Затем вышел, обогнул машину и, не говоря ни слова, вырвал чемодан из моих рук и забросил его в багажник. Люди сигналили и трясли кулаками, высовывая головы из машин позади нас, выкрикивая свое мнение о хреновых навыках вождения Чейза и желая ему серьезных травм в различных творческих формах. Он скользнул обратно в машину и не торопясь пристегнулся. Я все еще была прикована к обжигающему бордюру, пытаясь смириться с идеей, что мне предстоит провести с ним выходные. Чейз опустил пассажирское окно, одарив меня той едва терпеливой улыбкой, прибереженной для сотрудников, которая заставляла вас чувствовать себя настолько глупо, что вам хотелось носить каску в помещении.

– Страх перед публикой, любимая? – он произнес слово «любимая» так, будто это ругательство.

Мне пришлось напомнить себе, что его психологические игры не имеют значения. Ронан Блэк имел значение. Сестра и мать Чейза имели значение. Их сердца. И моя совесть.

– Конечно, – с сарказмом выдавила я. – Не хотелось бы, чтобы родственники моего фиктивного жениха думали, будто их фальшивая будущая невестка не так очаровательна, как они считали изначально.

– Когда-нибудь слышала выражение «Притворяйся, пока не добьешься своего»?

– Уверена, женщинам в твоей жизни это знакомо, – язвительно заметила я.

Он криво усмехнулся.

– Может, наши отношения и были притворством, но оргазмы точно нет.

Машины позади него громко и без остановки сигналили. Звук начал эхом отдаваться в моей голове. Я хотела, чтобы Чейз знал – я не собираюсь становиться той, кто безропотно повинуется и удовлетворяет все его прихоти и идеи, даже если я согласилась помочь.

– Садись, Мэд. Если, конечно, не хочешь, чтобы я подрался с половиной улицы.

– Звучит заманчиво, – отрезала я. И это правда.

Он ухмыльнулся, совершенно не обращая внимания на хаос, кишащий позади него, поскольку все больше недовольных водителей начинали сигналить. Не в моем стиле заставлять людей ждать, но отстаивание своей точки зрения важнее вежливости. Чейз должен понимать, что я настроена серьезно.

– Если нервничаешь, просто представь, что все голые.

– Ладно, – сказала я, пока мой взгляд скользил ниже по его телу, насколько возможно под таким углом. – Вам не холодно, мистер Блэк?

Он рассмеялся, наслаждаясь нашим обменом колкостями.

– Не припоминаю, чтобы ты была такой дерзкой.

– А я не припоминаю, чтобы ты был таким невыносимым, – парировала я. И поняла, что сказала правду. Когда мы встречались, он казался куда более вежливым и сдержанным, а я… ну, меньше походила на себя настоящую.

Я забралась в его машину, решив смотреть в окно на протяжении всей поездки, наблюдая, как многоэтажки Манхэттена проскальзывают мимо, словно в замедленной съемке. Точно быстрое перелистывание страниц журнала, пейзажи часто менялись, поблескивая сквозь фильтр начищенных до скрипа окон. Вся истерия, которую мне каким-то образом удалось запихнуть под груды ежедневных дел и работы в течение недели, вскипела с новой силой, стоило нам только покинуть город. Как мне скрыть свое отвращение к этому человеку? Я не могла ни поцеловать его, ни взять за руку. Господи, я только что осознала, что нам придется делить комнату. Ни за что.

Мне и без того было сложно объяснить ситуацию Итану спустя пару дней после того, как я согласилась на это фиаско. Я изложила ему всю подноготную, включая измену Чейза, его умирающего отца и мой собственный опыт потери матери. Затем рассказала о прозвище, которым меня окрестили Свен и Лайла. Мученица Мэдди.

– Ты уверен, что не против? – в миллионный раз спросила я Итана за трапезой с сяолунбао^[6] и китайским пивом. Я наступала осторожно. Понимая, насколько безумно это все звучит. Мы с Итаном никогда не обсуждали серьезность наших отношений. Мы встречались время от времени, но не спали, не говоря уже о том, чтобы навешивать ярлыки на происходящее между нами. Мы обменялись несколькими небрежными поцелуями, не более того. Но мне хотелось услышать от него твердое заявление, что ему не нравится эта идея. Что послужило бы идеальной отговоркой. Но Итан, предпочитавший замечать во всех только хорошее – включая, как я подозревала, и серийных убийц, – просто кивнул, схватил еще одну булочку палочкой для еды и забросил ее в рот.

