Мое первое волнение улеглось, и я готова была противостоять толпе, которая, совсем не зная меня, уже наверняка аттестовала меня не в самом лучшем свете. Мне нравился молодой человек, которого я знала как шевалье де Монкура, и разве должна была я поменять свое мнение о нем лишь потому, что он оказался королем?

Музыка заиграла как раз в тот момент, когда я вернулась в залу, и его величество тотчас же оказался рядом.

На сей раз во время танца нам пришлось несколько раз обмениваться партнерами, и каждое такое расставание было мне неприятно. Зато я сумела почувствовать, сколь много значило в свете внимание короля – незнакомый мне мужчина, с которым я вынуждена была провести часть этого танца, улыбался мне столь заискивающе, что я почувствовала себя неловко. Вдобавок ко всему четвертой танцующей в нашем квартете оказалась мадемуазель де Крелон, и ее взгляды на меня не отличались дружелюбием.

Но танец закончился, и его величество, поцеловав мне руку, сказал, что будет надеяться на нашу новую встречу. Он, как и ожидалось, удалился из залы, и сам бал вмиг потерял изрядную часть своего великолепия.

Хотя музыка еще звучала, а танцы продолжались, многие гости потянулись к выходу – покинуть бал сейчас уже не считалось моветоном, и те, кто не любил светские развлечения и присутствовал здесь только из уважения к королю, предпочли поехать домой. В их числе оказались и мы. Против этого не протестовала даже Джемма – она была не в том состоянии, чтобы танцевать, и бал уже не доставлял ей радость. Нужно ли говорить, что нашу карету ко крыльцу подали первой, и нам совсем не пришлось ждать?

Всю дорогу до нашего особняка мы провели в молчании. И даже когда встретить нас выбежала Бланш, я в ответ на ее расспросы только покачала головой – утром, я расскажу всё утром.

Мне едва хватило сил снять платье и украшения, и едва упав на кровать, я сразу же погрузилась в сон. И снился мне бал, на котором я снова и снова танцевала с его величеством.

– О, это правда, что шевалье де Монкур оказался королем? – когда я проснулась, Бланш уже сидела у меня на кровати. – Кто бы мог подумать, что такое возможно? Да-да, Джемма мне всё рассказала! Она так расстроена из-за того, что была с ним не очень вежлива. Но кто же в этом виноват, кроме нее самой, правда? Надеюсь, в следующий раз она не станет судить о людях по одежке.

Я улыбнулась и кивнула. Почему-то я была уверена, что его величество не затаил на Джемму зла, а вот для нее эта история могла стать хорошим уроком.

– Но что же будет теперь, Сандра? Если его величество так явно проявил свой интерес к тебе, то это должно иметь какие-то последствия.

А вот на этот вопрос ответить я не могла. Следующий бал, на который мы были приглашены, должен был состояться во дворце герцога де Ламара, но я была уже не уверена, что хочу туда пойти.

Не успели мы позавтракать, как в наш особняк потянулись визитеры. Поскольку мы еще не принимали, они ограничивались тем, что оставляли лакею свои карточки и многочисленные приглашения на светские мероприятия самого разного уровня – балы, музыкальные и поэтические вечера и просто обычные салоны. Кто бы мог подумать, что два танца на королевском балу сделают нас столь популярными?

Даже Джемма немного взбодрилась, сразу оценив все перспективы такого насыщенного выездами сезона. Бланш тоже повеселела – папенька посчитал, что на некоторые дневные мероприятия мы можем брать с собой и ее.

И только я пребывала в некотором смятении. Да, свет жаждал знакомства со мной, но только в качестве кого он меня воспринимал? На серьезные отношения с его величеством я надеяться пока не могла, а становиться одной из его фавориток я не собиралась. Да-да, несмотря на свою неопытность, я знала о том, что многие монаршие особы не стеснялись окружать себя женщинами, с которыми не были связаны узами брака (я читала о таком в тех легкомысленных романах, которые в Сурель привозила Джемма).

