Он расхохотался, но тут же снова захрипел. Покашлял немного, прижимая кулак к ребрам, замолчал, осторожно кхекнул еще пару раз и наконец уставился на меня.

– Вы, невестка, и впрямь считаете… будто мне три года? Хотите отправить в постель… без сладкого?

Подобрав под себя ноги, он попытался встать. Я легонько толкнула его в грудь раскрытой ладонью. Герцог не удержался и упал обратно в кресло, донельзя оскорбленный. И, надо признать, испуганный: до этой поры он и не сознавал, насколько на самом деле слаб. Подобные приступы всегда вытягивают последние силы.

– Вот видите? – сказала я уже мягче. – У вас ведь бывали приступы и прежде, да?

– Допустим, – неохотно признал он. – И все же…

– И как долго вы отлеживались после предыдущего?

Он поджал губы.

– Неделю. Но это все идиот доктор! Он…

Я положила руку ему на плечо, и герцог замолчал – не только из-за прикосновения, но и потому, что ему банально не хватило воздуха.

– Вы. Не можете. Дышать. Самостоятельно, – заговорила я, для пущей убедительности разделяя слова. – Хэл, послушайте. Давайте вспомним, что случилось за сегодня. Сперва на улице у вас начался серьезный приступ астмы. Потом вас чуть не растерзала толпа, а вы были беспомощнее ребенка… И не спорьте, Хэл, я все собственными глазами видела!

Я прищурилась. Он тоже, но возражать не стал.

– И наконец, вы едва одолели расстояние от ворот до входной двери – а тут всего-то футов двадцать, – как у вас начался самый настоящий астматический статус^[13]. Слыхали о таком прежде?

– Нет… – пробормотал он.

– Так вот, теперь слыхали, причем испытали на собственном опыте. Сколько в прошлый раз вы провели в постели – неделю? А тот приступ разве мог сравниться с нынешним?

Пардлоу сжал губы в тонкую линию. Глаза его испускали молнии. Вряд ли кто осмеливался говорить с герцогом в подобном тоне. Ничего, ему полезно…

– Чертов доктор сказал… все из-за сердца. – Пардлоу разжал кулак, поглаживая грудь. – Я-то знал, что это не оно.

– Думаю, вы правы, – согласилась я. – Это тот самый доктор, который дал вам нюхательные соли? Если так, он и впрямь шарлатан.

Герцог сдавленно хохотнул.

– Пожалуй. – Он замолк, чтобы перевести дух. – Хотя… если по правде… соли он мне не давал. Я сам… Из-за обмороков… Я же говорил.

– Да, помню.

Я села рядом и взяла его за запястье. Герцог вырываться не стал, с любопытством на меня поглядывая. Пульс был хорошим: неторопливым и ровным.

– И давно у вас обмороки?

Я наклонилась, заглядывая ему в глаза. Точечного кровоизлияния нет, признаков желтухи тоже, зрачки одинаковые…

– Довольно давно. – Герцог вдруг с силой отнял руку. – Мадам, у меня нет времени болтать о здоровье! Я…

– Клэр. – Я с улыбкой положила руку ему на грудь, удерживая на месте. – Вы – Хэл, я – Клэр. И вы, ваша светлость, никуда не пойдете.

– Руки уберите!

– У меня большое искушение и впрямь вас отпустить – и полюбоваться, как вы падаете на пол! Но сперва надо дождаться, пока миссис Фигг не сварит микстуру. Иначе вы будете метаться полудохлой рыбиной, а крючок изо рта достать нам будет нечем.

Хотя руку я все равно убрала, встала и вышла из комнаты прежде, чем Пардлоу втянул в себя нужное количество воздуха, чтобы достойно ответить.

Дженни стояла у пустого дверного проема, выглядывая наружу.

– Что там? – спросила я.

– Не знаю. – Она не отводила глаз от кучки оборванцев, которые слонялись на другом конце улицы. – Но мне это не нравится. Думаешь, он прав?

– Насчет того, что британская армия уходит? Да. А с ними – половина лоялистов города.

