– Я желаю поговорить со своей сестрой! – напомнила я, надевая плащ, на капюшоне которого был королевский вензель, инкрустированный бриллиантами. Я предпочла бы обойтись без подобных знаков отличия, но Тереса уже ушла, и мне уже некогда было искать другую одежду.

Де Крелон посмотрел на меня с недоумением:

– Вы уверены, что хотите задержаться во дворце, ваше величество? С минуты на минуту о вашем разводе с королем узнает вся Лима. Нет-нет, сам я не болтлив, но я не сомневаюсь, что те, кто сейчас находятся рядом с его величеством, уже наверняка отправили в столицу своих гонцов. Более того, когда я ехал во дворец, мне показалось, что за мной следили. Поверьте – найдутся немало людей, которые захотят увидеть поверженную королеву. Но хотите ли вы доставить им подобное удовольствие?

В этом он был прав. Каждая минута промедления грозила неприятными встречами с придворными, которые прежде спешили выразить мне свои верноподданические чувства, а теперь наверняка пожелают насладиться моим падением.

– Вы сможете поговорить с сестрой в Суреле. Уверен, она захочет отправиться вслед за вами. Я расскажу ей обо всём со всем возможным тактом.

– Но я хотела бы, чтобы она обо всём узнала от меня, – я возразила, но сама уже поняла, что сейчас у меня нет ни сил, ни желания разговаривать даже с Бланш. Мне было жаль сестренку, которую мой развод лишил блестящих перспектив в свете, но я надеялась, что она не будет ни в чем меня винить.

– Вам необходимо отдохнуть и выспаться, ваше величество, – герцог обратил внимание на мое состояние. – Может быть, пожелаете эту ночь провести в гостинице, отправившись в Сурель лишь поутру?

Но я покачала головой. Да, я была намерена остановиться в гостинице, но я не хотела, чтобы кто-то знал, где я буду находиться.

– Нет, я поеду прямо сейчас, – сказала я. – И, ваша светлость, перестаньте называть меня вашим величеством – этот титул мне более не принадлежит.

Герцог поклонился:

– Как вам будет угодно…, – он секунду помедлил и прибавил, – сударыня.

В дверь постучали, и через секунду лакей доложил о том, что аудиенции со мной просят маркиз и маркиза Жомини. Был уже поздний час, в который визиты были не приняты, и не приходилось сомневаться, что толкнуло супругов Жомини на нарушение светских приличий.

Его светлость бросил на меня выразительный взгляд – дескать, ну вот, я же говорил.

– Если позволите, я поговорю с ними сам, – и обернулся к лакею. – Проводите ее величество до кареты!

Я оставила герцога в своих апартаментах и отправилась вслед за слугой. При этом я не сразу сообразила, что идем мы в сторону парадного крыльца. Конечно, лакей посчитал вполне естественным, что карета ожидает меня именно там. Он еще не знал, что я уже не была королевой.

– Нет, – грустно улыбнулась я, – нам совсем в другую сторону.

И свернула на боковую лестницу. К счастью, на нашем пути почти никто не попадался, и мы довольно скоро достигли выхода из дворца.

– Благодарю вас. Вы можете идти.

– Но, ваше величество, я помогу вам сесть в карету.

Он был полон желания помочь, но я покачала головой:

– Я же сказала – ступайте!

Он не посмел возразить. Стражники торопливо распахнули ворота. Они не удивились, что я выходила из дворца одна – и я, и Этьен часто проделывали что-то подобное.

Я оказалась на улице. Было уже темно, и я поежилась от ночного холодного ветра. Огляделась. Никакой кареты поблизости не было. И в отличие от парадного крыльца, этот выход почти не был освещен, и только в нескольких десятках шагов отсюда горел факел рядом с обелиском, посвященным обретению источника.

Так, стоп! Но откуда здесь этот обелиск? Он находился совсем в другом месте!

Я охнула и привалилась спиной к холодной дворцовой стене. Я же пришла не к западному, а к восточному выходу!

Кругом враги

Я могла вернуться во дворец и пройти к западному выходу по его коридорам. Но сама мысль об этом была мне противна. Да, на улице было пасмурно и ветрено, но я предпочла пойти по булыжной мостовой, а не по паркетному полу.

