударить в грязь лицом перед королевской четой и ее отпрысками.

В деревне Свон успешно справилась с порученным ей заданием – отобранных служанок уже увезли в замок, и теперь она возвращалась, беззаботно вышагивая по залитой солнцем дороге. Внезапно ее обогнала группа всадников. Она появилась так неожиданно и летела с такой скоростью, что Свон едва успела отпрыгнуть в сторону. Лучше канава, чем смерть под конскими копытами. Клубы пыли, поднятые ретивыми лошадьми, осели легким слоем на свежевыстиранном платье и заставили зайтись в приступе кашля.

Занятая привидением одежды в порядок, Свон совсем не заметила, как сзади подкатила еще одна беда. Громкий треск заставил резко развернуться и отпрыгнуть: у огромной кареты, что ехала в том же направлении, что и всадники, устроившие безумную скачку, лопнула ось, и оторвавшееся колесо полетело прямиком на одинокую путницу, и обязательно сбило бы ее, если бы та кубарем не скатилась в канаву.

Из канавы Свон выбралась самостоятельно, но в плачевном состоянии: ушибленный локоть саднило, косы растрепались, а платье порвалось сразу в нескольких местах и стало таким грязным, что стряхивай с него пыль – не стряхивай, ничего не помогло бы.

Морщась от боли и заметно хромая, Свон поплелась в сторону накренившейся кареты, у которой стояли две женщины, наблюдающие с недовольным видом, как слуги снимают огромные сундуки, пытаясь вернуть карете более устойчивое положение. Глядя на неловкие действия кучера, который катил ускакавшее колесо, и на глаз определив сложность поломки, Свон поняла, что дамам придется продолжить путь пешком. Без помощи кузнеца с лопнувшей осью не справиться.

Заметив бредущую в их сторону замарашку, женщины переглянулись. Одна из них, брезгливо поморщилась, другая же, приветливо улыбнувшись, спросила:

– Милая, далеко ли до замка графа Шовеллер?

Свон, продолжая одергивать платье, надеясь привести его в хоть какой-то порядок, подняла глаза на лица красивых незнакомок, попутно оценив богатые дорожные костюмы, каких она прежде не видела доже у графских дочерей, и низко поклонилась:

– Достаточно далеко, миледи. Если отправитесь пешком, только к ужину успеете. Но если вы распорядитесь выдать мне лошадь, я мигом слетаю в деревню и пришлю за вами другой экипаж. Я только что видела кузнеца, и он передал нашему милорду весточку, что его карета готова. А отсюда до кузни рукой подать!

По знаку приветливой незнакомки кучер распряг пару лошадей и забрался на одну из них. На другую, совсем не думая о производимом впечатлении, привычно взлетела Свон. Она, обученная Алексом верховой езде, прекрасно обходилась без седла. И только потом лихая всадница заметила, что недовольная дама задохнулась от подобной вольности: садиться по-мужски на лошадь, оголив при этом ноги чуть ли не до колен, порядочным девушкам не подобает! Другая же сделала успокаивающий жест рукой, позволяющий Свон умерить чувство стыда. Все вольности допустимы, если не хочешь пешком добираться до замка. Хотя обе женщины не заметили румянец смущения на лице дикарки из-за грязных подтеков – результата взаимодействия пыли и пота, увиденная маска брезгливости терзала ум Свон до самой деревни. Девушка, желая изгнать из головы неприятные мысли, неслась на скакуне так, что ветер свистел в ушах, а кучер едва поспевал за ней.

Совсем скоро они подъехали к кузнице, откуда вышел удивленный хозяин. Он поймал на руки спрыгивающую с коня Свон, и, выслушав ее, запряг этих же лошадей в починенную карету графини Шовеллер, пообещав, что сейчас же отправит своих людей за сломавшейся.

Свон, наспех умывшись, устроилась на облучке и, доехав до дам, расположившихся на подушках, вытащенных из покосившейся кареты, спрыгнула, освобождая место слугам.

Никто не подумал предложить Свон подвезти ее, только улыбчивая пассажирка поблагодарила наклоном головы и попыталась всучить монетку, но бойкая девица, оказавшая услугу, отказалась. Окатив Свон очередной тучей пыли, карета удалилась в сторону замка. Спасительница же побрела, прихрамывая, в том же направлении, стараясь держаться обочины, чтобы ненароком еще кто-то из спешащих на прием ее не покалечил. Ближе к замку Свон намеревалась свернуть к реке, чтобы искупаться и явится к матушкам не в таком ужасном виде.

И только когда последние лучи солнца скользнули по верхушкам деревьев, завершая долгий летний день, Свон услышала шум воды. Спустившись по крутому склону, она принялась раздеваться. Сняв платье, прополоскала его в проточной воде и развесила на кустах, обильно растущих вдоль берега.

В тонкой нижней сорочке Свон зашла в воду и погрузилась в нее с головой. Течение подхватило ее золотистые волосы, лаская, запустило струи под ткань и закрутило ее вокруг стройного тела.

Но безмятежное времяпровождение оборвалось в один миг: чья-то сильная рука выдернула Свон из воды, ухватив за те самые длинные волосы. И когда она, кашляя, поскольку от неожиданности нахлебалась, появилась на поверхности, была грубо перехвачена и прижата к не менее мокрому мужскому телу: нечаянный спаситель вошел в реку в одежде и даже в сапогах. Свон убедилось в том, вися безвольной рыбой в чужих руках, и наблюдая, как высокие сапоги, выталкивая фонтанчики воды, ступают на скользкий берег.

Солнце почти скрылось, но даже при хорошем освещении трудно было бы рассмотреть лицо спасителя, стоя на четвереньках и отплевываясь. Но неблаговидная поза не помешала расслышать его тихий голос, проворчавший, что река наверняка проклята, раз уже вторую утопленницу приходится спасать на одном и том же месте.

Убедившись, что девушка перестала кашлять и не собирается терять сознание, незнакомец скрылся в зарослях. Ржание коня и удаляющийся стук копыт засвидетельствовали, что на берегу «утопленница» осталась в одиночестве. Удивленно похлопав ресницами, и еще чуток полежав на теплой земле, Свон поднялась и с досадой оглядела нижнюю рубашку, которая стала еще грязней, чем была до этого. Но войти в воду вновь не решилась. Мало ли, вдруг появится очередной любитель насильно вытаскивать на берег купающихся женщин.

Глава 2

Попав в замок лишь поздним вечером, Свон заметила, что те деревенские девушки, которых она наняла, уже прибыли и приступили к работе. «А я отказалась ехать в общей повозке, думая, что по короткой дороге доберусь быстрее!»

В творившейся в хозяйственной части замка суете никто из слуг не обратил внимание на ее рваное платье, и Свон удалось без расспросов пробраться в свою комнату, где она на скорую руку начала приводить себя в порядок, благо матушки загодя наполняли кувшин водой. Свон обтиралась и морщилась от боли, когда задевала ушибы и ссадины, полученные не только в придорожной канаве, но и при жестком приземлении после неудачного купания в реке.