Я хорошо понимала, из-за чего тревожится Дженни. Воздух был горячим и густым; как обычно, трещали цикады, а листья каштанов висели унылыми тряпочками. Однако в атмосфере уже ощущалось нечто чуждое. Волнение? Паника? Страх? Или даже все разом…

– Как думаешь, может, лучше сходить в типографию? – спросила она, хмуря брови. – Забрать Марсали и детей… Наверное, здесь им будет безопаснее? Вдруг бунт начнется или еще что…

Я покачала головой:

– Вряд ли. Все же знают, что они патриоты. Это лоялистам теперь придется несладко. Раз британской армии нет, защищать их некому, и повстанцы могут делать с ними все, что захотят. А здесь… – По позвоночнику будто провели скользким ледяным пальцем. – А здесь дом лоялиста.

«Причем даже без двери; захочешь – не запрешься», – хотела добавить, но не стала.

Из комнаты донесся грохот падения, но мы с Дженни и глазом не моргнули, за долгие годы привыкнув к общению с упрямцами. Я отсюда слышала, как дышит герцог – вот если начнет опять хрипеть, тогда и приду.

– А тебе самой не опасно его здесь держать? – поинтересовалась Дженни вполголоса, кивая в сторону гостиной. – Может, лучше отвезти его в типографию?

Я задумчиво поморщила лоб. Письма, которые отнес Жермен, ненадолго сдержат поиски, а я отважу любого, кто придет в дом. Однако на помощь солдат в случае чего можно не рассчитывать. Мало ли что произойдет. Вдруг в толпе расслышали адрес, который я назвала носильщикам…

Если повстанцы сплотятся и выступят против беззащитных лоялистов… Я ведь чувствовала царившее в городе напряжение.

– Тебе на крыльцо запросто могут притащить бочонок смолы и мешок перьев, – подхватила Дженни, вторя моим самым мрачным мыслям.

– М-да, не лучшее средство против астмы, – пошутила я, и она фыркнула.

– Может, стоит отдать его светлость генералу Клинтону? Мне уже доводилось прятать в шкафу беглеца, пока солдаты обыскивают мой дом. Вряд ли Сыны свободы, которые явятся за герцогом, будут вести себя вежливее… Особенно если то, что рассказывала про них Марсали, хоть наполовину правда.

– Может, и стоит…

Тяжелую нависшую тишину разорвал грохот выстрела где-то возле реки. Мы встрепенулись. Впрочем, все было тихо, так что я осторожно выдохнула.

– Беда в том, что герцог очень болен. Я не могу протащить его через полгорода по пыльной грязной дороге и передать заботам армейского костолома или, допустим, того же шарлатана Хебди. Если у него начнется очередной приступ…

Дженни скривилась и неохотно признала.

– Да, ты права. И самой тебе нельзя уходить из дома: вдруг его светлости и впрямь станет хуже.

– Да, верно…

Тем более что Джейми будет искать меня именно здесь. Уходить нельзя.

– Знаешь, если Джейми не застанет тебя тут, то первым же делом отправится в типографию, – заметила Дженни.

– Можешь уже перестать?

– Что перестать? – удивилась она.

– Читать мои мысли!

– А, это… – Она хмыкнула, щуря синие глаза. – Клэр, все твои мысли написаны на лице. Разве Джейми не говорил?

Я вся, до самого декольте, вспыхнула от смущения (и только сейчас поняла, что так и не сменила янтарное шелковое платье, теперь насквозь мокрое от пота, изрядно запылившееся и вообще потерявшее всяческий вид; вдобавок корсет невыносимо сдавливал грудь). Надеюсь, все-таки я для Дженни не открытая книга. Некоторыми своими соображениями делиться с ней вовсе не хотелось.

– Хорошо, я знаю не все, о чем ты думаешь, – признала она (опять, черт бы ее побрал!). – Но когда ты думаешь о Джейми, это сразу понятно.

Разговор, перешедший на обсуждение моей предательской мимики, мне не нравился. Поэтому я решила извиниться и проведать герцога, который кашлял и вполголоса бранился по-немецки, – однако мое внимание привлек бегущий вдалеке паренек в куртке наизнанку, из-под которой белел подол рубашки.

– Коленсо! – воскликнула я.

– Что? – обернулась Дженни.

– Не что! Кто! Он! – Я ткнула пальцем в маленькую фигурку на другом конце улицы. – Коленсо Барагванат. Грум нашего Уильяма!

Коленсо бежал к дому с такой скоростью, что чуть не сбил нас с Дженни с ног. Мы едва успели отпрянуть. У самого порога он споткнулся и упал лицом вниз.

– Да за тобой словно черт рогатый гонится, парень! – сказала Джейми, помогая ему подняться. – И куда ж ты штаны подевал?

