То есть этот странный мужик – хозяин леса? Точнее, земли, на которой он находится? Забавно. А я думала, что он потерялся, как и я. И тоже убегал от кого-нибудь. А он вон как…

Только не говорите мне, что я от одного извращенца попала ещё к большему психу…

– Я в аварию попала, – шмыгаю носом из-за слёз, холода и снега, что уверенно падает мне за шиворот. – И за мной мент погнался.

– Погнался? – даже задрав в удивлении брови, он всё равно выглядит сурово и опасно. Ага. Опасно. Это же мужик в лесу. В перчатках. Сейчас убьёт – и его потом никто не найдёт.

– Угу. Хотел, чтобы я ему… Ну, понимаете.

Тычу языком себе в щёку, имитируя оральный кекс. Я девушка приличная и на такие темы с незнакомцами не разговариваю. Да я вообще боюсь с мужчинами на сексуальные темы общаться. Теперь уж точно.

– Ага, – скучающе, будто его это не заботит, кидает. Устремляет подозрительный взгляд вперёд. – И ты пряталась от него на дереве.

– Не-е-е, – отрицательно качаю головой. – Это я от медведя пряталась.

Я совсем про него забыла!

Он же ушёл уже, да?

Ладно, если вернётся и решит нас съесть – вдвоём не так страшно.

– От медведя? – переспрашивает опять. Лезет в карман пальто, доставая точно такую сигарету, которую он выкинул минуту назад. Вставляет в зубы, рыщет по карманам, видимо, в поисках зажигалки.

– Слушай, ты чего, дурак, что ли? – выпаливаю, не выдержав. Язык мой – враг мой. – Переспрашиваешь постоянно.

– Пытаюсь поверить в твой бред, – скептически смотрит сверху вниз. Ощущение, что он с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза.

Урод.

– Это не бред, – серьёзно, уязвлённая его словами, выдаю. – По лесу бегает медведь. И может тебя сожрать. Знаешь, я буду уже не против.

Он хмыкает, поднимает ладонь и вдруг указывает большим пальцем куда-то вбок.

– Этот?

Я медленно поворачиваю голову в сторону. И пугаюсь, увидев коричневое, почти чёрное пятно. Но… Это не медведь. Сидит, как обычная собака. Голубые глаза мерцают в свете луны.

Блин… Реально собака.

Или волк?!

– Это немецкая овчарка. Бруно. А не медведь…

Бруно?! В одном итальянском кино так звали героя… Точно босс мафии.

Нервный тик не заставляет себя долго ждать.

То есть я пряталась от собаки?.. От собаки!

Боже мой, вот совсем, дура, спятила!

Неловко становится.

Продолжаю лежать звездой на холодном снегу, смотря в синее, усыпанное звёздами небо.

Позор. Нельзя никому об этом рассказывать.

Мужчина вдруг встаёт с меня, отряхиваясь от снега и оправляя ворот пальто. Протягивает мне ладонь в чёрных перчатках. Принимаю её, не задумываясь. Я вся промерзла и уже хочу домой. Никакой праздник мне уже не нужен. Только бы быстрее оказаться в своей комнате, в тёплой и мягкой постели.

Встаю, выпрямляясь. И тут же оступаюсь, как самая настоящая неудачница. И так напряженные ноги болят. И, зажмурившись, падаю вперёд.

И снова мужчина выручает меня, становясь спасителем. Хватает одной рукой, не давая встретиться носом с холодным снегом.

Поднимаю голову, опять встречаясь с равнодушным ледяным взором. Настоящий айсберг. «Титаник», случайно, не о него ударился?

– Спасибо вам огромное, – хватаюсь за его ладони. Неприятная кожа перчаток не даёт погреться о его руки. Что-то звенит. Это у меня в ушах, наверное, уже. – У вас, случайно, телефона нет позвонить?

Взгляд мужчины летит вниз, туда, где соприкасаются наши пальцы. Прикосновения не любит? Отпускаю его, улавливая во взгляде странную искру.

– Ты что сделала? – цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его рукой – в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча.

Не поняла…

До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками.

Наручниками…

Боже мой, я совсем про них забыла!

– Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? – в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. Да я всего лишь упала на него два раза! А он мне решил отомстить, тем самым заковав нас вместе? Точно маньяк или убийца. – Немедленно снимите их!

