Я до сих пор списываю все случившееся на алкоголь. А сейчас я полностью трезвая: вино давно выветрилось, и мозги соображают в обычном режиме. Я не могу переспать с ними снова. Это неправильно. Аморально. Ненормально. Я могу продолжать до бесконечности, но вместо этого издаю протяжный полувсхлип-полустон и цепляюсь пальцами за плечи Егора.

Не помню, как меня отпускают, как тянут в сторону, но прихожу в себя, когда очередной поцелуй прерывается, и я оказываюсь на коленях у Артема. Успеваю заметить, что мужчина сел на стол и утянул меня с собой. На долю секунды я теряюсь в пространстве, в голове туман, сквозь который приходится пробираться и приходить в себя. Увы, даже это мне не под силу, потому что напротив материализуется Егор. Он подхватывает руками мои колени и забрасывает ноги к себе на бедра.

Их двое.

Боже.

Здесь. Со мной.

– Чувствуешь? – рычит Артем, толкаясь вперед и упираясь каменным членом в мои ягодицы.

– На меня смотри, – хрипловатым голосом говорит Егор.

Дергает меня за подбородок и прожигает взглядом, проходит им по моему телу, останавливается на ложбинке груди и снова всматривается в лицо. Каждый сантиметр кожи покрывается мурашками. Я чувствую его взгляд на физическом уровне. Будто маленькими иголочками покалывает то место, куда он смотрит, а еще жар… все тело начинает гореть адским пламенем. Егор склоняет голову чуть набок и ухмыляется, ударяет бедрами так, что его член проходит по клитору, и растягивает рот в порочной улыбке.

– Ты же хочешь нас, детка.

– Ну же, – настаивает Егор, – скажи «Я хочу вас», – обжигает горячим дыханием и вглядывается в мои глаза, слегка двигает бедрами, будто ища удобное положение, и ухмыляется, когда я почти скулю.

– Давай, крошка, – слышится сзади, – соглашайся, и мы подарим тебе крышесносный оргазм.

Я не понимаю.

Ничего из того, что происходит, не понимаю.

Хочу вынырнуть из этого разврата, оттолкнуть парней и сбежать в ванную, чтобы отмыться. Так думает одна часть меня, а вторая…

Господи, что творит вторая.

Она вынуждает меня обхватить Егора ногами крепче, придвинуться к мужчине и поцеловать его. Страстно, напористо и жарко. Вкус его губ – смесь дорогих сигарет, ментола и мужчины. Настоящего. Того, кто отымеет до потери пульса и защитит, если в этом будет необходимость.

– Ну так что? Я жду…

Я мотаю головой, не в силах произнести то, что он просит. Я хочу, безумно хочу их. Обоих. Но произнести такое вслух?

– Я не могу, – честно признаюсь я и смотрю помутневшим взглядом куда-то в сторону. Я даже внутренне едва признаюсь в том, чего хочу, а он… они требуют вслух.

– Ничего не будет, если ты не захочешь, – шепчет Егор.

– Мы можем подарить тебе оргазм, – подхватывает Артем, проводя языком по мочке уха.

– Крутой оргазм, – добавляет Егор. – Без проникновений.

– Хочешь? – Артем заводит руку вперед и хватается за сосок, зажимая его между пальцами. – Скажи да, крошка.

– Да, – выдыхаю, но чувствую, что во рту пересохло, как в пустыне Сахара при самых адских погодных условиях.

Брюки, в которые я облачена, летят куда-то в сторону вместе с трусами. Артем обнимает меня за плоский живот, гладит руками мою грудь, запечатлевает поцелуй на шее и рычит, как изголодавшийся зверь по самке. Вздрагиваю, когда чувствую касание мягкой, горячей плоти к своему клитору. Дергаюсь, потому что вспоминаю обещание «без проникновений», но Егор удерживает меня и хрипит:

– Перестань дергаться, Юля, иначе моя сдержанность полетит к хренам, и я трахну тебя прямо так.

Я смотрю в его темные карие глаза и тону в этих чертовых омутах, скрывающих дикое удовольствие. Мужчина проводит членом по моей промежности, размазывает смазку и упирается так, что я тут же завожу руки назад и цепляюсь ими за бедра Артема.

