– Идите, – скомандовал мой наставник. – Я запечатаю комнату, чтобы этот упырь никуда не делся.

Не удивительно, что девочки сразу же поспешили ретироваться. Но стоило им выйти, Его Высочество чуть крепче прижал меня к себе и с какой-то леденящей душу злостью посмотрел на пытающегося подняться Эмиля.

– А ты, ничтожество, можешь начинать молиться за спасение собственной души, потому что когда я вернусь… жизнь твоя может случайно оборваться.

С этими словами принц Димарий Аркелир прошёл прямо сквозь закрытый иллюзией дверной проём и решительно направился к лестнице, ведущей на третий этаж спального корпуса. И мне стоило испугаться, запротестовать или хотя бы спросить, куда он меня тащит. Но я молчала, удобно уложив голову на его плечо. Сейчас все действия принца казались мне самыми правильными, а тепло его тела воспринималось не иначе как самое лучшее успокоительное средство в мире. Наверное, это странно, учитывая все особенности нашего с ним общения, но сейчас, рядом с ним мне было очень уютно. Он казался мне самим олицетворением жизни, в то время как сердце до сих пор сжигало тем жутким чувством беспомощности, которое принесло странное видение.

Мы не разговаривали. Совсем. Он принёс меня в какую-то комнату, расположенную на третьем, мужском этаже спального корпуса, и уложил на широкую кровать. А после, всё так же не говоря ни слова, вышел. Просто оставил одну в незнакомом месте, на чужой постели.

Я лежала… молча оглядывая комнату, где горел лишь один тусклый магический светильник. Но даже этого освещения было достаточно, чтобы разглядеть особенности обстановки. Это помещение оказалось больше обычных спален нашего корпуса, здесь чувствовался простор и… отпечаток личности хозяина. Стены украшали тёмно-синие тканевые обои с причудливым белым рисунком. Вся мебель была сделана из редкого чёрного дуба, два больших окна закрывали тяжёлые шторы, а на потолке красовалась схематичная карта нашего континента, с указанием магических координат.

Над кроватью, которая оказалась раза в три шире моей, висела картина с изображением морского пейзажа. И я бы обязательно рассмотрела её поближе, если бы только смогла заставить себя подняться… Если бы сумела побороть собственное оцепенение.

Я лежала неподвижно. В голову снова начали лезть жуткие мысли, одна кошмарней другой. И пусть мне было страшно оставаться одной, но при этом я понимала, что и приход Димария не принесёт ничего хорошего. Но всё равно… ждала. А он почему-то не возвращался.

Тишина незнакомой, утопающей в полумраке спальни начинала давить. А в памяти снова всплыло то самое видение, в котором я лежала под тёмным небом… прикрытая чёрным непроницаемым куполом. Руки будто наяву снова сковало холодным металлом… Мне казалось, я чувствую каждое звено той цепи, что так немилосердно впивалась в мою кожу. Но самым страшным оказалось даже не это, а та леденящая жестокость, что я слышала в странно знакомом голосе… видела её отблески в глубине глаз склонившегося надо мной человека. Того, кто меня убил.

Сейчас, осознав, что это было всего лишь непонятно откуда взявшимся воспоминанием, причём неизвестно, чьим, я уже не испытывала того безумного ужаса, и даже попыталась восстановить увиденное в мельчайших деталях. Вот только как ни старалась заставить свою память показать лицо того убийцы, так ничего у меня и не вышло. И только его взгляд… тёмный, полный ненависти и триумфа, даже теперь заставлял меня вздрагивать от ужаса.

Димария всё не было, а вокруг продолжала царить тишина… Тишина, от которой мне становилось тошно. Хотелось свернуться калачиком, сжаться… спрятаться. А ещё очень хотелось заплакать, но не получалось. Я чувствовала тот ком из слёз, что сейчас мешал дышать, да только никак не могла заставить его разлиться водопадом. Дать облегчение. Подарить мгновение слабости. У меня просто не получалось.

Когда тишину комнаты нарушил звук шагов, я так и лежала, глядя в сторону и раздумывая о собственных слезах… которых не было. И лишь почувствовав присутствие Его Высочества, ощутила, как путы моих страхов начинают ослабевать.