Впрочем, не прошло и нескольких дней, как мои сомнения были развеяны. Его величество нанес нам визит, причем он пожелал увидеться не со мной, а с папенькой. Бланш сообщила мне об этом, подпрыгивая от нетерпеливого любопытства.

– Ах, Сандра, как ты думаешь, зачем он приехал? Чтобы попросить твоей руки?

Я только вздохнула. Бланш была слишком юна и наивна, чтобы осознавать, сколь сложным был бы для короля подобный шаг.

Но, как ни странно, сестра оказалась права, и через полчаса папенька пригласил меня в гостиную, где он беседовал с его величеством, чтобы сообщить мне, что король сделал мне предложение. Я не нашлась, что сказать в ответ, и папенька тактично удалился, давая нам возможность поговорить наедине.

– Ваш отец сказал, что он дает согласие на наш брак, если у вас не будет к тому возражений.

Его величество находился на другом конце комнаты и не делал попыток приблизиться, за что я была ему благодарна. Я не хотела, чтобы он заметил мои робость и смущение. Я понимала, что должна что-то ответить, но слова словно застыли на губах.

– Значит, вы против? – голос его величества дрогнул.

А я, наконец, опомнилась и воскликнула:

– Нет, конечно, нет, ваше величество! Но я не хотела бы, чтобы вы принимали столь важное решение столь скоро – быть может, вы станете о нём сожалеть. Вы – король Линарии, а я – всего лишь дочь маркиза. Такой брак не сулит вам никаких политических выгод.

Я говорила от души, хотя каждое слово давалось мне с большим трудом. Больше всего на свете я хотела бы стать его женой – нет-нет, не королевой, а всего лишь женой человека, который понравился мне с первого взгляда. Но я не могла не осознавать, сколь сильное неудовольствие такой союз вызовет в свете. Его величество мог заключить куда более полезный для страны брак с принцессой одного из соседних государств, укрепив, тем самым, силу Линарии.

– Но разве не сулит он мне простого человеческого счастья? – спросил его величество.

На это у меня не нашлось возражений.

На следующий же день мы прошли проверку на совместимость наших магий – это было обязательное условие заключения любого королевского брака. Впрочем, ни я, ни его величество (мысленно я уже начала называть его Этьеном, хотя еще не решалась произнести это имя вслух) в этой совместимости ничуть не сомневались.

О нашей помолвке было объявлено как раз на балу у герцога де Ламара. Общество было не просто изумлено – оно было шокировано. Неподходящая пара, провинциальная выскочка, невежда, ничего не смыслящая в светском этикете – чего только я не услышала за своей спиной. Но, как ни странно, это почти не волновало меня. Когда я стану королевой, эти люди станут искать моего расположения с той же настойчивостью, с какой сейчас пытаются меня оскорбить.

Неожиданно горячую поддержку я получила от кузины. Оказалось, что родство с будущей королевой сильно повысило ее шансы удачно выйти замуж, и теперь, где бы она ни появлялась, ее удостаивали вниманием самые блестящие кавалеры Лимы. И, кажется, герцог де Ламар уже готов был сделать ей предложение.

Ну, а в одобрении младшей сестры я была полностью уверена.

– Ты же позволишь мне жить у тебя во дворце? – то и дело спрашивала у меня Бланш. – Ох, как я хочу остаться в Лиме! Мне совсем не хочется расставаться с тобой и возвращаться в Сурель.

Если отец позволит ей остаться со мной, я буду только рада. Мы с детства были очень близки друг с другом, и знать, что рядом находится человек, на которого я всегда могу положиться, было для меня сейчас как никогда важно.

Леони де Сурель

Мы с Этьеном хотели пожениться как можно скорее, но это было невозможно – свадьба короля должна была поразить подданых своей пышностью, а это требовало времени на ее подготовку. Необходимо было известить и монархов соседних стран, дабы те смогли прибыть на церемонию или прислать достойные подарки.

