Настя мотнула головой, отгоняя от себя непрошеные мысли. Она открыла папку с эскизами и начала бездумно водить карандашом по бумаге. Идей не было. Творить не хотелось. В последние дни было столько раздражающих факторов, что Настя чувствовала: у нее вот-вот сдадут нервы. Люди Мурада то и дело сновали по дому: проверяли надежность замков, устанавливали систему видеонаблюдения. Было ощущение, что они готовили дом к осаде. Настю эту раздражало. Все время кто-то где-то переговаривался, что-то высверливал или стучал молотком, а когда она вчера отправилась к бассейну позагорать, то поблизости оказался какой-то амбал, который на нее пялился. Ей стало некомфортно, пришлось распрощаться с мыслью о том, чтобы понежиться на солнышке. Она, конечно, привыкла к заинтересованным взглядам парней, но это не значит, что она готова выставлять себя на показ перед всеми. На нее разве что только Мурад не смотрел в открытую. Нет, он, конечно, смотрел, ведь в этом заключалась его работа, но смотрел с равнодушием, будто она какой-то предмет, а не миловидная девушка.

Жаннет и Фифи прожужжали ей все уши вопросами о Мураде. Жаннет называла его брутальным, Фифи заявила, что он горячий. Обе подруги сошлись на том, что если Насте не нравится ее телохранитель, то она должна уступить мужчину им: сразу обеим или по очереди. Настя посмеялась над идеями подруг и пришла к мысли, что было бы здорово если бы кто-нибудь из девочек его соблазнил. Тогда бы Настя нажаловалась отцу, что Мурад, вместо того чтобы следить за ее безопасностью, крутит амуры с Фифи или Жаннет, и вот тут-то его бы точно уволили. Она дала зеленый свет подругам и довольная отключилась от их видеоконференции.

Однако проблемы, портившие ей настроения, на этом не закончились. Ведь была еще и Алла, которая с каждым днем становилась все наглее и наглее. Самое ужасное, что отец ей во всем потакал. Например, сегодня в беседке разве не должен он был сделать замечание Алле? А выходило так, будто это Настя во всем виновата. Как избавиться от мачехи, Настя не представляла, ведь отец все о ней знал, прошлое девушки его не отталкивало нисколечки, отношение к Насте – тоже.

Вдобавок ко всему, встреча со Светланой Глебовой, которая хотела приобрести одно из платьев с показа Насти, отменилась. Женщина позвонила и сказала, что уезжает на две недели в Амстердам. Светлана обещала перезвонить Насте, как только вернется. Но кто знает? Может, через столько времени она вообще забудет и об обещании, и о платье, и о показе. Радовало то, что фотографии Насти и моделей разлетелись по всей сети, и наряды ничего, кроме восторженных отзывов, не вызывали.

– Правда, ни одного заказа ты так и не получила, – сама себе сказала Настя и встала с широкого подоконника. Она убрала папку с эскизами в ящик письменного стола и с силой задвинула его.

Сунув наушники от плейера в уши, Настя включила своего любимого Фрэнка Синатру и легла на кровать, не заметив, как почти тут же уснула.

Наутро ко всем отрицательным моментам в Настиной жизни прибавился еще один: Мурад уволил всех охранников и поставил на их место своих людей. Стерпеть этого Настя не могла и, как только домработница Катя сообщила ей новость, пулей бросилась к отцу. Он был в столовой и уже заканчивал завтракать. Аллы, слава богу, не было. Она никогда не вставала раньше десяти.

– Пап, это правда? – выкрикнула Настя с порога.

– И тебе доброе утро, Настасья, – улыбнулся отец.

– Всех уволили? Даже Петю? И Сашу? – Не обращая внимание на приветствие, Настя продолжала заваливать вопросами отца.

– Мурад посчитал, что безопаснее будет, если тебя… нас будут окружать его люди.

– Мурад! Мурад! Мурад! Он что, король и бог в одном лице? Теперь он будет говорить нам, как жить и с кем общаться? – ругалась Настя.

– Насть, он профессионал, он знает, что делает.

– А мне кажется, что ты сошел с ума в желании меня обезопасить от эфемерного киллера!

– Он вовсе не эфемерный, Настя, – раздраженно ответил Чербицкий, которому надоело это представление.

– Тогда, может, переберемся жить в подвал и не будем оттуда выходить, а этот твой Мурад будет денно и нощно стоять у двери?

