Разглядывая гэльский берег, мы замечаем греющихся на солнце бокошейных черепах. Эти своеобразные существа получили свое название за привычку втягивать голову под панцирь, складывая шею в сторону. Сегодня бокошейные черепахи встречаются только в Южном полушарии, где они населяют реки и пруды Австралии, Южной Америки и Мадагаскара. Однако европейские окаменелости относятся к самой необычной ветви этой группы рептилий – ботремидидам. Это двухкоготная черепаха^[34]: единственный вид этих животных, которые жили в соленой воде, и почти все они обитали в Европе. В лесах вокруг реки мы видим примитивных карликовых динозавров, похожих на тех, что обитают на Хацеге, но принадлежащих к другому виду. Шевеление растительности выдает присутствие сумчатого животного размером с крысу, очень похожего на уменьшенного опоссума из сегодняшних южноамериканских лесов. Это первое современное млекопитающее, достигшее Европы^[35].

Останки еще более любопытного существа Гэлии – гигантской нелетающей птицы – были найдены в 1995 году в регионе Прованс – Альпы – Лазурный Берег, расположенном на юге Франции. Ее назвали Gargantuavis philoinos – «гигантская птица, любящая вино», поскольку ее окаменелые кости обнаружились среди виноградников Фокс-Амфу – места, которое, вероятно, более известно тем, что здесь родился деятель Великой французской революции Поль Баррас.

В то время, когда жили эти создания, остров, которому предстояло стать южной Францией, медленно поднимался над волнами. Но к югу от него одновременно тонул остров Месета, который ныне составляет большую часть Пиренейского полуострова^[36]. Конечно же, Испания поднимется снова – в результате этого процесса возникнут высоченные Пиренейские горы, а полуостров соединится с остальной частью Европы. Но 70 миллионов лет назад около современной Астурии на севере Испании существовала лагуна: по мере опускания суши море затопляло ее при высоких приливах, и в отложениях оставались кости крокодилов, птерозавров и карликовых титанозавров (длинношеих динозавров, относящихся к зауроподам). Ископаемые находки со всей Месеты говорят нам, что в лесах тонущего острова скрывались саламандры.

Глава 5. Происхождение древних жителей Европы

Что было характерно для Европы в те первобытные времена? И что из этого дожило до сегодняшних дней? Ученые говорят о европейской «коренной фауне», под которой подразумевают животных, чьи эволюционные линии развивались на архипелаге во времена динозавров. Предки большинства представителей этой коренной фауны, которая включает амфибий, черепах, крокодилов и динозавров, очень рано явились по воде из Северной Америки, Африки и Азии. Можно было бы предположить, что доминирующее влияние оказывала Азия, но Тургайский пролив (часть моря Тетис) работал как серьезный барьер, так что возможности миграции из Азии были ограниченны. Однако время от времени в проливе возникали вулканические острова, служившие промежуточными ступеньками, и за миллионы лет различные животные успешно преодолевали пролив – либо на плотах из растительности, либо вплавь, дрейфуя или перелетая с одного вулканического островка на другой.

Самыми выносливыми иммигрантами оказались прибывшие из Азии динозавры, хотя успеха каким-то образом добились также и желестиды (примитивные насекомоядные зверьки, похожие на прыгунчиков). Наиболее успешными были двуногие гадрозавры, включая огромных неуклюжих ламбеозаврин, некоторые цератопсы и родственники велоцирапторов – все они отличались крупными размерами и, вероятно, умели плавать. Возможно, на каждую особь, выбравшуюся на европейский берег, приходилось по 10. 000 утонувших животных. Примерно через миллион лет их потомки станут карликовыми динозаврами Европейского архипелага.

Такой путь миграции из Азии в Европу был скорее фильтром, чем магистралью, и мало кто из животных обладал достаточной массой, силой или удачей, чтобы преодолеть его. И все же остаются серьезные загадки. Почему, например, до Европы не добрались трехкоготные или сухопутные черепахи? И те и другие обитают в Азии и хорошо справляются с водными преградами. Во время штормов или наводнений в море должно было смывать множество более мелких созданий. Однако нет никаких подтверждений, что кто-нибудь выжил и поселился на каком-то из европейских островов.

