– Блядь, сука, ты еще родителей вспоминать моих смеешь? Ты унизила меня перед ними! Кинула! – разражается ругательствами бывший. – А сегодня, когда перед всем клубом жопой крутила, ты обо мне думала? Или про мальчишку своего? Или тебе новых острых ощущений захотелось? Нравилось, когда у каждого на тебя стоял? Тварь, теперь цивилизованно захотела, да? Ты вообще так умеешь, а? Ну давай цивилизованно, детка? Хочешь Ладу свою увидеть? На колени встань и отсоси у меня. Может, тогда смогу тебя простить.

Удары собственного сердца оглушают, кажется, вся кровь собирается под давлением в висках, распаляя ненависть и отвращение.

Он собирается меня простить?

Мерзавец, конченый подонок! Если бы было оружие, я бы в тот момент не задумываясь его применила. Не испытав ни капли жалости.

– Давай, брат, я – следующий, – бросив странную фразу Кирсанов направляется к двери. Она захлопывается. Звук ключа. Нас заперли?

Остаемся один на один с Леоном. Это мой шанс образумить его.

– Ты с ума сошел, если думаешь, что я поддамся на твои угрозы, – произношу ровно, спокойно, хотя это нелегко. – Хочешь себе жизнь испортить? Под статью попасть? Прекрати это. Ты уже отомстил достаточно. Напугал меня. Хватит, слышишь?

– Знаю, ты девка зубастая, – Леонид подходит вплотную. Сжимает больно мой подбородок. – Но без зубов и симпатичной мордашки вряд ли остаться захочешь. Поэтому, тряпки снимай, и на колени. Один шанс, чтобы по кругу не пустили. Парней в клубе много. Или ты еще не поняла? Олегу тоже дать придется. Но можно ограничиться нами двумя.

– Пошел к черту, подонок! – ору ему в лицо. Начинается истерика, наношу хаотичные удары, удается залепить по лицу, царапаюсь, отбиваюсь что есть сил, пока не сбивает с ног

оглушительная пощечина. Такой силы, что искры из глаз. В ушах звон, я почти теряю сознание. Падаю, пальцы Леона сжимают горло, почти перекрывая кислород. Глаза распахиваются, пытаюсь оторвать от горла его руку. В этот момент мысли только о глотке кислорода. От страха и паники уже мало что соображаю.

Дальше еще один удар, треск платья, бряцанье пояса, откинутого в сторону, дальше туфли. В следующее мгновение оказываюсь обнаженной по пояс. Леонид мнет мою грудь. Я отбиваюсь как могу, но вместо свободы его руки становятся еще грубее и жестче. Поднимает меня, толкает к стене, прижимаясь всем телом, вгрызаясь в губы. Вдавливая в стену, грызет, кусает мой рот.

– Эй, друзья, у нас гости, – снова голос Кирсанова. – Леон, покажи куклу, тут один перс хочет на нее подрочить.

В ответ длинный поток ругательств. Узнаю голос Данте и цепенею. Нет, умоляю, пожалуйста! Только не это! Внутри все леденеет. Он не может быть здесь!

– Не смей, – шиплю в лицо Леона. – Отпусти его!

Нет смелости обернуться, увидеть Данте. Зажмуриваюсь, всхлипываю от отчаяния. Слышу шум, возню, звуки ударов и хруст костей.

Этого не должно было произойти! Когда он вернулся?

Даниил приехал за мной в клуб. Получается, я затащила парня в самое пекло. Сама в преисподнюю провалилась, и его за собой…

Ужас, отчаяние, вина, этот жестокий коктейль эмоций захлестывает. В крови пульсирует адреналин, мешая связно думать, делая звериные инстинкты первостепенными. Хочется превратиться в дикое животное и разодрать когтями каждого присутствующего подонка.

Я уже не могу думать о себе. Мне важен Данте. Он не должен быть здесь! Никогда не прощу себе! Он оказался здесь из-за меня. Моей самоуверенности, беспечности, глупости.

– Смотри, сучка. Это ты с ним сделала, – добивает правдой Леон, стискивая мои скулы, поворачивает голову, чтобы видела драку.

Нет, это не драка. Это казнь. Избиение.

Лицо Данте, залитое кровью, в его глазах полыхает гнев, ярость. Они налиты красным.

– Отпустите ее!

– Блядь, ты еще говорить можешь?

Звуки ударов. Еще и еще. После такого невозможно вернуться к нормальной жизни. Вдруг отчетливо понимаю, что это последний мой вечер. Дальше – смерть.

Леон срывает с меня окончательно повисшее на талии платье и разворачивает лицом к двери.

Безумно жестокое месиво, четверо на одного! Накатывает тошнота, ужас забивается в каждую пору! Данте удается свалить с ног одного из противников, но его снова прижимают к полу, хаотичные удары наносят куда попало. По лицу, корпусу. От все равно пытается дать отпор. Кулаки, мелькающие в воздухе, окрашены в бордовый цвет. Запах крови чувствуется все отчетливее. Чувствую, как сводит горло, так что ни вдоха не сделать, и понимаю, что все это время я орала. Только в ушах словно пробка поэтому не слышала собственных криков.

– Как вы можете! Прекратите! Леон, останови их! Я сделаю все что захочешь!

– Начинай прямо здесь. Отсосешь, а он посмотрит.

– Вы его убьете! Вы же сядете, уроды! Вы все сядете!

Последнее, что застывает перед глазами – как Данте стоит на коленях, кашляет кровью. Я продолжаю визжать, грозить и не выдержав, Леон отвешивает мне такой силы пощечину, что я теряю сознание.

Дальше все как в ночном кошмаре – короткими вспышками красного света. Меня как мешок картошки бросают на плечо, несут куда-то. Жесткая постель. Лицо Леона надо мной. Не понятно где лежу навзничь, ноги вздернуты вверх. Болезненные толчки, Леон грубо врывается в меня, низ живота пульсирует от боли. Насухую, раздирает мои внутренности. Что-то говорит, но слов не разбираю. Меня заботит одна мысль, которую не удается ухватить. Что-то крайне важное. Почему то, что делает с моим телом не заботит меня? Странная апатия. В то же время, внутри воцаряется липкий, чудовищный страх.

Уже позже, каждую ночь просыпаясь от кошмара, я пойму, что боялась больше всего в тот момент, что Данте мертв. Что они убили его. Или убивают сейчас. Поэтому не сопротивлялась Леону. Хотя и никаких возможностей не было. Он ударил меня с такой силой, что сделал сотрясение. Это я тоже узнаю потом, в больнице.

Мне повезло. Очень. Кто-то в клубе все же услышал крики и вызвал полицию. Так что Кирсанов уехал из клуба, так и не добравшись до меня. Это тоже я узнаю позже, когда Матвей со своими ребятами достанет его, прижмет как следует.

Кончив, бывший ушел надолго, оставив меня в сперме и собственной крови. В полубреду. Я не могла встать, любое движение отдавалось в теле болью. И все равно думала только о Данте.

– Только не умирай, пожалуйста, – шептала как умалишенная. Себе? Ему?

Я не знала. Последнее, что я помню, это чертова комната в неоновых отблесках синего и красного.

Она будет еще долго появляться в моих кошмарах.

Друзья, это конец первой части, но не конец истории)

Понимаю, что завершение безумно тяжелое, такое у меня впервые. Но я так вижу эту историю, ничего не поделать. Герои обязательно придут к светлой полосе, но это будет нелегко. Вторая часть возможно будет платной, пока не знаю. Также, скоро стартует совсем новая история.

Огромное спасибо всем, кто читал этот роман, поддерживал меня. Для меня эта история совершенно особенная. Отличная от всего что я писала.

Спасибо, что вы со мной. Ваша Амира.