– Правда? – живо отреагировала я, и глава рода негромко рассмеялся. Он покачал головой, а когда заговорил, тон его был дружелюбен, но уже стал более серьезным. – Вы еще дитя, Шанриз, и вывести вас на чистую воду не так уж сложно. Учитесь владеть эмоциями. У вас недурно выходит, но отсутствие опыта сказывается. Слишком живая реакция, чтобы скрыть интерес. А сейчас ваши щеки порозовели. Это позволяет мне сделать вывод, что вы, дитя мое, успели хорошо подготовиться к сомнениям в случайности вашей встречи с государем, но совершенно не ожидали, что вас подловят не на лжи, а на искреннем интересе. Уверен, что вы неплохо продумали свои ответы, мимику и жесты, но стоит быть на несколько шагов впереди. Я всему этому вас научу, Шанни, если мы будем играть в открытую.

Я машинально оглянулась, опасаясь, что нас могут подслушать, и дядюшка одобрительно кивнул.

– Осторожность важна, вы совершенно правы. Однако, имея за плечами богатый опыт службы при Дворе, я давно научился отслеживать любопытных и соглядатаев. Нас никто не слышит, даже стража, не волнуйтесь.

Я некоторое время сверлила взглядом своего старшего родственника, пытаясь понять, что скрыто за его словами, но вскоре не выдержала и спросила:

– Зачем вы говорите мне всё это?

– Мы обо всем поговорим подробней и в ином месте. А до тех пор, пока я не возобновлю этой беседы, не вздумайте начинать ее сами. Сейчас нам с вами предстоит одно важное дело, и я желаю, чтобы вы были само очарование. Вам ясно, Шанриз?

– Более чем, – ответила я с достоинством. И хоть мое любопытство возросло до небес, как и ощущение подвоха, однако терпеть я умела, поэтому возражать не стала. – Но могу ли я все-таки задать вам один вопрос, пока мы не пересекли ворот?

– Спрашивайте, – милостиво кивнул граф.

И, подавшись к нему, я спросила, значительно понизив голос:

– Он и вправду спрашивал обо мне?

Дядюшка усмехнулся и покачал головой:

– А вы думаете, что я солгал вам? – глаза его сиятельства опять лукаво блеснули, и он продолжил: – И вы совершенно правы – я вам солгал. – Однако, заметив мое недоверие, а после и разочарование, добавил: – Государь не расспрашивал меня о вас, он просил передать вам его наилучшие пожелания, а также отозвался о вас, как о воплощенном очаровании. И это истинная правда. Ваш маневр возымел нужное действие, Его Величество вас заметил. Но теперь тс-с, мы уже не одни.

Вертеть головой я не стала, но услышала, как под чьими-то подошвами шуршит гравий. Дядюшка надменно кивнул тому, кто прошел за моей спиной, и, судя по этому, я сделала вывод, что случайный встречный знаком графу, но особого значения в его глазах не имеет.

– Идемте, – велел его сиятельство. После подал мне руку, и мы наконец миновали стражу, пропустившую меня без всяких возражений.

Возможно, у дядюшки было разрешение на то, чтобы я вошла на территорию дворца, но этого спрашивать не стала, памятуя о запрете. Впрочем, он вел меня слишком уверенно, чтобы переживать о запрете войти в ворота. Стражи, бросив на меня короткий взгляд, быстро потеряли интерес. А граф их, кажется, даже не заметил, как это бывает со стулом, мимо которого проходишь и вспоминаешь о нем, лишь когда случайно заденешь.

Он и дальше шел так, как я ходила по комнатам нашего особняка, ни на что не обращая внимания. Конечно же, дворец стал для дядюшки, словно родной дом, а я терзалась желанием рассмотреть всё-всё-всё! Однако, как и в парке, не позволила себе вертеть головой. Впрочем, в парке это сделать было намного проще. А сейчас, чтобы не выглядеть деревенщиной, мне приходилось призвать всё свое самообладание. Я не позволила себе даже полуобернуться.

– Вы меня радуете, – негромко произнес дядюшка, оценив мою сдержанность. – Но вскоре вы должны стать более непринужденной.

– Я могу задать вопрос?

– Задайте, но хорошо подумайте, о чем хотите меня спросить.

– Куда вы ведете меня, ваше сиятельство?

– Прогуляться же, конечно, – ответил он тоном, будто это было само собой разумеющимся.