За время существования Европы Африка неоднократно смыкалась со своим северным соседом, а потом снова отступала за соленый занавес. К концу мезозойской эры крупные реки текли из Африки в Европу, и сюда массово попадали африканские пресноводные рыбы. Среди них древние родственники пираний и популярных аквариумных рыбок тетр, а также панцирники и пресноводные целаканты, известные как мавсониды. Целакант – это крупная рыба, обнаружение которой у восточного побережья Южной Африки в 1938 году вызвало всеобщее удивление: считалось, что они вымерли 66 миллионов лет назад^[37].

Вместе с этими рыбами в Европу попали первые лягушки современного типа – необатрахии. Эта группа включает лягушек-быков и настоящих жаб, которые в наше время встречаются по всей Европе^[38]. Мигрировав из Африки, необатрахии нашли гостеприимный дом там, где сегодня располагается Венгрия: их останки обнаружены в бокситовых шахтах этой страны. Некоторые бокошейные черепахи, питоноподобные змеи мадтсоиды с рудиментарными конечностями, сухопутные крокодилы с пильчатыми зубами и различные динозавры тоже попали в Европу из Африки. Один из хищных динозавров, арковенатор, похоже, вообще прибыл в Европу транзитом через Африку из Индии^[39]. Однако 66 миллионов лет назад сухопутный мост между Африкой и Европой ушел под воду.

Поскольку связь с Африкой была потеряна, стала увеличиваться миграция из Северной Америки через коридор де Гера. Мир тогда был намного теплее, чем сейчас, но тем не менее для такого перехода требовалось долгое путешествие по полярным областям, где, как и всегда, три месяца в году царила темнота. Среди первых мигрантов были ящерицы тейиды – европейская ветвь этого семейства давно вымерла. Также возможно, что коридором де Гера воспользовались сумчатые, чьи зубы были найдены в Шаранте во Франции.

В конце мезозоя, когда потепление климата, предположительно, сделало этот маршрут более удобным, через коридор де Гера прошли различные крокодилы и родственники странного трубящего ламбеозавра^[40]. Однако в целом коридор де Гера располагался слишком близко к полюсу – в условиях, которые были слишком экстремальными для большей части североамериканской фауны. На его северные почвы определенно никогда не ступали грозные тираннозавры и трехрогие трицератопсы – одни из самых известных динозавров Америки. Но даже немногие удачливые иммигранты, попав в Европу, были вынуждены ограничивать свои передвижения. Европейский архипелаг был изрезан морями, и каждый остров обладал собственными уникальными характеристиками: один мог оказаться слишком маленьким, другой – слишком сухим или по другим причинам не годился для поддержания популяций тех или иных существ. Действительно, некоторые виды распространились по всей Европе, но многие ограничились одним островом или группой островов^[41].

В то время Европа принимала иммигрантов, но давала ли она что-нибудь миру сама? Ответ отрицательный: нет никаких свидетельств, что какая-либо группа европейских существ распространялась по другим массивам суши в конце мелового периода. Однако некоторым животным Европа служила магистралью: примитивные млекопитающие и некоторые динозавры использовали ее при переходе из Азии в Америку и наоборот. Объяснение такой асимметрии может лежать в биологической тенденции, сформулированной Чарлзом Дарвином, который полагал, что виды с обширных массивов суши более конкурентоспособны и поэтому успешная миграция обычно идет с крупных массивов на мелкие. При обсуждении более поздних миграций Дарвин замечал:

Я подозреваю, что эта преобладающая миграция с севера на юг объясняется большей протяженностью суши на севере и тем, что северные формы существовали у себя в больших количествах, и вследствие этого с помощью естественного отбора и конкуренции дошли до более высокой стадии совершенства и доминирования, нежели южные формы 27.

