На благоустройство и выбор мебели мы потратили ещё час, хотя вариантов было не очень много. Не слишком воодушевленная, Селена поначалу вяло участвовала, но потом втянулась, с интересом выбирая цвет и длину ворса местного аналога ковра. Судя по тому, что оджа предпочитала ходить в комбезе, как все обитатели Парадокса, девушка была довольно равнодушна к нарядам и декорированию помещений в целом.

Мы почти закончили, когда на кивер пришел приказ явиться в медотсек. Это было необычно и несколько пугающе, так как мой статус был все же каким-то неопределенным на этом судне. Взволнованная, я попрощалась с Селеной и отправилась в сторону ближайшего лифта. По пути поправив выбившуюся прядь волос, разгладила полы халата и шагнула на площадку.

Здесь было все устроено несколько иначе. Вместо небольшого пространства здесь был целый зал, в который выходили двери пяти больших и трёх обычных лифтов. Было очень много света и высокий потолок. Из "приемного зала", как я его окрестила, вели две пары двойных дверей матового стекла. Сверившись с навигатором, направилась к левому входу.

Створки разошлись, стоило приблизиться, пропуская в лабораторный отсек. Большой зал с множеством столов, и не всегда понятной аппаратурой. Кое-что я уже видела на Валоре, что-то очень напоминало земные аналоги, но непонятного все же было больше. В лаборатории работало шестеро сотрудников в бледно-голубых комбинезонах, но ни один не был мне знаком. Не решаясь мешать, так и замерла в дверях, наблюдая.

– Терри Ольса? Пройдите ко мне, пожалуйста, – один из медиков отвлекся, заметив меня. Приблизившись к высокому мужчине, я получила на руки небольшой накопитель данных, используемый для работы с местным планшетами. – Здесь информация по семейным парам и состоянию здоровья каждого из них. Данные имеют особый статус, так что их нельзя копировать либо переносить куда-то кроме выделенного вам планшета. Акер Сумудин просил вас ознакомиться с материалами и через час прийти к нему в кабинет. Будете совместно осматривать одну из наших валине. Ещё он просил нас с вами совместно адаптировать аналитическую систему, которой вы пользовались при лечении оджи Селены. Данные из госпиталя у меня есть, но точность слишком низкая.

– Я не химик–лаборант, с выделением нужного вещества сильно не помогу, но попробовать можно, – меня немного шокировало резкое изменение, произошедшее со старшим медиком. После утреннего происшествия в зале, я была почти уверена, что меня вовсе попытаются исключить из любых дел и исследований. Тем более что на бумаге мне никто ничего не обещал. Мои заботы официально относятся только к Селене.

– С этим мы справимся сами. Нам нужны какие-нибудь контрольные данные.

Задумавшись на минуту, все же сообразила.

– Моя кровь будет самым точным маркером. Перед вылетом делали все анализы, а показатель не должен был сильно упасть, так что можно сопоставить текущий и предыдущий, тогда будет более понятно. Так подойдет?

– Вполне. Кроме того, нам нужно будет провести дополнительную диагностику вашего организма. На Парадоксе несколько иное содержание газов и у вас не все прививки, нужные здесь. Но это позже. Акер дал вам задание, а он не терпит халатности в работе.

Поблагодарив медика, даже забыв спросить его имя, я вышла из лабораторий, задумчиво вертя в руках информационный носитель. Сегодня мне позволят присутствовать при осмотре местной женщины. Не верю, конечно, что разрешат что-то кроме наблюдения, но это уже немало. Отвлеченная разными мыслями, не сразу услышала какой-то предупреждающий звук. Это было похоже на какую-то весьма глухую сирену, значения которой я не понимала. Иногда просто ужасно начинали бесить такие моменты. Где моя инструкция по выживанию на этом судне?