Вздох я подавила, только растянула губы в заученной улыбке, иначе напряжение, владевшее мной, могло сыграть против меня самой. Больше всего мне хотелось остановиться и пообещать не сойти с места, пока он не посвятит меня в свои намерения. Разумеется, это осталось лишь желанием, внешне никак не отразившимся ни на лице, ни во взгляде. Я просто продолжила то, что с успехом проделывала всё это время – терпела и ждала, когда откроется тайна моего пребывания в королевском дворце и цель нашей встречи с главой рода.

Мы не вошли во дворец, даже не приблизились к нему. Прошли мимо, обогнув большую круглую клумбу. Она удивила меня. Это было что-то привычное, то же самое, что имелось на подъезде к сотням тысяч дворцов и особняков. Мне отчего-то казалось, что в вотчине монархов всё до последней песчинки должно быть невероятным! В конце концов, при королевском дворе служил один из выдающихся магов! Не знаю, разочаровало меня это или же создало иллюзию чего-то вроде равенства между правителем и его подданными. В этих чувствах я еще не разобралась.

А вскоре я увидела знаменитый Малый дворцовый парк – предел мечтаний тех, кому достался весь Большой. Я не мечтала о парке, не скажу, что мечтала о дворце, хотя некоторые мои устремления и были связаны с ним.

– Шанни, сейчас мы с вами немного пройдемся. Никаких серьезных бесед, однако наш разговор должен быть оживленным, и хотя бы со стороны должно казаться, что нам весело. Не вздумайте смеяться через силу, мне нужна ваша искренность.

– Не пробовала быть непринужденной по принуждению, – усмехнулась я, и дядя улыбнулся:

– Недурно сказано, но вы должны быть такой. – И вдруг задал вопрос, которого я сейчас не ожидала, потому, наверное, и сумела разом расслабиться: – Как поживает малышка Амберли?

– О-о, – протянула я, – Амбер в ожидании своего совершеннолетия. И пока я блуждаю с вами по королевским чертогам, сестрица продолжает слушать учителей. Полагаю, в итоге она будет умней меня.

– Почему же? – полюбопытствовал граф.

– Судите сами, дядюшка, учиться мы начинали вместе, а продолжает Амберли в одиночестве. У нее знаний будет на полгода больше, – я многозначительно помолчала, а потом, понизив голос, доверительно сообщила: – Но она мне завидует, я знаю.

Его сиятельство рассмеялся.

– Думаю, вы правы, – ответил он с улыбкой. – Помнится, когда мой старший брат избавился от опеки учителей, я готов был сгрызть карандаш от зависти. Ужасное чувство. Не уверен, что когда-нибудь еще ощущал нечто столь же неистовой силы.

Остановившись, я воззрилась на графа с изумлением. Представить, что этот немолодой мужчина с серебром в густой шевелюре каштановых волос, чаще чопорный и высокомерный, мог бы грызть карандаш от зависти – это оказалось просто невозможно! Я даже рассмеялась абсурдности этой мысли.

– Вы меня обманываете, дядюшка! – воскликнула я.

– Ничуть, – ответил граф невозмутимо, и мы продолжили свою прогулку. – Чуть приукрашиваю, возможно, но не лгу. Я отчаянно завидовал брату.

Непринужденная беседа, которую желал его сиятельство, все-таки завязалась. И произошло это так незаметно, что я была несказанно удивлена, обнаружив, что мы прошли половину парка. И когда мы вышли к фонтану, рядом с которым расположилась нарядная стайка женщин, я даже сразу не заметила их, слушая очередной рассказ дяди из его отрочества.

– Граф Доло! – донеслось до нас восклицание.

Его сиятельство обернулся и изящно поклонился женщине, сидевшей на скамейке. Сейчас, заметив незнакомку, я поняла, что остальные женщины расположились вокруг нее. Большинство стояли, лишь две сидели по обе стороны от нее. Мое замешательство длилось всего мгновение, и я последовала примеру дяди, присев в реверансе.

– Идите же сюда, ваше сиятельство, – поманила незнакомка к себе моего спутника. – И это милое создание тоже прихватите.

Из ее тона и уверенности, с какой женщина указывала главе нашего рода, я сделала вывод, что она выше его по положению. Да и наличие сопровождения говорило о принадлежности к королевскому роду. Однако для принцессы, сестры Его Величества, дама была старовата. А кроме Ее Высочества во дворце была только одна представительница правящего рода – вдовствующая герцогиня Аританская – тетя государя.

– Представьте же вашу спутницу, Сейрос, – потребовала герцогиня, и я уже не сомневалась, что это именно она, обнаружив в чертах женщины родовое сходство с Его Величеством.

– Разумеется, ваша светлость, – склонил голову граф. – Позвольте представить вам мою любимую племянницу, и, должно быть, вы уже слышали о ней. Юная баронесса Шанриз Теренис-Доло, представительница одной из ветвей нашего славного рода. Шанриз, – тон дяди неуловимо изменился, став из учтивого строгим, – приветствуйте ее светлость герцогиню Аританскую.

– Госпожа герцогиня, – с почтением произнесла я, присев в очередном реверансе. – Для меня честь познакомиться с вами.

– Поднимитесь, дитя, – мягко велела женщина. – Дайте мне вас разглядеть. Ваше представление свету наделало много шума. Я хочу увидеть, что же пленило великосветское общество.

– Мне думается, что слухи сильно преувеличены, – улыбнулась я и скромно потупилась.

– Она прелестна, Сейрос, – не слушая меня, произнесла герцогиня. – А эти ее волосы просто чудо. Уверена, что даже в дождливый день рядом с баронессой становится светлей и теплей. Словно огонь в камине. И глаза прекрасны, они чисты, словно весеннее утро. Впрочем, это юное создание еще не познало пороков. Но глаза примечательны. Этакая свежая зелень. Вы же знаете, граф, что я оцениваю людей по глазам. Как говорится, через них на нас взирают боги. Кого из божеств вы почитаете более всего, дитя? – смена собеседника была столь стремительна, что я могла бы и растеряться, если бы успела, конечно, потому что ответ мой оказался столь же скор.

– Хэлла, ваша светлость, – ответила я и испытала досаду, потому что мне бы полагалось упомянуть в первую очередь богиню Левит – покровительницу женщин, Первейшую жену и мать. А уж никак не Бога-странника.

Однако герцогиню мой ответ не возмутил, она даже пришла в восторг:

– Какая прелесть, вы не находите? – вопросила она свое окружение.

– Это мило, – подтвердило окружение.

Я опять скромно потупилась, пряча под ресницами смятение.

– Хэлл! Самый свободолюбивый из всего пантеона! Любопытного вы выбрали себе покровителя, баронесса. Почему не Левит?

Подняв на нее взор, я улыбнулась. За время короткой паузы я рассмотрела герцогиню. Она не была красавицей, как и ее племянник, однако имела приятные черты. Серо-голубые глаза казались теплыми, но, приглядевшись, можно было рассмотреть искорки лукавства. Вокруг ее глаз разбегались тонкие лучики морщинок, и мне подумалось, что ее светлость в юности была смешливой, может, и сейчас осталась такой же, однако этого я точно сказать не могла. И все-таки в ней ощущалась некая властность. Я мало что знала об этой женщине, и потому не могла сделать более точных выводов.

– Я почитаю Левит, – ответила я. – Она – воплощение благодати, подаренной женщинам. Да, я почитаю и преклоняюсь перед Первейшей женой и матерью, но Хэлл мне ближе. Как учат нас священники, душа сама откликается на призыв того, кому будет служить в посмертии. Моя потянулась к Счастливчику.

– Он невероятен, – улыбнулась в ответ герцогиня. – И все-таки он покровитель путешественников, солдат, моряков, а также игроков, воров и убийц. Тех, кто ищет удачи в делах.

– Удача нужна каждому из нас, ваша светлость, – возразила я и улыбнулась: – Даже в поисках хорошего портного.

– Это верно, – рассмеялась герцогиня и протянула руку графу, с интересом слушавшему наш короткий разговор. – Пройдемся, Сейрос.

Его сиятельство помог королевской тетушке подняться на ноги. Повинуясь ее жесту, фрейлины не последовали за ней, и я осталась с ними после того, как дядя велел мне это. Герцогиня оказалась невеликого роста, она едва достигала плеча рослого графа. Со спины ее светлость выглядела значительно моложе. Если бы я не смотрела ей в лицо, то могла бы решить, что мой дядюшка сопровождает юную девицу. Они разговаривали, но о чем, оставалось только гадать.