– Настя, прекрати истерику, – одернул девушку отец.

– Не прекращу, пока вы не позволите Петру вернуться. Он всю жизнь у нас работает. Или ты думаешь, что это Петя взорвал мою машину? – Настя скрестила руки на груди, уставившись на отца. – Неужели ты и правда подозреваешь Петю?

– Нет, конечно…

– Тогда пусть Петя останется, – потребовала Настя.

– Ну, хорошо, – сдался Чербицкий. – Я поговорю с Мурадом.

У Насти от сердца отлегло.

– И Сашу пусть оставит. Саша тоже у нас давно работает. Они с Петей всегда здесь.

Чербицкий рассмеялся.

– Нет, детка, мы оставим Петю, так и быть, но все остальные уйдут, пока мы не решим проблему.

– Выдуманную проблему, – хмыкнула Настя. – Я больше чем уверена, папочка, что ты слишком мнителен и все выдумал. Нет никакого киллера. Кому нужно меня убивать?

– Дело не в тебе, детка, а во мне, – серьезно посмотрел на дочь Чербицкий. – Весь город знает, что Валерий Чербицкий обожает свою маленькую дочурку, а потому кто-то из моих конкурентов уверен, что если они уберут тебя, то уберут и меня.

– Ну пап, пусть и Саша тоже останется, пожалуйста!

– Хорошо, я поговорю с Мурадом, но не обещаю, что он выполнит твою просьбу.

– А ты не говори, что просьба моя, – улыбнулась Настя.

– Хитрюга, – засмеялся Чербицкий.

Настя улыбнулась, подошла к отцу и поцеловала его в лоб.

– Я думаю, ничего не случится и вскоре мы найдем самое тривиальное объяснение взрыву машины, пап.

Чербицкий приобнял дочь за талию и сказал:

– Не все всегда происходит так, как мы хотим, детка. Пора бы тебе уже повзрослеть и понять это.

Он вышел, оставив Настю одну. От его последних слов ей стало обидно. Она уже давно не ребенок, и не ее вина, что отец в ней по-прежнему видит маленькую капризную девочку. Интересно, он когда-нибудь посмотрит на нее другими глазами? Будет считать ее равной? И что Насте нужно сделать, чтобы это произошло?

Глава 7

Мурад сверлил взглядом стоявшего перед ним Петра, которого вернули на следующий же день из бессрочного отпуска по требованию Насти. В том, что просьба исходила именно от этой бесстыжей нахалки, он не сомневался, хоть Чербицкий и не сказал этого прямо.

Оставлять охранников, давно работавших у Чербицкого, Мураду не хотелось. С одной стороны, Мураду не хватило бы людей, чтобы обеспечить полную безопасность дома Чербицкого, а потому знающие свое дело охранники пришлись бы как нельзя к месту. С другой стороны, Мураду проще было нанять дополнительных сотрудников в штат своей небольшой фирмы, хотя с чужаками он работать не любил.

Мурад больше склонялся ко второму варианту, потому что он был бы уверен, что новички не имели никакого отношения к семье Чербицкого, но… Но пришлось пойти на поводу у взбалмошной девчонки и все-таки оставить одного из двух охранников, за которых просила Настя. Выбор пал на Петю. Мурад нутром чувствовал, что оставь он Сашу, и девчонка настоит и на возвращении Пети. Уступить одного Мурад еще мог, но двух сразу – нет уж. Для Насти это станет сигналом, что Мурад легко прогибается.

Итак, Петечка вернулся, не успев уйти. Мурад вспомнил уменьшительно-ласкательное имя, которым Настя называла охранника, и поморщился.

– Ты же понимаешь, что я с тебя глаз не спущу, – сказал Мурад, уставившись на Петра.

Тот взгляда не отвел, но кивнул.

– Я вполне могу понять твое недоверие, но и ты пойми. Я в этом доме работаю больше двадцати лет. Я помню, как Настя родилась, мать ее помню. – При упоминании первой жены Чербицкого голос Петра надломился. – Мне эта девочка дорога как родная дочь, поэтому я все сделаю, чтобы помочь найти того ублюдка, который пытается убить ее и Валерия Илларионовича.

Мурад кивнул. Он уже успел пробить по своим каналам Петра, и придраться в его биографии было не к чему. Однако настороже Мурад все равно оставался. Он двинулся от ворот в сторону дома, Петр последовал за ним.

