– А знаешь, почему он ребенка не признал? – вдруг бухгалтерша схватила меня за руку и усадила обратно. За другую, в ожидании ответа, схватил мужчина. Застряв между двух огней, я решила посидеть еще минуту и сбежать под любым предлогом. Ибо уши уже в трубочку сворачивались! – У него есть девушка Кристина – любовь всей жизни. Все бабы перед нашим красавчиком стелются, а ему, вот же как, нужна только эта Кристина… Я видела ее раз: красивая блондинка, фигуристая. Только вот выбрала она другого… Есть такой бизнесмен – Соболев. Тоже видный мужик. Но старше на вид и не такой лютый красавец, как наш начальник. Так вот Кристина повертела обоими мужчинами, поссорила их и ушла в закат. А Баринов до сих пор этого Соболева терпеть не может.

«Какая продуманная легенда, – присвистнула я способностям этой женщины сочинять, – это же надо было такое придумать!».

– Пойду я… Спасибо за чай, – деловито взглянув на время, я вскочила и буквально рванула к двери. Но что-то неведомое заставило меня остановиться в дверях, обернуться на эту странную парочку и зачем-то спросить: – То есть, детей у Баринова нет?

– Нет, – единогласно согласились сплетники.

– И девушки постоянной? – зачем-то продолжила уточнять я.

– Насколько нам известно, нет, – Валера переглянулся с подругой, и они снова кивнули. Мол, так все и есть. Затем его взгляд вернулся ко мне, на губах застыла странная нехорошая улыбка. – Осторожней, Лизонька.

Я опешила. Звучало это, как прямая угроза:

– В смысле?

– Ну, Баринов – взрослый опытный бабник. А ты – юный маленький цветочек, – он говорил это медленно и вкрадчиво, давая мне распробовать каждое слово. – Ты держись поближе к нам, мы тебя в обиду не дадим.

Поморщившись, я вышла прочь без единого слова. Звучало для меня это так: «Если не станешь вместе с нами обсуждать руководство – мы станем обсуждать тебя!». Вернувшись обратно за рабочий стол, я воспользовалась отсутствием начальника, наша в столе номер Зои и набрала.

Девушка ответила почти сразу, что меня удивило. На заднем плане слышался плач ребенка и детская мелодия, напоминающая колыбельную. Я не успела сказать и слова, как Зоя вздохнула:

– Здравствуй, Лиза. Выгнал тебя Баринов?

Я растерялась и ответила только спустя пару секунд:

– Нет…

Откуда у бывшей секретарши Баринова мой номер – я даже знать не хотела. Поспешно собрав мысли в кучу, я уже готова была задать свой вопрос, как она снова меня шокировала:

– Дай угадаю. Некая Кристина опять прикатила, и ты не знаешь, что делать?

По спине прошли мурашка. Я вдруг вспомнила слова айтишника с бухгалтером и решила, что все их слова правда!

– Нет… – голос непроизвольно дрогнул. Упав на свое мягкое кресло, уставилась перед собой и тяжело вздохнула.

«Черт, Лиза! – возмущался внутренний демон. – Куда ты попала?».

– Что тогда? Отчет запорола? Потеряла его запонки с бриллиантами? Пропустила важный звонок? – торопливо накидывала она. Ребенок на заднем плане начал разрываться, закричал с утроенной громкостью. Не давая мне и слова вставить, та раздраженно взорвалась: – Лизонька, солнце. Работать на Баринова сложно, да. Но, поверь, быть мамой намного-намного сложнее. Не платят, нет четко поставленных задач. Твой босс меньше месяца от роду и постоянно что-то от тебя хочет… Поэтому, ты либо говори, что надо, либо не мешай мне ублажать его царское высочество.

Не желая больше ходить вокруг до около, я произнесла два магических слова:

– Людмила и Валера…

Зоя по ту сторону трубки тяжело вздохнула. Прикрыв динамик телефона рукой, она шепнула кому-то рядом:

– Милый, займись сыном. Тут серьезное дело, – я услышала, как Зоя ушла в другой конец квартиры, по-видимому, потому что плач ребенка прекратился. Голос ее стал тревожно-серьёзным: – Они уже до тебя добрались?

– Нет… – я нервно хихикнула. – Я сама.

Зоя замолчала, затем ошарашенно прошептала:

– Эм… Зачем?