Я согла пригласить на свадьбу кого пожелаю, но у меня было не так много родных и совсем не было друзей. Моей лучшей подругой всегда была Бланш, а все близкие мне люди и так были сейчас в Лиме – папенька, Джемма и тетя Клэр.

– Я хотела бы отправить приглашение тете Леони! – сказала я однажды за завтраком и увидела, как вытянулись лица папеньки и тетушки.

О том, что у отца, помимо младшей сестры, были еще старшая и младший брат, я узнала от няни еще в детстве. Няня была уже старенькая и любила вспоминать, как она нянчила нынешнего маркиза де Сурель, а также его брата и сестер. Однажды я спросила о них у папеньки, и он ответил коротко и с видимым неудовольствием – да, у меня есть дядя и еще одна тетя, но где они, никто не знает, и он не советует мне о них говорить, потому что оба они опозорили род де Сурелей, и его покойный отец самолично вычеркнул их из геральдического вестника.

О, я обожала листать эту книгу! Там было описание гербов всех дворянских семейств Линарии и перечисление всех представителей каждого рода с незапамятных времен. И да, имен тети Леони и дяди Матео, в ней не было.

Я поняла, что отец ничего мне о них не расскажет, и чтобы удовлетворить свое любопытство, я пристала с расспросами к няне. А вот она говорила о них охотно.

По ее словам выходило, что в Леони еще с ранних лет проснулась магия целительницы, а роду де Сурель как раз принадлежал амулет, многократно усиливавший эти способности. Долгие годы считалось, что амулет потерял свою силу, когда было утрачено заклинание, которое его активировало. Но Леони сумела подобрать нужные слова, и амулет признал ее и откликнулся.

«Как королева Алэйна, да? – восторженно спросила я у нянюшки. – Она ведь тоже умела придумывать заклинания!»

«Да, как королева Алэйна, – подтвердила старушка, явно гордясь тем, что ее подопечная оказалась в этом похожа на легендарную королеву Линарии. – Мадемуазель Леони хотела полностью посвятить себя врачеванию, но у вашего дедушки были на нее совсем другие планы. Он нашел ей жениха, которого посчитал достойным, и объявил о скорой свадьбе».

Дальнейшая история казалась мне волнующей и почти невероятной. Леони заявила, что не собирается выходить замуж, тем более – за сына графа Маршаля, которого она назвала игроком и мотом. Дедушка оскорбился и заявил, что пока она ест его хлеб, она будет делать то, что он посчитает нужным. Начались приготовления к торжеству, но свадьба всё-таки не состоялась – потому что невеста сбежала.

Она исчезла из замка, не взяв с собой почти ничего (даже смены белья) – ничего, кроме целительского амулета.

Дедушка заявил, что не хочет больше ничего знать о той, которую он перестал считать своей дочерью, хотя время показало, что по крайней мере в отношении своего жениха Леони оказалась права – получив титул графа Маршаля, тот промотал всё фамильное состояние, и тетя Клэр с Джеммой сейчас пожинали плоды его мотовства.

Тетя Леони никогда не просила помощи у родных, хотя, наверно, ей пришло нелегко. И в родное поместье она вернулась лишь однажды, когда узнала о болезни отца. Она приехала предложить старому маркизу свою помощь, но он был слишком горд, чтобы ее принять. Он не пустил дочь даже на порог.

Но, как рассказывала нянюшка, он всё-таки любил Леони, потому что, велев закрыть перед ней ворота, он поднялся на самую высокую башню замка и смотрел на дорогу до тех пор, пока экипаж, в котором уезжала его дочь, не скрылся из вида.

Гордость не позволила ему признать свои ошибки. Более того, она не остерегла его от их повторения. Лишившись старшей дочери, он не стал мягче в отношении других своих детей.

За сына графа Маршаля он выдал пусть не старшую, но младшую дочь, а Клэр не обладала сильным характером сестры и не осмелилась возразить. Этот брак никому не принес счастья, в нём не было не только любви, но даже уважения.