– Здравствуй, Лиза, – холодно и равнодушно поздоровался со мной владелец кабинета, даже не взглянув. Я была для него букашкой, недостойной какого-либо внимания. – Завтра с семь быть тут, как штык. Сейчас Зоя тебя проконсультирует.

Я не могла поменять отношение отца и матери ко мне, но могла поставить себя в коллективе, как личность. Потому сглотнув ком неуверенности, перестала трястись перед сильной, сметающей все на своем пути, энергетикой будущего босса.

– Мне казалось, приличные люди знакомятся, исключительно глядя в лицо собеседнику. Вы сидите в таком прекрасном кабинете… У вас кристально чистая репутация… Многомиллионный бизнес и завидные перспективы на будущее. Так скажите, господин Баринов, вы – приличный человек? – я говорила ровно и спокойно, несмотря на многозначительные взгляды отца. В конечном счете, старик подошел ко мне и одернул за рукав, пытаясь остановить.

Все же моя речь сработала. Баринов дернул головой так резко, что огромная копна русых волос выпуталась из слабого хвостика и рассыпалась по плечам. Когда два серых глаза встретились с моими, я забыла, что нужно дышать.

По спине прошли холодные мурашки. Тугой ком скрутило в желудке. Коленки едва заметно затряслись…

– Приятно познакомиться, Елизавета, – его косая усмешка не была доброжелательной. Скорее, наоборот. Она обещала мне самый горячий котел в его персональном аду. – Добро пожаловать в коллектив!

Мне нужно было что-то сказать, но я не могла. Не потому, что не справилась с силой мужчины. А она, несомненно, была осязаемая! Типичный лидер. Намного мощнее моего отца.

Я просто узнала Баринова. И он, увы, меня узнал. Я видела это по взгляду, мимике и губам, беззвучно шепнувшим в пустоту нечто неразборчивое для отца и вполне понятное для меня: «Мартини с вишней».

О. Мой. Бог.

Два года назад

Папочка особенно вывел меня сегодня из себя!

Все началось с приглашения на семейный обед. Впервые с момента моего поступления в первый класс элитного лицея! Прислал стилиста и визажиста с тоннами дорогой косметики и брендовыми шмотками. Я повелась, как маленькая девочка… Мол, это только ради того, чтобы соответствовать имиджу дорогого ресторана и не позорить великосветскую семью…

И вот иду я к нужному столику на высоченных неудобных шпильках, в неприятно обтягивающем зеленом платье, а рыжие локоны плавно спадают по плечам, как на какой-то гребаной фотосессии. Словно не к отцу, а на подиум!

А за столом нет мамы и отца… А только старый седой дед с зелеными глазами, сально скользящими по моей фигуре.

– Простите… – я громко покашляла в кулак, призывая незнакомого мне старика перестать пялиться на мою грудь. – Вы, видимо, ошиблись столиком. Его забронировала моя семья.

Сжав челюсти, зеленоглазый обхватил полую верхушку своей трости и погладил ее так, словно это чей-то половой орган. Явно, не женский. И лицо у старика было такое, словно смотрел он на меня, а под столом кое-что наяривал. Мерзость! Фу!

Меня едва не вывернуло. Обняв себя руками, я поторопила мерзкого гада:

– Я сейчас позову администратора. Он поможет вам дойти до нужного столика.

Старик оскалился. Я видела его идеально ровные протезы во рту и понимала, что ни одного своего зуба у мужчины уже не осталось. Слишком уж идеальные, как с рекламы зубной пасты.

– Совсем меня не помнишь, малютка Лизи? – состроил обидчивую гримасу тот, не отводя взгляда от голых ног. – А твой папа меня уверял, что ты только обо мне все эти пять лет и болтала. Я вот постоянно о тебе думал. Помнишь, как ты умело наклонялась в коротенькой белой юбочке во время игры в гольф? Я вот помню.

«Пять лет? – недоумевала я. – О чем говорит этот тип? Что за жуткие подробности?».

Старик снова провел пальцами по трости вверх-вниз и закатил сморщенные глаза вверх, сжимая губы в трубочку. Я ощутила себя той самой ненормальной, что смотрит порно со стариками.

Устав терпеть эти странные домогательства, я вытянула палец вперед и попятилась назад:

– Простите, мне нужно позвонить отцу и все прояснить.