– Начальник послал. К бухгалтеру по поводу задержки зарплаты. К айтишнику за какой-то там программой, – рукой я неосознанно схватила ручку и принялась рисовать на листочке узоры. Все происходило неосознанно. Просто я сильно нервничала.

– В один день что ли к ним послал? – девушка насторожилась еще больше, а внутри меня забурчал желудок, несчастный круассан с завтрака попросился обратно. Я кивнула, совершенно забывая, что это просто телефонный разговор. Но ответ и не требовался, Зоя все сама поняла и нервно хихикнула: – Вот же черт этот Баринов… Все у него какие-то интриги постоянные… Почему он не может быть обычным человеком? Как все. Открытым. Прозрачным.

Выслушав набор слов от девушки, я устало взмолилась:

– Ничего не понимаю. Бред какой-то. Объясни, пожалуйста.

Девушка помолчала немного, а потом нехотя пошла на попятную:

– Лиза, ты же понимаешь, что это не этично обсуждать начальство и коллег? Я не какая-то там сплетница, как некоторые. И вообще, Баринов мне такое потом устроит…

И на этом моменте я заплакала. Дело было вовсе не в словах бывшей секретарши начальника. Скорее, они стали последней каплей! С восемнадцати лет я боролась за самостоятельность. Терпела ужасное отношение матери, отца и сестры, училась и пыталась доказать всему миру, что чего-то стою. И тут появляется господин Баринов – старый знакомый. Выжимает меня до нитки, превращает в овощ и плетет странные интриги.

Зоя все поняла и сжалилась. Видно, вспомнила, как мой собственный отец унижал меня перед ее же начальником, никого вокруг не стесняясь. Плюнув на условности, она затараторила:

– Знаешь, а плевать мне на Баринова! Я на него больше не работаю. Все. Пусть муж теперь за нашу семью отдувается. А я тут планирую стать многодетной мамочкой. Так что слушай, детка.

И Зоя кратко, очень поспешно ввела меня в курс дела. Оказалось, что Баринов был очень даже в курсе истинных лиц бухгалтера и айтишника. Держал их намеренно, используя по полной программе. Во-первых, Людмила и Валера, на удивление, действительно неплохо справлялись с обязанностями. Во-вторых, по всему офису стояли камеры наблюдения с прослушкой. Все их сплетни были под контролем. Так начальник узнавал об атмосфере в коллективе. В-третьих, посылая к ним новых сотрудников, Баринов устраивал некую проверку на интеллект и вшивость.

– Он тебя проверяет, – резюмировала Зоя абсолютно уверенным голосом.

– Не понимаю… – я еще больше растерялась.

– Хочет понять, глупая ты или нет. То есть, веришь сплетням или нет. А еще присоединишься ли ты к ним – болтливая или нет. Небось, утром «случайно» бросил тебе важную информация? – я тут же вспомнила елейное прощание босса с какой-то дамой. Тут же до меня дошло, что Баринов, скорее всего, вообще ни с кем не разговаривал. Я удивленно ахнула, и Зоя убедилась в своих догадках. – Сам, небось, на важной встрече сидит и слушает – проболталась ты или нет.

– Придурок конченный! – злобно взорвалась я, кидая карандаш в соседнюю стену.

– И сейчас слушает, милочка, – напомнила она.

– В смысле, – торопило поправила себя же я, – курьер мудак. Почту этажами перепутал.

– В общем, все очевидно. Если проверку прошла – дальше будешь работать. Нет – выгонит взашей, – подвела итоги Зоя. – Это все? Пока.

– СТОЙ! – опомнилась я, решив уточнить незначительную деталь. – У меня через три дня практика заканчивается. Как думаешь, ему лучше сейчас или потом бумажечку для вуза на подпись подсунуть?

Зоя вдруг расхохоталась:

– Ты еще не поняла?

– Что? – тревога возникла глубоко в груди, запульсировала спазмами.

– Тебя никто не отпускает, Лиза. Очнись, – она говорила так беззаботно и спокойно, словно не подписывала мне смертный приговор, а обсуждала работу. – От Баринова не увольняются. Он сам решает, когда ты уходишь.

– Это не законно, – была уверена я, но вспомнив, какой босс хитрый, задумалась: – Или законно?