Шла я медленно, стараясь не сбиться с пути – я не очень хорошо знала прилегавший ко дворцу квартал, и только сама махина дворца, в окнах которого горел свет, служила мне ориентиром. Судя по всему, недавно был дождь, и мои сапожки из тонкой кожи быстро промокли.

Я находилась в центре Лимы, но даже здесь на улицах было темно и грязно. В столь позднее время порядочные люди предпочитали сидеть по домам, и за всё время пути я не встретила ни одного экипажа, и только несколько хмурых прохожих торопливо прошмыгнули мимо меня, спеша укрыться в теплом доме или сытной таверне.

При мысли о еде и мягкой постели я особенно остро почувствовала холод. Всё-таки мне следовало вернуться во дворец, а не бродить по улице ночью. По внутренним коридорам я уже давно добралась бы до нужно места. Но думать об этом сейчас было уже поздно.

Западное крыло дворца выходило на торговый квартал, где часто шумели ярмарки и было много пришлого люда, отправившегося покорять столицу из самых разных провинций Линарии. Именно здесь можно было услышать чужую речь и отведать экзотические яства. Но здесь же было много нищих, которые днем просили подаяния, а по ночам спали прямо на грязных тротуарах.

Одного такого я и встретила совсем рядом с западными воротами. Он вынырнул откуда-то из подворотни, и когда я увидела его в свете одинокого фонаря – грязного, в оборванной одежде – то вздрогнула и вскрикнула.

– Не подадите на краюшку хлеба, мадемуазель?

К моему плащу изнутри обычно был привязан мешочек с серебряными и медными монетками, которые я раздавала нищим, гуляя по городу. Я нащупала его рукой, достала одну из монет и протянула мужчине. Его беззубый рот растянулся в довольной улыбке – кажется, ему досталась серебрушка.

– Благодарствую, мадемуазель. А теперь послушайте доброго совета – бегите отсюда, что есть сил. Страшные дела творятся в этом месте.

Я испуганно попятилась, не понимая, о чём он говорит.

– Да-да, – он понизил голос, и от этого тот стал звучать еще более зловеще. – Не смотрите, что рядом – королевский дворец. Это там, внутри – тепло и светло. А что творится здесь, за его стенами, никто не знает.

– О чём вы говорите, сударь? – я отступил от него еще на шаг.

Он понял мои страхи и почти обиделся:

– Вам не стоит бояться меня, мадемуазель. Здесь есть более опасные звери. Не далее, как час назад вон там, недалеко от дворцовых ворот, убили женщину. Да-да, почти под самым носом у королевской стражи.

Я похолодела от внезапной догадки. Где карета, которая должна была меня тут ожидать? И где Тереса?

Слова нищего только подтвердили мои опасения.

– Здесь были злые люди. Подойдите ближе, мадемуазель, я и вам всё расскажу.

Наверно, это было глупо, но я всё-таки подошла к нему так близко, что смогла разглядеть крючковатый нос и шрам на правой щеке. Теперь я уже не знала, кого мне стоило бояться больше – тех, кто шатался по лимским улицам по ночам, или кто находился в самом дворце?

– Сначала к воротам подъехала карета. Добротная такая карета, не наемный экипаж. А спустя четверть часа верхом прибыли пятеро. Я сразу понял, что ничего хорошего от них ждать не стоит и не выкуркивал из подворотни. Они не заметили меня, мадемуазель. Сначала они стащили кучера с козел, стукнули его по голове и затолкали в карету. Один сел вместо кучера, остальные отошли вон туда, за деревья. Потом из ворот вышла женщина – не благородная, не в пример вам.

– У нее что-то было в руках? – когда я задавала этот вопрос, то уже знала ответ.

