– Своего рода да. Допустим, тебя касается женщина, и она тоже желает получить в ответ нежность, то есть она даёт не от изобилия своего, не от того, что ей хочется поделиться, а от желания получить в ответ, то и полноценного, глубинного ощущения близости не будет.

– А что будет?

– Есть квазиблизость, которая больше располагается на основе бартерных отношений – я тебе, ты мне. Я тебе что-то даю и что-то ожидаю взамен. И только прикосновением любовью, сердцем, всем своим существом, всей глубиной, душою может потом за собой повлечь как следствие прикосновение физическое. И когда человек уже имеет опыт взаимодействия с таким глубинным слоем процессов и течением энергии, уже тогда это слито воедино. И тогда уже прикосновение руки наполнено и естественным образом вызывает отклик, и тоже всей душой и сердцем обнимаешь и прикасаешься нежно.

– Звучит красиво.

– Дима, и ещё об одном хочу спросить, если не захочешь, можешь не отвечать. Что за обида тебя разъедает, о которой ты мне недавно недоговорил?

– Это сложная тема.

– Если тебе тяжело, можешь не рассказывать.

– Соня, почему-то я доверяю тебе.

– Благодарю за доверие. Мы мало знакомы, но, поверь, я желаю тебе только добра.

– Соня, я это чувствую и готов поделиться. Ну слушай тогда. Меня воспитала мама. Отца я видел раз в месяц, знал, что он нас поддерживает финансово, но у него есть другая семья. У него взрослый сын и две дочери, они вдвое старше меня. Когда мне было двенадцать лет, мама умерла от рака, и отец привёл меня в свою семью. Я ненавижу свою мачеху, она мне не мать.

– Эта женщина плохо с тобой обращалась?

– Нет. Люба старалась быть доброжелательной со мной.

– И при этом ты ненавидишь её?

– Да! Она мне не мать!

– Да при чём здесь мать она тебе или мачеха? Ты понимаешь, что эта женщина простила измену твоему отцу, приняла тебя в свою семью? Ты можешь представить, чего ей это стоило? – у Сони даже слёзы навернулись, с таким волнением она говорила.

– Я не думал об этом.

– А стоило бы. Дима, прости, что вмешиваюсь, это действительно непростая история. А если бы Люба не простила твоего отца? Они бы развелись, жили раздельно, и твой отец бы очень страдал.

– Всё может быть.

– Просто для меня это больная тема, точнее, была. Я совсем недавно освободила себя от этой боли… наверное.

– Поделишься?

– Раз уж так сегодня пошло, что мы откровенничаем, расскажу и свою историю.

– Соня, ты тоже можешь мне доверять.

– И у меня не всё так гладко. В общем, слушай. Родилась я в полной семье. Была единственным ребёнком. Родители заботились обо мне, но тепла от них я никогда не чувствовала, мне казалось, что они меня совсем не любят. Единственный, кто дарил мне своё тепло и любовь, – это дед. Он часто забирал меня к ним с бабушкой, угощал, баловал, занимался со мной, играл, души во мне не чаял.

Спустя годы, когда дедушки с бабушкой уже в живых не было, я позвонила папе – поздравить с юбилеем. Мне тогда было тридцать два года, ему исполнилось пятьдесят лет. Мы жили в разных городах, и из-за работы приехать не получалось. Отец, по голосу чувствовалось, был не совсем трезв, и в ответ на моё поздравление сказал: «А ты не моя дочь!» Я опешила. И тогда он рассказал одну непростую историю. Однажды мой дед из очередной командировки вернулся с младенцем на руках. И этим младенцем была я. Дед – высокопоставленный чиновник, и вдруг – внебрачный ребёнок. И чтобы не было скандала, его старшего сына в срочном порядке женили на его подруге, а меня записали их дочерью. Так у меня появилась семья, а мой семнадцатилетний брат стал считаться моим отцом.

– Как всё запутано.