– Ами, – позвал он, останавливаясь у кровати.

Я повернулась, даже попыталась привстать и только теперь увидела, что он вернулся не один. Рядом с ним стоял молодой высокий парень в узких очках и, судя по его разлохмаченной шевелюре, мой наставник вытащил бедолагу прямо из постели.

– Это Эдимир, – представил своего гостя Димарий. – Он аспирант с факультета целительства. И он будет тебя осматривать.

– Осматривать? – повторила, не до конца понимая, что именно Его Высочество имеет в виду.

– Да, Ами. Я, конечно, обладаю некоторыми способностями к целительству, но тебе нужен настоящий лекарь, – ответил принц. Но видя, что я собираюсь высказаться против, присел на край кровати и добавил: – Не спорь. Тебе нужна помощь. После того, что произошло…

– Вы пришли вовремя. Эмиль не успел, – поспешила заверить я.

– Не успел? – бросил он с какой-то особенно мрачной усмешкой, которая теперь почему-то совсем перестала пугать, хотя раньше от одного её вида меня бросило бы в дрожь. – А почему в таком случае, дорогая Ами, я почувствовал в твоём теле повреждения в тех местах, до которых этот упырь, по твоим словам, не успел добраться?

Нужно было ответить хоть что-то. Но я промолчала. Просто отвела взгляд в сторону и смущённо закусила губу. На самом деле мне было стыдно говорить обо всём случившемся, тем более с ним.

Тем временем Его Высочество поднялся и жестом указал лекарю подойти ближе. Тот кивнул, прошагал к кровати и, наклонившись ближе, положил ладонь на мой лоб. Его рука была прохладной, шершавой и совсем не такой приятной, как у принца. Хотя и отвращения этот парень у меня не вызывал: несмотря на внешнюю молодость этого аспиранта, я заставила себя воспринимать его исключительно как целителя.

Некоторое время он молчал, анализируя состояние моего организма на физическом и энергетическом уровне. Но если Димарий смотрел на него со спокойным интересом, то я ожидала его слов, как приговора.

– На самом деле причин для беспокойства почти нет, – выдал лекарь, когда я уже искусала все губы от напряжения. Затем выпрямился и, повернувшись к Его Высочеству, принялся отчитываться подробно: – Свежие раны на запястьях, пара лёгких гематом на шее и предплечьях. Лёгкая простуда, возникшая вследствие переохлаждения. Но это мелочи. Больше меня беспокоят некоторые повреждения интимного характера. Как я понимаю, вчера леди прошла акт дефлорации, причём свершён он был довольно грубо. В результате чего имеет место лёгкий воспалительный процесс, а так же незначительные повреждения внутренних тканей. Но нужно произвести осмотр… тогда я постараюсь всё залечить.

Я, конечно, осознавала, что именно он имеет в виду, да только половина его фраз так и осталась для меня лишь странными словосочетаниями. Но вот принц Димарий точно понял всё правильно и теперь смотрел на меня не иначе, как на какое-то низшее существо. Оно и не удивительно, ведь теперь в его глазах я была самой настоящей падшей женщиной.

– Вот как, – произнёс он, делая шаг вперёд. – Значит, вот куда ты вчера так спешила. Не терпелось отдаться мужчине?

Он говорил всё это таким презрительным тоном, от которого по коже пробежали мурашки. И, наверное, я должна была возразить, заявить ему, что вчера всё произошло против моей воли, что меня обманом заманили в гостиничный номер, напоили странным вином… но не успела.

– Профессор, – обратился к нему лекарь, чья ладонь всё ещё лежала на моём лбу. – В крови леди присутствуют следы одного знакомого мне снадобья. Его называют «Жаркая ночь».

– И что же это такое? – холодным тоном поинтересовался тот, переплетя руки перед грудью.

– В малых дозах оно действует как афродизиак, а вот в больших активирует все внутренние резервы женского организма, направленные на продолжение рода, – спокойно пояснил парень. – То есть после его употребления перед соитием вероятность возникновения беременности сильно повышается.