Боже…

Руки Артема на моих сосках, а член Егора на моем клиторе. Мужчина напротив прожигает меня взглядом и толкается вперед, заставляя почти умолять о разрядке. И вот, когда я уже готова, когда удовольствие так близко, мужчина отстраняется. Я быстро распахиваю глаза и наблюдаю за тем, как он быстро заправляет эрегированный член в трусы, а после поднимает голову и смотрит на меня.

Я готова умолять.

Просить о разрядке, но вместо этого верчу головой, не понимая, что происходит. Артем отпускает меня и сталкивает на пол, так что я вынуждена предстать перед мужчинами в одной тунике, благо, доходящей до середины бедер. Непонимающе смотрю на них и изнываю… изнываю от дикого жара внизу живота и скручивающего меня желания.

– Я подарил тебе аванс, – жестко чеканит Егор. – Ты убежала, оставив меня ни с чем. Сегодня мы уходим, оставляя ни с чем тебя.

Что?

Что происходит?

Я хочу задать вопрос, но язык прилипает к небу и все, что я могу – растерянно смотреть на мужчин и хлопать глазами, как какая-то блондинка.

– Пока, крошка, – говорит Артем, и мужчины направляются на выход.

Чувство разочарования захватывает все мое тело, а обида простреливает в груди. Да кто они вообще такие, чтобы поступать так со мной? Со злости прихожу в себя и вылетаю в прихожую за ними. Останавливаюсь у двери и говорю:

– Вот и валите на хрен! И чтобы ноги я вашей тут не видела!

– Ничему ты не учишься, крошка.

– Да идите вы! – выплевываю и пячусь назад, потому что вместо того, чтобы одеваться, ко мне направляется Егор. Останавливается в двух шагах и выдает:

– Осторожнее со словами, малыш. Я не люблю, когда меня посылают. И обычно возвращаюсь, чтобы доказать ошибку. И я вернусь, – шепчет, наклоняясь к уху. – В новогоднюю ночь, Юля. Жди Деда Мороза. Двух. И лучше бы тебе быть посговорчивей. И быть готовой ко всему.

Глава 11

Проходит четыре дня после того, как дикари ворвались в мою квартиру. И, черт, я до сих пор чувствую их запах. Мне кажется, что он въелся в стены, в мебель, в ковры, и я просто просто не могу от него избавиться. На кухню боюсь даже заходить, потому что только вхожу, сразу вырисовывается образ наших тел на столе.

Я не понимаю себя… И их.

То стелятся, как мартовские коты у ног, то убегают, как испуганные звери…

Почему они так поступают?

Да и что вообще им от меня нужно?

Я даже подумываю уехать из города и нормально отметить праздник. И дело не только в горячих парнях, а и в Васе, который, кажется, решил меня игнорировать. Он уж слишком странно себя ведет: на звонки и смс не отвечает, в ЗАГСе так и не появился. Я не нервничаю, но хочу развестись быстро. Без тягомотины и нервов, но чувствую, придётся туго. Все эти дни я то и дело хожу по магазинам, покупаю новогодние игрушки, мишуру, гирлянды.

Утро тридцать первого начинается с покупки елки. Я натягиваю удобные ботинки, простые хлопковые брюки и куртку, после еду на рынок, где продают елочки. Раньше в квартире никогда не было живых деревьев, потому что Вася считал их покупку глупой тратой денег. И вот теперь моя душа летит в рай. Я выбираю небольшое деревце, заталкиваю его в такси, свою-то машину жалко, и счастливая добираюсь к дому.

Уже в квартире по полной наряжаю ель, аккуратно вешаю гирлянды и клею на окна самоклейки. Впервые в моем доме настолько уютно и красиво. Впервые за десять лет могу позволить себе создать новогоднюю атмосферу.

И вот сейчас, осматриваясь по сторонам, я еще раз убеждаюсь, что решение развестись – правильное. И будь у меня второй шанс, я бы еще и метлу взяла, и ка-а-аак бы врезала.

Из задумчивости меня выводит звонок телефона. Смотрю на дисплей – Оля, моя лучшая подруга. Закатываю глаза, зная, что в этот Новый год я скучать не буду, и жму «Ответить».

– Кому мандаринов, винишка и меня? – радостно щебечет в трубку.

– Ты непревзойденна, – я улыбаюсь, не скрывая радости. С Олей мы не виделись уже давно, но у нас есть традиция: каждый год тридцать первого декабря… нет, в баню мы не ходим, но напиться – святое дело!

