И только взгляд тяжелый предупреждает, чтобы подчинялась. Охеренно. Просто зашибись! Меня сейчас изнасилуют и убьют, а я не могу ничего сделать?!

Смешно даже. Недавно меня моя компания ровесников полностью устраивала, а теперь я среди гопников.

И эти тоже любят выпить, заняться сексом, принять чего-то тяжелого, но с ними мне страшно, потому что этим терять нечего, этим на все насрать.

Особенно на то, чья я там дочь.

Мы бегом добегаем до их синих «Жигулей», и меня пихают на заднее сидение.

Белобрысый закидывает две сумки в багажник, хлопая крышкой так сильно, что я замираю от страха. Они меня сейчас увезут, изнасилуют и убьют… Но нужно ведь подчиняться, нужно не двигаться…

Только вот когда рука лысого начинает трогать грудь, а второй лезет мне в шорты, я словно просыпаюсь. Слушаться? Да как бы не так.

Я лучше сдохну, чем дам себя изнасиловать!

Царапаюсь, кусаюсь, кричу. Вспоминаю все, чему меня учили на самообороне, слышу, как орет главарь:

– Да угомони эту дуру!

Меня бьют по щеке, но это только сильнее распаляет.

И вдруг его буквально выдергивают из машины. Одним резким ударом прикладывают об асфальт. Парни вылетают, оставляя меня одну, и я задыхаюсь. Сердце грохочет о ребра. Только страх очень быстро сменяется чем-то другим. Тягучим, напряженным, сладким. Наблюдаю. Мой Халк просто раскидывает парней по сторонам. Мышцы напряжены, ладони сжаты в кулаки, создавая на мускулистых руках сетки из темных вен. Он отбрасывает их как кегли… Одного за другим. Эти ржут, кажется, реально под кайфом, снова и снова, как шакалы прыгают на тигра, а он просто снова и снова отбивает слабые удары, которые, кажется, ему не наносят никакого вреда. В этот момент мне кажется он реально из камня. Вылепленный самой природой, самый опасный хищник на земле и мне очень хочется стать его самкой…

А потом все заканчивается. Уроды лежат, не двигаются, но еще живы. Очень жаль. Поднимаю взгляд. Мой Халк щелкает зажигалкой. Смотрит на меня через стекло машины, сквозь облако дыма. А я жду. Чего? Что он подойдет, обнимет, скажет, что сделает все, чтобы меня защитить? А может скажет, что поотрывает руки тем, кто меня лапал… Скажет… Да хоть что-нибудь?! Но вместо этого он тушит свою сигарету, открывает мне дверь, пнув лежачего, и задает вопрос.

– Все еще хочешь есть?

Серьезно? Он еще и издеваться будет?! Скотина!

– Почему… – сглатываю, чтобы не поддаться злости, которая буквально прожигает мне кожу, причиняя боль. Но все равно срываюсь. Выпрыгиваю, начинаю колотить по каменной груди! – Почему нельзя этого было сделать там! К чему это представление! Для кого!?

– Если бы ты открыла глаза, – отталкивает меня к машине, словно ему неприятны мои прикосновения. – То увидела бы, сколько маленьких детей там было. Сколько беременных. Более того, там все стеклянное, и начни я драку, в живых могло никого не остаться.

– Они меня лапали! Они мне в трусы лезли! – я все понимаю, он правильно поступил, но почему так долго!

– Тебе вроде не привыкать, я решил – от тебя не убудет.

И снова удар по щеке. Еще никогда мне не хотелось сделать другому человеку так больно, как сейчас.

– Отвези меня в аэропорт и сделай так, чтоб я больше тебя никогда не видела.

– Меня устраивает, – кивает он на свою машину, и я иду к ней, гордо подняв голову, и конечно замечаю лица людей, которые смотрят на моего Халка с восхищением.

Унизил меня, но спас их.

Прекрасно.

Только почему мне так горько.

Он ведь мог предупредить. Мог ведь. Он идет к кафе, где на скамейке забирает пакет и мою сумку. Бросает все мне назад и заводит машину. Сумку свою я откладываю. Заглядываю внутрь пакета, из которого доносится просто слюновыделительный аромат.

Выпечка горячая, только с духовки. Желудок тут же даёт о себе знать, и я, забив на все, вгрызаюсь в мягкое, сочное тесто, тут же ловлю языком капли жира. Просто чудо.

А еще ловлю на себе взгляд Халка, который уже ведет машину. Но сейчас я не готова его анализировать, слишком вкусно.

– Мне дай, – протягивает он руку, а я игнорирую его. Доедаю свою самсу. Облизываю пальцы, наконец поднимая взгляд и с удовольствием замечая, как дернулся его кадык. Все-таки не бесчувственный, да? – Пожрать дай, сказал…

Его рука коброй обхватывает мою руку, но я забиваюсь в угол, чтобы он меня не достал.

– Вика! Если я сейчас остановлюсь… – сплошные угрозы и никакой романтики.

– Только если скажешь, как тебя зовут, отдам пакет…

Он зло смотрит на меня через плечо, ровно секунду, а я достаю вторую самсу и подношу ее ко рту, готовая откусить… Не забывая при этом стонать от удовольствия.

– Марат. Меня зовут Марат, – шипит он, и я все-таки отдаю ему заслуженный обед.

Марат значит… Интересно.

Глава 6

Мы почти доехали до аэропорта. И пока Марат молчал, я открыла телефон и начала искать все, что связано с этим именем. Если честно, у меня от него мурашки по телу. Марат ведь с бородой, не ясно, какой он национальности.

Да, глаза у него чуть раскосые, да и кожа оливкового оттенка, но кто сейчас поймет эти нации. На бывшей территории СССР давно все между собой смешались. Меня так и подмывает узнать подробности… Хотя, если судить только по имени, он татарин. У меня к этой нации особая с детства любовь.

Камиль вон тоже. Я дико тащусь от его внешности. Но даже она меркнет на фоне жгучей черноты глаз Марата, его жестких черт и широких плеч. Итак, нашла. Марат. «Марат – красивое редкое имя, имеющее интересное звучание».

Очень интересное, не поспоришь…

«Существует несколько версий его происхождения. В переводе с арабского оно приобретает значение «желанный», «цель», «желание», «посланник». По второй версии, данное имя получило свою популярность в СССР в честь одного из предводителей Великой французской революции – Жана Поля Марата. Черты характера».

Вот это уже интереснее.

«В детстве Марат проявляет себя непредсказуемым, доброжелательным, общительным и мечтательным ребенком. Он немного конфликтен, дерзок и упрям».

Это прям про него.

Я поднимаю взгляд, пытаясь представить Марата ребенком, но что-то плохо получается. Наверное, сложно представить мужчину маленьким, если у тебя на него, что называется, стоит. А у меня на Марата ух, как стоит. Он наверняка чувствует пристальное внимание и переводит цепкий взгляд на меня. Я хмуро утыкаюсь обратно в экран. Что там дальше…

«Прилежно относится к урокам и быстро усваивает новый материал. С раннего возраста он приучен к самостоятельности, ему нравится находиться в одиночестве.».

Да уж. И как к такому одиночке подходы искать. Мне-то наоборот одиночество противно по своей сути. Мне хочется быть с друзьями, какие бы они не были, участвовать в мероприятиях. Даже в школе я по большей части организовывала все праздники, не редко была ведущей, устраивала конкурсы, ну и подставы, что уж говорить. В общем, отца, бывало, в школу вызывали… И мне, конечно, попадало. Нет, он меня не бил, как в случае, когда мы училку подставили и выставили ее посмешищем на всю школу, но тогда он отобрал у меня телефон, не разрешил ходить на любимые танцы, да и вообще на месяц перевел на домашнее обучение. Это был ад. Мне тогда казалось, про меня все забыли.

В общем, – я снова бросила взгляд на римский профиль, – разные мы с Маратом. Очень разные.

А с другой стороны, разве противоположности не притягиваются? Читаем дальше.

«Тайна имени».

Так-так.

«Имя «Марат» скрывает человека с выносливым, гибким и дипломатичным характером».

Да уж, раскидал он пацанов очень дипломатично.

«По типажу он – уравновешенный холерик».

