Да, я тоже впервые это вижу.

Я отчего-то начинаю чаще дышать, будто нахожусь посреди пустыни. Дурацкая дрожь внизу живота сводит меня с ума, бросая то в жар, то в ледяной озноб.

– И хочу выразить отдельную благодарность нашему почетному спонсору – Роману Юрьевичу Абрамову!

Даже не слышу слов Гурьева, они как эхо где-то далеко-далеко звучат, будто в параллельной вселенной. Смотрю только на Марка, как и он на меня. Мы играем в странные, напряжённые, удивительно острые гляделки. Что это за химия между нами сейчас происходит?

– Марк! Ну же, тебе слово… – во второй раз повторяет ректор, хрипло кашлянув.

– А, да… слово! Точняк, – хмыкает и деловой походкой шагает к микрофону. – Значит так…

– Тебе вручается почетная грамота главного активиста университета Премиум! Молодец, сынок, на таких, как ты, держится вся страна. Браво! – обрывками долетают до меня лестные слова ректора, адресованные главному засранцу университета.

Что? Почетная грамота?

Кому? Марку что ли?

Я чуть не поперхнулась собственным возмущением, услышав это.

– Да ничего особеенного, пустяк, – с важным видом принимает грамоту в золотой рамочке. – Мне в кайф.

– Что ты посоветуешь другим студентам?

– Делайте добрые дела и относитесь к окружающим так, как относитесь к самому себе.

Чуть не стошнило!

С ума что ли сошёл?

И это говорит он?

Как только совести хватает…

– Прекрасные слова, Марк! Давайте похлопаем!

– Леонид Валентинович, – вмешался преподаватель истории, – можно украду минутку вашего времени? Хотелось бы добавить, что у Марка вышла отличная работа по истории. Я уже отправил реферат своим коллегам в академию наук, дабы разделить с ними своё восхищение. Я настаиваю на том, чтобы его работу публично издали и номинировали на премию молодых умов страны!

– Я польщён, – прокомментировал Роман Юрьевич. – Молодец, Марк! Семья тобой гордится, теперь мне не стоит переживать за будущее семейного бизнеса. Оно в надёжных руках. Истинного Абрамова.

Только не это…

Как несправедливо!

Я хмыкнула и отвернулась, скрестив руки на груди. Надо же… Все грамоты и ворох внимания сегодня достались этому неотёсанному чурбану, который творит всё, что вздумается! Самые гнусные, чудовищные вещи, со смаком издеваясь над слабыми, захватывая власть даже над сильными.

Так это что же получается, он ещё и мой труд себе присвоил?

Это уе точно перебор!

Его обязательно и в срочном порядке нужно спустить с небес на землю.

Желательно наглой мордой в грязь.

Заиграла музыка, гости направились к столам, чтобы отведать устриц и тарталетки с икрой, запив всё это дело бокальчиком премиального, игристого. Я словно переместилась в один из самых дорогих ресторанчиков Парижа, какие с упоением рассматривала с экранов документальных кино.

Вот это у них конечно замашки. Устрицы, икра, даже жирные лангустины с аппетитным видом лежавшие на серебряных подносах. Надо же. И будто опять переместилась в сон. А может в сказку? Увы, без хэппи энда для меня.

Здесь я чувствовала себя чужой, несмотря на то, что сама выглядела как светская леди… одна из них.

Но на душе было неуютно и паршиво. К глазам подступали слёзы из-за чёртовой несправедливости.

Это ведь неправильно… Это была моя работа, из-за которой я не спала несколько суток.

– Маш, забей! – Ксюша приобняла меня за плечи. – Этот вечер… так, для своих. Узкий круг. Попонтоваться лишний раз, ничего серьёзного. Я бы тоже не пошла, если бы не ты, тебя хотелось поддержать.

– Спасибо, Ксюша. Пошли в общежитие… – я готова была расплакаться от несправедливости и мечтала поскорей отсюда убраться, спрятавшись с головой под одеяло в своей уютной кровати. – Не хочу больше здесь находиться.

Да, я мечтала, чтобы меня тоже похвалили, ведь именно к этому я всю жизнь стремилась, не вылезая из библиотек. Почётно поздравляли только блатных! Родственников, друзей, знакомых начальства.