Вот теперь Димарий был не просто зол, а по-настоящему взбешён. Он медленно сжал пальцы правой руки в кулак, и от того, как в этот момент исказился магический фон, я поняла, что он просто в ярости. Заметил это и целитель, и больше ничего говорить не стал.

Несколько минут в комнате стояла полная тишина, в которой оказались отчётливо различимы звуки шагов принца. Он ходил по спальне, явно о чём-то раздумывая. А когда снова вернулся к кровати, в его глазах помимо холода появилась жуткая решимость.

– Эдимир, – начал Димарий, строго глядя на парня. – Я знаю, что это против законов нашей страны, но… ты должен сделать так, чтобы никакого ребёнка не было.

– Я понимаю, – кивнул целитель, но при этом бросил на Его Высочество такой осуждающий взгляд, что я просто опешила.

– Приступай к осмотру и лечению, – приказал принц, даже не взглянув в мою сторону. – Когда закончишь, придёшь с отчётом в 278 комнату. И да… – добавил, хмыкнув. – Можешь не стучать. Дверь – иллюзия. Заходи так.

Поле чего просто развернулся и вышел, оставляя нас одних.

***

Когда Димарий снова вошёл в спальню своей подопечной, там всё было точно так же, как и полчаса назад, за тем лишь исключением, что попавший под его гнев парень уже не лежал, как бревно, а сидел на полу, опершись спиной на стену. Да только вся правая часть его лица сейчас представляла собой одну большую гематому с несколькими кровоподтёками, а глаз и вовсе не открывался.

– Итак, – бросил принц, придвигая ближе стул и расслабленно на него усаживаясь. – Будем говорить или ломать ментальный блок?

И было в его спокойном голосе что-то такое, отчего у несчастного Эмильера даже не возникло сомнений в том, что Димарий точно воплотит свои угрозы в жизнь. Эмиль ведь являлся его учеником и хорошо знал, что профессор Аркелир слов на ветер не бросает.

– Лучше уж говорить, – хрипло ответил побитый студент.

– А знаешь, – нарочито спокойно протянул Дим. – Мы будем смотреть. – Затем наклонился чуть ближе, поймал взгляд парня и приказал: – Показывай. Всё. Начиная со случившегося вчера.

Конечно, рассказать оказалось бы проще, ведь из рассказа получилось бы убрать некоторые подробности. А вот из памяти их никуда не денешь. Не сотрёшь, не спрячешь, тем более от сильного менталиста. Но у Эмильера не осталось выбора. Потому он только судорожно сглотнул и решил, что выполнить приказ будет не так болезненно, как терпеть боль от взлома ментального блока. Парень прекрасно знал, на что в этом плане способен профессор. Ведь именно Димарий несколько лет назад учил его пользоваться даром к ментальной магии.

– Мне просто очень нужны деньги, – признался Эмиль, открывая своё сознание и возвращаясь к событиям вчерашнего дня.

Он показал Димарию всё… начиная от того, как, нервничая, ждал Амитерию под дверью кабинета, и заканчивая тем, как в гостиничном номере она воздушной волной отшвырнула его к стене. Эмильер и рад был бы утаить хоть что-то, но при таком способе передачи информации это оказалось невозможно.

– Так, – хмуро проговорил Димарий, разрывая контакт и теперь глядя на своего бывшего ученика как на какое-то убогое ничтожество. – Она не хотела. Более того, была против, но тебя это не остановило.

– Мне нужны деньги! – полным отчаяния голосом выпалил Эмильер. – Моя семья в долгах. Всё имущество заложено. Мать и сёстры вынуждены распродать все фамильные драгоценности. А она… Амитерия… так на меня смотрела…

Дим напряжённо повёл плечом, борясь с желанием избить этого гадкого человека. А хотелось безумно. Сила клубилась, текла по венам раскалённым металлом. Она просила свободы, умоляла уничтожить того, кто не достоин звания мужчины. Но Димарий держался, сам не понимая, как.

– Что со мной будет? – тихо спросил Эмильер, опуская голову.