– Уверен? Более чем. Я горжусь тем, что встречаюсь с кем-то вроде тебя. Единственное, что докажут эти выходные в Хэмптонсе, это то, что ты, – он указал на меня палочками, – удивительный человек. Чейз Блэк оказался дураком, изменив тебе, а ты до сих пор ему помогаешь. Ты потрясающая.

Я наблюдала за ним, ожидая подвоха.

– Кроме того, у нас ведь пока не серьезные отношения, да? – он потер затылок и покраснел. – Мы даже не… ну, ты знаешь.

Да, я все понимала.

– Так что, – он пожал плечами, – я не в том положении… то есть хочу сказать, что все в порядке. Правда.

Почему-то его реакция меня обеспокоила. Я хотела, чтобы его хоть немного расстроила перспектива того, что я проведу выходные со своим бывшим парнем. Что совершенно иррационально, поскольку я вообще не испытывала к Итану собственнических порывов, к тому же он прав – ничего серьезного.

Возвращаясь к реальности. Чейз словно прочитал мои мысли.

– У него есть имя? – он вырвал меня из задумчивости, не сводя глаз с пробки, к которой мы приближались. Казалось, весь мир направлялся в Хэмптонс. Затор из грузовиков, «Приусов» и кабриолетов, застрявших в бесконечной очереди.

– Не начинай, – предупредила я.

Чейз фыркнул.

– Какая чувствительная. Я бы тоже обиделся, окажись мой партнер достаточно глуп, чтобы отправить меня на выходные в Хэмптонс с тем, кто ранее трахал меня, доводя до трех оргазмов подряд менее чем за двадцать минут.

– Это еще не предел твоей самоуверенности? – повернувшись, я одарила его хмурым взглядом.

– Разумеется, мне только нужно надеть презерватив.

Признаю, наше расставание принесло мне некоторое облегчение. Даже спустя полгода отношений я волновалась, что ляпну глупость при нем, и ругала себя. Рядом с ним я всегда говорила более высоким голосом, тщательно обдумывала каждую фразу и мысль, хотела казаться той женщиной, с которой, как я думала, Чейз Блэк станет встречаться. Он казался настолько далеким, но вместо того, чтобы узнать его и получать наслаждение, я боялась совершить малейшую ошибку. Постоянно находила в себе недостатки. Недостаточно привлекательная, недостаточно стильная, недостаточно умная. Ненавидеть его намного проще, чем пытаться проложить путь к его горькому сердцу.

– Итак. Его имя. – Чейз вернулся к обсуждаемой теме.

– Как это касается тебя? – я принялась сцарапывать лак с ногтей, дабы удержаться и не придушить Чейза собственными руками.

– Мне следует знать, с кем спит моя невеста, – совершенно обыденно произнес он. Я оставила лак в покое, потянула за кутикулу и начала дергать омертвевшую кожу, пока та не оторвалась.

– Фиктивная невеста, – поправила я.

– И настоящая заноза в заднице.

– Боже, Чейз, и почему ты одинок? Ты же просто самый очаровательный мужчина, которого я когда-либо встречала.

– Я сам выбрал такую жизнь, – парировал он, покровительственно улыбаясь. – Точно так же, как ты выбрала встречаться с кем угодно, лишь бы не оставаться одной.

Ауч. Салон заполнила неловкая тишина. Я не имела ничего против подшучиваний, но когда мы начинали говорить правду, это было уже слишком. Не то чтобы я встречалась с кем попало, но во мне укрепилась уверенность, что Чейз действительно верил в то, что произнес. И я решила подыграть. Скрывать мне нечего. Я гордилась Итаном.

– Итан. Итан Гудман^[7].

– Гудман, – повторил Чейз, тихо присвистнув.

– Прекрасно, Чейз. Я и не знала, что в твоем лексиконе есть такое слово. Каково оно на вкус?

– Как два или три ребенка, удушающая ипотека на ненавистный дом в Уэстчестере и кризис среднего возраста в форме легкого злоупотребления алкоголем к сорока годам. – Он по-прежнему пристально следил за дорогой. – Чем Итан Гудман зарабатывает на жизнь?

– Он врач. – Я ответила обобщенно, чувствуя, как щеки заливаются краской.

– Хм-м. Думаю исключить пластического хирурга на том основании, что это слишком сексуально – да и вообще любого хирурга; он не похож на человека с твердой рукой – остановлюсь на дантисте. – Чейз сделал паузу, хмуро глядя на ряд машин перед собой. – Нет. Слишком прибыльно. Я передумал. Итан Гудман – педиатр. – Он повернул голову, ослепляя меня такой зловещей ухмылкой, что я физически ощутила, как она лижет мою кожу.

– Говоришь так, будто это плохо. – Я прищурилась. – Он спасает жизни.

– Частная практика. – Он проигнорировал меня, снова попав в самую точку. – Технически, заполняет диаграммы роста почерком, который никто не может разобрать, и исследует сыпь на ягодицах. Дай угадаю, он даже отправился в другую страну, чтобы отдать долг обществу. Понять перспективу. Южная Америка? Азия? Нет… – Он снова сделал паузу, ухмыляясь так широко, что мне захотелось ему врезать. – Африка. Он придерживается клише.

– Да, клише в виде спасения жизней и помощи другим. – Серьезно, мое лицо настолько разгорячилось, что я чуть не взорвалась. – Он хороший человек.

– Безусловно. Это же заложено в его чертовой фамилии. И ты здесь, потому что у Итана, хорошего человека, есть некие проблемы с обязательствами.

– Прошу прощения?

– Зачем еще ему мириться с нашим соглашением? Он хочет посмотреть, чем у нас все закончится.

– У нас с тобой ничего нет. Мы с Итаном познакомились на сайте SeriousSinglesOnly.com^[8], – не удержалась я и тут же пожалела о своем решении. Я не собиралась это афишировать, но Чейзу пора узнать, что он ошибается, по крайней мере в одном. То есть очевидно, что само его существование пестрит ошибками на многих уровнях, но я говорила конкретно об Итане.

– Вы могли познакомиться на сайте WillMarryAnyoneForABlowJob.com^[9], и я бы все равно думал так же. Он предан тебе не больше, чем ты мне, и вы двое навязываете друг другу это дерьмо, хотя между вами нет никакой химии, и все потому, что ты не хочешь оставаться одна. Решил сказать сразу. Поблагодаришь меня позже.

– Ну, ты и трепло, – пробормотала я, возвращаясь к уничтожению лака на ногтях. Это отвратительная привычка, от которой я пыталась избавиться, но желание испортить его драгоценную «Теслу» небольшими кусочками лака розового оттенка под названием «Марокканские ночи» была непреодолимой.

– Я могу не только болтать, – пробормотал он.

– Как бы ни было заманчиво, нет, спасибо.

Я отвернулась обратно к окну, дабы в спокойствии наблюдать за пассажирами соседних машин, пытаясь снизить пульс до нормального уровня. Я думала, мы закончили разговор. Во всяком случае, хотела в это верить. А затем…

– Надеюсь, ты не возражаешь против пятидесяти лет миссионерской позы при выключенном свете, ежедневного поедания овсяных хлопьев на завтрак, и что клички ваших домашних животных будут даны в честь дрянных знаменитостей реалити-шоу, которых боготворят ваши дети. – Чейз продолжал доставать меня. Мне хотелось, чтобы душа покинула тело и вылетела в окно, но я не доверяла ему, зная, что Блэк сотворит что-нибудь нечестивое с телом, которое останется в салоне.

Я приложила руку к сердцу, изображая шок.

– Ужас перед достойной, спокойной жизнью с честным человеком, домашними животными и детьми будет преследовать меня вечно. Прошу, хватит.

Он бросил на меня косой взгляд.

– Сарказм тебе к лицу.

Я ждала очередной нападки. Чейз не разочаровал.

– К сожалению, это единственная вещь, не придающая тебе нелепый вид.