Наблюдая, как он ерзает по сиденью, то и дело сжимает кулаки и потирает бедро, я встревожилась еще сильнее. Не только за него, но и за Джейми. По натуре они совершенно разные, но у Джейми при виде бранного поля тоже мигом вскипает кровь.

Могу лишь надеяться, что грядущая битва обойдет нас стороной…

Генерал высадил меня у переправы: Кингсессинг располагался на другом берегу реки Скулкилл. При этом Арнольд, несмотря на рану, вышел первым и подал мне руку.

– Миссис Фрэзер, прислать ли за вами экипаж вечером? – осведомился он, посмотрев на зыбкое белое небо. – Погода может испортиться.

– О, нет-нет! Я должна управиться за час-другой. А дождя раньше четырех все равно не будет. По крайней мере, так уверяет мой сын.

– Ваш сын? Мы с ним знакомы?

Он наморщил лоб. Джейми говорил, генерал очень гордится своей прекрасной памятью.

– Вряд ли. Его зовут Фергус Фрэзер. Вообще-то он приемный сын моего мужа. Он со своей супругой владеет типографией на Маркет-стрит.

– В самом деле? – Лицо генерала озарилось, и он усмехнулся. – А газета называется… «Оньен», да? О ней как раз говорили сегодня в кофейне, где я завтракал. Пишут о политике и немного сатиры?

– «Оньё»^[29], на французском, – поправила я со смехом. – Фергус – парижанин по рождению, а у его жены прекрасное чувство юмора. Хотя они печатают и другие издания. И книги продают, конечно же.

– Обязательно к ним загляну, – заявил Арнольд. – У меня совершенно нет книг, пришлось оставить свою библиотеку и путешествовать налегке. И все же, милая моя, как вы доберетесь в Филадельфию?

– Найду у Бартрамов повозку, – заверила я. – Я бывала в их садах и прежде, мы с хозяевами знакомы.

Вообще-то я намеревалась прогуляться пешком, чтобы оттянуть возвращение в дом на Честнат-стрит к моему брюзге пленнику (что, черт возьми, с ним делать? Особенно теперь, когда британцы ушли из города?..), тем более что идти всего-то около часа. Однако генералу я признаваться не стала, и на этой ноте мы распрощались, заверив друг друга в искреннем уважении.

Обычно от переправы до садов Бартрама дорога занимала не более четверти часа, но я не спешила – не только из-за жары, но и потому, что мысли мои были заняты генералом Арнольдом.

Когда?! Когда все начнется? Вряд ли в ближайшие дни – в этом я уверена. Что же произойдет, что должно случиться, чтобы этот благородный джентльмен из патриота вдруг стал предателем? С кем он заговорит, чьи слова посеют в нем смертоносное семя?..

Господи! Я вдруг отчаянно зашептала молитву. Молю тебя, пусть это буду не я!

От одной этой мысли меня пробило дрожью. Чем глубже я увязала в событиях прошлого, тем меньше понимала происходящее.

Роджер тоже хотел разобраться в причинах. Он все время пытался понять: почему? Почему на переход способны лишь немногие? Могут ли они – вольно или невольно – влиять на историю? И как им – то есть нам – быть в таком случае?

Даже зная, какая участь ждет Чарльза Стюарта, мы не сумели помешать восстанию. И сами не смогли удержаться в стороне. Однако, весьма вероятно, спасли при этом жизни тем людям, которых Джейми увел из Каллодена накануне битвы. И Фрэнка спасли… по крайней мере, я так думаю.

Однако рассказала бы я Джейми о восстании, если бы знала заранее, какую цену нам обоим придется заплатить? Может, если бы я промолчала, мы бы избежали трагедии?

Впрочем, ответов у меня, как и прежде, не было. Со вздохом облегчения я зашла в ворота садов Бартрама. Пара часов в прохладной тенистой зелени – именно то, чего мне так не хватает.

Глава 23
В которой миссис Фигг берет дело в свои руки

Джейми задышал чаще и поймал себя на том, что невольно сжимает кулаки по мере того, как приближается к Честнат-стрит. Не только чтобы сдержать эмоции – он и без того неплохо держал себя в руках, – но и чтобы набрать побольше сил.

Его почти трясло от потребности увидеть Клэр, дотронуться до нее, прижать к себе. Более ничего не имело значения. Любые слова – а им, конечно же, придется поговорить – подождут. Они все отложат на потом.

