Недоброе солнце (страница 24)
– Цела, – выдохнул я, а потом все же оценил ущерб. Селена явно окоченела за ночь. Судя по потрескавшимся губам и красноватой коже, опалилась солнцем, а еще у дарье были забинтованы и ноги, и руки. Одна рука. Вторая просто вся поцарапана, с ободранными ногтями. Надеюсь, это все травмы, но для Сумудина решил все же уточнить: «Почти цела».
Осторожно поднял ее на руки, внутренне ожидая протеста. Все же Селена продемонстрировала, что предпочитает все делать сама. К счастью, сейчас не противилась. Только уткнулась носом куда-то в ключицу. Наверное, просто устала. Может это сейчас нам и на руку, даст себя спокойно обследовать и пролечить.
С уступа спустился легко и быстро, хвост в таких делах незаменимая конечность. Сложности возникли в шаттле, когда Селена отказалась спускаться с моих рук. Самым удивительным был способ, которым она сейчас выражалась. При попытке усадить ее в кресло дарье дико закричала, как будто ей больно. Успокоилась только тогда, когда я сел вместе с ней. Сумудин тут же протянул емкость со специальной жидкостью, которую моя девочка, не глядя, проглотила за один глоток. Землянка потрясла пустым контейнером перед носом у медика, показывая, что этого недостаточно, но доктор решил иначе, отрицательно покачав головой. Против ожидания, Селена не стала требовать, а только ткнулась носом обратно в мою шею.
На «Парадоксе» ситуация повторилась, Селена категорично заявила о своем нежелании передвигаться самостоятельно. Сумудина это начинало беспокоить не меньше, чем меня. Совершенно несвойственное поведение вызывало опасение. Возникал вопрос, не последствия ли это отравления. Или, может, стресс так подействовал на нервную систему. Нужно было срочно провести анализ состояния моей дарье.
Вот только это нам тоже не удалось. Ко всеобщему огорчению влезть в капсулу вместе с ней я не мог, при всем желании. Когда мы уже вдвоем попытались опустить Селену в медицинскую ячейку, она чуть не укусила Сумудина! Решив, что на сегодня хватит таких примитивных методов общения, запустил переводчик. Он, конечно, несравним с работой хорошего ретранслятора, но хоть что-то, учитывая текущую ситуацию. Заметив мои манипуляции, Сумудин попытался действовать уговорами.
– Нужно проверить состояние, чтобы лечить, – мягко увещевал друг. Оставалось надеяться, что у нашей храброй землянки не будет протестов. – Ляг, пожалуйста, в капсулу.
– Нет! – Селена еще крепче ухватилась за меня, почти не оставив между телами свободного пространства. – Нарин!
Конечно, невероятно радовало, что мой запах и объятия ассоциируются с безопасностью, но состояние организма нужно было выяснить.
– Давай так посмотришь, – предложил другу, боясь еще больше усугубить и так не самое лучшее настроение Селены. – Я подержу.
На портативный анализатор девушка отреагировала спокойно, почти безразлично. Устройство пищало, выдавая результаты и рекомендации
– Больше пить, желательно принять ванну от нервного перенапряжения. Еще нужен минеральный комплекс и седативное, – говорил медик, дублируя общее состояние мне на кивер. Когда доктор подошел с готовой инъекцией, покрепче обнял свою девочку, не зная, как она может отреагировать.
– Неси в ванну. Потом отдыхать, – Сумудин поставил на колени Селене кейс с необходимыми медикаментами и указал на дверь. Критического состояния не было. Согласно анализатору имело место легкое обезвоживание и сильнейшее перенапряжение нервной системы. Кроме того, анализатор зафиксировал весьма основательный ушиб ребер, множественные ссадины и мозоли. К нашему обоюдному облегчению рана от выдранного ретранслятора затянулась самостоятельно, без признаков воспаления.
Теперь было необходимо срочно погрузить эту путешественницу в воду с успокаивающим раствором. Сумудин предупредил, что при таком состоянии, все может вылиться в панические атаки или истерику. Мне даже порекомендовали стимулировать второй вариант снятия стресса. Если удастся добиться слез, то есть шанс избежать атак. С этим я был согласен, своими силами просканировав эмоциональный фон. Однако приписка Сумудина «только сон», мне не понравилась совершенно. Умом я понимал, что Селена не в самом лучшем состоянии, чтобы закреплять союз и предъявлять на нее права, но кроме головы у меня были и другие органы. И сил подчиняться голосу разума почти не осталось.
Глава 18
Лени
Конечной целью нашего пути оказалась небольшая комната со ступенчатым бассейном по центру. Хвост отобрал из рук кейс, данный медиком, и меня попытались поставить на пол. На очередной протестующий вопль валор отреагировал немного растерянным взглядом. С минуту постоял и тяжело вздохнул. Внизу послышалось какое-то шебаршение. Нарин слегка покачнулся и стал спускаться в бассейн. Как был, в одежде, с одетой же мной. По чистой прозрачной воде тут же побежали грязные, пыльные разводы. Ну да, я, по ощущениям, половину пустыни на себя собрала.
Спустившись немного в бассейн, Нарин сел в воде, устроив меня боком на своих коленях и глядя в глаза. Взял с бортика небольшой валик, опустил в воду и сжал, выпуская толпу мелких, шипящих пузырьков. Потом, этим аналогом губки медленно и очень аккуратно прикоснулся к левой стороне моего лица. Провел от виска к уху и вниз к шее. Опять сжал под водой, отчего на поверхности растеклась грязно-бурая блямба. Несколько раз умыв мое лицо, валор слабо улыбнулся, глядя на результат и слегка потерянную меня. Мужчина все делал очень медленно, не отводя глаз. Я же ждала, когда напряжение, стянувшее грудь, отступит и позволит расслабиться, но этого не происходило. Тело едва заметно потряхивало.
Отложив «губку», Нарин взялся пальцами свободной руки за застежку на моем комбинезоне, медленно потянув ее вниз. Это действие вызвало протест, хотя я понимала, что одежда ужасно грязная, а под ней есть белье. Опять появилось чувство беззащитности, заставившее ухватиться за руку Нарина, останавливая.
– Снять. Грязь, – сухо и неприятно проскрипел переводчик из кивера, вызвав чуть ли не зубную боль. Хотелось слушать голос Нарина, плавный и спокойный, а не эту ерунду. Тем более, что в данный момент помощи переводчика и не требовалось. Только идиот не сообразит, о чем речь.
– Выключи. Мешает. Злит, – коротко попросила, кивнув на кивер. Валор ответил задумчивым взглядом и дальше заговорил без перевода. Я была права, общий смысл уловить было нетрудно. Нарин уговаривал снять грязные вещи, медленно поглаживая хвостом по спине. Вторая рука крепко и надежно удерживала за плечи.
Умом понимала, что все закончилась, что я в безопасности и уж кто-кто, а Нарин мне точно не навредит, с его чутким и внимательным обращением. Но тело не слушалось, посылая импульсы паники и страха по конечностям. Нервировало все: песок в волосах, зуд в мозолях, мокрая одежда, присохшие бинты, свет… Свет. Со злостью, почти ненавистью посмотрела на яркие лампы на потолке и уловила тихий смех. Нарин уткнулся носом мне в волосы и освещение сменилось. Точнее, отключилось полностью. Остался только слабый голубоватый огонек в воде, слегка рассеивающий тьму.
Дышать стало легче. Комок в груди немного ослаб. Нарин медленно потянул за застежку, что-то ласково говоря на своем певучем языке. Кажется, мой мозг решил, что в темноте не видно, в темноте не стыдно, так как на эти действия теперь протест был минимальный. Рукава я уже помогала стягивать, почувствовав кожей теплое прикосновение чистой воды. И крепких рук. Нежные касания шершавых пальцев к плечам вызывали легкий трепет в теле. Только был он совершенно иного характера, чем раньше.
Меня слегка приподняли с колен, стянув одежду при помощи хвоста и свободной руки. Потом пришла очередь бинтов, которые практически отмокли. Нарин развернул их, насколько получилось, оставив последние слои отмокать дальше. Смотрелось забавно, будто я медуза с длинными серовато-голубыми щупальцами, плавно колыхающимися в воде. С рук ткань снялась без проблем.
Нарин что-то нашептывал в ухо, осторожно водя по плечам губкой. Потом отклонил мою голову назад, намочив волосы. Из небольшого углубления, у края бассейна, появилась знакомая бутылочка со средством для волос. В моей каюте тоже такое было. Голову я помыла сама, чувствуя невероятное облегчение, как будто просто смывала с себя весь прошедший день вместе с пылью и песком. Когда с этой частью водных процедур было покончено, я, уже немного вернувшись в адекватное состояние, принялась дальше отматывать бинты с ног. В это время Нарин, зафиксировав изменение настроения, ссадил меня на полку рядом, погрузив в воду почти по шею. Сам же валор принялся за собственную одежду, начав избавляться от комбинезона. Замерев в середине действия, во все глаза глядела на мужчину рядом. Дыхание перехватило. С одной стороны, я уже очень давно хочу пересчитать кубики пресса у одного конкретного представителя их расы, а вот с другой, я, кажется, не очень готова к последствиям нахождения двух обнаженных тел рядом.
Заметив мой интерес, Нарин как-то печально усмехнулся, стянув одежду. К моему невероятному огорчению, которое я пыталась скрыть, под комбинезоном оказалось что-то похожее на футболку с коротким рукавом, под самое горло. И это что, мне кубики не покажут теперь? Конечно, руки тоже неплохой вариант, вон какая мощь, но не пресс, не пресс…
Стянув грязную одежду, капитан остался только в майке и коротких шортах. Смотрю, кто-то тоже любит спортивное белье. Хотя, может это у них норма. Как-то до этого отдела моды я еще не добралась в своих исследованиях. Бросив мокрую форму в кучу на полу, где уже валялся мой серый наряд, Нарин вновь водрузил меня на колени, крепко обняв, на что мои ребра протестующе отозвались болью. На мой вскрик валор отдернул руки, как от огня. В полумраке мы вдвоем разглядывали внушительный кровоподтек на ребрах, темневший на фоне кожи даже при таком слабом освещении. Нарин тихо зарычал, что-то гневно выговаривая. Несколькими нажатиями на маленькую панель в бортах, валор активировал фильтрацию воды.
В чаше бассейна образовалась вполне нешуточное течение, за несколько минут убравшее всю пену, муть и грязь, что мы нанесли. Фильтрация отключилась, и Нарин вынул из контейнера, что дал Сумудин, пару склянок, размером с мой кулак. Все содержимое было добавлено в воду, отчего она сперва стала немного лиловой, а потом мутной, молочно-белой. Запахло травами. Царапины разом сильно защипало, отчего я несколько раз ойкнула и попыталась выскочить из бассейна, чего мне сделать, конечно, не позволили. Нарин мягко, но крепко удерживал на месте ерзающую меня.
Участившееся дыхание валора я зафиксировала не сразу. Подняв глаза на тяжело дышащего Нарина, отметила вновь возникший свет его удивительных глаз, практически больше ничего не видя. Осторожно протянула руку, проведя по красивому лицу. Сияющие синевой глаза прикрылись. Валор повернул голову, коснувшись ладони горячими губами. От легкого, почти невесомого прикосновения, по телу пробежала волна трепетного удовольствия. Чуть подавшись вперед, прижалась к твердой груди. Сильные руки обвили меня, не позволяя совершать лишних движений. Вот только в этот раз я благоразумно и предусмотрительно не позволила зажать свои ладони между телами. Потянувшись, скользнула рукой от лица валора по шее на крепкое плечо и за спину, туда, где должен начинаться гребень. Нарин приблизился, коснувшись губ в мягком поцелуе. Легкое прикосновение, полное нежности, плавно набирающее силу, как лавина в горах. Когда обе мои руки коснулись гребня у основания черепа, поднимающегося короткими шипами, Нарин целовал совсем иначе. Практически не сдерживаясь, проводя языком по небу, вызывая дрожь во всем теле.