Юноша впрямь был в одной лишь рубашке под курткой, да еще и босой.

– Они забрали, – задыхаясь, выпалил он.

– Кто они?

Я сняла с него куртку и вывернула как надо.

– Они! – Он беспомощно ткнул пальцем в сторону Локаст-стрит. – Я в таверну заглянул, искал лорда Элсмира… А там уйма мужчин, и все гудят, что твой пчелиный рой… Здоровяки, каких поискать. Один меня узнал и как завопит, что я за ними шпионю, хочу донести солдатам. Схватили меня, назвали перебежчиком, куртку вывернули… Один сказал, что проучит меня, на всю жизнь запомню! Штаны стянул и… и… В общем, я как-то вывернулся, прополз под столами и дал деру. – Он утер нос рукавом. – Мадам, а лорд Элсмир дома?

– Нет. Зачем он тебе?

– Ох, не мне, мадам… Его майор Финдли разыскивает. Срочно.

– Хм… Ладно, где бы он ни был, вечером точно появится у себя дома. Ты ведь знаешь, где он живет?

– Да, мадам, только на улицу без штанов я не пойду! – испуганно и в то же время возмущенно выпалил Коленсо. Дженни засмеялась.

– Не стыдись, парнишка. У моего старшего внука найдется пара старых штанов как раз тебе впору. Я в типографию, – сообщила она мне. – Принесу штаны и расскажу Марсали, что творится.

– Хорошо, – неохотно согласилась я, не желая ее отпускать. – Только поспеши назад. И скажи, пусть не вздумает печатать это в газете!

Глава 10
Схождение святого духа на нерадивого апостола

Дэн Морган не солгал: до его «рядом» и впрямь оказалось рукой подать; по заросшей аллее от дорожного тракта в вязовую рощицу, где притаилась ветхая хижина. Возле нее щипал траву толстый серый мерин, чья упряжь валялась на крыльце; он вскинул голову и негромким ржанием поприветствовал гостей.

Джейми вслед за Дэном нырнул в дверной проем и очутился в темной грязной комнате, где воняло кислой капустой и мочой. Окно было лишь одно – с распахнутыми ставнями, сквозь которые солнечный свет падал на продолговатую макушку сидящего за столом высокого мужчины, обернувшегося на стук двери.

– Полковник Морган, – негромко сказал он, на южный манер растягивая слова. – Надеюсь, вы с добрыми вестями?

– Не просто с вестями, генерал! – воскликнул старина Дэн и подтолкнул Джейми к столу. – Вот, встретил по дороге этого пройдоху и, само собой, пригласил к нам. Тот самый полковник Фрэзер, о котором я рассказывал. Прямиком из Шотландии – и, думаю, готов взять на себя командование войсками Тейлора.

Мужчина встал и с улыбкой протянул руку, хотя губы при этом сжимал так плотно, будто боялся мимоходом сболтнуть что-то лишнее. Ростом он не уступал Джейми – и тот, заглянув в пронзительные серо-голубые глаза, понял, что с него в один краткий миг сняли мерку.

– Джордж Вашингтон, – представился тот. – К вашим услугам, сэр.

– Джеймс Фрэзер… – чуть оторопело отозвался тот. – Ваш… наипокорнейший слуга… Сэр!

– Присядьте, мистер Фрэзер. – Великан из Виргинии указал на грубую скамью возле стола. – У меня охромел конь, раб пошел искать другого. Понятия не имею, как быстро он вернется, потому что мне нужен крепкий зверь, способный выдержать мой вес, а не те дохлые клячи, которые остались в округе. – Он окинул Джейми цепким взглядом, габариты их примерно совпадали. – Вряд ли у вас найдется подходящая лошадь…

– Найдется, конечно же! – Ведь именно на такой ответ Вашингтон и рассчитывал. А Джейми уступил безо всякого сожаления. – Не окажете ли мне честь принять ее в дар, генерал?

Старина Дэн раздраженно хмыкнул и переступил с ноги на ногу, явно желая возразить, но Джейми коротко махнул ему головой. До Филадельфии всего ничего, доберется и пешком.

Вашингтон обрадовался и стал сердечно благодарить Джейми, заверяя, что лошадь вернут ему в тот же миг, как только найдут ей замену.

– Однако в настоящий момент я никак не могу без нее обойтись, – с сожалением сказал он. – Вы же наверняка знаете, что Клинтон отзывает войска из Филадельфии?

Джейми будто молнией тряхнуло.