Что не так с этим миром? С этим обществом, считавшим себя элитой столицы?

Развернулась, ускорила шаг, пробиваясь сквозь толпу к выходу. Я уже почти оказалась на свободе, но резкий рывок едва ли не вышиб из меня дух!

Кто-то невероятно сильный вцепился в мой локоть, резко дёрнув меня назад. Припечатал спиной к стене у выхода, навис мощной горой, властно вжав хрупкое тело в стену. А потом на левое ухо раздался громогласный голос, заставляя кровь в жилах стать льдом.

– Далеко собралась, рабыня?

Усмехается. Дрожь меня решетит насквозь от его порочных, наглых глаз хуже пуль! Только не это! Я думала, Его Величество сейчас сильно занят хвастаньем, чтобы помнить о своей прислуге.

Я ошиблась.

Не повезло.

Марк не стал долго нежиться в обилии комплиментов или богатым разнообразием блюд – самое вкусное для него блюда, это… я.

– Разве я отпускал?

Нахально шлёпает массивную ладонь на мою талию. Рывок! Я прижала к твёрдому телу намертво… Весь кислород вышибает из лёгких, в голове какой-то пьяный дурман, хоть я не пила сегодня ни капли.

Его похотливые, мягкие губы находятся так близко ко мне. Касаются едва ощутимо виска, гадко шепчут, пока его пальцы властно сминают тонкий шёлк моего платья.

– Ты же моя. А ночь сегодня будет долгой…

Глава 19
Маша

Ночь будет долгой…

Что он имел в виду?

Ноги подкосились, сердце забилось в кошмарной агонии и пятна перед глазами замелькали.

Неужели он сегодня потребует от меня большего?

Больше, чем сбегать в магазин за пивом, постирать его футболки, сделать диплом? Даже больше этого?!

Неужели он захочет меня?

В прямом смысле этого слова.

Моё тело. Мою девственность…

Потребует от меня секс!

Недаром такое дорогое платье, банкет, эти порочные, намекающие на грязные умыслы улыбочки. Бесконечно долгие, голодные взгляды в мою сторону. Попытка облапать в тёмном закоулке! Я уже молчу про эпизод в душевой…

Абрамов смотрел на меня бесстыже долго, когда стоял на сцене. Будто я была без одежды перед ним, абсолютно голая, в отличие от других присутствующих гостей.

О, мамочки…

Я не готова. Я не могу с ним спать!

Не только потому, что он бабник и высокомерный мажор!

Я просто… очень этого боюсь.

У меня ещё никогда не было парня в интимном плане…

Я никогда не испытывала оргазм.

Это мой ужасный, стыдливый секрет.

– Д-долгой? – дерзкие губы приближаются.

Марк наклоняется, обдавая меня ароматом терпкого парфюма. Его губы теперь находятся в паре сантиметрах от моих. Время будто кто-то ставит на паузу, мы оказываемся одни во вселенной, когда он смотрит на меня настолько алчно.

Я задерживаю дыхание, не в силах даже моргнуть.

– Именно. – Ловит прядь светлых волос, что выбились из прически, и заправляет за ухо. – Будем тусить! Самое интересное впереди…

Губы тянутся к моим, сильная ладонь сжала талию, заставляя охнуть, крепко зажмурить веки, расслабить губы и подставить их под град его властных поцелуев, ожидая, пока голодный, дерзкий рот в миг обрушится на мой…

Как вдруг в последний момент Марк оттолкнул меня от себя надменно отчеканив:

– Возвращаемся в общагу! Будем праздновать там.

Затем повернулся к своим дружкам, громко присвистнув:

– Тусовка только для избранных! Все за мной.

* * *

Марк тащил меня за локоть, пока я спотыкалась и чертыхалась на каждом шагу, едва поспевая за ним на каблуках.

– Под ноги смотри, мелкая, платье не замарай! Оно стоит как все твои почки.

Урод!

– Кстати, неплохо сидит… – горячие пальцы пробежались выше по руке, тронув чашечку лифчика. Я быстро отстранилась. – Угадал с моделью и цветом. Ксюша тоже постаралась, сделала из кикиморы человека. Это моя заслуга, будешь должна.