Вдруг все мои внутренние ощущения взбунтовались. Я почувствовала, что становлюсь легче, кровь прилила к голове, зашумев в ушах. Ноги чувствовались совсем странно. Глянув вниз, я едва не закричала в голос, но каким-то спазмом свело горло, и вырвался только тихий скулеж. В панике я замахала руками, пытаясь вернуться к полу, над которым висела уже на добрых десять сантиметров, но от этого моё тело почему-то стало переворачивать вбок, хотя мне казалось, что крутится помещение вокруг меня, а не я сама. Понимание низа и верха как-то потерялись. К горлу подкатила тошнота, страх разливался по конечностям. Полы моего халата, взлетевшие от движения рук, поднялись и теперь парили на уровне талии, устрашая не хуже вращающейся комнаты.

– Тихо, не дергайтесь, – строгий и спокойный голос раздался со спины, на мгновение, ухудшив ситуацию. Пара крепких рук ухватила за талию, выравнивая моё тело относительно пола и прижимая к крепкому мужскому телу. Ноги, которые все норовили согнуться, обвило хвостом, помогая справиться с непослушными конечностями. – Успокойтесь. Просто временное отключение гравитации в этом блоке. Нарин проверяет системы. Минуты через три-четыре всё вернется.

Затихнув, не решаясь даже пошевелиться и снова куда-то отлететь, я просто медленно и глубоко дышала. Справившись с дыханием, чуть повернула голову. В панике, я не сразу узнала голос акера Сумудина, и теперь, крепко прижатая к его торсу, чувствовала себя неловко. Он не смотрел на меня, глядя куда-то выше моей головы. Белые волосы длинными, мягкими прядями парили вокруг его головы, создавая какой-то ореол вокруг безмятежного лица. Этот мужчина продолжал удивлять, каждый раз действуя по-новому и неожиданно для меня.

– Почему вы не парите? – это показалось мне несколько несправедливо, заставив произнести вопрос вслух, а не прокручивать в голове как заевшую программу.

– Потому, – золотые глаза с каким-то недовольством полыхнули, встретившись с моими, – что ношу ту обувь, которая специально разработана для таких ситуация. У моих ботинок магнитная подошва. Как и у любого члена экипажа. Как у Селены. Да Нарин бы ей в первый же день кандалы навесил, вздумай Лени разгуливать в том, в чем позволяете себе вы.

– Моя обувь удобна и соответствует должности, – возмущаться и пререкаться не хотелось, но я не сдержалась. Это было несколько неудобно, учитывая позу, но, вероятно, необходимо для моей души.

– Вы только при мне дважды чуть не упали в этой обуви, подвергая себя опасности просто при хождении. А что касается вашей должности, то на Парадоксе она позволяет ходить хоть босиком, если это не противоречит технике безопасности. – На минуту повисло волнительное молчание. Сердце громко стучало, щеки начинали пылать. Мне совсем, совсем не нравились противоречивые и непонятные ощущения. – Я же вас просил и предупреждал относительно этих туфель. Как думаете, как далеко вы смогли бы взлететь, не окажись я здесь случайным образом?

Несколько встревоженная такой постановкой вопроса, ещё раз окинула взглядом высоту местных потолков. Доверия не внушало.

– А теперь, терри, представьте, как бы вам понравилось оттуда падать, когда притяжение снова начнет действовать как надо, – едко закончил Сумудин, резко и ещё сильнее прижимая меня к себе, словно желая встряхнуть. Я только успела открыть рот, сама не зная, что намерена возразить, как меня резко дернуло к полу, едва не вырвав из рук доктора. Медик все же удержал, и не отпустил ещё пару мгновений, позволяя найти опору под ногами.

– Вы не можете относиться к себе с такой халатностью, терри Ольса. Это не профессионально. – Крепкие руки исчезли с моей талии, хвост отпустил дрожащие и гудящие от возвращающейся жидкости ноги. Стало неуютно и обидно, словно я и правда, в чем-то виновата. Никто не потрудился ни единого раза мне по-человечески объяснить правила этой игры, но все требуют их соблюдать. – Жду вас через час.

Сумудин.

Нужно брать себя в руки и справляться с этими необоснованными сменами настроения. Для начала стоит все же вводить Ольсу в курс дела, не просто также она будет на Парадоксе находиться. Пролистывая файлы своих пациенток, раздумывал, с кого начать исследования. Был вариант взять самую молодую из девочек, как наиболее перспективный вариант, но это было бы  некрасиво в отношении Тораде. Я был обязан хотя бы  предложить ей поработать с Ольсой. Валлине пытается забеременеть много лет, и часть из них под моим контролем. Так будет честнее.