Рэйчел и Йена он оставил на углу Маркет-стрит, велел идти в типографию и искать Дженни (он вознес к небесам молитву, чтобы сестра поладила с маленькой квакершей, но, увы, надежда бесплотно растаяла, словно дым).

Под ребрами ощущалось жжение, от которого пекло грудь и беспокойно покалывало пальцы. В городе пахло гарью; в низкое небо вился дымок. Джейми невольно обратил внимание и на другие приметы разбоя: обожженную стену, темневшее отпечатком гигантского пальца пятно сажи на штукатурке, разбитые окна, висящий на кусте драной тряпкой чепец – и до удивления заполоненные людьми улицы. Причем то были не прохожие, спешащие по своим обычным делам, а мужчины, почти все вооруженные, настороженно глядящие по сторонам или оживленно обсуждающие что-то в полный голос.

Впрочем, не важно, что происходит, лишь бы при этом не пострадала Клэр.

Вот и он – дом номер семнадцать. Опрятный трехэтажный особняк, откуда он так спешно бежал три дня назад. При виде здания засосало под ложечкой. Джейми словно ушел отсюда пять минут назад – и помнил каждый миг пребывания внутри. Волосы Клэр, не до конца расчесанные и обвивавшие его пушистым облаком с запахом бергамота, ванили и ее собственным свежим ароматом, когда он над ней склонился. Теплая и мягкая плоть под его ладонями. Крепкая круглая задница, прикрытая лишь тонкой тканью сорочки…

А через минуту…

Джейми отогнал непрошеный образ Уильяма. Он тоже подождет.

На стук выглянула темнокожая пухлая женщина, которую он уже видел в прошлый раз, и Джейми поприветствовал ее практически теми же словами:

– Доброго дня вам, мадам. Я прибыл за своей супругой.

Она разинула рот, а он шагнул в дом и замер, озирая разруху.

– Что здесь случилось? – резко спросил он у экономки. – Она цела?

– Если вы о леди Грей, то да. – Имя женщина произнесла с особенным нажимом. – Что до остального…

Она плавным жестом обвела прихожую, показывая на измазанные кровью стены с разбитыми панелями, обломки перил и железный остов люстры, скромно притулившейся в углу.

– …Это все капитан лорд Элсмир. Сын лорда Джона.

Экономка прищурилась и смерила Джейми многозначительным взглядом, говорившим без слов: она прекрасно знает, что произошло в тот день, когда они с Уильямом столкнулись лицом к лицу, и ничуть этому не рада.

Однако Джейми некогда было переживать о ее чувствах, и он, вежливо протиснувшись мимо, зашагал по лестнице так быстро, как только позволяла нывшая спина.

На самой верхней ступеньке он вдруг услыхал женский голос, но то была не Клэр. К удивлению, он узнал сестру – та стояла в дверях дальней спальни, загораживая выход, а за ее плечом…

Еще после разговора с Уильямом Джейми казалось, будто все происходящее ему снится. Сейчас он и вовсе уверился, что у него галлюцинации: ведь ему привиделся герцог Пардлоу, донельзя взбешенный и в одной лишь ночной сорочке встающий с кресла.

– Сядьте!

Одно лишь слово, произнесенное негромким голосом, произвело на герцога сокрушительное впечатление, и он застыл, изумленно выпучив глаза.

Подавшись вперед, Джейми увидал у сестры в руке большой пистолет, чье восемнадцатидюймовое дуло нацелилось прямиком герцогу в грудь. Лицо у Дженни было мертвенно-белым, она походила на призрака.

– Вы слышали приказ, – чуть слышно, почти шепотом, произнесла она.

Очень медленно Пардлоу – а это точно был он, глаза Джейми не обманывали – сделал два шага назад и опустился в кресло.

Джейми ощущал запах тлеющего пороха, наверняка герцог тоже.

– Лорд Мелтон, значит… – Дженни медленно шагнула вперед, чтобы лучше видеть Пардлоу в тусклом свете, сочившемся сквозь заколоченные ставни. – Так вас называла моя невестка. Это верно?

– Да, – отозвался тот.

Он не двигался, но Джейми видел, как герцог понемногу подбирает под себя ноги, чтобы в случае чего одним прыжком слететь с кресла. Очень тихо Джейми приблизился. Дженни должна была уже заметить его присутствие, но она слишком сосредоточилась на герцоге: ее плечи в напряжении сведены так сильно, что острые лопатки торчат под платьем парой ястребиных крыльев.

– Это ваши люди приходили в мой дом, – тихо продолжала она. – Не раз и не два. Они грабили и ломали, отнимали последний кусок хлеба. Это они забрали моего мужа в тюрьму… – пистолет было дрогнул, но тут же снова поднялся, – где он и подхватил болезнь, которая его убила. Только шевельнитесь еще, милорд, и я выстрелю в живот. Вы умрете быстрее моего мужа, но вряд ли вам это понравится.

Пардлоу не сказал ни слова, только чуть заметно дернул головой в знак того, что понял. Руки на подлокотниках кресла разжались. Он отвел взгляд от пистолета – и увидел Джейми. У него отвисла челюсть, глаза распахнулись, и у Дженни побелел палец на спусковом крючке.

Джейми перехватил оружие ровно в тот момент, когда то выпустило облачко черного дыма, и грохот выстрела слился со звоном фарфоровой статуэтки на каминной полке.

Пардлоу на миг окаменел, а потом – очень медленно – поднял руку и вытащил из волос крупный осколок.

– Мистер Фрэзер, – произнес он почти ровным голосом. – Рад встрече, сэр.

– Взаимно, ваша светлость, – отозвался Джейми, испытывая безумное желание рассмеяться. Сдержался он лишь потому, что тогда бы Дженни немедля перезарядила пистолет и выстрелила снова – на сей раз уж в него. – Как вижу, вы познакомились с моей сестрой, миссис Мюррей.

– Вашей… Пресвятой Господь, так и есть! – Пардлоу, окинув их обоих взглядом, протяжно вздохнул. – У вас в семье все такие вспыльчивые?

– Да, ваша светлость, благодарю за комплимент.

Джейми положил руку сестре на спину. Сердце у нее ходило ходуном, дышала она хрипло и прерывисто. Отложив пистолет, он взял ее обеими ладонями за руку. Та оказалась ледяной, хотя в спальне с забитыми окнами было жарче, чем в преисподней.

– Ваша светлость, окажите любезность, налейте немного того, что у вас в графине.

Пардлоу осторожно приблизился, подавая стакан. Бренди, судя по крепкому запаху.

– Не отпускай его, – велела Дженни, понемногу приходя в себя. Она, смерив Пардлоу взглядом, взяла стакан и посмотрела на Джейми. – И где, во имя Святой Марии Магдалены, тебя носило последние три дня?!

Ответить он не успел: за дверью загремели тяжелые шаги и на пороге возникла темнокожая экономка. Задыхаясь от спешки, она взмахнула тяжелым, инкрустированным серебром ружьем – причем, кажется, эта особа умела с ним обращаться.

– Так, вы двое, а ну сию минуту сели! – деловито велела она, переводя ствол с Пардлоу на Джейми. – Если думаете, что можете вот так запросто явиться сюда и забрать этого человека, то…

– Я же сказал, мадам… прошу прощения, не соблаговолите ли назвать свое имя?

– Что?.. – Экономка смущенно моргнула. – Я… миссис Мортимер Фигг, хотя это не ваше дело.

– Как скажете, – заверил Джейми. Он так и не сел, в отличие от герцога. – Миссис Фигг, как я уже говорил, я прибыл лишь за своей супругой, не более того. Если скажете, где она, я немедля вас покину. А вы можете заниматься своими делами, – добавил он, покосившись на Пардлоу.

– Вашей женой, значит… – повторила миссис Фигг, нацелив на него ствол. – Ясно. Только, думаю, нам всем лучше сесть и подождать, пока не вернется лорд Джон, пусть он скажет, что обо всем этом думает.

– Не глупите, – раздраженно отозвалась Дженни. – Вы прекрасно знаете, что Клэр – жена моего брата, она сама вам говорила.

– Клэр?! – воскликнул Пардлоу, вскакивая с кресла. Графин он все еще держал в руке. – Она ведь жена моего брата!

– Вовсе нет, – сухо сказал Джейми. – Моя, и я буду весьма признателен, если все-таки кто-нибудь скажет, где ее черти носят.