Я вспоминаю те давние времена, когда у меня еще было время напиваться, а у Оли – желание видеть моего Васю. Улыбаюсь и надеюсь, что она скажет: «Юлька, я лечу!»

– Я тут в город приехала, – тут же говорит она. – И знаешь, что узнаю?

– Что?

– Что ты – слава всевышнему, он услышал мои молитвы – бросаешь своего гамадрила и разводишься!

Оля даже не пытается скрыть радость в голосе. Я представляю ее пританцовывающую и смеюсь.

– Что? – возмущается она. – Смешно? А мне радостно-о-о-о! И знаешь что? Мы летим к вам!

Удивляюсь от ее утверждения, так как, насколько я помню, она никогда не празднует Новый год с мужчиной. Кем бы он ни был, Оля тусит или в клубе, или у меня, или у своих родителей.

– Кто «мы»?

– Я, бухлишко и мандарины. Тебе такая компания подойдет?

– Я в предвкушении, – честно говорю я, а у самой отлегает от сердца.

Вот кто-кто, а Оля умеет выпроваживать мужиков. И совершенно точно знает, как им противостоять. Это же так просто!

– Буду у тебя через час.

Оля и правда приезжает. Не через час, а через три, но зато с пятью килограммами мандаринов и шестью бутылками шампанского.

– Ты ограбила винзавод? – тут же спрашиваю у нее.

– Я впервые за три года могу наконец поговорить с тобой наедине. Без этого твоего раздражающего слизняка, который вечно лез в наши разговоры и смотрел на меня, как на шлюху. Б-р-р-р! – подруга брезгливо передергивает плечами, а после распаковывает пакеты.

Мы приступаем к нарезке оливье, готовим суши и открываем бутылочку шампанского. Оля рассказывает о своей жизни и коротко спрашивает обо мне.

– Признавайся, как ты решилась на то, чтобы выгнать своего гамадрила?

– Он нашел какую-то белобрысую, – спокойно говорю я и с ужасом понимаю, что мне действительно все равно.

Наплевательно!

– Охренеть! – удивляется подруга. – Он чо… изменил тебе? Вот сволочь!

Оля пытается меня утешить, но я прерываю ее.

– Брось, Оль. Все нормально. Я ему отомстила! – с гордостью сообщаю, а потом едва ли не бью себя по лбу.

Ну дура! Подруга удивляется: широко распахивает глаза и даже приоткрывает рот, но, странно, ничего не спрашивает.

– С Новым Годом! – кричит подруга, протягивая мне бокал под бой курантов.

Наши фужеры торжественно соприкасаются, мы выпиваем, едим суши и салаты, танцуем под какую-то совершенно старую музыку, и я расслабляюсь. Эйфория накрывает меня с головой, а еще внутри меня бурлит предвкушение подарка, который, я уверена, они мне приготовят.

Когда наши разговоры прерывает звонок в дверь, я замираю. Широко распахнутыми глазами смотрю на подругу и говорю:

– Мы не будем открывать.

– Почему это? – Оля тут же поднимается и отскакивает от дивана.

А я… черт, я ведь знаю свою подругу. И пока я пытаюсь встать, чтобы добежать до двери первой, до меня доносится веселый голос:

– Привет, красавица, а где хозяйка?

От звука бархатного голоса меня тут же подбрасывает. Внутри сворачивается какая-то невидимая пружина, и единственное, о чем я могу думать – куда бежать? Я всерьез собираюсь схватить с вешалки пальто и пронестись мимо мужчин во что бы то ни стало, но вовремя отбрасываю эту мысль.

Они быстрее меня!

– А где Юля? – слышу задумчивый голос Егора.

– В комнате, – растерянность в голосе подруги заставляет меня закрыть глаза и мгновенно генерировать идеи.

Я стою у дивана и с силой сжимаю мягкую обивку. Пытаюсь взять себя в руки, но ни черта не получается. Парни заходят в комнату в красных шапочках Деда Мороза и с мешками за плечами. Господи, что там?

– Мы не думали, что ты найдешь себе компанию, – глухо говорит Артем, подходит к дивану и вынуждает меня сесть рядом. Жар тут же опаляет мои щеки, я даже представляю мысли, которые наверняка вертятся в голове Оли, ведь она точно не знает о ребятах.

– А она и не искала. Просто я неожиданно поняла, что соскучилась по ней.

Я становлюсь краснее икры на наших бутербродах. Отворачиваюсь и натыкаюсь взглядом на Егора, присевшего на край дивана.