Как только мы вошли на территорию общежития, Марк быстро отдал приказ:

– Хочу пить.

– Что?

– Сока мне принести.

– Марк, ты…

– Штраф что ли хочешь?

Он скрестил мощные бицепсы на груди. Даже в утонченном пиджаке невозможно было скрыть его огромные формы. Классика ему так идёт… И эта аккуратная причёска тоже.

Передо мной будто совсем другой человек!

Только наглые глаза всё те же и пухлые, сводящие с ума губы. Вырядился чтобы перед отцом и дядей выслужиться?

Почему в этом мире всё с точностью наоборот? Почему мир такой жестокий и неправильный? Впахиваешь, как конь – тебе жирная дуля, ведёшь себя как урод – и ты звезда.

А истина такова: нужно удачно родиться. То бишь – в правильной семье.

Холл общежития сейчас было не узнать. Прямо в центре него была сооружена небольшая сцена, на которой уже выступала известная рок-группа, а в десяти шагах от сцены раскинулись не менее роскошные столы, нежели в главном корпусе. Здесь всё было почти тоже самое – дорогое, лакшери.

Единственное, здесь не было ни ректора, ни хотя бы декана. Тусовка золотой молодёжи без правил, только для своих.

Развернулась, стиснув зубы, подошла к ближайшему столу, схватила стакан, плеснула туда сока, чувствуя спиной прожигающий взгляд хама.

Пока не видит, плюну туда!

Не смогла сдержаться и выполнила свой акт мести.

Честно? Мне даже как-то после этого значительно полегчало…

Пусть это всё, что я могу сейчас, но это пока. Однажды придумаю более серьёзный способ, как отомстить придурку и поставить его на место.

– Ма-а-арк!

Раздался цокот каблучков, к нам подбежала миниатюрная брюнетка в ультракоротком платье цвета марсала с губами как у Джоли.

Набросилась и нагло повисла на его руке.

– Зачем она тебе? Зачем деревню пригласил? О-о-о! Чтоб подносы носила? – вякнула именно в этот момент, когда я подошла к Марку со стаканчиком.

– Верно.

Грубо выхватил стакан, поднёс ко рту. Втянул ноздрями воздух.

Та-дам!!!

Я чуть на захлопала от радости, но…

– Маракуя? Не люблю, – брезгливо хмыкнул. – Принеси апельсиновый.

Этот стакан он всучил своей недальновидной подружке, та, хихикнув, выпила его залпом и заискивающе улыбнулась Абрамову, похлопав ресничками.

– Какие планы на ве… ночь, – наклонилась, шепнув последнее слово слишком тихо. – Заглянешь ко мне в комнату? Или может лучше в отель?

Девица была нагло откинута в сторону, а Абрамов деловито поправил пиджак, стряхнув с него невидимые пылинки.

– Неинтересно. Если понадобишься – позвоню. Миронова, ты ещё здесь? – гаркает. – Я всё ещё хочу пить! И принеси рулет с лососем под соусом бешамель. Живо!

– Конечно! – стиснула зубы, сжав кулак. – Сейчас принесу рулет! О да, всенепременно! Рулет лучше сока… это точно.

Он будет шикарно смотреться на вашей голове, Ваше Величество!

Выхватываю у официанта целый поднос этих проклятых рулетов, тот аж вздрагивает, быстрым, яростным шагом семеню обратно к Абрамову, зло стискивая ручки подноса.

Я больше терпеть не стану! Пусть хоть миллиард штрафов мне выпишет! Но этот поднос сегодня сто процентов окажется у него на голове. Да пошёл он к чёрту! Как же бесит!

Теперь Марк стоит ко мне спиной, деловито распыляясь перед двумя длинноногими красотками. Он что-то самодовольно им рассказывает, важно выпятив грудь, а я приближаюсь, считая секунды до начала апокалипсиса.

3…

2…

1…

Бах!

Застываю на месте, задержав дыхание. Позади меня слышатся какие-то крики, череда ударов, звон стекла, свидетельствующие о серьёзной заварушке.

Поднос у меня в руке, рулеты на месте, а Абрамов отвлекается, повернув голову в сторону шума, как раз в тот момент, когда к нему подбежал представитель его свиты.

– Марк, у нас проблема!