А потом Радвальда словно обухом по голове накрыло – видение пришло уж слишком неожиданно. Он и девчонка, которую прямо сейчас держал в руках, стояли напротив алтаря. Вокруг витали бабочки, столь почитаемые в Фиерии, о чем-то говорил священнослужитель, но Радв сосредоточился лишь на прекрасном лице юной незнакомки, что так преобразилось, лишившись рабской метки. Да, только в видении он понял, что значила вязь, нанесенная поверх нежной кожи. Как только речь священнослужителя оборвалась, советник обменялся с девушкой брачными браслетами и поцеловал жену. Да так пылко, что сам себе же и позавидовал!

«Не может быть!» – билась в его голове единственная мысль, но после яркой вспышки и всепоглощающей боли все исчезло.

– Ваша милость, ваша милость, – кто-то тряс Радва за плечо и сотрясал воздух истеричными вскриками.

«Что, вашу бездну, происходит?» – советник открыл глаза и уставился в высокое небо. Последнее, что он помнил, это поцелуй с девчонкой и долгожданное видение, породившее больше вопросов, нежели ответов на них.

– Что происходит? – вслух повторил северный лорд и умудрился без посторонней помощи сесть. Уже победа.

– Шиа ударила в вас молнией и сбежала, – в дрожащем голосе министра отчетливо звучал страх. Гнев и растерянность там тоже были, но на фоне основной эмоции терялись.

– Шиа? – переспросил он то, что заинтересовало советника в первую очередь. Чинуша с готовностью закивал, обрадовавшись, что советник не спешит учинять расправу над допустившими преступление ротозеями.

– Да. С нашего древнего языка дословно переводится, как «неправильная фея». Да вы и сами видели, огромная, нескладная, – министр брезгливо поморщился, а Радву вдруг захотелось свернуть одну жирную шею. Обрюзгший старик, а все туда же – девочек ему хрупких подавай. Да и не показалась, если честно, ему девушка такой уж уродливой. Наоборот, было в ней что-то притягательное. Может, широко распахнутые голубые глаза, тонкая талия под его ладонями или дыхание, что касалось его во время поцелуя, а может и сама близость к девчонке. Министр, не замечая гнева, вспыхнувшего в советнике, тем временем продолжил: – Но не отталкивающая внешность – самый главный недостаток Шиа. Истинные феи уверены, что природа таким образом специально отметила тех, кого стоит бояться окружающим. Все дело в их темном даре. Шиа не умеют исполнять чьи-либо желания, вместо этого они просят, и тот, кого коснулась их магия, не в силах отказать.

«Значит, вот причина странного поцелуя и того, что я не мог оторваться от девушки» – пришел советник к правильным выводам, но делиться ими ни с кем не спешил.

– Шиа способны управлять стихиями? – вместо этого спросил он.

– Нет, что вы, – активно замотал башкой министр, отчего рыхлые щеки принялись трястись как мясное желе. – Просить о чем-то – их единственный дар. Пока мы все были отрезаны от источника магии, шиа просто недолюбливали из-за их откровенного уродства, а теперь, видимо, они решили мстить. Ох! – поднявшийся ветер швырнул прямо в лицо министра ком снега, залепив тому холодной липкой массой глаза, нос и рот.

Северный лорд удовлетворенно прикрыл глаза. Этого недоумка следует немедленно убирать с должности. Человек, который называет уродством внешность женщины, как у любой северянки, при наличии у его государства с Севером дипломатических отношений, не может занимать высокий пост.

Осталось только выяснить, кто же так сильно желает избавиться от присутствия рядом с королевской семьей советника, и найти девушку, что по подсказке видения станет его женой. И как хорошо, что обе эти задачи являются частью одного целого.

Глава 3. Линда

От усталости глаза слипались, хотя смотреть особо было не на что, разве что под ноги – чтобы не споткнуться. На улице успело стемнеть, и я специально выбирала переулки, лишенные всякого освещения. Я еле переставляла ноги, но останавливаться было нельзя, иначе рабская метка потянет обратно к хозяину, и тогда от Шиитара пощады не будет. За побег и невыполненное задание раба ждала участь куда хуже смерти, об этом знал каждый. А уж о том, что советник обязательно будет искать меня у одного из рабовладельцев города, догадаться труда не составило. Теперь моя жизнь и коина ломанного не стоила, но без борьбы сдаваться я ни в коем случае не собиралась. Еще посмотрим, кто кого!