Отправив вызов женщине, задумчиво откинулся в кресле, ожидая ответа.

– Акер? Чем обязана? – вежливый, приятный голос Тораде раздался в каюте. Мы часто общались, обсуждая дела с  поиском новой планеты для жизни и моментами, которые нужно учитс=ывать, так что вопрос был резонный.

– Я к вам по нашему самому важному делу. Ближе к вечеру хочу начать проводить совместные исследования с терри Ольсой,– разговор был сложный, так как даже самая малая ложная надежда была способно больно ранить эту, и так настрадавшуюся, женщину. Раздался судорожный вздох.

– Я согласна,– резко, незадумываясь отозвалась валорка. Расстроенный, непроизвольно скрипнул зубами.

– Погодите. Не стоит так сразу. Никаких гарантий. Никаких обещаний. Я даже не знаю, как вы станете реагировать на первые варианты лечения…

– Сумудин, разреши мне прямо, – Тораде крайне редко переходила на такое общения, так что я замолчал, примерно зная, что услышу – те варианты, которые у нас остались не испробованы, скорее всего не подействуют. И ты сам говорил, что даже в случае удачи, они сильно испортят мое здоровье и сократят жизненный цикл. Мы оба знаем, что естественное зачатие в моем случае – непросто невероятно, а невозможно. Я не хочу сдаваться. Даже пусть нас ждет очередной провал, но я должна, обязана сделать все возможное. Ты же знаешь.

– Знаю, – тяжело выдохнул. Она права. Безопасные варианты у нас закончились давно. Те, которые мы испробовали последними, также прошли не без последствий. Она не отступит. – Хорошо, валлине, жду вас в своем кабинете через два часа.

– Спасибо, акер. Я буду.

Отключившись, потер виски. Голова немного гудела. Отправив в лабораторию список файлов, который должна была изучить Ольса, посмотрел на флорариум, встроенный в стену. Несколько видов растений, с разными характеристиками, сохраняющие тепло камни, два вида мха, лишайники. Замкнутая, саморегулируемая  система. Исключить один элемент – и все рухнет. Я мог, должен был догадаться, что это может быть из-за жизни под куполом. Мы убрали свет звезды. Отфильтровали его, непросто снизив излучения, а практически приравняв его к нулю.

Проверив пациентов, которых сейчас было совсем немного, едва успел выйти из лазарета, как по этажу раздался сигнал, предупреждающий об отключении гравитации. Нарин прогонял системы, готовясь к дальнему перелету. В ботинках тихо щелкнуло, автоматически активируя магнит. Двигаться было несколько сложнее, ноги словно прилипали, норовя отскочить куда-то вверх, стоило оторвать подошву от пола. Кровь тут же хлынула в голову, вызывая легкое головокружение. Пусть я не раз бывал в условиях невесомости, периодически проходя тренировки, как и все члены экипажа, ощущения были не из приятных. Размышляя о текущих делах, не сразу увидел тонкую фигуру в белом балахоне, парящую в десятке сантиметров от пола.

Ольса. Она одна носила этот необычный наряд и такие непрактичные и опасные туфли. Девушка судорожно задергала руками, отчего ее стало поворачивать относительно пола. Пока ничего опасного не было, но даже с такой высоты можно умудриться получить весьма серьезные повреждения. А этого я уже не мог позволить. Не поднимая высоко ноги, приблизился к землянке, осторожно ухватив за тонкую лодыжку хвостом. Кожа была удивительно прохладной. Подтянув терри к себе, покрепче ухватил за талию. Девушка попыталась вырваться, вероятно от неожиданности.

– Тихо, не дергайтесь, – прижав ее к себе сильнее, уловил быстрое судорожное сердцебиение и прерывистое дыхание. Понятно, что она должна была испугаться. Не думаю, что девушка раньше сталкивалась с невесомостью в таком свободном парении.