– Да уж. А однажды, мне тогда было около десяти лет, у нас дома зазвонил телефон. Я сняла трубку и в ответ на своё «алло» услышала: «Ну, привет, доченька. Я твоя мама!» Я испугалась и бросила трубку. Какая ещё мама? Моя мама с папой смотрят телевизор в зале. Подумала, что какая-то сумасшедшая звонила. И потом, когда узнала, что тот, кого я всегда считала своим отцом, на самом деле мой сводный брат, а дед – это родной отец, я была в шоке. Это ещё мягко сказано. Не понимала, что происходит. Расспрашивала отца, точнее, брата, о своей родной маме – где она, почему меня бросила, почему не искала со мной встречи, но он и сам ничего не знал, а дед эту тайну забрал с собой в могилу.

– О боже, твоя история похлеще моей!

– Как же я страдала! Сколько сил, сколько времени потратила из-за этой открывшейся правды. Хотелось во всём разобраться, но не понимала как. Начала ходить по психологам, нумерологам, астрологам, духовным учителям… Я искала ответ. И нашла.

– И какой же?

– Что всё есть путь. Надо просто простить и отпустить. Важно было перестать разрушать себя. Мне потребовалось два года, чтобы это понять. А потом я стала дышать полной грудью и любить этот мир.

– Да, сильно. Ты меня впечатлила своей историей.

– Поэтому, Дима, тебе бы целовать руки твоей мачехе, точнее, маме, за доброе сердце, за то, что приняла…

– Не всё так просто. Давай сменим тему.

– Хорошо.

Мы говорили и говорили, домой я вернулся за полночь. Марго уже спала. Я, умиротворённый, быстро заснул.

Марго стала не такой импульсивной, даже не орала, когда я вечером опять собрался на побережье. Что-то чувствовала… А может, просто устала за день.

Ещё издалека увидел свою музу. Подойдя ближе, полюбовался, как она внимательно читает. Потом не удержался и заговорил с ней.

– Соня, привет! Как самочувствие?

– Ди, привет. Прекрасное. Это ведь всё в нашей голове, наших мыслях – все настройки и сонастройки.

– Сегодня будешь рисовать?

– Обязательно. Я вчера насладилась. Обустроила уютное местечко. С собой у меня был вкусный чай, мармелад, свечи, благовония. Рисовала по инструкции. Взаимодействовала с землёй: постояла на ней, подышала, посидела, послушала медитацию, которая настраивает на процесс, а потом ловила невероятное удовольствие от создания рисунка. Сегодня продолжу. Такое наслаждение: шум прибоя, стрекотание насекомых… Вчера не успела закончить, сегодня хочу разукрасить.

– Я себе всё в деталях представил. Мне надо поучиться вместе с тобой наслаждаться процессом.

– Кстати, и правда здорово вместе порисовать. О, ещё вспомнила один прикольчик. Вчера сижу рисую, уже немножко стемнело, зажгла свечи, вырисовываю циркулем. Мимо меня проходит влюблённая парочка. Слышу, мужчина вполголоса говорит своей женщине: «Да, все художники не от мира сего, им особая атмосфера важна. Видишь, как она себе всё обустроила, а то ведь вдохновение может и не прийти». Так было интересно, как он объяснял своей любимой процесс создания прекрасного. А я ведь впервые это делала.

– Сонечка, творческий человек виден издалека. Посмотри, у тебя из кармана что-то выпало.

– А, спасибо. Это моё пожелание на день. Я сегодня из коробочки мудрости вытянула.

– И что там написано?

– «Внимательно посмотрите на того, кто появился рядом с вами. Он – это одно из ваших “Я”». Ну-ка, Ди, подойди поближе, мне надо тебя хорошенько рассмотреть.

Мы рассмеялись.

– А где ты берёшь вдохновение писать книги?

– Вдохновение… У меня всё зависит от внутреннего состояния. Например, сейчас во мне такой огонь внутри, столько энергии, творческих сил, что я практически не нуждаюсь в эмоциональной подпитке извне, для меня даже более важно взаимодействие со стихиями природы. Безусловно, и обратная связь – отклики моих читателей – очень радует и вдохновляет. Но это всё разные этапы жизни. У меня был год, когда я чувствовала себя морально подавленной. Благодарю Вселенную, что она в мою жизнь направила человека взрослого, мудрого, который исцелил душу. Он дал мне очень-очень многое, до неузнаваемости изменив мою жизнь. То, что я стала писать книги, тоже его заслуга, потому и вдохновение – это дело такое, его сложно заказать, его можно только ощутить в определённые периоды.