– Вернись побыстрее, пупсик. Папочка и так скоро придет, – прокричал мне тот на весь ресторан, а потом ехидно расхохотался. – Возможно… А может и нет…

Я буквально вбежала в длинный коридор, протягивающийся через весь ресторан. Между ними была неплотная стеклянная стена. Я видела гостей заведения, а они меня – нет. Некий странный дизайнерский ход.

Набрав папу сотню раз, я каждый раз получала отказ. Наконец, он взял трубку с раздраженным усталым вздохом:

– Да!!! Что тебе?

– Почему за нашим столиком какой-то мерзкий старик? – не стала ходить вокруг да около я. – Где ты? Где мама?

– Это не «мерзкий старик», а Адольф Мерфи. Помнишь, когда-то вы виделись у нас дома во время игры в гольф? Он заезжал познакомиться с моей семьей, – зачем-то проговорил отец странным хитрым тоном. Я ничего не ответила. Сердце начало больно сжиматься в груди от осознания, что меня просто подставили.

– Папа… Как вы могли… – простонала я, ударяясь головой о стекло и закрывая глаза. Как страус, который прячет голову в песок. – Ты меня на случку привел?

– Я бы так это не называл… – замялся папа.

– Стоп. Этот придурок меня пять лет знает и хочет? Он педофил?! Я вызываю полицию! – от ужаса по спине прошел холодок. Стало еще более жутко, к горлу подкралась тошнота.

– Ты дура? Он тебя хоть пальцем тогда тронул? А сейчас тебе уже восемнадцать, забыла?! – казалось, что отец ужаснулся искреннее, но почему-то в его слова я не верила.

Глядя на старика Мерфи, я скривилась. Его сморщенная от кривляний рожа напоминала мне типичное лицо на доске по розыску преступников. Грузный взгляд, не сулящий ничего хорошего. Одним словом, поймай я его авто на трассе – бежала бы прочь от Мерфи, сверкая пятками.

– Он неприличный! – воскликнула я, сжимая зубы от ярости и бессилия. – Приходите с мамой, как договаривались! Папочка, мне страшно…

– Да, Адольф и правда неприличный. Кто-то запрещал быть неприлично богатым? Хо-хо-хо! – неуместно пошутил родной отец, громко расхохотавшись. Я замолчала, тщетно ожидая, что тот одумается и спасет меня из склизких лап старика. Но тот вдруг холодно приказал: – Значит так, маленькая дрянь. Хватит трепать мои нервы и строить из себя девственницу! Иди к Мерфи и будь плохой… Безумно плохой девочкой. И если на утро он останется доволен, то я выпишу тебе очень солидный чек. А если нет – забудь о вузе. Выдам замуж за первого попавшегося!

Мое сердце сжалось, сознание помутилось. Тогда я впервые поняла, что меня просто подкладывают под стопку купюр, лишь для справки уточнив:

– Он собирается жениться на мне?

– Не знаю… Быть может… Если тебе повезет. – вполне спокойно ответил отец, словно мы обсуждали погоду. – Пока просто присматривается. Так что будь поактивнее. Заинтересуй его чем-то. Делай так, как говорит. Соглашайся на все. Побольше улыбайся и не грузи своими заумными беседами о учениях Ницше. У любого мужика от этого упадет.

Я сбросила трубку и посмотрела на экран. Хотела удостовериться, что говорила не с родным отцом, а каким-то мошенником. Увы, правда была жестокой. В нее верить я не хотела.

С яростью я откинула телефон в сторону. Попала в стекло, едва его не разбив. То пошатнулось, но осталось на месте. Придя в себя, я вернулась и подняла телефон. Решив, что он ни в чем не виноват. Тогда, приглядевшись, оказалось, что Мерфи сидит все за тем же столиком, расположенным буквально в метре от меня за стеклом.

Я размышляла о том, какой он неприятный, когда к старику подошел официант:

– Господин, ваша дама вернется? Ей нести аперитив?

– О, да! Моя дама вернется! Еще как вернется… – старик пошире расставил ноги, почесав свою ширинку. Было очевидно, что он там прячет. Официант уже хотел тактично удалиться, когда Мерфи одернул его за руку. – Видел, какая жопа и буфера? Просто сосочка, мечта. Мечтаю увидеть ее пухлые губки на своем агрегате, сжать в кулак рыжие волосики… Еще пять лет назад хотел, но из-за папашки повременил. Ты ей в аперитив побольше водки налей и все замаскируй подсластителем. И еще… – он вложил странный маленький пакетик в карман парня. – Вот это добавь. Половину… Нет, всю!