Я хмыкнула, подивившись собственному энтузиазму, и ненадолго прислонилась к стене чьей-то лачуги. Шершавое дерево холодило ладони и впивалось в спину сучками. Вот и хорошо – чем больше неудобств, тем слабее чувствуется «зов хозяина». Кажется, я успела забраться на самую окраину – ближе к центру столицы дома гораздо приличнее. Ноги сами принесли меня в привычное место. Когда-то и я ютилась в продуваемой всеми ветрами хибаре с худой крышей и прогрызенным мышами полом. Как показала жизнь, то были славные времена…

Нужно было срочно спрятаться. В противном случае я рисковала свалиться без чувств прямо посреди улицы, а это равнозначно тому, чтобы преподнести себя Шиитару на блюдечке с голубой каемочкой. Вот только скрываться в своем прежнем доме – далеко не лучший план. Поэтому, несмотря на полуобморочное состояние, я развернулась и пошла в обратную сторону. Как оказалось вовремя.

Краем уха услышала шелест плаща, а нос уловил крепкий запах перца и свиного сала – именно так всегда пахло от нашего надзирателя, огромного тролля по имени Баг. Я застыла на месте и постаралась не дышать.

«Пройди мимо! Пройди мимо!» – молила я мысленно, жалея, что не могу загадать желание. У Бага, как и у Шиитара имелся особый амулет, защищающий от подобной магии.

Едва слышные шаги затихли. Снежинки словно зависли в воздухе, а мое сердце, наоборот, стучало набатом. Уши заложило, и я оказалась заперта в звенящей тишине. Время как будто остановилось, разделяя жизнь на до и после. Несколько осторожных вдохов я еще надеялась, что мне повезет, но чужая рука, ухватившая за шею и дернувшая на себя, быстро вернула в действительность.

– Попалась! – со злым удовлетворением рыкнул тролль. Ухватив за ворот плаща, он вздернул меня в воздух. Кислород перестал поступать в легкие, и это заставило беспомощно дергать ногами в грубых ботинках. – Пора возвращаться. Шиитар зол.

Практически теряя сознание из-за удушья, я почувствовала, как Баг закидывает меня плечо и начинает неспешно шагать. Тактическая ошибка, но тролли никогда не отличались особым умом. Тряска немного привела меня в чувство, и я увидела буквально перед своим носом толстую цепочку защитного амулета. Удача в тот вечер, похоже, была на моей стороне, потому что одно из звеньев оказалось разомкнуто. Мне лишь оставалось извернуться и дернуть как следует за цепь.

– Не ерзай, – рыкнул надсмотрщик.

– Отпусти меня, – твердым голосом приказала я и вложила в слова столько силы, сколько смогла. Тролль послушно выполнил приказ, просто спихнув меня с плеча. Я кулем рухнула на землю, сдавленно кашлянула, выпуская воздух, и хрипло продолжила: – Ты меня не нашел и не видел, стража у городских ворот сказала, что я уехала из города. Так Шиитару и передашь. Иди.

С остекленевшим взглядом глубоко посаженных глазок Баг отправился восвояси. Я же перевернулась на спину и уставилась в звездное небо. Холодному и равнодушному, ему было все равно на проблемы отдельно взятой феи. Где-то там, на недосягаемой вышине, витали души моих родителей. Надеюсь, им сейчас лучше, чем мне. Радоваться внезапному успеху я не спешила. В конце концов, я всего лишь выбила себе передышку. Проблема с рабской меткой не решена, как и с тем, что лорд советник непременно захочет меня найти.

Но пока что нужно найти место для ночлега. Если я замерзну насмерть на улице, остальное уже потеряет актуальность. ВискИ начало ломить – Шиитар, будь он проклят, усиливал ментальное давление. В глазах все поплыло, и мне не осталось иного, кроме как забраться в ближайшую заброшенную лачугу и заползти там внутрь тюфяка, набитого прогнившей соломой. Тошнотворный запах забил нос и горло, я даже почувствовала горечь на языке, но все это не шло ни в какое сравнение с той болью, что прошивала насквозь мою черепную коробку.