– Это твои наручники, глупая, – он ещё и обзывается!

Но радует одно – мужчина явно не в восторге от них, так же, как и я. Может, это случайность?

Я не удивлюсь. Я – неудачница со стажем.

– Доставай ключи, – в приказном тоне летит в меня, словно копьё. Чего он злой такой? Секса давно не было? – И отстёгивай нас. Новый год скоро. И я не собираюсь встречать его с тобой.

Новый год… Да-а-а, я должна быть сейчас на базе отдыха. Где есть закрытый бассейн, сауна, а не здесь… В лесу, с боссом мафии и его убийцей-собакой.

Это что получается… Я из-за себя же попала в эту глупую ситуацию?

– Есть одна проблема, – быстро и виновато лепечу, переминаясь с ножки на ножку в снегу. – У меня нет ключей…

Готовлюсь к смерти.

– Ты сейчас издеваешься надо мной? – скептически отзывается и машет рукой туда-сюда, из-за чего меня саму кидает из стороны в сторону.

– Да нет же… – выдыхаю.

М-да… Попала…

Теперь только мента искать.

Я даже запястье не могу просунуть через кольцо. А мужчина – тем более. Оно у него широкое, мощное. Татушка во внутренней части есть – кошачьи глаза. Красиво…

– Говорю же… Мент хотел меня того, прицепил, и вот… Я от него убежала. А то, что вы в наручники попали, так это… Случайно.

Сглатываю, заглядывая в беснующиеся серые глаза.

Мне капец.

– Да вы не волнуйтесь, – нервно отзываюсь, пытаясь успокоить и его, и себя. – Один звонок, и я уеду! Поэтому дайте мне телефон, и всё быстро решится.

Да чего я его вообще уговариваю?

Что-то мне взгляд его не нравится. В серых, словно сталь, глазах мелькает разочарование.

Ощущаю от него напряжение.

– У меня нет телефона, – чеканит, убивая. Словно бьёт по голове огромной битой, отчего в ушах начинает звенеть.

– Что? – округляю от шока глаза. – Нет телефона? Вы из пещеры?

Как можно жить без смартфона? Это же связь!

– Он есть, – цедит сквозь зубы. – Но не здесь. Как думаешь, что я делаю один в лесу под новый год?

– Маньячите? Убиваете? Заметаете следы?

Он всё же закатывает глаза.

– Отдыхаю от общества, – опять начинает злиться.

– Так вы социофоб, – доходит до меня.

Опять жалит глазами.

Теперь и меня не радует этот плен.

– Блять, принесло на мою голову.

Уходит в сторону, видимо, забывая про меня, и тащит за собой. Шагает по снегу так быстро, что я еле успеваю за ним. Голова продолжает кружиться после удара, и в один момент оступаюсь и проезжаю лицом по сугробу. Да он…

– Ты быстрее идти не можешь?

Дёргает рукой, из-за чего чуть не выдёргивает мою руку.

А я еле встаю. Ножки болят. Я бежала долго, а потом ещё и напряглась, когда держалась на сосне. Идти сил нет. Да и холодно. Голова болит. Удар бесследно не прошёл.

– Не спешите, пожалуйста. Я не успеваю за вами.

Будь проклят тот мент и эти наручники!

Еле встаю, засматриваясь на мужчину перед собой. Снова поднимает руку с наручниками и большим пальцем показывает себе за спину.

– Садись, проклятье, донесу.

Это я-то проклятье?..

Глава 4

За «проклятье» вы ответите.

И чтобы не получать обидное прозвище просто так, решаю ему полностью соответствовать.

– А давайте, – я неуклюже запрыгиваю ему за спину, одной рукой обнимаю его за шею. А вторую опускаю вниз, и она плетью теперь висит вдоль тела. Всё. Ей ничего не сделаешь. Бесполезная. И всё из-за его рук на моих бёдрах.

А он ничего такой, сильный. Хватка ого-го. Мне даже приятно становится.

Босс мафии, ещё и мощный, упертый. Уверенно прёт по сугробам. Вокруг нас бегает пёс Бруно, которого, если честно, пугаюсь и сильнее прижимаюсь к мужику в чёрном пальто.

– Ты меня задушишь, – звучит недовольно, с хрипотцой.

– Твой пёс смотрит на меня, как на еду, – опасливо озираюсь на медведопса.

Как котопёс будет.

– Неудивительно. Задницу ты себе отъела.

Он намекает на то, что я толстая?

– Тяжело? – язвительно цокаю языком. – Кому-то стоило подкачаться…

– Ты даже не мой рабочий вес, – выплевывает, явно оправдываясь. – Но ты там оделась как капуста, что явно стала килограмм на двадцать больше.

Я просто плотно поела перед выездом на базу…

– А куда мы идём? – вдруг доходит до меня, что я об этом даже не спросила. А то утащит меня куда…

– Ко мне домой, – сухо выдаёт.

Черт. Как-то все это странно вышло. Авария, мент явно подставной. Левый мужик в лесу. И дом!

Пахнет аферой.

– Вы же меня не изнасилуете? – тихонько спрашиваю. Дура ты, Альбина. Раз спрашиваешь это только сейчас!

– Как только появится возможность, дам тебе пинок под зад, – зло чеканит, даря мне маленькую надежду на спасение.

– Вы попробуете снять наручники?

– Да. Распилю их нахрен. Или разрублю.

Почему в голове у меня совсем не распил железа? А моей руки?

Он же из мафии! А они там все кровожадные. И такими методами пользуются…

Да какой там!

Он сейчас отведёт меня в свою лачугу, пристанище маньяка, а потом разберет на органы.

Мамочки…

Дёргаю рукой и слышу злостное шипение. Мужская ладонь соскальзывает, и я чуть не падаю, вновь грозясь придушить своего спасителя.

– Больная, сиди смирно.

– Мне страшно. Давайте на помощь позовём?

Будто он станет это делать!

– Ты меня боишься? – недоумённо выпаливает. – Это я тебя бояться должен. Ещё одно удушье, и ты потащишь за собой хладный труп.

Ой…

– Вдруг вы убийца? Живёте в стрёмном деревянном домике и…

Мы резко выходим из лесной чащи на пустую, вычищенную от сугробов территорию. Нет, всё в снегу, но не по колено.

Да это неважно!

Меня притащили к какой-то махине!

Это что? Коттедж? Огромный, роскошный, двухэтажный. Свет повсюду в окнах горит, гирлянды развешаны на крыше, дверях…

Это здесь вообще откуда? Или я в другом мире?

А если я сплю? Или потеряла сознание, когда в аварию попала? И до сих пор нахожусь в своей машине, а сама лежу в отрубе?

Вероятнее всего.

– Вы… – выдыхаю, всё ещё находясь под впечатлением.

– Без лишних вопросов.

Я замолкаю и мысленно прощаюсь с жизнью.

Точно из мафии. Такой же богатый, сухой и молчаливый.

Тьфу, теперь буду представлять его в шляпе, с сигарой во рту и итальянскими усиками!

О, нет.

Мужчина вовремя ставит меня на снег, возвращая мне ясный рассудок.

И я, выпрямившись, уже несусь в дом.

Нагло? Плевать. Я замёрзла, а ещё хочу писать. Мой мочевой пузырь вот-вот лопнет.

А вот мужчина не торопится. Вальяжно поднимается по ступенькам, снимая перчатки. Это хорошо, отпечатки пальцев оставит. Если только вдруг не решит дом потом сжечь.

– А можно побыстрее, я писать хочу, – кидаю ему претензию.

– Ты говорила только про телефон, – грубо, с недовольством кидает. – Про уборную речи не было.

– Жалко, что ли? – делаю милую моську, чуть не плача. Я же не издеваюсь над ним, а правда писать хочу…

Он, явно не обрадовавшийся тому, что в его золотой унитаз (а я уверена – он из чистого золота) будет писать кто-то помимо него, всё же холодно кидает:

– Только после того, как распилим наручники.

Одно движение, и я чуть не сваливаюсь с лестницы. Но ловлю равновесие, тихо ругаясь себе под нос.

– Ты идёшь не туда.

– Мог бы и нормально сказать, – бурчу и волочусь за грубияном и просто недовольным жизнью человеком.

Рядом с роскошным домом находится небольшой домик, похожий на гараж. В нём – лодка и всякое барахло. Ищет долго, проверяя все уголки. Да так, будто не знает, что где лежит.