Как вообще холерик может сочетаться с равновесием. Я бы назвала его флегматиком. Это тот тип людей, которые во время неудач или ужаса просто пожимают плечами. Я точно не такая.

«У него отличная память, чувство юмора и прекрасно развито воображение. Это любопытная, обаятельная личность с яркой индивидуальностью. Начиная с раннего возраста, проявляет лидерские качества и, повзрослев, становится явным лидером».

Лидером над малолеткой? Вряд ли он способен противостоять моему отцу.

Грустно от этой мысли.

«Ему присуще инициативное и рациональное мышление. Внешне достаточно холоден и строг, но внутри раним и чувствителен. Марат очень обязателен, всего добивается своими силами».

Сколько ему лет? На вид все тридцать пять… Но морщин нет. Да и во взгляде нет усталости, лишь холодная решимость.

«Положительные его качества: справедливость, доброта, великодушие, серьезность, деловитость, целеустремленность и пунктуальность. Отрицательные черты характера: обидчивость, замкнутость и нелюдимость».

Вот про замкнутость прям точно. Насчет справедливости я бы поспорила… Он из тех, кто судит по обложке… Такое себе…

«Зимний обладатель имени Марат – волевая, мужественная и импульсивная натура. В жизни добивается больших результатов. Весенний – замкнут, любит одиночество. Обожает проводить свободное время в кругу своих друзей и близких. Рожденный летом – активный парень, любящий спорт. Он вынослив, не боится трудностей. Осенний – прекрасный семьянин».

Прям интересно, а когда… Додумать не успеваю, как с губ летит вопрос.

– А когда ты родился?

– Тебе зачем? – хмурится. Ему явно не нравится, когда лезут с такими вопросами. Он не ответит, это точно. Просто посмеется над моим желанием. Но я обязательно смогу заглянуть в его паспорт в аэропорту.

– Это я не тебе. Голосовое записывала новому парню, – задираю подбородок, и вдруг Марат резко, броском умело вырывает мой телефон из рук. Я даже ахнуть не успеваю. Нет, ему точно не тридцать пять. Какая-то прям детская выходка. – Отдай немедленно!

– Зимний обладатель имени Марат – волевая, мужественная и импульсивная натура, – читает он вслух, просто издеваясь. – В жизни добивается больших результатов. Весенний – замкнут, любит одиночество. Обожает проводить свободное время в кругу своих друзей и близких. Рожденный летом – активный парень, любящий спорт. Он вынослив, не боится трудностей. Осенний – прекрасный семьянин.

– Все, поглумился?

– И зачем тебе это? – он бросает мне телефон обратно.

– Хочу знать, с кем имею дело.

– Или просто разрабатываешь план, как залезть ко мне в штаны, раз уж с внешностью тебе не повезло.

И что это он разговорился? Скучно стало?

– Что значит не повезло? Вряд ли ты в своей убогой жизни встречал девушку красивее меня.

– Манекенов, которые ходят без одежды, полно у витрин магазинов, очень жаль, что все они пустые.

– Я не манекен, – срываюсь на крик. И почему меня это так задело. – И тем более не пустая! Меньше всего меня волнует мнение насчет своей внешности какого-то тупого солдафона!

– И поэтому ты орешь, – хмыкает он. – Да расслабься. Ну не повелся я на твои прелести, найдется сотня других претендентов засунуть тебе поглубже.

А может я хочу только тебя.

– Найдутся. Не переживай.

– Главное, чтобы ты не переживала, а то сейчас расплачешься еще.

– Из-за кого? Из-за тебя? – закинула голову назад и рассмеялась. – Я слишком себя люблю, чтобы плакать из-за человека, которого вижу первый и последний раз в жизни. Когда мы уже приедем?!

– Так уже, – говорит он и кивает на здание аэропорта, к которому мы подъезжаем. И мне бы радоваться, а орать от безнадежности охота. Манекен, надо же. Манекен… Чтоб у него отсох за такие слова. Нашла тоже, на кого слюни пускать. У меня полно в окружении парней, готовых на руках меня носить. И ни один из них бы не позволил каким-то уродам меня лапать. Все отцу скажу. Пусть его со службы уволят.