Забыться сном так и не удалось, несмотря на усталость. Периодически я проваливалась в тревожное забытье, из которого меня непременно вытаскивала боль. Глаза слезились и ничего не видели, в ушах стоял непрекращающийся звон, а дыхание сделалось частым и мелким. И не было из этого ада абсолютно никакого выхода.

В какой-то момент пелена перед глазами сделалась чуть светлее, и я поняла, что эту страшную ночь удалось пережить. Только вот что мне от этого толку? Шиитар, похоже, решил от меня избавиться окончательно, в противном случае уже бы ослабил напор и дал мне возможность самостоятельно вернуться. Но головная боль не ослабевала ни на мгновение. Она стала моей вечной спутницей, проводницей в последний путь. Дурацкая жизнь, где я еще в младенчестве потеряла отца, потом мать в десять лет, а после и вовсе угодила в лапы рабовладельца и была вынуждена выполнять грязные, незаконные поручения, подходила к концу, и в какой-то степени я испытывала облегчение и даже была этому рада. Сил на сопротивление и даже на сожаления не осталось – все выжгла беспощадная боль.

Чуть отвлек непонятный шорох возле двери. Звук был совсем не похож на тот, что обычно издают мелкие грызуны и прочая живность. Створка, скрипя ржавыми петлями, распахнулась и впустила в помещение холодный воздух, которого я, впрочем, не почувствовала. Лишь поглубже зарылась внутрь тюфяка в надежде, что меня не заметят и позволят провести последние часы в относительном покое.

– Вот ты где, – раздался мужской голос где-то рядом.

Он показался мне музыкой, настолько бархатно и нежно звучал его тембр. Таким голосом обращаются только к любимым, самым близким людям. Что-то похожее я слышала очень давно от мамы и уже позабыла, каково это. Судорожный вдох сдавил спазмом мое горло. Чужая рука залезла в тюфяк и нащупала мой затылок.

– М-м-м, – промычала я несчастно, почувствовав, как очередная молния прострелила затылок.

– Ну и место ты выбрала, – попенял мужчина все тем же ласковым тоном. – Давай, вылезай из этого гнилья.

В ответ я лишь сильнее зажмурилась и сжалась в комок. Начать шевелиться и что-то делать при всем желании я уже не была способна. Руки и ноги за ночь отяжелели до такой степени, что напоминали мне самой пропитавшиеся водой бревна. Язык распух, горло обсохло.

– Ну же! – никак не отставал мужчина. Его руки, ухватив за подмышки, потянули меня наружу.

– От-пус-ти, – по слогам просипела я. Каждый звук – как скрип петель, что на одном лишь упрямстве держали дверь этой халупы.

– Ну уж нет, – хмыкнул мужчина, не прекращая вытаскивать меня из тюфяка. – Не для того я всю ночь потратил, обследуя каждую покосившуюся хибару в округе, чтобы вот так взять и бросить тебя. Срань болотная! До чего ты себя довела? – похоже мужчина-таки добился своего, извлек мою тушку из укрытия, и выглядела я даже хуже, чем себя ощущала. – И когда только успела?

– Это. Не. Я, – подслеповато щурясь, я разглядывала своего мучителя. Карие глаза, прямой нос, красивые губы и темные волосы, заплетенные в сложную косу. Что ж, удивляться нечему – меня нашел сам лорд советник. Хорошо хоть припугнуть ему меня уже нечем. Оказывается, человек, находящийся на грани и смирившийся, чувствует себя поразительно свободным. – Мне, – вдох-выдох, – жаль, – я попыталась сказать, что не по своей воле собиралась подставить советника, но темнота, накатившая мощным валом, не дала развить мысль.

Глава 4. Радвальд

И это его будущая жена? Чумазая, с опухшим лицом и запахом таким, что ни один бродяга близко не подойдет? Не лучше ли бросить тут все и вернуться к Ильвег, истинной дочери Севера? Она красива, умна, безупречно воспитана и в высшей степени благоразумна, но при одном только воспоминании о невесте в груди разлился ядовитый протест.