– Да, – подтвердил мой собеседник, – что-то вроде небольшого сундучка. Мужчины бросились к ней, она попыталась закричать, и один из них ударил ее ножом. Да-да, мадемуазель! Когда они уехали, я подходил к тому месту – там кровь на камнях. Женщину тоже сунули в карету. Я думал, они испугаются наделанного шума и сразу же уедут, но ничуть. Они долго ждали еще кого-то, ругались между собой. Может быть, они стояли бы тут и дольше, но мимо проезжал целый взвод королевской стражи – во время ярмарок стража часто патрулирует этот квартал. Начальник стражи подъехал к карете и едва не заглянул внутрь, так что этим молодцам пришлось броситься врассыпную. Карета понеслась вон туда, в сторону улицы Оружейников, стража – за ней. Но догнали ли они карету, я не знаю.

Теперь меня трясло уже не от холода. Не приходилось сомневаться, что эти люди ждали моего выхода из дворца, и намерения у них были самые дурные. Я расплакалась, подумав о бедной Тересе, и нищий участливо тронул меня за руку.

– Идите домой, мадемуазель. И впредь не ходите одна в такое время.

При мысли о доме у меня сжалось сердце. Мой дом был в Суреле, но я уже не представляла себе, как смогу до него добраться. У меня не было с собой ни теплых вещей, ни достаточного количества денег.

Может быть, я сказала это вслух, потому что нищий покачал головой:

– Вон там, в Шелковом переулке, есть небольшая гостиница. Быть может, она покажется вам слишком скромной, мадемуазель, но там есть камин, и там подают отличных жареных перепелов.

Я увидела, как он облизнулся, и достала из мешочка еще несколько монет.

– Благодарю вас, сударь. Надеюсь, у вас сегодня тоже будет сытный ужин.

Он проводил меня до самой гостиницы и исчез в темноте, когда я поднялась на ее крыльцо. Звякнул колокольчик на дверях, и мне навстречу вышел невысокий солидный мужчина. Он окинул меня взглядом, оценивая мою платежеспособность, и кажется, остался доволен.

– Добро пожаловать в «Королевскую розу», сударыня!

Он подозвал горничную, и та проводила меня в небольшую, но уютную комнату. У меня не было сил, чтобы спуститься в обеденный зал, и удовольствовалась стаканом молока и теплой румяной булочкой, которые мне принесли.

Я упала на мягкую постель, но еще долго не могла заснуть. Мне нужно было о многом подумать.

В том, что у меня были враги – могущественные, много знающие и готовые на всё – теперь уже не приходилось сомневаться. Одним из них, несомненно, был де Крелон, но вряд ли он был единственным. Теперь я уже не знала, кому я могу доверять.

Больше всего я боялась за Бланш. Как я могла оставить ее одну во дворце? И как я смогу с ней связаться?

Я успокоилась только тогда, когда подумала о Джемме и тете Леони – только им я могу доверять, у них могу попросить поддержки и приюта. С этой мыслью я и провалилась в тревожный сон.

Я – преступница?

Утром я сосчитала те деньги, что оказались у меня в мешочке – их оказалось совсем немного. Мне не хватило бы их даже на то, чтобы расплатиться за номер в гостинице. К счастью, хозяин гостиницы месье Кассель пока не требовал оплату. Я сказала, что остановлюсь на несколько дней и расплачусь перед выездом – ему пока хватило моего слова.

Особняк герцога де Ламара находился ближе к гостинице, чем дом Лео, но начать я всё-таки решила не с кузины, а с тетушки.

Имеющиеся монеты я потратила на извозчика – я не смогла бы дойти до Дижонского предместья пешком. Но их всё-таки оказалось недостаточно, чтобы доехать до нужного мне места. Экипаж остановился у моста на въезде в предместье, и возница заявил, что за жалкие три монеты он не намерен плутать по узким улочкам. Но это оказалось даже кстати.

Потому что когда я только вышла на улицу Ткачей, в начале которой был заросший акациями пустырь, то прямо из кустов до меня донесся знакомый хрипловатый голос:

– Иди сюда!

Я не успела опомниться, как высунувшаяся из кустов загорелая тетушкина рука схватила меня за плечо и потащила сквозь усеянные ягодами ветви.

– Лео, ты с ума сошла? – зашипела я, испугавшись, не порвала ли я кружево на своем теперь единственном платье.

Тетушка хмыкнула: