Праздновали его двадцатилетие. Родители под юбилей любезно предоставили дачу «на разгром», сами остались в питерской квартире. Собралась довольно большая и пёстрая компания: байкеры, спортсмены, богема, декаданс. У Виталика везде находились друзья. Были и однокурсники по физтеху: Виктор, отличник и зубрила, Тоха, попавший в универ по льготе как участие боевых действий и Андрюха, просто хороший человек.

Когда отзвучали протокольные тосты и компании начали кучковаться по интересам, Виктор немного выпил и собрал нас, однокурсников в отцовском кабинете, чтобы поведать тайны мироздания. Поведать Андрею и Тохе, потому что накануне Виталик сам ему это поведывал. Это действительно была его идея. Витёк просто схватился за неё и начал прорабатывать. Теперь он с энтузиазмом вещал:

– Тесла был прав: энергию можно передавать на огромные расстояния, причём без всяких проводов. Ему просто не хватило времени, чтобы это воплотить. Да и техника тогда не позволяла.

– А тебе, типа, позволяет.

– Пока нет, но я знаю, как это провернуть.

Андрей пшикнул открываемой банкой, сделал пару глотков и предложил:

– Обоснуй.

– Существование любой частицы – детерминированная система.

– Не понял! Что значит: заминированная? – уточнил Андрей.

– Как бы тебе объяснить?.. возьмём функционал.

– Это что за зверь? – поинтересовался Тоха.

– Функция, в которой роль переменной играет другая функция, а иногда и другой функционал, – пояснил Виталик, – не перебивай.

– Не проходили мы такого, – огорчился Тоха.

– Ты спал, – съязвил Андрей, – дай послушать!

– Спасибо! – поблагодарил Виктор. – Так вот, возьмём что-нибудь простенькое. Перемножим линейную зависимость с логарифмом от степенной, в которой степень – тоже переменная.

Виктор вбил в ноут формулу, обозначил оси координат, вбил какие-то хаотичные значения в столбцы, запустил построение диаграммы.

– Клёвый у тебя прикид, – заметил Тоха, щупая рукав тёмно-синего пиджака Виталика.

– Родители подарили. Английская шерсть. Давай смотреть.

На экране появилось что-то похожее на полосатые горы в пустыне.

– Четыре координаты?

– Это упрощённое объяснение, как изучать анатомию по детскому рисунку человечка: руки, ноги, голова, глаза, улыбка, иногда- нос. На самом деле, всё сложнее. Может быт сколько угодно функций, переменных и функционалов. Мы живём в трёхмерном мире, поэтому визуально привыкли воспринимать только трёхмерное изображение. У нас получилось фазовое пространство как среда обитания некой детерминированной системы. График динамической системы можно построить только в фазовом пространстве, то есть в динамике движения точки, где указаны все возможные состояния системы при всех возможных переменных.

– Это не поле, а горы какие-то, – внёс своё умозаключение Тоха, – а что это там за излом? Пропасть?

– Бифуркация. Выбор, когда система доходит до критической точки и выбирает новый путь развития.

– В таких горах песчинка частицы может затеряться где угодно, – скучающим тоном резюмировал Андрей, – ты просто показал, что может случиться что угодно.

– Вот ты и попался в стереотип своего трёхмерного зрения! – заметил Виталик. Он уже понял, что Виктор развил его недавнее озарение. – В каждый момент времени частица может иметь только одно состояние. Мы видим только три измерения. Потом компьютер предлагает слои, затем, кубики. Всё потом, что наглядно уже не воспринимается.

– То есть – судьба? Нам просто не выбраться из этого поля? Всё предрешено.

– Нет! Своими действиями мы это поле и создаём. Оно достоверно только в момент его созерцания. Моргнёшь – всё может измениться.

– Всё понятно, – ехидно осклабился Тоха, – читал я про эти фазовые поля. Сейчас пойдёт песня про параллельные миры, транссёрфинг реальностей. Типа ты можешь себя запрограммировать так, что превратишься в лучшую версию себя в одном из параллельных рядов на этой горе, на самом её пике, а у лохопедской вариации Вити ничего не получится, и она останется с нами, такими же неудачниками, как и он. Фэнтези.

– В дверь вместе со звуками и запахами застолья просунулось бородатое лицо байкера Тугарина:

– Профессор, ты скоро? Пацаны заждались.

Профессором называли Виталика в банде байкеров. Он пообещал:

– Сейчас. Там на террасе ящик вискаря. Отрывайтесь, я подтянусь.

Дверь закрылась.

– Не Фэнтези, а вполне научная фантастика, – продолжил Виталик, – а мы для того и живём, чтобы фантастику в жизнь воплощать. Со временем многие идеи фантастов стали изобретениями учёных.

– Точно! – обрадовался Виктор. – Четвёртая переменная не зря – Т. это время. Оно всегда линейно. Достоверно только прошлое.

– А если нет? – только что выступавший на стороне Виктора Виталик вдруг стал его оппонентом. – Если не линейно? Что если достоверно только настоящее, проживаемый миг?

– В каком смысле?

– Что если задать время в виде степенной функции. Возьмём не просто Т, а Тf(Q)

Голубев ввёл изменил первоначальную формулу, вбил ряд данных. Равнина диаграммы усеялась новыми хребтами.

– Ну ты фантазёр! – заметил Виктор. – Один в параллельные миры намылился, другой путешествиями во времени грезит? Сейчас не до фантастики. Да и не важно. Давай сначала первую твою идею воплотим. Пусть будет такое фазовое пространство. Не суть.

– «Грезит», «не суть», – съязвил Тоха, – ты не с Тургеневым в садик ходил?

– Отвянь!

– Отлезь, гнида, – страшным голосом передразнил Андрей, – давай к сути, профессор, а то мы, походу, вместо дня рождения, лекцию посетили.

– А суть в Парадоксе Эйнштейна-Подольского-Розена. Если простым языком, не заморачиваясь, то суть в том, что существуют взаимосвязанные частицы. Изменение состояния одной из них влияет на изменение импульса другой, на каком бы расстоянии они н находились. Эту тему мне Виталька подкинул. Он гений. За тебя, именинник!

У кого в руках были сосуды с напитками, сдвинули, остальные поспешили обзавестись и поддержали тост. Виновник торжества поспешил продолжить тему:

– Парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена¹ подтверждается соотношением неопределённости Гейзенберга², согласно которой нельзя измерить одновременно и координату, и импульс частицы. Ей, видите ли, не нравится, когда её измеряют, и она возмущается своим импульсом. Меняя импульс частицы, можно изменить её координату и наоборот. Так с каждой характеристикой частицы. Тут я вспомнил про старика Дэвида Бома³ и его теорию голографической вселенной. Бом считал, что со вселенной та же хрень. Каждая частичка носит информацию о всей реальности. Он утверждал, что существует более глубокий уровень объективной реальности – Скрытый Порядок. В воображении вселенной уже существуют все события, которые даже ещё не произошли, только нужно их расшифровать. Эту информацию передать частицами и вырастить в другом месте то, что хотим. На любом расстоянии. Хоть на другой планете. Так из частички тела, содержащей ДНК животного, можно вырастить его точную копию. И животное вырастим, и человека.

– Парадокс Голубева! – сострил Тоха, и все засмеялись.

– Стоп! Стоп! Стоп! – замахал руками Виктор. – Понесло его, человеков на луне выращивать. Во-первых, ни одно вычислительное устройство не способно расшифровать импульсы такой сложной детерминированной системы, как человек…

– Я на будущее.

– Не перебивай. Я тебя слушал. Во-вторых, закон сохранения массы никто не отменял. Ты – не в счёт. Будет не копия, а перенос.

– Телепортация?! – обрадовался Тоха.

– Типа того. Но телепортация не вещества, а энергии. Её-то мы расшифруем.

– Какой энергии, – поинтересовался Андрей.

– Да любой! Хоть электрической, хоть ядерной.

– Вита-а-а-лик! – донеслось от двери.

На пороге стояла Ленка. Присутствующие приподохренели. Как?! Каким образом первокурснику физтеха удалось затащить к себе на день рождения «Мисс универ – 2023» оставалось загадкой. Хотя, чего они ожидали? Если бы зародыши учёных применили обычную логику, пелена таинственности слетела бы с этого факта, как паутина на сквозняке.

Виталик сам себя называл Великий дилетант. Получив от природы математический склад ума и великолепную обучаемость, он на науке не зацикливался. И всё равно был первым на курсе. И не только по основным предметам, по всем. Лучше Витьки въезжал в физику, выигрывал спарринги у боксёра Тохи, был капитаном сборной в интеллектуальной викторине, мог поддержать разговор о творчестве самых модных писателей и креативных режиссёров. Посещал клубы. Летом тусил с байкерами на своей Ямахе, зимой катался на сноуборде. Ему было всё интересно, а с ним было интересно всем. Ещё и дача в Подмосковье.

При этом у него не было любимых авторов и произведений. Хватал как чайка, всё, что бросят с борта сверкающего круизного лайнера под названием «Тренд». В каком-нибудь виде спорта получит первый-второй разряд – бросает. Всё же интересно. Зачем себя в чём-нибудь одном хоронить?

– Вита-а-а-лик! – снова промурчала Лена, – ты меня бросил! Мне ску-у-чно! Я на день рождения пришла или на лекцию по химии?

– По физике, – поправил Виталик.

– Всё равно. Я не люблю ни физику, ни химию. Географию люблю. Географию пятизвёздочных отелей. Поедем с тобой в путешествие?

– Обязательно поедем. Подожди, солнце моё! Сейчас эти бездари раздолбают мою гениальную идею, потом поймут, что неправы, повинятся и восхитятся.

– Твоя идея важнее меня?! Зачем тогда приглашал? Я тебе сюрприз приготовила. Пойдём на второй этаж.

Тогда он пошёл на второй этаж. С Леной прожил долгую, счастливую… местами счастливую… в основном, счастливую жизнь.

Украл ли Виктор идею? Определённо украл! Конечно можно было сказать, что Виталик сам отмахивался от разговоров про перемещение энергии. И в университете, и вне его. У него были и другие интересы. Но мог же Виктор сказать, что закидывается с работой в солидную организацию. Как он позже объяснил: не сказал, потому что предложил в «Заслон» не идею Виталика, а свои практические разработки.

Тогда Голубев психанул, пошёл получать второе, медицинское, образование. В конце конов приполз на поклон, возьми, мол, друг, деньги очень нужны. Как-то так. Позже Голубев понял, что Черкашин сам уже верит в свою версию произошедшего и спорить не стал. Пусть, не важно.

Практическая реализация идеи Виталика состояла в программировании элементарной частицы по импульсу и координатам в одном месте, такое же программирование в другой части Земли. Эта запрограммированная частица (её назвали маткой) передавала свой импульс рядом стоящим частицам, начиная цепную реакцию. Там, откуда родом матка, возбуждённые частицы успокаивались, в новом же месте появлялся поток энергии. Импульс менял координату без перемещения вещества.

Для маток подходили не все элементарные частицы. Для каждого расстояния и потока подбирался свой набор. В школе изучают протоны, электроны, нейтроны. Стандартная модель физики элементарных частиц знает шестьдесят одну частицу. Бозоны всякие, фермионы. На самом деле, частиц много больше.

Энергия генерируется атомными электростанциями в отдалённых от человека областях здесь же разгоняются в адронных коллайдерах, протонных суперсинхрофазатронах, тэватронах матки. Потом энергия рассылается по всему свету.

Потребитель покупает программатор, потом оформляет разовую покупку или подписку. Приходит код. Программируется всего одна частица-матка. Она передаёт инфу другой, третьей. Идёт цепная реакция. Чем больше собрано первоначальных данных, тем точнее результат на выходе. Поток частиц (электронов, например, если передаётся электрическая энергия) в одном месте теряет импульс, в другом – приобретает.

Благодаря этому изобретению Россия далеко обогнала в развитии Китай и Бразилию, а об отсталой Европе и разваливающихся штатах и говорить нечего. И в центре передовой науки стоит Научно-исследовательский институт энергетической трансляции АО «Заслон», который сейчас прощается со своим неизменным руководителем Виктором Ивановичем Черкашиным.

Во время небольшого фуршета Виктор сам подошёл к Виталию:

– Не жалеешь, что отказался занять моё место? Можно ещё переиграть.