– Соня, это ты точно подметила.

– Ди, сам-то как?

– Ну и замотался я сегодня. С Марго весь день по магазинам ходили. Она опять шопилась, постоянно себе шмотки покупает. Я это терпеть не могу, но она меня с собой везде таскает, просит, чтобы я говорил, какие вещи ей больше идут, а я в этих тряпках ни черта не понимаю.

– Да уж. Для мужчины это непростое испытание.

– Ещё какое! Кстати, я тут такой классный магазинчик нашёл. Там разные товары правильного питания: каши разные, соки, полезный шоколад, белковые батончики, зелёная гречка, белый лён. Блин, так круто! Я там всего накупил.

– Эмоции – это, конечно, прекрасно, но если избавиться от них, то в свете спокойного взгляда, возможно, станет очевидным, что большой ассортимент этих продуктов – это те же яйца, только в профиль. А тот рынок продуктов здорового питания, что появился и всё разрастается, нацелен на формирование и поддержание той же зависимости от пищи, от магазинов, которая прочно укоренилась в сознании людей, в их жизни, глубинных убеждениях, что они так в этом нуждаются. Хочешь контролировать людей – приучи их к хлебу, кто-то давным-давно это изрёк.

– Соня, ты хочешь сказать, что у людей укоренилась привязка к магазинам?

– Ди, ты сделал правильный вывод. Да, если на это посмотреть беспристрастно, то можно увидеть, что жизнь людей вертится вокруг магазинов, а всё остальное – так, мимопроходящее. Это настолько стало фундаментом жизнедеятельности человека, что многие даже не замечают, как этому вопросу уделяется куча внимания, причём даже люди, живущие созидательной жизнью, очень активные, добрые, светлые, тоже в большинстве случаев этому остаются привержены. И так постоянно растаскивается энергия, внимание – на покупки, на выбор товаров. Люди всегда покупали и будут покупать хлеб, молоко, консерванты, кондитерские изделия и прочее, чем заполнены прилавки торговых сетей. Неудивительно, что постоянно открываются новые и новые пекарни, кофейни, гипермаркеты. И появился новый рынок, который просто уводит внимание людей, давая им иллюзию того, что они уделяют внимание здоровому образу жизни, развиваются, что у них происходят какие-то кардинальные перемены.

– Получается, если раньше мы выбирали изделия из мяса и прочих продуктов, то теперь выбираем из гречки зелёной, коричневой, льна белого, серого, из тех вариантов, что в этом магазине представлены?

– Верно! Это при таком отстранённом и спокойном взгляде становится очевидно, что продаётся то же самое, но под другим соусом. И человек, не углубляясь в сердцевину, где самая суть, не занимаясь кардинальной трансформацией своего мировосприятия, своего взаимоотношения с миром, переключает внимание на что-то мнимое, на что-то простое. Почему человек так легко уходит в это?

– Получается, мы в этом случае создаём иллюзию каких-то перемен, иллюзию самосовершенствования?

– Ди, мне нравится с тобой дискутировать. Ты растёшь в моих глазах. Да, на мой взгляд, человеку всегда проще пойти по такому лёгкому пути.

– Ну, типа я сейчас буду зелёную гречку есть – и вроде бы уже развиваюсь, уже хороший, расту, совершенствуюсь и так далее.

– Да! Представь себе, как сильна зависимость от магазинов, насколько взаимодействие с супермаркетами стало ключевым в жизни большинства людей, как завоет человечество, если закроются все магазины.

– Но ведь есть люди, которые выращивают что-то у себя, которые живут собственным хозяйством.

– Дима, таких людей не так уж и много, и это не показатель какого-то, так скажем, внутреннего мира человека. Смена питания – это тоже, с одной стороны, положительные сдвиги, в этом действительно есть элемент развития, самосовершенствования. Большое достижение для человека, если, например, он перестает есть мясо. Для современного человека очень большой шаг, если он начнёт к этому сознательно относиться. Но! Многие животные тоже вегетарианцы, и всё же они животные.

– Если я правильно понял, важно, чтобы результаты смены питания направлялись осознанно во что-то благое, созидательное?