Большая часть коренной фауны Европы давно вымерла, но некоторые ее представители дожили до наших дней. Самыми важными из них являются круглоязычные амфибии (семейство Alytidae, включающее жаб-повитух) и типичные саламандры и тритоны (семейство Salamandridae – настоящие саламандры, или саламандровые). Эти реликты времен зарождения Европы заслуживают особого признания: они фактически являются европейскими живыми ископаемыми, столь же ценными, как утконосы и двоякодышащие рыбы.

В марте 2017 года я посетил поместье Вольтера в Ферне-Вольтер под Женевой. На обращенных к югу склонах появлялись первые цветы, однако лес оставался сырым и по-зимнему холодным. Я повернул бревно и увидел под ним коричневое существо, едва достигавшее 10 сантиметров в длину: поскольку период спаривания еще не наступил, его единственным цветным элементом была оранжевая полоса на спине. Это был серопятнистый тритон (Triturus carnifex), который через несколько недель попадет в какой-нибудь пруд, и тогда у него (если это самец) вырастет экстравагантный гребень, как у дракона, и появятся хорошо заметные пятна и черно-белые отметины на морде.

Это создание принадлежит к семейству саламандровых, свыше 100 видов которого обитают в Северной Америке, Европе и Азии. Такая распространенность долгое время не позволяла определить место их происхождения, однако изучение митохондриальной ДНК у 44 видов показало, что настоящие саламандры впервые появились примерно 90 миллионов лет назад на одном из островов Европейского архипелага 28. Возможно, это был остров Месета, где обнаружены самые древние окаменелости настоящих саламандр^[42]. Исследователи также выяснили, что невероятно колоритные итальянские очковые саламандры отделились от остального семейства еще во времена динозавров. Сразу после исчезновения динозавров саламандровые перебрались в Северную Америку и дали начало восточноамериканским и западноамериканских тритонам. Еще позже, примерно 29 миллионов лет назад, некоторые саламандры достигли Азии и, в свою очередь, эволюционировали в восточноазиатских тритонов, коротконогих тритонов и прочие азиатские разновидности 29.

Поистине унизительно сознавать, что предки хрупкого существа, которое я видел в пруду Редмонда ОʼХэнлона в Оксфордшире, – это часть группы, которая отправилась из Европы и колонизировала Америку задолго до Колумба, а в Восточную Азию попала задолго до Марко Поло. Для меня настоящим воплощением европейского успеха являются именно они, а не какой-нибудь человек – империалист и колонизатор.

Глава 6. Жаба-повитуха

Звучит скорее сказочно, но истина в том, что в сердце Древней Европы находится жаба^[43]. Сегодня обычную жабу-повитуху можно найти повсюду от низменностей южной Бельгии до песчаных пустошей Испании, что делает ее наиболее успешным и широко распространенным представителем старейшего семейства позвоночных в Европе – Alytidae (круглоязычные), в которое входят жабы-повитухи, дискоязычные лягушки, израильские украшенные лягушки и жерлянки^[44]. Взгляните в глаза жабе-повитухе. Вы смотрите на европейца, чьи предки видели ужасного хацегоптерикса и кто пережил все катастрофы, сотрясавшие мир в течение последних 100 миллионов лет. Круглоязычные – истинные европейцы, более древние жители Европы, чем любые иные существа. Они – живые ископаемые, и относиться к ним следует как к аристократии природы.

Некоторые алитиды – прилежные отцы, что, несомненно, способствовало их выживанию. Когда жабы-повитухи спариваются, самец наматывает ленты яиц вокруг ног. Спариваться можно до трех раз за сезон, так что некоторые особи носят так три выводка. В течение восьми недель самец тщательно ухаживает за яйцами, которые повсюду носит: смачивает их при угрозе высыхания и выделяет из своей кожи природные антибиотики для защиты от инфекций. Когда становится понятно, что потомство готово вылупиться, он ищет прохладный спокойный пруд, где могли бы развиваться головастики.