– Но, господин… У нас приличное место… – официант растерялся, оглядываясь по сторонам: «Вдруг кто увидит?». Благо, меня он не заметил. Я даже не дышала. Услышанное повергало в ужас!

Мерфи вложил в тот же карман стопку купюр, и официант удалился, проглотив свои принципы.

В тот момент я осознала, НАСКОЛЬКО папе плевать, кто именно будет пользоваться моим телом. Все решали лишь деньги.

Я вернулась за стол, играя роль кокетливой девицы без принципов. Когда зеленоглазый отвернулся, подмешала в его бурбон снотворное. Оно всегда было в моей сумочке. Из-за забитого графика нервы были не к черту, спать спокойно совершенно не удавалось без помощи лекарств.

– Мне нужно припудрить носик, – коварно подмигнув старику, я просто ушла из ресторана.

Тогда единственным способом постоять за себя было опозорить старика сном в общественном месте. Этот мерзкий Мерфи явно считал себя неотразимым и молодым! Вот пусть взглянет правде в глаза: уснул до секса с молодой девицей.

Я была в бешенстве, когда ноги принести меня в соседний, довольно дорогой клуб.

«Ты придурок, отец. Засунь себе свои купюры в одно место и прокути три раза!», – напечатала я отцу, но тут же стерла и сбавила обороты: «Свидания не будет. Старик заснул за ужином. Думаю, я ему не понравилась.».

Кусая губы, я стояла за барной стойкой и судорожно гипнотизировала экран в ожидании ответа отца. Когда чья-то грубая ладонь упала на мою попку, до боли крепко ее сжимая. Я хотела обернуться и отвесить наглецу пощечину, но он был быстрее. Вдавил в барную стойку своим громоздким мышечным телом. Бедрами я ощущала его пульсирующий в штанах член. Руки плавно, но властно заскользили по моей талии, пока не сжали грудь.

– Привет, малыш. Ты была права, тебя сложно не заметить, – его бархатный низкий хрип вызывал странные мурашки, скользящие волнами по телу. Я должна была оттолкнуть его, но… почему-то и слова не сказала. Мне нравилось то, как мужчина жестко и уверенно вжимает меня в себя. Нравилось, что мы на виду у других, но в то же самое время скрыты за стойкой. Вдруг его пальцы сжали мои соски, больно и сладко. Я застонала, выпуская из рук телефон. – У нас есть только тридцать минут. Идем.

И он отстранился. С рыком, нетерпеливо. Словно опаздывал на поезд и суетился. А потом сжал мою руку, переплел пальцы и потянул за собой в общественный туалет.

Наши дни

Переваливаясь с ноги на ногу, Зоя с деловым видом показывала мне свой рабочий стол:

– Значит так… Вот здесь – договора с потенциальными клиентами. Тут – внутренняя почта. Здесь – заметки по будущим встречам…

Кивая на каждое слово девушки, я записывала все в свой чисто-белый блокнот. К концу обучения он был занят на половину, а моя рука отвалилась. Я словно за пару часов заполнила пять конспектов подряд!

– Кажется, все… – обрадовала меня та, приветливо улыбаясь. – Добро пожаловать в коллектив. Помните, Елизавета: Баринов кажется черствым скрягой, но на самом деле он лучший босс, который у меня когда-либо был. Вам придется много лет служить ему верой и правдой, чтобы добиться его хорошего отношения.

Снаружи я улыбалась, но внутри меня скрутило. «Самый лучший начальник!», – ага-ага… По версии кого? Гитлера?

– При всем уважении, – положа руку Зое на плечо, я облегченно вздохнула. – Безграничное доверие начальства завоевывать некогда. Ведь я тут всего на месяц, это лишь практика. Задерживаться не планирую.

Зоя странно усмехнулась, словно знала больше меня, а потом бросила странную фразу:

– Это не вам решать.

Как и предсказывал Баринов, Зоя уехала с офиса прямо в родильный дом. Ребенок, словно настоящий агент ФСБ, ждал окончательной сдачи рабочего поста мамочки. Иначе, как еще объяснить, что воды у женщины отошли прямо в лифте? Словно по часам!