– Технически – незаконно. Практически – грамотный юрист ему помогает составить такой трудовой договор, что… В общем, поверь на слово: по-родственному без убытков ты не уйдешь. Прочитай, солнце, что ты подписала. Ага-ага, – Зоя снова расхохоталась.

– Но… Практика кончилась, – поднявшись с места, я принялась измерять шагами приемную начальника.

– И что? Впереди еще три месяца лета, – девушка была жестока и непреклонна.

– А потом учеба, – на секунду обрадовалась я, но Зоя тут же убила во мне всякую надежду:

– Ничего не слышала о заочке?

– Меня не переведут, – зарделась я. – По моей специальности нет заочки.

– По моей тоже не было. Баринов все решил, – тяжело вздохнула девушка. – Я ведь тоже изначально пришла практику проходить.

– И, – сердце ускоренно забилось в груди, – сколько ты проработала?

– Шесть лет.

Меня словно кто-то огрел лопатой по темечку. Бездыханное тело повалилось на диван. Я принялась усиленно обмахивать себя рукой. Чертово сознание представляло картины «счастливого» будущего, где я шесть лет пашу, как проклятая. Без «спасибо» и «пожалуйста». С утра до ночи разъезжаю по городу. «Зато, – издевался внутренний голос, – потом в таксисты можно идти работать.».

– Нет… Нет-нет-нет! – качая головой, я отмахивалась от жуткого будущего. – Не хочу работать с Бариновым. Он мне не нравится!

– Камеры, Лиза! – напомнила мне Зоя, но было уже плевать. Пусть слышит и знает правду. Сама того не ведая, желая честно пройти практику и получить заслуженно высший балл, я навлекла на себя беду пострашнее извержения вулкана!

– Я изучу договор и… – обещала себе я.

– Я изучила, милая. Все очень печально, – совсем не порадовала меня девушка. – Все, мне пора. Сын зовет… Кстати! Ты можешь забеременеть, как и я. Баринов тебя сразу выпустит на волю.

Вспомнив папочку с его мерзкими богатыми женихами, я тут же разозлилась и потянулась пальцем к отключению связи:

– Пока, Зоя. Спасибо за помощь.

– Стой! – окликнула она меня в последнюю минуту. – По поводу наших сплетников: Баринов любит женщин с характером. Не в смысле хабалок. А тех, кто может за себя постоять. Ты поставь Люду с Валерой на место. Не давай себя в обиду. Тебе это зачтется. Удачи! Если что… Не звони. Я трубку больше не возьму.

На такой «позитивной» ноте она положила трубку, а я впала в некое подобие тревожной депрессии. Было полное ощущение, что я попала из рук одного психопата – отца – в лапы другого – Баринова.

– Ну, раз так… – шепнула я себе под нос, бросив краткий взгляд на «скрытую» камеру наблюдения. – Я вас выиграю вашим же оружием, господин Баринов.

Сперва я решила, что пойду к Люде с Валерой и расскажу им то, что подслушала утром в кабинете начальника. Мол, у начальника вашего любовница. Разнесите это, сплетники дорогие, по всему офису. Уже в лифте поняла, что идея, мягко говоря, идиотская. За такое меня просто выгонят и галочку в бланке с практикой не поставят. А мне практика очень нужна. Пусть даже на троечку, но нужна.

И тогда было принято решение превратиться в дурочку. Вспомнились слова Люды про то, что начальник держит секретуток только ради быстрого траха.

– Именно это он и получит! – нажав другую кнопку на лифте, я отправилась на первый этаж. – Вам ведь не нужна развратная секретарша? Еще и колхозница… Правда, господин Баринов? Вы у нас человек серьезный.

На первом этаже располагался дешевый магазин одежды. Каждый раз, идя в офис, я смеялась над платьем на витрине за пятьсот рублей – обтягивающий леопард с экстремально короткой юбкой. Прикупив его, спрятала в сумочку и унесла в офис.

День прошел незаметно, за ним еще два. Наступил последний день практики. Вечером Баринов вернулся в офис, молча вошел в кабинет и гневно захлопнул дверь. Тогда я шустро отправилась в дамскую кабинку… Подвела глаза почернее, губы накрасила красным, сделала начес рыжим волосам и… Натянула то самое платье. В нем моя талия казалась неестественно тонкой на фоне пышной задницы и груди третьего размера. Все-таки месяц «марафона» по городу дали о себе знать!