– Мне можно доверять, – сказал Петр.

– Вряд ли ты сказал бы что-то иное, если бы был киллером, – усмехнулся Мурад. – Чербицкий, читай Настя, за тебя просил, и ты останешься, хотя я против.

– Можно было бы и Саню оставить, он тоже свою работу знает и тоже здесь уже очень давно.

– Мое великодушие не простирается так далеко.

Оба мужчины замолчали, а потом Петр, прервав тишину, сказал:

– Сразу после армии я попал в один ЧОП. Это был конец девяностых. Не пойми что тогда творилось, а ЧОП этот был из тех, что пол-округи крышевал. Ну, ты знаешь, как это тогда было. Пообтирался я в той фирме год или около того, а потом мне предложили пойти в охрану к Чербицкому. – Петр кивнул на дом. – С тех пор я тут.

– Долго, – сухо ответил Мурад. Про Петра он уже все знал из своих источников, да и Чербицкий о нем отзывался хорошо. – Валерий Илларионович говорит, что ты не только дом охраняешь, но и часто сопровождаешь его в поездках, когда ему требуется охрана.

– Так и есть, – кивнул Петр.

– А Настю раньше кто-то сопровождал?

– Нет, – помотал головой Петр. – В этом не было необходимости. Это еще в начале двухтысячных таким, как наш шеф, было страшновато перемещаться без хорошей охраны, но с тех пор многое изменилось. Бизнес у Валерия Илларионовича легальный, все на мази.

– И тем не менее на него было покушение, когда он был на Фиджи, а на его дочь уже здесь. Кстати, а что это за Кирилл, которого уволили? – Мурад покосился на Петра.

– Да пацан один. Его Валерий Илларионович взял год назад Насте в водители. Настя – она девочка рассеянная. Ей сложно сосредоточиться за рулем, вот после очередной мелкой аварии Валерий Илларионович и нанял для нее водителя.

– И она, конечно, была против, – насмешливо сказал Мурад.

– Да нет, – улыбнулся Петр. – Настя не особо любит водить.

«Наверное, потому, что постоянно шатается по клубам и, как это водится, выпивает», – подумал Мурад, но Петру свои выводы не озвучил. Он уже понял, что тот в Насте души не чаял.

– И что за птица этот Кирилл?

– Да обычный парень вроде. В Настю был по уши влюблен, – добавил Петр, но, увидев саркастичное выражение на лице Мурада, тут же сказал: – Ты не подумай – не было между ними ничего, хоть веревки она из него вила играючи. Валерий Илларионович после того случая в горах пытался контролировать Настины передвижения, запрещал ей без охраны куда-то уезжать.

– Но она, видимо, плевать хотела на запреты.

Петр рассмеялся.

– Так и есть. Она Кирилла уговаривала подгонять машину куда-нибудь подальше от дома. Сама выскальзывала незаметно и уезжала.

– С водителем?

– Чаще без него.

– И как же она мимо тебя у ворот проскальзывала? – Мурад посмотрел на Петра с явно читаемым подозрением во взгляде.

– Мимо меня она не проскальзывала. Видимо, был у нее тайный лаз в заборе, – развел руками Петр.

– Был, – согласно кивнул Мурад. – Аккуратненько так кирпичик за кирпичиком выставлен. Мои ребята уже его залатали. Не удивлюсь, если ваш этот Кирилл и помогал Насте его сделать. – Мурад замолчал на несколько минут, а потом добавил: – Самое интересное, что все вы прекрасно знали о проделках Насти, но никак это не пресекали.

– Мы до последнего не понимали всей серьезности ситуации, – признался Петр. – Пока Настина машина не бабахнула.

– А Кирилла уволили до или после взрыва?

– Через пару дней после. Валерий Илларионович строго-настрого приказал Настю никуда не отпускать без его ведома, но Кирилл снова пошел у нее на поводу и согласился помочь ей уехать из дома. Шеф разозлился и вышвырнул его. Ну а вскоре и ты появился.

Мурад мысленно отметил для себя очередную задачу: нужно найти этого водителя Кирилла и посмотреть, что за человек. Мурад хоть и сомневался, что парень был киллером, ведь убрать Настю у него было возможностей больше, чем у кого бы то ни было, однако проверить его все равно стоило.

– Ладно, Петр, не будешь потакать капризам Насти – и мы сработаемся. – Мурад протянул мужчине руку. Петр ответил крепким рукопожатием.